Я знаю, чего хочу

Очнуться непонятно где – не самое лучшее начало нового дня, даже если на дворе еще ночь. Голова раскалывается так, будто эту часть тела пару раз приложили об стенку. Стоит только открыть глаза, как к этой боли прибавляется иная, та, что до сих пор дремала в темноте. Так что разум далеко не сразу осознает, что тело лежит в лесу, возле дороги. Вначале просто видит над собой светящуюся в начинающем светлеть небе сиреневатым цветом луну, которая укуталась в пушистую, чуть прозрачную, тучку; вокруг уже тускло поблескивают звезды. Глаза урывками охватывают окружающее пространство, и легкие судорожно втягивают воздух, срывая с губ невольный стон, - безумно сильно болит плечо, из которого медленно вытекает бурая кровь. Она же вспенивается, тонкой струйкой выходя из большой раны, что идет вдоль груди наискосок, окропляя зеленую траву и землю. Попытка подняться, уперев ладони в землю, - тщетна: внутри все еще зияет огромная дыра, а новая душа не восстановила все необходимые рецепторы в тканях почти безжизненного тела. Несколько попыток - и все же удается привстать и, наконец, осмотреть окружающий мир в виде темно-зеленого леса, наполненного тянущим чувством обреченности. Даже луна, кажется, насмехается над измученным телом. Темная фигура, почти не отбрасывающая от себя тени, все же более или менее твердо встает на ноги. Но тут же падает вновь, тело наливается свинцом, и только тогда, скроенные воедино душа и организм понимают, что нужно зажать рану. Худая длинная рука медленно, невыносимо медленно, поднимается к ране, и очередной стон боли срывается с бледных сухих губ. Душа женщины не сразу понимает, где она находится, но времени на анализ нет – нужно действовать. Неподалеку виднеется тропинка, изрешеченная линиями от тонких колес и копыт лошадей. И возле дороги лежит перевернутая повозка, рядом с которой виднеются непонятные силуэты. Взяв себя в руки, идет вперед, волоча тело по земле, тяжелой поступью приближаясь к намеченной цели. И чувствуется каждая неровность на пути: мелкий камушек, бугорок… Но все же цель достигнута, и комок подходит к горлу при виде убитых, чьи тела проткнуты мечами. Вывернуло бы наизнанку, было б чем. Отгоняет от себя невеселые мысли, опускается возле тел на землю, так легче, меньше сил тратится на поддержание вертикального положения. Хватает ртом воздух, пока рвет чистую хлопковую рубашку одного из мертвых. Но прежде чем перевязать рану, находит воду в небольшой кожаной фляге. Только сначала пара капель отправляется в рот. В лесу раздается треск рвущейся ткани в очередной раз, и верхняя часть одежды отправляется на землю, лежать перед фигурой, освященной сиянием восходящего солнца. А ведь думалось, что прошло не так много времени. Часы – вечность. Смачивает край одного из кусков белого хлопка в воде, после чего осторожно касается раны. Кровь запеклась. Плохо или хорошо? Кто знает. Слышит крик какого-то животного, загнанного в угол. Оборачивается на этот истошный крик. Но пугаться нельзя. Вскоре рана перевязана. Изучает тела убитых, зажав нос и морщась от уже яркого солнца. В теньке лучше, вот только долго на этом месте находиться нельзя. В руках сжимает непонятные золотые монеты квадратной формы, с тремя дырками посередине. Не забавно, но улыбка касается бледных губ. Улыбаться больно, но этот жест приносит некоторое удовлетворение и спокойствие в душу. Так что этот неестественный оскал надолго поселяется на лице. Нужно идти. Странно, что ночью на запах трупов не пришли падальщики. Видимо, повезло. Тело идет странно, чуть наклонившись вперед, стараясь держаться тени деревьев и внимательно смотря вперед, прислушиваясь к любым шорохам. Единственное не испачканное в крови оружие держит в руке, хотя понимает, что шанс воспользоваться им при нападении какого-нибудь животного – невелик. Прячется за помесь березы с сосной, с лежащими возле ствола шишками, когда слышит чье-то приближение. С каждым мигом все слышнее звук копыт о сухую истоптанную землю. Животные, неестественно большие, с блестящей золотистой шерсткой. В свете солнца выглядят великолепно. И пугают. Желания встречаться с владельцем тележки каретного типа нет. Удивительно, но лошади, словно почуяв чужака, останавливаются прямо возле того места, где прячется фигура. У глаз частично пропадает зрение, словно неисправный телевизор с "битыми" пикселями. Фигура сползает на землю, но перед тем как разум полностью растворяется во Вселенной, душа женщины через нервные окончания тела чувствует, как ее кто-то подхватывает и куда-то несет. Сил сопротивляться чужим рукам нет, и сознание резко ее покидает.