♫ Eric Calderone - The Dark Knight Rises Meets Metal
Каждый вечер во дворце короля Центральных земель теперь превращался в бал — с угощениями, светскими беседами и танцами, разумеется, потому как семь высокопоставленных гостей просто не могли явиться к столу без своих свит, по крайней мере, некоторые — точно. Впрочем, Ксавье был к этому готов, так что Центральные земли принимали королей достойно, благо, никакого дефицита ни в чём не испытывали. Перерыв между первым и вторым испытанием затянулся: два участника Турнира должны были прийти в себя, чтобы продолжить участие. Принц Эрик достаточно быстро восстановился, его повреждение оказалось некритичным, и лекари Центральных земель поставили северного гостя на ноги уже через два дня, впрочем, пока что ему запрещено было находиться в вертикальном положении без специальной поддерживающей повязки, которая туго обхватывала шею северянина. Леншерра это несколько стесняло в движениях, так что танцевать он не мог, но утешался тем, что принц Чарльз тоже предпочитал избегать этого вида развлечения. Юный Приз стоял почти всегда несколько в стороне, держась вежливо и скромно, что было достаточно удивительно для северянина, который привык думать о младшем Ксавье как о ходячем вулкане, способном взорваться в любой момент. Кстати о вулканах… Наблюдая за принцем Чарльзом, представитель Северных земель не мог не цепляться взглядом за короля Уэйда, который на правах победителя первого испытания мог находиться рядом с Призом. Это злило, это выводило из себя, потому что Леншерр не привык проигрывать, к тому же его самого из борьбы вывел не непосредственный проигрыш, а нелепая случайность. Что может быть обиднее? И ладно бы, если бы победителем оказался тот, кому непросто привлечь внимание принца Чарльза, так нет — чёртов король Огненных земель явно с первого дня был в фаворе у юного Ксавье, и сейчас Приз просто очаровательно улыбался победителю, иногда опуская взгляд в пол, а временами на щеках юноши вспыхивал едва заметный, но от того ещё более прелестный румянец — и можно было только догадываться о том, что говорит ему Уилсон. Принц Эрик готов был что-нибудь сломать, желательно — в теле короля Уэйда, но внешне оставался спокойным и невозмутимым. Подобно ему, никак не проявлял свои эмоции и король Нур, которому, безусловно, было очень досадно от проигрыша, причём в первой же части испытания. Претензии и поводы недолюбливать северянина копились у восточного короля, как скапливаются песчинки в верхней части часов, а выхода этому недовольству пока не было и близко, приходилось всё держать в себе. Совсем иначе себя вели короли Южных и Западных земель, оба тоже были чертовски недовольны победой Уэйда, но в то же время точили зуб практически на всех других соперников. Разумеется, больше всего каждого выводил из себя выскочка-северянин, который ещё вольтой показал, насколько пренебрежительно относится к своим оппонентам, должно быть, этот танец ему никогда не простят. Но у короля Джеймса были претензии и к горцу, который выбил его из испытания в первой же его части, ведь принц Чарльз явно симпатизировал рыжеволосому гостю, что не могло не отражаться на отношении к нему участника из Южных земель. У короля Энтони особые претензии были как раз к победителю испытания, он не мог простить Уилсону то, что именно король Огненных земель выбил его из седла и лишил первого очка в своей копилке достижений. Самолюбие западного короля было уязвлено безмерно, в его планах было триумфально победить уже в первой части Турнира, а в итоге и испытание проиграл, и танца изначально оказался лишён в силу обстоятельств. Но, пожалуй, самым беспокойным из участников был принц Джейми, которому в силу молодости и горячести характера было очень непросто скрывать свои эмоции. Горец успел проникнуться к принцу Чарльзу такой сильной симпатией, что, пожалуй, болезненнее всех переживал своё поражение — и к тому же изнывал от ревности, кажется, всерьёз влюбившись в прекрасного наследника Центральных земель. В то же время гордость не позволяла ему заговорить с Ксавье, чтобы попытаться хотя бы намекнуть на свои чувства — а вдруг он проиграет в Турнире? И принц Джейми томился своими чувствами, наблюдая издалека, опасаясь подойти, потому что гость из Горных земель не был уверен, что сможет держать себя в руках, окажись он слишком близко к принцу. Но никто из них, даже самый счастливый из всех участников на данный момент — король Уэйд, не знал, что опасаться стоит совсем другого. Бесконечно большое сердце юного Ксавье было слишком восприимчиво к бедам других, так что большую часть свободного времени он проводил у кровати короля Стивена, который совсем недавно пришёл в себя. Лекари обещали, что он вскоре полностью поправится, но, пока Стрендж не вставал с постели, принц просто не мог не навещать его. Юноша приносил с собой книгу — историю Центральных земель — и обязательно что-нибудь читал речному королю, надеясь этим скрасить дни болезни, не понимая, что для того уже огромная радость просто видеть молодого Ксавье рядом с собой. Но об этих визитах знал только отец Чарльза и Хэнк, от всех остальных подобное старались скрывать, ведь, несмотря на то, что участники Турнира все были людьми благородными, никто не мог поручиться, что кому-нибудь из них не придёт в голову воспользоваться слабостью соперника — и навредить ему. Турнир всегда открывал в людях новые качества и черты их характера, причём не всегда это было опытом положительных открытий. Часто на поверхности оказывалось то, что в обычное время тщательно скрывают от окружающих — но на то он и был Турнир, чтобы победителем стал достойнейший во всех смыслах.* * *
Пауза между испытаниями затягивалась, но вот, наконец, король Речных земель твёрдо стоял на ногах — и можно было продолжить Турнир. Принц Чарльз настаивал на том, что Стренджу нужно ещё время, чтобы восстановиться полностью, однако даже сам речной король высказался против этого, и дата второго испытания была назначена. Разумеется, юный принц дулся на отца, Хэнка, всех участников и короля Стивена в первую очередь — за то, что с его мнением не посчитались, но довольно быстро отошёл, понимая, что ничего этим не изменит. Ристалище в срочном порядке перестраивали под второй поединок, разделяющий барьер исчез, песок разровняли, чуть в стороне от центра поставили стенд с оружием королей и принцев — каждый из них привёз что-то своё. В ряд в вертикальном положении висели шпаги принца Джейми, принца Эрика, короля Стивена и короля Энтони, закрепленные за эфесы, которые могли бы посоревноваться в изящности и красоте, но должны были служить орудием битвы; следом — огромный охотничий нож, больше похожий на саблю, острый и смертоносный — он принадлежал королю Джеймсу; сабля тоже имелась: изогнутая, с богато украшенной рукоятью, наверняка король Нур владеет ей в совершенстве; наконец, последними висели два тонких меча короля Уэйда, кажется, их плоская поверхность была не толще швейной иглы, но в том, что они способны разобрать соперника по частям, окажись в правильных руках, сомневаться не приходилось. На этот раз принц Чарльз прибыл одним из первых, он лично проверил всё оружие, умудрившись даже порезаться о шпагу принца Эрика, потому что любопытство не позволило ему пройти мимо и не убедиться в том, что этот клинок действительно насколько остёр, насколько кажется. Юноша успел только ойкнуть и тут же досадливо обхватить палец губами, радуясь, что этого никто не видел. Точнее, он думал, что этого никто не видел, а на самом деле за Ксавье наблюдала пара очень внимательных глаз. Советник Шоу всё ещё не оставлял свои надежды быть первым у юного принца, изнывая от желания и проводя жаркие ночи с Чарльзом в своих фантазиях. С каждым днём Турнира молодой Ксавье расцветал всё больше, как прекрасная белая роза, окружённый вниманием, и этот его румянец… Себастьян едва не рвал свои чётки, когда видел нежную улыбку принца Чарльза, обращённую к кому-то другому, но с этим приходилось мириться. И именно поэтому теперь он неотступно следовал за принцем, ссылаясь на то, что большие эмоциональные нагрузки Турнира могут плохо сказаться на его самочувствии. Вот и сейчас Шоу безмолвной тенью стоял в королевской ложе на ристалище, пристально следя за передвижениями принца. Нужно было спешить, нужно было торопиться, пока кто-то другой не сорвал этот прекрасный цветок, а претендентов было немало. Но просто одурманить Чарльза недостаточно, нужно сделать так, чтобы он или забыл произошедшее, или боялся рассказать кому-то, Себастьяну была дорога его голова. — Юный принц любит оружие, но не любит насилие, — голос совсем рядом заставил всегда такого хладнокровного советника вздрогнуть. Король Стивен прибыл несколько раньше остальных и тоже поднялся в ложу, не решаясь отвлечь Ксавье от его увлекательно занятия. — Его высочество ценит красоту, — Шоу быстро взял себя в руки и снова выглядел безмятежно. — Во всех её проявлениях. Оружие тоже может быть предметом искусства. — Безусловно, но вряд ли что-то может сравниться по красоте с его высочеством. Советник короля краем глаза глянул на гостя из Речных земель и внутренне вспыхнул: тот улыбался, смотря на принца Чарльза, и наверняка тоже имел на него виды. Очевидно, что имел, и в этот момент Шоу пожалел, что не подсыпал ему вместо лекарства какой-нибудь яд, одним конкурентом было бы меньше… — Скоро начало, — речной король поправил свой прекрасный плащ и чуть кивнул собеседнику. — Прошу прощения, я должен вас покинуть — нужно подготовиться. Он покинул ложу так же быстро, как и появился в ней, и советнику короля оставалось только проводить мужчину холодным взглядом. Слишком много их — желающих сердечной привязанности принца, если бы участники Турнира желали лишь завладеть его телом, стать просто обладателем Приза, всё было бы проще, но нет — юный Ксавье, кажется, очаровал всех. И Шоу с каждым днём всё больше желал им смерти.* * *
В отличие от первого поединка, правила второго были далеко не самыми щадящими. Да, жеребьёвку конного состязания можно и нужно было назвать справедливой, потому как второе испытание представляло собой проверку на выносливость, причём самую беспощадную. Приз должен был вытащить две монетки из заветного мешочка — и эти участники начинали поединок, каждый со своим оружием. Да, порой вид оружия уже предполагал некоторое преимущество, но в том и была прелесть этого состязания — в его полной непредсказуемости. Столкновение заканчивалось тогда, когда один из соперников оказывался безоружным, разумеется, когда-то условием остановки битвы было нанесение ран, многие в давние времена гибли на этом испытании, сейчас же достаточно было измотать противника и заставить его признать поражение. И тем непонятнее было принцу Чарльзу — зачем использовать настоящее оружие, ведь это было чертовски опасно! — Это традиция, — наставительно говорил король Центральных земель, игнорируя то, как его сын хмурит брови и поджимает губы. Корона с сапфирами сверкала на солнце, идеально пристроенная на коротких, но всё таких же прекрасных волосах принца, молодой Ксавье снова дулся на весь мир, потому как его идею заменить оружие на что-нибудь более безопасное отмели сразу. И даже на день вперёд участники не согласились сдвинуть испытание, хотя принц Чарльз своими глазами видел, как у северянина вновь болит шея, а король Стивен едва не валится с ног в конце дня. А уж условия… Ведь победитель оставался на ристалище — и из мешочка вытаскивалась монета следующего участника, с которым ему предстояло сразиться. Если и здесь он одерживал победу, его ждал третий поединок — и так до тех пор, пока победителем не оказывается кто-то другой. В этом испытании исход решался не только силой и мастерством, но ещё и выносливостью. И, конечно, судьбой, которая шла рука об руку с Фортуной, способной улыбнуться кому угодно. Принцу Чарльзу все эти правила не нравились категорически — и он уже придумал, как выразить свой протест, а заодно выступить против всего Турнира сразу, как бы это ни отразилось на его дальнейшем ходе. Наследник Центральных земель не только устал чувствовать себя вещью, которой все стремятся обладать, он всерьёз опасался того, что кто-то может пострадать, к тому же у некоторых участников явно были неверные представления о характере юного Ксавье… Кто-то из них осмелился подумать, что Чарльз — это ручной зверёк, которого легко заманить в свои объятия, принц физически ощущал эти взгляды, так что лучшего момента немного подпортить настроение особенно дерзким претендентам просто не найти. И он чуть улыбался уголками губ, когда все семь участников вновь выстроились перед королевской ложей на песке ристалища. Принц взял мешочек с монетами, слегка встряхнул его в руках и поднялся со своего трона, подходя к барьеру, отделяющему ложу от арены. — Мы начинаем второе испытание, — на этот раз голос Ксавье звучал гораздо увереннее. — Желаю вам удачи и честного сражения. Будьте осторожны. Пожалуйста. Он не мог не попросить об этом, и семь взглядов вдруг потеплели, каждому из присутствующих было приятно ощутить беспокойство и заботу юного принца, каждый хотел доказать ему, что именно он достоин быть рядом с наследником Центральных земель. Принц Чарльз глубоко вдохнул и запустил пальцы в мешочек, вытаскивая две монеты сразу. — Король Энтони и король Джеймс сразятся в первом поединке, — провозгласил юноша, кладя монетки на барьер и возвращаясь к своему трону. Пять участников покинули арену, расположившись на креслах у её края, не поднимаясь на трибуны, двое же направились к стенду с оружием. Король Энтони спокойно взял свою шпагу, сразу доставая из-за пояса специальный платок и проводя им по всей длине. Король Джеймс взял свой нож и только дважды провёл лезвием по своему бедру, словно вытирая его после охоты, но на самом деле он только готовился её начать. Он по-звериному раздувал ноздри, гипнотизируя соперника, который, словно нарочно провоцируя, не торопился занять своё место на ристалище. Наконец, был дан сигнал к началу — и принц Чарльз даже чуть дёрнул руками в попытке закрыть лицо от страха, потому как противники начали сходить настолько стремительно, как будто это было сражение в войне. Хоулетт бросился на западного короля, словно на дикого зверя в чаще, и Старк едва успел увернуться от этого молниеносного удара, явно не ожидавший такой прыти от южанина, который казался весьма «тяжёлым» в своих кожаных одеждах, но это впечатление было чертовски обманчиво. Король Энтони едва успел отразить ещё несколько ударов, кажется, он даже ширкнул по плечу короля Джеймса шпагой, но довольно быстро оказался без неё — и замер, потому что у самого горла почувствовал холодный металл. Принц Чарльз замер, наблюдая эту картину, события на ристалище разворачивались с невероятной скоростью, кажется, это шокировало всех без исключения. Наследник Центральных земель даже задержал дыхание, когда охотничий нож южанина оказался в опасной близости от шеи его соперника, но он не мог не заметить, как прекрасен был в этот момент Хоулетт. Король Южных земель был разгорячён столкновением, но спокоен и уверен в том, что делает. Он был похож одновременно и на хищника, и на охотника, которым и являлся; его лицо — с немного грубоватыми чертами — выглядело идеально сейчас, потому что Хоулетт находился на своём месте и делал то, что умеет лучше всего — сражался. Он определённо был зверем в человеческом теле, но именно в тот момент, когда у принца Чарльза мелькнула эта мысль, король Джеймс сделал резкий шаг назад, убирая нож, не угрожая своему противнику дольше, чем это необходимо. — За ваше высочество, — король Южных земель резким движением воткнул нож в землю и склонился совсем немного в поклоне, повернувшись в королевской ложе. Он успел выпрямиться в самый нужный момент — и уловить во взгляде юного принца восхищение. Да, Ксавье не мог не отметить то, как быстро южанин убрал оружие, буквально в тот же момент, как оно перестало быть необходимым. Черта благородного сердца, это нельзя было упустить из виду, просто невозможно. И король Джеймс почувствовал, как от этого взгляда внутри всё теплеет, неужели он наконец смог показать себя настоящего? — Что ж, у нас есть первый победитель, — принц Центральных земель быстро облизнул пересохшие от волнения губы, осторожно ныряя пальцами в мешочек за второй монетой. Вторым соперником для короля Южных земель стал восточный гость. Нур словно плыл по песку, так неспешно он проследовал к стенду с оружием, снимая свою прекрасную саблю, которая безмерно понравилась Чарльзу, принц едва поборол в себе желание снять её и осмотреть со всех сторон. Король Энтони уже присоединился к своей свите, он держался невозмутимо, хоть и было понятно, насколько его задело поражение, впрочем, на него уже никто не обращал внимания — все взгляды были прикованы к происходящему в центре арены. Сразу после сигнала к началу боя король Джеймс попытался было повторить свой манёвр с прыжком, но, к его удивлению, эта затея провалилась едва ли не с треском — восточный король легко ушёл от столкновения, более того, стоило южанину оказаться на земле, как он ощутил острую боль в плече — оно кровоточило, а плотный камзол разошёлся в разрезе, обнажая кожу и рану. На этот раз поединок затянулся, потому как все стремительные и быстрые удары короля Южных земель Нур парировал легко и как будто без усилий, его движения были неуловимы, так что достаточно быстро одеяние Хоулетта стало напоминать лохмотья, а его самого начали покидать силы. Принц Чарльз едва не кусал пальцы, потому как атаки восточного короля были всё опаснее, раны поднимались всё ближе к шее, и с каждым новым движением сердце наследника Центральных земель пропускало удар. Нур словно танцевал с саблей, он не делал ни одного резкого движения — и ранил всё равно, кажется, он должен был выйти победителем, но в какой-то момент трибуны ахнули, а восточный король оказался без оружия. Король Джеймс стоял напротив своего соперника, упершись кончиком своего ножа под его подбородком. Второй рукой он держал саблю Нура — за лезвие, по пальцам южанина струилась кровь, собираясь под ладонью и тяжёлыми каплями срываясь в песок. Восточный король замер, но почти сразу привычным жестом сложил руки на своём поясе, ладонь на ладонь, признавая поражение. И вновь, как и в первый раз, король Южных земель убрал нож сразу, как в его использовании отпала необходимость. — Лекаря! — принц Чарльз опередил всех, его голос разнёсся по всему ристалищу, и на арене тут же появилось несколько придворных докторов, которые спешили оказать помощь Хоулетту. Он уронил саблю, с огромным трудом разжав пальцы; левая ладонь короля Джеймса была глубоко изрезана смертоносным лезвием оружия восточного гостя, но он слишком хотел победить, так что боль южанина не остановила. Лекари спешно обрабатывали рану, король Нур покидал арену, а принц Чарльз извлёк из мешочка новую монету. Извлёк и тут же сглотнул. — Кто следующий, Чарльз? — отец нетерпеливо приподнялся, чтобы увидеть номер на монетке. — О, прекрасно! Это будет очень интересно, король Уэйд, просим вас пройти на арену! Король Огненных земель снял свои мечи со стенда, на ходу разминая кисти. Он был спокоен и невозмутим, направляясь к точке, с которой должен был начать поединок. Это испытание требовало от участников и большой силы воли помимо прочего: обладателям особенно благородных душ приходилось смириться с тем фактом, что они могут столкнуться с противником, который уже измотан предыдущими сражениями. Было ли это честным? Разумеется, нет, но правила есть правила. И, конечно, Уилсон без труда обезоружил измотанного и раненного южного короля, который, впрочем, как и любой раненый зверь сражался в несколько раз яростнее. Но он потерял бдительность, а вместе с ней и свой охотничий нож, который упал в песок. Король Джеймс уходит в свою ложу с трудом, и юный Ксавье сразу послал туда лекаря — чтобы тот ещё раз убедился, что с южанином всё в порядке, а его поведение — последствия трёх изматывающих столкновений. Король Уэйд в свою очередь повернулся к королевской ложе, он выжидающе смотрел на принца, желая узнать нового противника, но Чарльз не сразу понял, что от него требуется, словно загипнотизированный этим взглядом. И только когда его окликнул король, принц опомнился, поспешно доставая новую монету. — Король Стивен! — голос наследника Центральных земель чуть дрогнул, он всё ещё не был уверен в том, что речной король готов к испытанию. И, тем не менее, Стрендж молча взял свою шпагу, чтобы через минуту по сигналу к началу боя скрестить её сразу с двумя мечами своего соперника. Король Речных земель умело управлялся со своим плащом, ловко путая своего противника, не давая ему поймать себя хотя бы для одного удара. Уилсон, как и его оппонент, был ужасающе спокоен, в отличие от южного короля он не злился, когда ему что-то не удавалось, а анализировал — и в итоге в один из моментов псевдостолкновения с королем Стивеном подцепил шнурок, удерживающий его плащ, легко его разрезая острым, как бритва, лезвием. Плащ оказался на земле, а в следующий момент король Уэйд уже стоял за спиной Стренджа, скрестив свои мечи сразу под его подбородком. — Достойно, — речной король даже чуть улыбнулся. — Хитро, — ответил комплиментом на комплимент Уилсон, опуская мечи. Речной и огненный короли были первыми, кто после поединка чуть склонил голову друг перед другом. Покидая арену, король Стивен подхватил свой плащ, единственным досадным для него моментом было то, что Уилсон может выиграть два испытания подряд, а это сильно подрывало шансы всех остальных. Новым соперником короля Огненных земель стал принц Джейми, который, направляясь к месту боя, легко перебрасывал шпагу из одной руки в другую, словно играя с ней. Он ждал этого момента. Он желал сразиться именно с Уилсоном, он хотел этого больше, чем столкновения с любым другим участником Турнира. Хотя нет… Был ещё один человек — и битва с ним ждала Фрейзера, если он выйдет победителем здесь. И он вышел, демонстрируя необыкновенный уровень владения шпагой, лишая огненного короля сначала одного меча, а потом и второго. Принц Джейми двигался быстро и неуловимо безо всякого плаща, а его удары, направленные исключительно на оружие соперника, были сильны, как удары льва, и вряд ли с ним можно было тягаться — тем более тому, что уже провёл два боя. В итоге король Уэйд, как и король Джеймс, не смог одержать третью победу подряд. Принц Эрик взял свою шпагу предельно спокойно, появившись на арене ещё до того, как принц Чарльз вытащит последнюю монету из мешочка. Увидев двух принцев на арене, наследник Центральных земель заметно побледнел, потому что оба соперника выглядели так, словно готовы были прикончить своего оппонента, а не просто обезоружить. Они сошлись в центре арены — и это был самый долгий поединок из всех предыдущих, звон скрещивающихся шпаг разносился по всему ристалищу, то у одного, то у другого принца расходилась одежда от очередного пореза, они оба всё больше выходили из себя по ходу сражения, теряя концентрацию и бдительность, поддаваясь эмоциям. Наконец, сошлись уже эфесы, потому что противники оказались практически лицом друг к другу — на расстоянии дыхания, и в этот момент свою роль сыграла сила. Принц Джейми оттолкнул северянина — и тот потерял равновесие, оказавшись на песке, чем Фрейзер сразу и воспользовался, наступая на его шпагу. От взгляда, которым одарил горца принц Севера, можно было вспыхнуть и сгореть дотла, но принц только улыбнулся в ответ. Он всем корпусом повернулся к королевской ложе, готовый праздновать победу, но замер, наблюдая за происходящим. Замерла и вся арена, король Центральных земель только нелепо взмахнул руками, ловя воздух. Едва принц Эрик оказался на песке, Чарльз словно вышел из оцепенения и понял, что пора. Он одним движением снял корону, оставляя её на плоской поверхности широкого барьера ложи, и тут же перепрыгнул через это препятствие, на ходу вытаскивая свою шпагу — подарок горца — из ножен. — Вы победили во втором испытании, — юноша чуть склонил голову, останавливаясь недалеко от Фрейзера. — Почти. Не хотите ли сразиться со мной? Принц Джейми улыбнулся, думая, что это шутка, но нет — юный Ксавье был настроен вполне серьезно. Тогда горец усмехнулся уже почти нервно, оглядываясь, надеясь, что кто-нибудь вмешается. Он смотрел на принца напротив и не мог понять, как этот хрупкий юноша собирается с ним сражаться. Это же самоубийство… И надо отказать, но — если скажут, что он струсил? Гнев из-за подобного подозрения вновь заставил кровь Фрейзера разгорячиться, в конце концов, ему хватит и половины своей силы, чтобы обезоружить мальчишку, в которого он, безусловно, был влюблён, но который вдруг решил выставить его дураком. — Почту за честь, — принц Джейми прищурился, краем глаза наблюдая, как нехотя покидает арену принц Эрик, заинтригованный поведением Приза. Трибуны затихли, советник Шоу обмахивал короля Центральных земель платком, вручив ему нюхательные соли, а принц Чарльз встал на изготовку. Фрейзер ещё раз огляделся, но понял, что ему придётся участвовать в этом безумии, так что тоже собрался с мыслями, заранее улыбаясь про себя грядущей победе. Может, ему удастся хоть на секунду прижать этого наглеца к себе?.. Сигнал к началу поединка был дан — и принц Джейми едва успел увернуться от первого удара. Он собирался нападать, но успевал только парировать атаки, с трудом вылавливая юношу взглядом, настолько тот был быстр. Каждая попытка Фрезера самому нанести удар заканчивалась неудачей, он неизменно был вынужден вновь обороняться. И даже приложив все усилия к тому, чтобы поймать принца Чарльза, горец остался с носом — звон, с которым скрещивались шпаги, уже начинал сводить его с ума, он злился, он выходил из себя, он терял контроль… А Ксавье всё кружил рядом, словно невесомый, ещё и улыбался, чем окончательно деморализовал противника. Наконец, принц Джейми подумал, что миг настал — и сделал длинный выпад, но вдруг шпагу выбили из его пальцев с той же силой, с которой он пытался нанести этот удар. Оружие пролетело прилично — и воткнулось в песок, а Фрейзер застыл, потому что к его подбородку приставили острие шпаги, подаренной им же. Принц Чарльз дышал тяжело, волосы его немного растрепались, на щеках алел румянец, но глаза горели восторгом победы, торжеством, довольством собой. Горец стоял с поднятыми вверх руками, он не мог справиться со своими чувствами: обидой, досадой, негодованием и… восхищением. Ведь принц Центральных земель был так восхитительно прекрасен после боя, что им нельзя было не любоваться. — Вашу шпагу просить не буду, — Ксавье широко улыбнулся. — Ведь у вас её нет, ваше высочество. Так что за мной одно желание. — Как вам будет угодно, — Фрейзер сглотнул, голос получился хриплым, потому что красота принца Чарльза всё-таки затмила всё прочее в его голове. Юный принц опустил шпагу и снова довольно улыбнулся. Перед ним стоял победитель второго испытания, который при этом только что был повержен. Горец снова сглотнул, борясь с желанием наброситься на Ксавье, но слишком много людей, и правила приличия, которые так хочется послать к чёрту… И, кажется, впервые в жизни Фрейзеру было страшно. Он должен этому хитрецу желание, и, судя по взгляду голубых, как летнее небо, глаз, ничем хорошим это не кончится.