♫ Beethoven Ludwig van - Symphony No. 9 in D minor Op. 125 'Choral' - Molto vivace ♫ Ludwig van Beethoven - Symphony No. 7 in A major, Op. 92: II. Allegretto
— Чарльз! — король бушевал в покоях принца, едва не теряя корону от того, как размахивал руками. — Что это было?! Ты принц! Принц, Чарльз, а не дворовый мальчишка! — Я всего лишь поучаствовал в Турнире, — юноша безмятежно листал книгу, сидя на подоконнике. — Ты едва не сорвал его! — старший Ксавье даже чуть повысил голос. — Что, от того, что я фехтую лучше наших участников, Турнир прервётся? — Чарльз сверкнул глазами, глянув на отца, наконец, оторвавшись от чтения. — Это вне правил, — король Центральных земель нахмурился. — Это нарушение приличий, это… — Это зрелище, — вмешался Шоу. — Принц сделал то, о чём напишут в истории Турнира. Оба представителя королевской семьи умолкли, поворачивая головы к советнику. Тот до этого момента стоял немой тенью за спиной старшего Ксавье, наблюдая эту семейную разборку, как и сэр МакКой, который в свою очередь мирно подпирал стенку у подоконника, служившего сидением для принца. Себастьян перебирал свои чётки длинными бледными пальцами, смотря исключительно на Чарльза, в очередной раз ненадолго ныряя в свои фантазии относительно юноши, но не позволяя этому отразиться в своём взгляде. — О чём ты, Себастьян? — король вопросительно приподнял бровь. — Турнир — это то, что объединяет все земли, это праздник, это развлечение, — советник приподнял уголки губ, улыбка его была пугающей, потому что глаза при этом оставались холодными и равнодушными. — И его высочество всего лишь дал людям то, чего они хотели: что-то новое и интересное. Турнир никак не пострадал, на участников это не повлияло…. — Разве что на их самолюбие, — старший Ксавье негромко фыркнул, и в его голосе сложно было не услышать нотки гордости. При всём своём возмущении он просто не мог не обратить внимание на тот факт, что его сын оказался проворнее и хитрее горца, а ведь этот народ был известен своим умением обращаться со шпагой. И вообще с холодным оружием. И тут совсем юный принц Центральных земель играючи ставит на место лучшего из лучших… Король приподнял уголки губ. — Не завидую принцу Джейми, если он выиграет Турнир, — Ксавье-старший улыбнулся шире. — Это же каждый раз проходить через тьму испытаний, чтобы… — Отец! — Чарльз перебил его, краснея до корней волос. — Всё-всё, не возмущайся, — король рассмеялся, к нему вернулось хорошее расположение духа. — Хорошо, будем считать, что это добавило интриги в Турнир. Хорошо, — он задумчиво посмотрел на своего советника, — ты готов, Себастьян? — Завтра день отдыха, — Шоу склонил голову в согласии. — А потом — на закате начнём. Чарльз проводил отца и Себастьяна задумчивым взглядом, тут же чувствуя, как рядом на подоконник опустился стакан воды. Хэнк смотрел обеспокоенно и внимательно. — Что? — Ты очень бледен, — МакКой даже нахмурился. — Может, попросить Себастьяна вернуться? — Нет, пусть готовит своё испытание, — принц покачал головой, возвращаясь к чтению и чуть улыбаясь. — Интересно, кто его перехитрит…* * *
Большой тронный зал сейчас напоминал зал для советов. В центре, на небольшом возвышении стоял большой кубок, он сверкал рубинами — камнями старшего Ксавье, которые переливались в лучах уходящего солнца, проникающих через высокие окна. Чарльзу всегда очень нравились закаты, ни один из них не был похож на другой, несмотря на то, что большинство из них принц наблюдал из своих окон. День отдыха прошёл в тишине и спокойствии. Участники турнира залечивали свои раны, к счастью, придворных лекарей хватало, а у кого-то были свои, привезённые из родных земель, так что ни о каких балах речь не велась. Принц тоже не спешил покидать свои покои, хотя Фрейзер и Леншерр совершенно случайно бродили в коридорах, ведущих именно к комнатам Чарльза, и чудом не столкнулись там. В противном случае, кажется, второе испытание вполне могло продолжиться. Но нет, к тому же минувшими днём и ночью было жарко, солнце словно вспомнило о том, что оно всевластно и никто ему не указ, так что преуспело в раздаривании своего тепла — и всё вокруг, и город, и дворец, было наполнено ленивой истомой. Воздух тяжёлый, горячий, тянулся в лёгкие, словно был наполнен солнечной пылью, которая обжигала горло, воротники камзолов становились тугими, одежды — стесняющими, но три участника Турнира чувствовали себя прекрасно: короли Восточных, Южных и Огненных земель переносили жару привычно и спокойно, в отличие от тех же принцев, один из которых привык к снегам, а второй — к свежему горному воздуху. Кажется, такая погода установилась надолго, и в тронном зале тоже было невыносимо душно, так что двери в него были открыты нараспашку, как и подвижные части высоких окон. И тем лучше складывались обстоятельства для третьего испытания, которое было принято начинать с закатом солнца. Традиционно его готовил советник короля — человек, который всегда был при дворе в любые времена, знал все тайны и, разумеется, считался мудрейшим из окружения монарха. Себастьян не раз давал дельные советы, но по сути своей он был хитёр и скрытен, а страсть к юному принцу, чёрная и сводящая с ума, и вовсе пробуждала в нём самые дурные качества, умножая всё худшее, что было в ближайшем помощнике короля. Но до сих пор Шоу успешно скрывал свои намерения, потому как дорожил положением и головой. Теперь же ему предстояло провести испытание — и Себастьян очень хотел, чтобы никто из участников с ним не справился. Первые два испытания проверяли физические навыки претендентов на Приз, третье же должно было проверить их ум. По три загадки каждому участнику — три непростых вопроса, ответы на которые не найти в повседневной жизни и даже в лучших книгах королевских библиотек. Загадки нужно было именно отгадывать, помочь в этом мог только пытливый ум. И вокруг кубка были расставлены семь кресел, лицом внутрь, там и должны были сидеть участники Турнира, видя каждого и находясь на виду у всех. Из раза в раз испытание проходило по-своему, его целиком и полностью создавал советник, когда-то загадки озвучивались в высокой башне, когда-то — на обрыве над пропастью, а однажды участникам пришлось справляться с испытанием в подвале, полном змей и пауков. Сегодня зал был полон людей, гостей и придворных Центральных земель, которые собрались, чтобы лично увидеть, как участники будут справляться с загадками хитрого Шоу, известного своим пытливым умом и таинственностью. Такое количество зрителей было ещё одной уловкой Себастьяна: он знал, что никто из отгадывающих не захочет показаться глупым, так что присутствие зрителей было дополнительным отвлекающим фактором. У советника было четырнадцать простых загадок, по две для каждого участника, и семь особенных, которые были действительно сложными. Шоу должен был задавать претендентам по очереди одну загадку, затем вторую, а затем третью — самую важную, и, если участник не справлялся с ней, загадка переходила третьей к следующему, пока не будет отгадана. Так что к концу испытания оставались «запасные» задания — на случай, если кто-то из участников разобрался с одинаковым количеством загадок. Король и принц Центральных земель заняли свои места на тронах, только вот Чарльз сидел недолго: едва последний участник Турнира опустился в кресло, как юноша оказался на ногах, чтобы лучше видеть происходящее. Себастьян улыбнулся уголком губ, поворачиваясь к своему принцу. — Ваше высочество, не поможете ли вы начать испытание? Гудящий до этого зал замолк, все ждали какого-то сигнала к началу, но Шоу только прогуливался вокруг кубка, поглядывая на участников так, что зрители за их спинами ёжились, только вот короли и принцы были слишком настроены на сражение, чтобы их можно было смутить подобными взглядами. Но обращение к принцу Чарльзу было словно ударом молнии, который прошёл по всем участникам — и они обернулись туда, куда смотрел советник. Младший Ксавье не стал дожидаться разрешения отца, он просто поспешно спустился по ступенькам с возвышения, на котором были установлены троны, и взял из рук Себастьяна два мешочка, которые тот протянул своему принцу. — В кубок их, ваше высочество, — Шоу улыбнулся хитро, смотря на Приз с прищуром. И не только он не мог оторвать взгляда от прекрасного принца, который сегодня был одет в тёмно-синий, почти чёрный камзол, на котором ярко выделялась перевязь цвета ультрамарин, служащая поддержкой для шпаги-подарка горца, ныне неизменной спутницы Чарльза. Не одного и не двух человек посетила мысль о том, какого цвета могла быть лента, стягивающая волосы юного наследника Центральных земель, но теперь мягкие пряди были слишком коротки, чтобы собираться в хвост — и всё равно привлекали к себе внимание, впрочем, как и весь Приз, с нескрываемым любопытством отправляющий содержимое мешочков в кубок. Первый был тяжелее — в нём были монеты с номерами участников, как и в двух предыдущих испытаниях. Они со звоном посыпались в кубок, туда же принц высыпал всё из второго — странный порошок непонятного серо-бурого цвета. И, стоило последним крупицам сорваться с краёв мешковины, как кубок вспыхнул синим пламенем, заставившим отпрянуть многих, но не Чарльза, который заворожённо следил за яркими всполохами всех оттенков цвета, предназначенного ему судьбой вместе с его камнем. — Выбирайте первого, — Шоу улыбнулся снова, беря юношу за руку и поднося её к огню, заставляя зал ахнуть. Возможно, кто-то другой и испугался бы, но не принц Центральных земель, решительно нырнул пальцами в сизое пламя — и сразу вытащил руку, едва почувствовав монету в ней. — Король Энтони, — Чарльз поднял монету высоко, показывая красивую шестёрку на ней. — Прекрасно, — советник обошёл кубок, чтобы оказаться напротив короля Западных земель, и внимательно посмотрел в глаза Старка, который даже немного подался вперёд. — Ваше высочество, пожалуйста, постучите указательным пальцем по краю кубка шесть раз. Юноша вопросительно вскинул брови, но повернулся к огромной чаше и ровно шесть раз быстро коснулся её края подушечкой указательного пальца правой руки. Пламя над кубком побелело, резко уменьшаясь в несколько раз, а уже через мгновение вспыхнуло так, что озарило весь зал, снова заставляя его гостей судорожно вздохнуть. Чарльз как заворожённый следил за листком, плавно опускающимся ему в ладони, но, едва поймав его, тут же отдал записку Шоу, и тот, развернув вдвое сложенный небольшой кусок пергамента, снова устремил свой взор на короля Западных земель. — Среди лесов, полей и гор, Бегут так двое друг за другом, И тот, кто будет побеждён, Расплатится за это шкурой. — Это просто, — король Энтони растянул губы в улыбке. — Охота! Слишком поспешный ответ — и все замерли, особенно свита западного короля. Его придворные боялись осечки своего монарха, потому что знали, что он бывает самоуверен — и именно эта самоуверенность часто играет плохую шутку со Старком. Шоу прищурился сильнее, но сразу благосклонно кивнул. — Верно. Пока зрители аплодировали, а король Энтони с довольной ухмылкой разглядывал принца, продолжавшего стоять рядом с кубком, советник сам повторил ту же процедуру, что и наследник Центральных земель до этого, и после шестого удара к нему в руки опустилась ещё одна загадка. Шоу развернул листок и вкрадчиво прочёл: — Не шар, но катится весь день — От края и до края, Предметам дарит чёрну тень, Но темноты не знает. На этот раз западный король не стал отвечать сразу, внимательно разглядывая пергамент в руках советника, словно тот мог подсказать ответ. Один из последних лучей дневного светила легко прогулялся по рубинам на кубке, а затем скользнул на камень в броши короля Энтони, тут же исчезнув, словно потерявшись там. И Старк медленно перевёл взгляд с листа на загадочника, чуть склоняя голову. — Это солнце? Минутная и тяжёлая тишина. Вдох. Выдох. — Верно. Снова овации, конечно, свита Старка хлопала громче всех, он же едва сидел на месте, чтобы не начать кивать довольно, принимая такое признание. Вытащить третью загадку Шоу вновь поручил принцу Чарльзу, но на этот раз поднял ладонь предупредительно, не забирая листок из рук юноши. — Это особенная загадка, — Себастьян даже чуть наклонился к принцу, сдерживая судорожный вздох с трудом, кажется, от него пахло фиалками, так ярко цветущими сейчас на подоконниках во дворце. — Вы должны её прочитать, мой принц. Наследник Центральных земель удивлённо посмотрел на советника, но кивнул, вчитываясь в строки, чтобы всё произнести правильно. Он сделал шаг вперёд, к Старку, и тот затаил дыхание, жадно ловя каждое слово. — Её вдохнуть нельзя, но можно ей дышать, Её не отобрать, её не потерять, Её не позабыть, когда вовек она, Она как свет в ночи, что страшна и темна, Хоть не огонь она, но может всё гореть, Она дарует жизнь, ну а порой — и смерть. Принц Центральных земель сглотнул, потому что горло на последних словах перехватило — он даже почувствовал, как всё внутри холодеет. Отгадывать то, что придумал советник, не было его задачей, но Чарльз не мог не задуматься над этим. Задумался и король Энтони, как гласили правила третьего испытания, у него была минута на размышления — и спустя минуту он растерянно покачал головой. — Страсть? Огонь в кубке вспыхнул ярко-алым, и, ещё до ответа Шоу, западный король понял, что ошибся. Себастьян отрицательно покачал головой — и Старк разочарованно выдохнул, откидываясь на спинку своего кресла. По велению советника принц отложил пока листок с этой загадкой и так же, как и в первый раз, извлёк из вновь посиневшего и успокоившегося пламени следующую монету. Четвёрка на ней подсказала Шоу, к кому теперь обратить свой взор. — Четыре раза по кубку, мой принц, — Себастьян остановился напротив короля Южных земель, рука которого всё ещё была перебинтована. Ксавье стукнул по чаше четыре раза — и передал советнику новую загадку, которую тот зачитал сразу, не гипнотизируя южанина заранее. — Он может быть мягким, он может быть твёрдым, Он может объять ледяной пеленой, Не дать ему если остаться холодным — В тот час обратится водою простой. Шоу перевернул песочные часы, которые и должны были вести отсчёт данной на размышления минуты, и Хоулетт, сжав ладони на своих коленях, следил за песчинками напряжённо, перебирая в голове варианты. Он не был глуп, но он был охотником, а не чтецом, потому как в его землях пропитание себе можно было добыть, только если ты умеешь обращаться с оружием и выслеживать свою жертву. В этом король Джеймс был хорош, но в части загадок… Последняя песчинка сорвалась из верхней части часов и приземлилась на крохотный холм, образовавшийся внизу, и южанин зажмурился, чувствуя, как болезненный и непривычный румянец стыда вспыхивает на него щеках, кровь прилила к голове, дыхание участилось, а сердце готово было пробить грудную клетку. — Я не знаю. — Это снег, ваше величество. Права на вторую и третью загадку у Хоулетта больше не было, и он низко склонил голову, понимая, что провалил испытание — с позором. Принц Чарльз с трудом удерживал себя на месте, но в какой-то момент его терпение лопнуло, и юноша, в который раз за Турнир нарушая правила, сделал несколько шагов к королю Южных земель, робко касаясь пальцами его жестковатых, почти опускающихся до плеч волос, собранных сейчас в тугой хвост на затылке. Король Джеймс поднял голову — и наследник Центральных земель мягко улыбнулся ему, заставляя остальных участников, всех, как одного, вспыхнуть жгучей ревностью. — Ваше высочество, нам нужен следующий участник, — окликнул его Шоу, и Чарльз вернулся к кубку, уже привычным движением погружая ладонь в синее пламя, в очередной раз заставляя отца вздрогнуть. — Принц Эрик, — семёрка отправилась к шестёрке и четвёрке, устраиваясь на краю возвышения, служившего подставкой кубку. Себастьян обошёл его и остановился напротив северянина, который смотрел на советника внимательно и холодно, кажется, только два человека в этом зале могли заставить его взгляд загореться — один из них безмерным желанием обладать, а второй — яростной ревностью, которая мгновенно захватывала всё существо принца Эрика. Не дожидаясь напоминания, наследник Центральных земель семь раз ударил пальцем по кубку, Шоу, получив листок из рук принца, зачитал загадку сразу. — Оскалом можно звать, Или спиной дракона, Не обойти и не сравнять, Но покориться сильному готовы. — Горы, — северянин ответил, едва дослушав, и все сразу обратили свой взгляд к пламени кубка — оно оставалось безмятежно синим. — Верно, — Себастьян улыбнулся, но его улыбка напоминала оскал, о котором он только что читал, и Леншерр остался доволен этой реакцией. Советник короля ему категорически не нравился, это было что-то интуитивное и необъяснимое, на уровне ощущений, кажется, так относиться было нельзя, но, видя этого человека рядом с принцем Чарльзом, северянин хотел хвататься за свой меч. Что-то было в затянутом в чёрные одежды приближённом королевской семьи такого, что заставляло принца Эрика сильнее стискивать зубы, чтобы ничего не произнести вслух. Тем временем Себастьян сам извлёк вторую загадку из кубка, развернул листок и, кинув короткий взгляд на северянина, зачитал громко и чётко, так, что каждое слово рокотало под сводами тронного зала: — Обнимет ласково — и убаюкать может, И унести в страну, куда и хода нет, Его ветра и дрожь земли тревожат, А в глубину не проникает свет. Принц Эрик моргнул пару раз непонимающе — и перевёрнутые песочные часы вдруг стали настоящей пыткой. Он смотрел в пол, скользя взглядом по его узорам, ловя ускользающую мысль, которая могла бы привести к отгадке, но она каждый раз растворялась, стоило приблизиться… И, как назло, на глаза попалась ультрамариновая перевязь молодого принца, от чего всё в голове и вовсе смешалось, и северянин сглотнул, вздрогнув, когда его окликнули. — Разлом?.. — предположение было почти что бредовым, но других вариантов у Леншерра не было, хоть он и понимал, что его вариант не соответствует части признаков из загадки: разлом может разве что сдавить, но не обнять… И кубок вспыхнул алым, подтверждая предположение северянина о том, что он ошибся. Принц Эрик тяжело вздохнул, но не позволил себе более никак высказать своё огорчение, сразу поджимая губы и горделиво вскидывая подбородок. Главное, чтобы король Огненных земель и принц Горных не одержали победу в этом испытании — у них ведь уже было по одному достижению на Турнире. — Принц Джейми, — едва огонь стал синим, наследник Центральных земель вытащил из кубка следующую монету, и горец, кинув надменный взгляд на сидевшего рядом с ним Леншерра, чуть подался вперёд. От этого короткого взгляда северянин до белеющих костяшек сжал подлокотники своего кресла, заставив Фрейзера лишний раз улыбнуться. Он жадно проследил за листком, опустившимся в руки принца Чарльза, и весь превратился в слух, когда загадка оказалась в руках советника. — Одна стена там есть — из зноя, Есть там сокровище — вода, Блуждающим там нет покоя, А если есть — то навсегда. Горец выгнул бровь, представляя себе эту картину. Кажется, ему повезло, по крайней мере, это было первым, что пришло принцу Джейми в голову, он очень не хотел повторить судьбу короля Джеймса и опасался какой-нибудь излишне сложной загадки, но… Но и на эту, при всей уверенности молодого человека в своих силах, ему понадобилось не меньше полминуты. — Пустыня? — Фрейзер почему-то смотрел сейчас на принца Чарльза, хотя понимал, что отвечает он советнику. — Верно, — не стал тянуть с подтверждением Шоу. Губы наследника Центральных земель чуть дрогнули в улыбке — и горец шумно вдохнул от такого одобрения, быстро облизывая губы. Ещё одна… — Краснее самой яркой розы, Хоть сладок, но дурманит он И может погрузить нас в грёзы, Но быть смертелен может сон. — Поцелуй? — принц Джейми выпалил ответ быстрее, чем успел подумать о том, что говорит, а стоило. Но он слишком засмотрелся на алые губы принца Чарльза, такие мягкие и, наверняка, действительно сладкие, как у девушки, которую целуешь впервые… Именно об этом и думал горец, отвечая сразу, но и сразу же понимая, что ошибся, потому что смертельный поцелуй — это поцелуй с ядом, а в этих загадках ответ был спрятан максимально на поверхности. И действительно — пламя в кубке вспыхнуло красным, и уже принц Эрик не удержался от довольного смешка, склоняя голову набок и упираясь костяшками в свою скулу. Во всём этом жесте — поставленном на кресло локте, ехидной улыбке и насмешливом взгляде — было столько торжества, что Фрейзер едва не схватился за свою шпагу, слишком горяч был его нрав, но голос Шоу немного отрезвил горца. — Это мак, ваше высочество, очень опасный цветок, если дать ему себя покорить. Принц Джейми избегал смотреть на наследника Центральных земель, боясь увидеть на его лице разочарование. Он тяжело дышал, раздувая ноздри, стараясь успокоиться, теперь всё его внимание было обращено к огненному королю, Фрейзер, как и ненавистный ему северянин, опасался, что тот одержит ещё одну победу — и тогда догнать его будет крайне сложно. Юный Ксавье же вернулся к кубку, стараясь скрыть разочарование во взгляде. Он бы очень хотел победы горца в этом испытании, но… Но и король Уэйд был прекрасным вариантом. Что-то в представителе Огненных земель было притягательного, и, хоть многие сторонились его из-за ожогов, принцу Чарльзу хотелось бы поговорить с ним однажды вне Турнира, узнать, каково этого — управлять королевством, которое непредсказуемо в своей природе… Да, Ксавье уже решил, что им обязательно надо поговорить, ведь можно узнать столько интересного. А пока в его ладони блестела монета с цифрой «2», и принц положил её к остальным. — Король Нур, — негромко сказал Чарльз, ударяя по краю чаши два раза. Вот кого он действительно опасался, так это короля Восточных земель. Молчаливый, загадочный… опасный. Это чувствовалось сразу. И советник тоже ощущал беспокойство своего принца, хоть и смотрел на следующего участника спокойно и внимательно. — Хоть не дракон, но дышит он огнём, Он может солнце скрыть и небо зачернить, Сама земля бушует где-то в нём, Безвредным станет, если дать остыть… Восточный король склонил голову набок, задумчиво вглядываясь в лицо советника. Он сидел в кресле прямо, несмотря на мягкую спинку мебели, привычно держа ладони на своём поясе. Нур медленно обвёл взглядом всех присутствующих — и снова вернулся им к Себастьяну, песочные часы не отсчитали ещё и половины отведённого времени. — Это вулкан, — спокойно произнёс посланник Восточных земель, и пламя кубка за спиной советника осталось синим. — Верно. Вторую загадку Шоу извлёк из чаши сам, ловя в ладонь и тут же разворачивая. Он, конечно, знал, кому и что предназначено, но не мог не приподнять уголки губ, возвращаясь к креслу Нура. — Не водопад, но падает водой, Не человек, но может он спасти, А может помешать в пути порой, Всегда же — хочет землю напоить. Принц Чарльз затаил дыхание. Первым и последним, кто справился с обеими загадками, был король Энтони, восточный же король выглядел достаточно уверенным в своих силах… И Нур прикрыл глаза на секунду, словно заглядывая куда-то, куда другим был путь закрыт, — и ответил так же, с опущенными веками. — Это дождь. И снова кубок остался безучастным к ответу короля Востока. Себастьян внимательно посмотрел на принца, и тот чуть подрагивающими пальцами поднял листок с третьей загадкой, до этого всё время лежавший рядом с монетами. Юноша глубоко вдохнул и снова зачитал то же, что и королю Энтони: — Её вдохнуть нельзя, но можно ей дышать, Её не отобрать, её не потерять, Её не позабыть, когда вовек она, Она как свет в ночи, что страшна и темна, Хоть не огонь она, но может всё гореть, Она дарует жизнь, ну а порой — и смерть. Впервые на лице короля Восточных земель отразились какие-то эмоции. Брови его чуть сдвинулись, потому что Нур хмурился, он так и сидел с закрытыми глазами, словно искал ответ в собственном сознании, но на этот раз — не находил. Минута истекла, и с последней упавшей песчинкой восточный гость устремил взгляд на советника. — Это власть? И пламя мгновенно вспыхнуло кроваво-красным, заставляя всех вздрогнуть, но ни один мускул на лице Нура не выдал его разочарования. Шоу покачал головой. — Власть можно потерять и отобрать, ваше величество, — советник говорил негромко и вкрадчиво. — Пожалуй, вам это незнакомо, отсюда и ошибочный ответ. Оставалось всего два участника — и следующим из них был король Огненных земель, так что все остальные стали внимательнее в несколько раз, ведь у Уилсона уже была одна победа на Турнире. Принц Чарльз улыбнулся ему робко и мимолётно, когда передавал первую загадку для огненного короля Себастьяну, и советник недовольно поджал губы, но этого никто не заметил. — Изменчива, как женщина, она, Гибка, как самая опасная из змей, Ей дом и лес, и степь, и гордая гора, Разделом может быть она среди земель. Принц Чарльз не отрывал взгляда от лица короля Уйэда, его ожоги странно действовали на наследника Центральных земель, хотелось к ним прикоснуться, провести пальцами, очертить каждый — и о каждом рассказать, что он не делает короля уродливым, а рассказывает его историю. Непростую и важную. Кажется, молодой Ксавье слишком погрузился в свои мысли, потому что голос короля Огненных земель заставил его вздрогнуть. — Река, — король Уэйд был спокоен и уверен в ответе. — Верно, — советник кивнул сразу, не оттягивая этот момент. Вторая загадка, как и для многих, должна была стать большей трудностью. По крайней мере, Шоу на это надеялся, разворачивая листок. — Для всех одно, для каждого своё, И различить легко нам с ночью день По взгляду одному лишь на него… И странную отбрасывает тень. По Уилсону было видно, что загадка и правда поставила его в тупик, и остальные участники Турнира замерли, переводя взгляд с короля Огненных земель на песочные часы и обратно. Даже Нур до побелевших костяшек сцепил пальцы рук, следя за развитием событий. По истечении минуты король Уэйд едва слышно проговорил: «Солнце», — смотря на принца Чарльза, но алый всполох за спиной юноши ознаменовал ошибку. — Это небо, ваше величество, — советник Шоу сразу направился к последнему участнику испытания. Принц Чарльз кинул короткий печальный взгляд на Уилсона, понимая, что, если король Стивен не справится с загадками, то победителя будут выбирать из Старка и Нура, а этого юному наследнику Центральных земель совсем не хотелось. Первый отталкивал его своим непомерным эго, которое чувствовалось сразу, а второй — своей холодностью, которая была страшнее, чем тщательно запрятанный огонь того же северянина. Седьмая монета — по иронии судьбы с первым номером — отправилась к остальным, а первая загадка для речного короля — в руки советнику после одного удара по кубку. — Есть он в земле, найдём его в горах, И знаем мы его не первый век, Защита — и оружие в руках, Его использует во многом человек. — Металл, — король Стивен ответил сразу, спокойно, без лишней самоуверенности, и синее пламя было лучшим подтверждением. — Верно. Старший Ксавье впервые подался вперёд на своём троне, до этого он сохранял максимальный нейтралитет, хоть в душе и отдавал предпочтение своему старому другу. Принц Чарльз наблюдал за речным королём пристально, помня о его прекрасном подарке. Конечно, такой человек не мог не отгадать ни одной загадки, но справится ли с остальными?.. — Хоть не огонь, сжигает всё собой, Он губит часто целые года. И счастье, коль проходит стороной, Коль нет воды — смертелен он всегда. Словно повторяя манёвр короля Нура, король Речных земель обвёл всех взглядом, по кругу, наконец, остановившись на принце Чарльзе и чуть ему улыбнувшись. От этой мягкой, почти что отеческой улыбки юный Ксавье вспыхнул, опуская глаза, хоть и сам не понимал, с чем связана такая реакция. Стрендж посмотрел на советника, ожидающего ответа. — Зной. Чарльз даже обернулся на кубок, чтобы убедиться, что тот остался спокоен. Шоу смял в пальцах листок с загадкой, он надеялся, что весь облик короля Речных земель — лишь удачная маска, кто же знал, что он действительно мудр… Себастьян едва удержался от того, чтобы метнуть недовольный взгляд на своего короля, ведь переписка со Стренджем — редкая вещь, в которую король Центральных земель не посвящал своего советника. — Ваше высочество, — Шоу уступил место принцу, и тот снова взял листок с третьей загадкой. — Её вдохнуть нельзя, но можно ей дышать, Её не отобрать, её не потерять, Её не позабыть, когда вовек она, Она как свет в ночи, что страшна и темна, Хоть не огонь она, но может всё гореть, Она дарует жизнь, ну а порой — и смерть. И снова юный Ксавье перестал дышать, словно это могло спугнуть мысль, которая подскажет седьмому участнику правильный ответ. Он смотрел речному королю в глаза, впервые не желая отводить взгляд — и король Стивен улыбнулся вновь, так же мягко и тепло. Он знал ответ. — Любовь. Пламя в кубке заискрило, переливаясь всеми оттенками синего, на секунду полыхнув красным и снова возвращаясь к своему привычному цвету, чтобы через секунду снова загореться алым. Обернувшись небесно-голубым, огонь, наконец, погас, и Шоу, уже сжимая в руках свои чётки, чуть склонил голову перед речным королём. — Поздравляю, ваше величество, вы победили. Зал огласили долгие и бурные овации, аплодировал и король Центральных земель, поднявшись со своего трона, но король Стивен, кажется, ничего не слышал и не видел. Он смотрел только за одним человеком — за юным принцем, который отошёл к кубку, а затем в несколько шагов приблизился к Стренджу, вкладывая в его ладонь монету. — Поздравляю с победой, ваше величество, — от столь пристального взгляда принц Чарльз снова зарделся, но, поражаясь самому себе, не отобрал руки, когда пальцы речного короля сжали её, задерживая. Король Стивен поднялся со своего кресла — и только после этого склонился, касаясь тыльной стороны ладони юноши губами, коротко и мягко. — Вы сами подсказали мне ответ, ваше высочество, — Стрендж чуть улыбнулся, заметив, как приоткрылись от удивления алые губы наследника Центральных земель. — И только вы.