Что со мной происходит?
Я чувствую, как из глаз текут слёзы, я ощущаю мягкие маленькие ладошки девушки, которой я только что устроил целую тираду на тему гнилости этого общества. Я — страшный убийца, я люблю кромсать людей, я обожаю захлёбываться в их крови и задыхаться от безумного смеха, люблю, когда мне в желудок опускается очередной кусочек самого лакомого блюда на свете — человеческого мяса. Я — ужасный монстр. И я рыдаю в груди молодой девчушки, которая должна была стать всего-лишь очередной жертвой, случайной свидетельницей, которая увидела меня за расправой над заказом. Просто лишняя деталь на моём пути, но руки в тот день дали предательскую слабину. Я и тогда разревелся. Как и сейчас, когда пытался вызвать в ней страх.Не вышло…
Мы живём вместе. Казалось бы, прямо как семья, да? Милота. Она стучится мне в дверь спустя день после моей очередной слабости и спрашивает о еде. Чёрт, я ведь после своего «банкета», что случился два дня назад, так и не ел больше… Я резко распахиваю дверь, глядя на Дашу. Она даже не дёрнулась. На мне излюбленная рубашка в голубую вертикальную полоску и красные трусы в белый горошек. На моём ложе покоится дакимакура с Томоко, которая помогала мне коротать одинокие ночи, из-за чего белая ткань больше не такая уж и белая. Я — ужасающий своей мерзостью каннибал. — Да… — тяну я нарочито шипящим голосом, — Я б-бы с п-п-п-п-БЛЯТЬ! — меня сбивает дефект речи. Он так не кстати, когда пытаешься кого-то напугать… — П-прев-в-в… — и снова я сбиваюсь, сокрушённо опуская голову. — Пре… — тянет Даша и я в удивлении поднимаю на неё глаза. — П-пре?.. — переспрашиваю я. — Ве… — она кивает, смотря на меня в ответ. — Ве… — Ли-ким… — она выговаривает слово по слогам, словно обучая маленького ребёнка говорить и я послушно за ней повторяю. — У-до-вольст-ви-ем, — на её губах показывается лёгкая, мягкая улыбка, которая, вкупе с потухшими золотыми глазами, смотрится как-то неестественно. Что скажешь, неудивительно, что после увиденного она больше не сверкает, словно звёздочка, которой являлась раньше. — С превеликим удовольствием. — С превеликим удовольствием… — я повторяю уже без запинок и чувствую, как на небритое лицо просится гордая улыбка. Я уже едва не начинаю радоваться, словно маленький мальчик, что научился выговаривать букву «Р», но, услышав тихий смешок девушки, быстро осадил себя.Я убийца, твою мать!
— Съел бы, н-например, т-тебя… — я вновь возвращаюсь к своему образу страшного маньяка, говоря шипяще-хрипловатым голосом, лёгкий реверанс гражданину Лектору. Он не возымел должного эффекта, я не вижу в глазах Даши должного ужаса и трепета. Лишь улыбка пропала. На лице Дарьи обосновалось выражение, говорящее красноречивее всяких слов о моём провале. Помрачнев, я быстро буркнул ей что-то про бутерброд с колбасой и закрываю дверь, скрываясь в своей «конуре». Дождавшись, когда девушка уйдёт, я разворачиваюсь спиной к двери и, прижавшись к ней с хлопком, спускаюсь по стене. Рука схватилась за сердце, которое почему-то отстукивает бешеный ритм, будто бы я пробежал целый марафон. Дыхание учащённое, в голове, да и в теле в целом, становится невыносимо тесно. Как в горячей бане, когда жара настолько сильная, что создаётся впечатление, будто оно сдавливает дух.Я страшный.
Страшный глупец.