With only one wing

      После наступления едва различимого за окном вечера, Фриск засобиралась уходить, но Папирус, будучи хорошим хозяином, предложил гостье снова заночевать у них на диване. Он даже не стал дожидаться ее ответа, как в руках скелета были уже подушка и одеяло. Фриск оставалось только самодовольно улыбнуться на такую феноменальную скорость младшего скелета, когда речь заходит о друзьях. С благодарностью приняла приглашение. Она бы не стала никогда долго ломаться над этим, если бы не была напугана ночным, кошмарным гостем. Ей почему-то казалась, что Гастер может обратить внимание не только на нее, но и на двух замечательных скелетов. Хотя, если вспоминать предыдущие их встречи — монстр никогда не интересовался посторонними. Даже на своего союзника Чару он не обращал столько внимания, сколько уделял его девушке.       Перед сном они с Папирусом немного поговорили и перекусили. Когда же все полностью погрузилось во тьму, а младший брат Санса ушел в комнату, появился он. Его закрытое плащом тело, появилось у входа в кухню. Неизменная маска-улыбка все также нисходила с лица. Они снова играли в гляделки. Снова эта игра в «охотника и жертву», где стоит жертве хоть на мгновение прикрыть глаза или отвлечься, как охотник тут же поглотит ее. Фриск знала, что, даже если умрет, снова возродится. Вот только к самому понятию смерти не так-то просто привыкнуть, даже если ты бессмертен. Ни один нормальный человек не сможет привыкнуть к боли. Сколько бы раз он не отрицал этого, каждый раз при виде пореза он обязательно скажет, что это больно.       Хлопнула дверь на втором этаже, что заставило девушку испуганно вздрогнуть, но не отвести глаз от монстра. Послышались чьи-та шаги. Фриск хотела притвориться спящей, но она не смела закрыть глаза, пока Гастер не исчез. Девушка знала, что ненадолго и стоит незваному гостю уйти, как монстр вернется и продолжит измываться над несчастной Фриск.       В темноте показался размытый силуэт низкорослого скелета — Санс. Он неслышно прошел на кухню, хлопнула дверца холодильника. Видимо скелет устроил себе ночной перекус, поскольку на ужине его не было. Он еще немного посидел на кухне и двинулся обратно в комнату. Фриск прикрыла глаза и постаралась выровнять дыхание, чтобы казаться спящей. Но неожиданно Санс остановился у дивана и произнес:       — Я знаю, что не спишь. Хватит притворяться, — он присел на край дивана. — Бессонница?       — Что-то вроде того, — на лице Фриск выступила непроизвольная улыбка. — А ты?       — Хех, я просто вышел за кетчупом.       — Понятно… — повисло молчание.       Девушка наблюдала, как едва двигается рука Санса, проверяя на ощупь материал дивана. За окном ревела вьюга, видимо облачный монстр работал даже по ночам. Этот звук действовал сейчас, как успокоительное. Присутствие скелета расслабляло, позволяя привести спутанные мысли в хоть какой-нибудь порядок.       — Почему не идешь спать? — спросила девушка через некоторое время, ощущая подступающий липкий страх от произнесенных слов. Если Санс сейчас уйдет — Гастер вернется.       — Я не могу уснуть, пока «дорогая девушка» моего брата не окунется в объятия Морфея…       — Я не его девушка. Мы решили остаться друзьями. Как оказалось, я не в его вкусе, — с притворным расстроенным видом сказала Фриск.       — Какие высокие требования у моего брата, — рассмеялся Санс.       Они негромко посмеялись над шуткой, нарушая этим смехом вакуум тишины. В гостиной было душно, но не настолько, чтобы скинуть с себя одеяло. Скорее, это была такая духота, которая напоминала нежные объятие матери, желающей защитить своего ребенка.       — Скажи, Азгор действительно настолько пугающая личность? — Фриск приподнялась с дивана, чтобы быть на одном уровне с собеседником.       — Может для людей он и пугающий, — призадумался скелет. — Ведь он настоящий здоровяк, а его суровое лицо вселяет трепет, но… Знаешь, за этим суровым лицом скрывается вполне милый, пушистый увалень.       — Тогда, если он такой добрый, зачем убивает детей? — девушка имела в виду тех детей, которые также, как и она, упали в подземелье. — Неужели нельзя найти другой способ?       — Ты знаешь, что мы уже давно здесь, не так ли? Думаешь, за это время мы не перепробовали многого? Сейчас то, чем мы занимаемся, является единственным выходом.       — Н-но, это неправильно! Даже если на это есть причина… Убивать ни в чем неповинных людей…       — У каждого свое видение на этот счет, — пожал плечами скелет. — Кто-то считает — так и надо, кто-то нет.       — Ториэ… То есть, одна моя знакомая называла короля сатрапом. И я с ней полностью согласна!       — Кто такой сатрап?       — Ну~, — протянула Фриск подбирая правильные слова. — Это самодур, поступающий так, как хочет он, — Санс рассмеялся сравнив это слово с «милым, пушистым увальнем».       Снова наступило долгое молчание, а затем Санс встал и, пожелав спокойной ночи, направился в свою комнату, оставив девушку наедине со своими страхами. Дверь на втором этаже хлопнула, а за спиной раздалось торжественное:       — ☝⚐⚐👎 ☠✋☝☟❄✏ (Good night!) — сильные, костяные руки ухватили девушку за плечи и с силой толкнули ту обратно на спину, заставляя принять лежачую позу для сна. Над лицом Фриск склонилась маска-улыбка и провела пальцами по взъерошенным волосам, насылая сон.        Снова кошмар… Переживать один и тот же момент раз за разом… Парк. Ночь. Одинокий дуб, стоящий у резной лавочки. Джеки…       Он снова просит Фриск о самоубийстве, снова она отказывает, хотя душа всеми фибрами кричала об обратном, лишь бы не совершить снова ту же ошибку. По его лицу скользнула печальная улыбка, брошенные в последний раз слова и выстрел… Точный выстрел в голову. Фриск не выдерживает и падает на холодный асфальт, закрывая глаза руками, лишь бы не видеть его мертвое тело.       — Ты сама виновата! Если бы не ты, такого бы не случилось, — девушка обернулась и хотела кинуть в Чару самые едкие слова, которые только знала, но ее лицо поразило удивление. Заместо призрачного парня стоял Джеки и улыбался своей фирменной, с проскальзывающей хитринкой, улыбкой.       Фон поменялся. Теперь они вдвоем стояли друг напротив друга в полной, кромешной темноте, где изредка пролетали поломанные телевизоры и отражали перекошенное от боли лицо девушки.       — Ч-чара? — с надеждой спросила она, рассматривая знакомый силуэт любимого человека.       — Нет, это я — Джеки. Фриск, разве ты забыла, как я выгляжу?       — Это правда ты?! Ты жив? Или просто еще одно видение моего больного разума?       — Я вполне реален, Фриск, — он неспешно подошел к девушке и обнял ту за плечи.       — К-как я рада. Я думала… Думала... — ей мешал говорить вырывающийся плач, она продолжала отчаянно цепляться за такого родного человека.       — Ты думала, что виновата? — она кивнула. — Но… Ведь ты действительно виновата! Это из-за твоего эгоизма я сделал это. Ты могла бы умереть вместе со мной, но ты предпочла жить… Влачиться в этом прогнившем мире словно червь, извиваться своими конечностями, но продолжать отчаянно дышать, — Фриск отпрянула от Джеки, а тот продолжал говорить, говорить и говорить, заполняя своими словами все пространство, разделяющее их. —  Что это за лицо?! Неужели поверила, ха-хах… — очертания Джеки померкли, и на его месте появился Чара.       — Ты… Ты обманул меня!       — Конечно! Мне очень нравится издеваться над тобой, дорогая, — согласился парень и подошел поближе к Фриск. — Но согласись! Ты же виновата в его смерти. Или скажешь, это не так?       — Это… была судьба, — девушка спрятала глаза за длинной челкой, не желая смотреть в такие же красные глаза Чары.       — Судьбы не существу~ует, — протянул парень и разочарованно отпрянул от девушки. — Это просто совпадение нескольких обстоятельств. И кто же создает эти обстоятельства?.. Кто~о же?.. ТЫ!       — Прошу, хватит, — заплакала Фриск, закрывая уши, когда пространство заполнил громкий смех Чары. — Хватит… Хватит…       Все смолкло. Девушка осталась одна. Она продолжала повторять «хватит», пока все вокруг не поплыло. Она оказалась в ярком и жарком месте подземелья, окруженное всё горячими лавовыми озерами. Ее тело и глаза больше не принадлежали ей. Она была кем-то, но одновременно будто наблюдала за всем со стороны.       На отвесной части высокого, состоящего из тяжелого металла, здания сидел Гастер и рассматривал чертежи строения. Все слова были написаны на диалекте монстров, поэтому Фриск никак не могла разобраться в написанном. Но было сразу ясно, что именно этот монстр занимается строительством этого здания.       Гастер встал, потянулся, почувствовав облегчение в затекших ногах и спине. После, облокотился о железные поручни, устроив небольшой перерыв. Неожиданно раздался грохот. Монстр потерял опору и полетел вместе с отлетевшими поручнями вниз, в лавовое жерло. Было странно, но Фриск не чувствовала никаких негативных эмоций внутри разума монстра, типа страха или отчаяние. Вместо этого, она была удивлена и слегка разочарована предстоящей смертью.       Вдруг сверху мелькнул знакомый силуэт низкорослого скелета в своей неизменной синей куртке. Только лицо его казалось куда моложе, да и голос оказался намного выше:       — Гастер! — закричал он, простирая руку к упавшему монстру. Из его глаз лились слезы, улыбка едва подрагивала, а названный монстр упал в лаву и исчез. Исчез из этого мира. <i>«👎⚐☠🕯❄ ☞⚐☼☝☜❄ 💣☜📬» (Donʼt forget me)       Фриск проснулась от того, что ее кто-то усиленно тряс за плечи. Она открыла глаза, ощутив как замелькали темные блики, а потом увидела встревоженное лицо Папируса, сидящего рядом и держащего на подносе дымящиеся спагетти.       — ЧЕЛОВЕК — ФРИСК! ТЫ ПРОСНУЛАСЬ! — радостно воскликнул он.       — Как долго я спала?       — Ну~, если брать во внимание твою бессонницу, то недолго, — протянул подошедший к Папирусу ширококостный.       — Сколько?       — Тринадцать часов, — ответил Санс и пояснил, — сейчас вечер.       Фриск округлила глаза. Перед очами стали мелькать события произошедшего сна, а с этим пришло и осмысление в компании еще больших вопросов, которых возникли настолько много, что впору открывать научное сообщество по их разгадыванию. Девушка настороженно посмотрела на Санса. «Что их может связывать?» — подумала девушка, вспоминая сон. «И связан ли с ними Папирус? Если я видела только Санса — это еще не значит, что и Папирус тоже там был. Все таки… Это могло произойти очень давно. Я не знаю года смерти Гастера. Как все запутано…»       — ЧЕЛОВЕК — ФРИСК, ТЕБЕ НУЖНО ПОЕСТЬ, — продолжал тем временем Папирус. — ВОТ, ОТВЕДАЙ МОИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ СПАГЕТТИ!       — Н-нет, спасибо, я не голодна, — поспешила отказаться она. — Я лучше пойду…       — Да ладно, останься еще ненадолго, — предложил Санс, схватив девушку за локоть, но та неожиданно отпрянула от парня в страхе и попятилась к двери.       — Н-нет, я лучше пойду. Не хочу стеснять вас своим присутствием, — девчушка только сейчас поняла, как настороженно относится к братьям и почему ее вдруг начало трясти в их присутствии. «Это все влияние кошмара,» — попыталась вразумить себя Фриск. Но ее взгляд на этих двух братьев уже кардинально поменялся. «Мне просто нужно побыть в одиночестве и подумать».