"Дневниковые клише" или "От меня - в мир"

      Обои светло-голубые, плитка на потолке белая, только в одном из углов комнаты она немного пожелтела. Если не приглядываться – незаметно. Комод бежевого цвета в тон линолеуму стоит в этом самом углу. Компьютерный стол темного коричневого цвета. От того, что он стоит около окна и свет падает косо, кажется, будто стол вовсе черный, а компьютер серебристый. Старый белый компьютер.       «Когда ты уже перестанешь ломаться? Были бы деньги на новый, ты бы уже давно валялся на помойке, как и все то старье, которое стоит в моей комнате».       Десять часов утра. Я уже битых два часа разглядываю свою комнату. И чем дольше изучаю ее, тем больше замечаю, что моя комната кажется пустой и одинокой.       «Надо вставать».       Но куда спешить? В школу идти не нужно, на прогулку идти неохота.       Одноклассники, наверняка, времени зря не теряют. Знаю, что многие девчонки разъехались по лагерям, а мальчишки сейчас на подработках. А я рассматриваю свой потолок. Конечно, чем еще можно заняться в это «расчудесное» утро. Будь оно неладно!       «Надо вставать».       С трудом приподнимаюсь и все еще смотрю в потолок. Перевожу взгляд в угол комнаты, где образовалось желтое пятно и пытаюсь вспомнить, как давно оно уже украшает плитку.       «Кажется, оно здесь с осени. Тогда еще дожди постоянно шли. Да что там дожди – настоящие тропические ливни! Тогда-то, скорее всего, и протекла крыша.. ».       -Надо вставать! – произнесла я вслух, отвлекая себя от ненужных мыслей. Надо было так раньше сделать, но так трудно собраться с силами. Именно поэтому я потратила впустую два часа своей жизни. Она, наверняка, и так короткая, а я на ерунду время трачу.       «А за окном было темно. На сегодня прогноз обещал дождик, так что, скорее всего солнца и не видно потому, что тучами небо затянуто. Я люблю небо. Там теперь живет один мой любимый человек».       Я улыбнулась, настраивая себя на светлые мысли о том, что сейчас все его боли позади и он отныне не мучается. И в тот же момент глаза защипало от слез.       «А за окном стало накрапывать. На сегодня я планировала сходить в библиотеку, но скорее всего, останусь дома из-за погоды. Я люблю дождливую погоду. Только теперь в такие моменты я не наслаждаюсь дождем, а грущу».       Я улыбнулась сама себе сквозь слезы, напоминая себе о том, что жизнь не заканчивается на одной потере. И в тот же момент слезы градом покатились по щекам.       А за окном начался ливень. На сегодня уже надоело жить, но единственное, чего хотелось – это не умереть, а забыться.       - Любочка, ты еще не проснулась? – Лиза медленно открыла дверь в мою комнату, - Доброе утро… Эй, детка, ты чего? – мачеха быстрее спохватилась меня обнимать и успокаивать, а я ревела, вцепившись в ее старую, как мне казалось, на редкость уродливую футболку с изображенным на ней желтым пучеглазым монстром. Истерика захлестнула меня своей волной и планировала забрать в свои пучины на неопределенное время. Я чувствовала, как ком из злости и отчаяния застрял в горле. И я была признательна Лизе, что сейчас она рядом, сидит и пытается меня успокоить, не смотря на все те гадости, что я когда-то ей сделала. И слезы с еще большей силой полились из глаз от стыда перед этой доброй женщиной.       Это, наверное, неправильно, но к Лизе я на данный момент испытываю более светлые чувства, чем к собственной матери.       - Любочка, послушай…       Лиза ласково поцеловала меня в макушку, провела рукой по спине и сунула мне в руку откуда-то взявшийся носовой платок. Я утерла свои слезы и прижалась к Лизе покрепче, готовая слушать. Нельзя сказать, что я успокоилась, но мне было интересно, о чем мачеха хочет мне рассказать в этот раз.       - Когда мне было семнадцать, как тебе, лет, - начала Лиза, - наша семья переехала из города в село. Для меня это стало катастрофой! – на этом моменте Лиза рассмеялась. – Я же родилась и выросла в городе. Город был у меня в крови! Я была молодая и сумасбродная, но при этом всегда рассудительная и не сказать, что глупая. Просто я смотрю на тебя и вижу, что ты другая. Я дебоширила, прогуливала уроки вместе со своей бандой. Да-да, не удивляйся так, у нас правда была банда, большая и, кстати, небезызвестная. Много чему меня научили уличные порядки: дорожить своей семью, не допуская и слова плохого в ее адрес; ценить друзей, а в банде мы все друзьями были; подчиняться правилам общества, но не изменять правилам сердца. Мы не пытались изменить мир, но у нас это как-то самой собой выходила, хотя на деле мы, как и все вокруг, лишь приспосабливались к условиям городского распорядка. В деревнях намного проще, пусть все и говорят, что везде одинаково, но со временем ты и сама все поймешь. Да, было время… Город знал нас: мы устраивали благотворительные концерты, рисовали картины на улицах богатых избалованных воображал, хулиганили на дискотеках, где царило насилие. У нас были такие, кто ходил в художественную школу, кто увлекался боевыми искусствами, к нам и «пай-детки» присоединялись. И все же мы прослыли, как «уличная шпана, не признающая общих правил». От милиции убегали не раз, только они и не слишком хотели поймать нас, а, может, просто нам такие олухи доставались. Банда наша распалась, многие ее члены умерли от болезней, многие сидят в тюрьме из-за клеветы, а мне повезло. Хотя лидерам обычно достается больше всех. Я это к чему, собственно говоря. В фильмах часто рассказывают какие-нибудь истории, приукрашивают их, а я тебе рассказала все, как есть, без преувеличений. Столько было трудностей на нашем пути, у каждого было уйма проблем, что в семье, что в школе, но каждый жил так, что становилось завидно. Жизнь била из нас ключом! А в тебе, я вижу, ничего не бьет. Ты пойми, что проблема не в том, что тебя настигли трудности, а в том, что ты сдалась перед ними…       «Лиза говорила все это мне, а сама смотрела в окно, но куда конкретно был устремлен ее взгляд, я не понимала. Казалось, она видит в этом окне зовущую в прошлое юность и шепчущее о грядущем чудо. Наверное, она все еще продолжала жить, следуя правилам банды, только мы не знали и не замечали этого. На что она надеялась и чего ждала?»       - А как называлась ваша банда, Лиз? – с нескрываемым восторгом от услышанного поинтересовалась я. Кажется, слезы все-таки оставили меня, и я смогла спокойно дышать и разговаривать.       - Оу, красиво и гордо: «Незабвенные».       - Правда, красиво. А как называется твой родной город?       - «Миль и метр».       - Нет, я серьезно, Лиз…       - А я серьезно тебе и говорю, он так и называется!       - Но такого города ведь нет... Да и быть не может.       - Откуда тебе знать?..       - Ну, девчонки, завтракать будем вместе или мне уже можно, наконец, вас не ждать? – это в комнату вошел отец. – Ага, и чего тут у нас, девчачьи посиделки? Уверен, они намного важнее моего изнывающего от голода желудка.       Мы с Лизой поглядели друг на дружку и покачали синхронно головой мол: «Какой же он у нас хороший».       Да, у нас. Это странно сейчас говорить, раньше я и представить себе не могла, что с кем-то буду делить отца. Наверное, все те ссоры и скандалы, что пережили мы с Лизой из-за меня, из-за моего нежелания уступать женщине, которая приобрела право находиться рядом с папой, когда он ее полюбил, не имели смысла. Просто мне было трудно принять этот факт, а теперь… Я рада, что Лиза есть у папы и у меня. Она действительно хороший человек, согревающая своей добротой и заботой.       - Что на завтрак, пап?       - Клецки и мороженое с кофе, как тебе?       - Мороженое в такую погоду?       - А что не так с погодой? Дождь уже давно прекратился.       «…Но ненадолго. Как и мое тревожное состояние, дождь когда-нибудь вернется».