♫ Ed Sheeran - I See Fire ♫ Adam Jones & K.S. Rhoads - Wild ♫ Enau - Heart in the mountain ♫ Manowar - Heart Of Steel ♫ Murray Gold - The Enigma Of River Song (The Doctor Who OST) ♫ Sting - Desert Rose ♫ Ramin Djawadi - Winter Has Come
В этот вечер ужин был достаточно тихим, в отличие от всех предыдущих дней Турнира. Точнее, в большом зале играла музыка, подданные танцевали, общались и веселились, всё-таки Турнир был праздником, не стоило прерываться из-за одного сложного испытания, но по приказу короля Центральных земель участникам накрыли стол в малой столовой, так что ужинали они узким кругом: короли и принцы семи окружных земель, оба Ксавье и советник короля, который неотступно следовал за принцем всюду, куда бы тот ни пошёл. Кажется, сегодня Себастьян чувствовал себя виноватым, по крайней мере, так Чарльз для себя объяснял его поведение, на деле же Шоу боялся, что его прекрасный цветок решит, что одному из участников мало внимания во время испытания — и нужно больше утешения, а такого он позволить никак не мог. На этот раз Чарльзу даже не пришлось настаивать — король принял решение сразу, едва взглянув на участников. Им всем нужно было сегодня немного тишины, тишины и спокойствия, потому что каждый встретился лицом к лицу с такими ужасами, после которых сон может ещё долго не навещать по ночам. Все за столом выглядели довольно уставшими, некоторые даже слишком, и принц Центральных земель начал ужин с того, что сегодня нет никаких временных ограничений — и если кто-то хочет уйти пораньше, он имеет на это полное право. Но, несмотря на это предупреждение, никто не уходил: участники хотели побыть с человеком, ради которого шли на такой риск, каким стало прошедшее испытание. Отчасти за столом было тихо ещё и потому, что короли и принцы оказались без своих приближённых, даже король Нур сидел один, без своих привычных четверых сопровождающих, так что общение поначалу совершенно не клеилось. Первым прервал молчание король Стивен, он обратился с каким-то вопросом к королю Энтони, стремясь показать, что не держит зла за случившееся в доме, полном дыма и дурмана. Король Западных земель откликнулся сразу, без единого намёка на какое-либо высокомерие — и этот простой обмен фразами стал примером для остальных, так что принц Чарльз смог выдохнуть и тоже хоть немного поесть, откровенно говоря, ему с самого утра кусок в горло не лез из-за произошедшего в тёмном саду. Постепенно первые люди своих королевств почувствовали себя действительно людьми — и начали общаться спокойнее и свободнее, чем в начале ужина. Шоу вынужден был отметить удивительный факт: его затея с треском провалилась ещё и потому, что испытание, цель которого состояла в том, чтобы настроить участников Турнира друг против друга, в итоге объединило их сильнее, чем всё до этого. Конечно, самой мощной объединяющей силой был принц Чарльз, но теперь у людей за этим столом было общее воспоминание о пережитом кошмаре, и пусть страхи были у каждого свои: они знали, что были там все вместе. И теперь все вместе сидели за одним столом, ужиная и обсуждая какие-то отвлечённые вещи, как будто не были врагами. Да они и не были, пожалуй, соперниками — да, конкурентами — да, но не врагами, по крайней мере, не теперь точно. Для принца Центральных земель осознание этого момента было действительно важным, насилие претило его натуре, зато теперь можно было быть уверенным в том, что последнее испытание пройдёт честно. Ксавье окинул взглядом сидевших за столом, вспоминая о том, чьи чаши в его маленькой воображаемой конструкции опущены под весом шариков от выигранных испытаний. Король Уэйд, принц Джейми, король Стивен, король Джеймс и принц Эрик — вот список тех, кто хоть раз оказывался победителем. Именно среди этих людей, Чарльз был уверен в этом, развернётся основная борьба в финальном испытании, которое должно состояться уже совсем скоро — завтра вечером, правда, принц Центральных земель подумывал о том, чтобы перенести его, ведь участникам нужно было время для восстановления. Вдруг он поднялся, сразу обращая на себя внимание всех за столом, старший Ксавье даже перестал есть, поднимая взгляд на сына и заранее понимая, что тот снова что-то затеял. — Прошу прощения, что прерываю трапезу, — принц чуть улыбнулся и едва заметно кивнул в сторону открытого балкона, прозрачная дверь на который вела прямо из столовой. — Я бы хотел поговорить с каждым из вас наедине. — Чарльз… — отец нахмурился и попытался было перебить юношу, но тот лишь мягко положил ладонь на плечо короля Центральных земель, давая понять, что отдаёт себе отчёт в своих действиях. — Вы все прошли сегодняшнее испытание, — он продолжил говорить спокойно, пальцами второй руки сжимая бокал с вином, к которому пока что так и не притронулся. — Победитель у нас один, но прошли вы его все. И перед финалом мне бы хотелось поговорить с каждым из вас, чтобы помочь полностью вернуться в реальность, что, как мы все сегодня увидели, сделать не так просто. Принц Чарльз задержался взглядом на северянине — и тот не отвёл глаз, хоть и почувствовал себя на секунду неловко. Принц Эрик уже почти восстановился от утреннего потрясения, по крайней мере, так он сказал лекарям, требуя отпустить его на ужин, но сам представитель Северных земель всё ещё чувствовал пронизывающий его насквозь холод. И даже этому морозу было не устоять перед взглядом голубых глаз, которые, кажется, могли растопить любой лёд. — Мы будем говорить на виду у всех, чтобы ни у кого из вас не возникло никаких подозрений, — теперь Чарльз посмотрел на отца, и тот коротко кивнул. — Прошу выходить вас в порядке, в котором вы покидали дом во время испытания. Если кто-то из вас не хочет говорить, конечно, заставлять я не в праве. Возможно, для самого принца это не было так очевидно, но остальные поняли сразу: никто из присутствующих, находясь в своём уме (а, возможно, и в состоянии сумасшествия), не откажется от возможности поговорить с наследником Центральных земель наедине, пусть и на открытом балконе, где будет видно каждое движение. Сказать можно многое как без помощи слов, так и пользуясь лишь ими — и это понимали все. — Первым я жду короля Уэйда, — по короткому движению руки принца один из слуг подхватил поднос с кувшином, полным вина, и направился в сторону балкона. — По моей просьбе там уже поставили столик, так что стоять не придётся. Король Огненных земель решительно поднялся из-за стола, откладывая салфетку и направляясь следом за принцем, который уже пошёл в сторону балкона. С одной стороны, он всё ещё стыдился того, что первым провалил испытание, с другой — у него сейчас появилось невероятное преимущество в виде возможности первым говорить с Чарльзом, возможно, признаться ему в чём-то, если на это хватит сил и смелости. Уилсон, откровенно говоря, очень сильно в этом сомневался, но не мог не рассматривать подобную возможность. Он осторожно опустился на стул, за небольшим столиком их действительно было только двое, разумеется, огненный король не мог не чувствовать взгляды за высокими окнами, отделяющими балкон от столовой, но достаточно быстро они перестали иметь какое-либо значение, ведь рядом сидел принц Центральных земель. Кроме вина на столике уже присутствовал небольшой чайник, две чашки, сахарница, фрукты и лёгкие закуски; король Уэйд пришёл к выводу, что Чарльз заранее знал, что ему никто не сможет помешать, так что и подготовился основательно. — О чём хочет поговорить ваше высочество? — мужчина даже вздрогнул от внимательного взгляда — они сидели не точно друг напротив друга, и Ксавье расположил стулья так, чтобы видеть по большей части обезображенную половину лица короля Огненных земель. — У меня лишь один вопрос, точнее, только одна тема, — принц Чарльз отставил бокал с вином. — Что вы видели в той комнате? И снова огненному королю пришлось вздрогнуть. Он смотрел на собеседника ещё несколько долгих секунд — и отвёл взгляд, устремляя его куда-то вдаль, поверх города и леса, окружавшего Столицу. Стало жарко, хотя на вино Уилсон не налегал, предпочитая сегодня безалкогольное питьё, и представителю Огненных земель понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы собраться с силами и мыслями. — Там был пожар, — он выдохнул с трудом, чувствуя, как ужас снова пробирается в душу. — Всё горело. Я не мог освободиться. А потом… Моя одежда вспыхнула, словно была из бумаги — и я бросился бежать, — король Уэйд на секунду умолк, кажется, принимая какое-то решение, и всё-таки повернулся к юноше. — Я оставил всех в огне и не могу себе этого простить, но это было слишком жутко, ваше высочество. Я потерял контроль. — Ваши шрамы… — принц Чарльз сжал руку на столе в кулак, поборов желание прикоснуться к лицу мужчины. — Они из детства? — Да, во дворце случился пожар, и моя комната вспыхнула в числе первых, — Уилсон кивнул, но на этот раз спокойно, кажется, он давно свыкся с этими воспоминаниями. — Меня вытащила няня. Она бросилась в огонь вперёд охраны и успела лишь каким-то чудом. — Она осталась жива? — Да, но полностью потеряла зрение, — огненный король покачал головой. — Она всё ещё живёт во дворце, когда-то она ухаживала за мной, теперь я стараюсь обеспечить её всем, что ей нужно. Наверное, она смогла меня выходить лишь потому, что ослепла, родители так и не смогли полностью смириться с этим… уродством. Какая ирония — быть обожжённым королём страны вулканов… — Это не уродство, — принц перебил, поджимая губы. — Вы не уродливы, ваше величество. Вы прекрасны. И первое, что вы закричали, оказавшись на улице, что надо вытаскивать остальных. Вы даже не успели прийти в себя — и уже готовы были броситься обратно в пламя. Король Уэйд растерялся от такого напора, но почти сразу мягко улыбнулся. Надо же, он и правда забыл, что случилось, когда он выскочил из этого проклятого дома… Вот зачем принц Чарльз решил поговорить с каждым из них: наследник Центральных земель, видимо, был уверен, что у всех участников остались корни этого страха в сердце. Корни, которые при схожих обстоятельствах могут прорасти и убить, завершить начатое. Подобному сору не было места в благородных душах, и младший Ксавье решил не откладывать прополку в долгий ящик, занявшись ей самостоятельно. — Вы не должны бояться огня, ваше величество, — принц Чарльз чуть понизил голос, вдруг стыдясь своего пыла. — Это ваша стихия. Вы… Он умолк, с бесконечным удивлением следя за движением короля Уэйда. Тот наклонился, мягко беря ладонь принца в свою и коротко касаясь её губами, как и в первую их встречу. Огненный король не позволил себе большего и выпрямился сразу, смотря в голубые глаза спокойно и уверенно. — Спасибо, ваше высочество. Вы правы. Мне нечего бояться. Ксавье поспешно отобрал руку, но всё-таки улыбнулся, кивая в ответ. Кажется, огненный король и вправду вернул себе уверенность, по крайней мере, что-то в его взгляде изменилось. Принц Чарльз выдохнул, надеясь, что всё действительно так — и позволил себе сделать короткий глоток из бокала; вино обожгло горло, хотя было прекрасным на вкус, и юноша едва не закашлялся. — Прошу, не говорите пока остальным, о чём мы беседовали, — он быстро промакнул губы салфеткой. — И отправьте сюда короля Джеймса. Король Уэйд кивнул, покидая балкон молча. Ему стоило больших усилий не обернуться, огненный король слишком сосредоточился на этом, так что укоряюще-недовольные взгляды из-за общего стола стали практически сюрпризом. Точно, он же поцеловал руку принца… Что ж, остальным придётся с этим смириться, потому что сам Уилсон о своём поступке не жалел. — Король Джеймс, — король Огненных земель вернулся на своё место, придвигая стул, — принц Чарльз ждёт вас. — И о чём вы говорили, вы нам, конечно, не скажете? — Старк выгнул бровь, смотря на вернувшегося соперника. — Конечно, — Уилсон кивнул и чуть улыбнулся. — Но вы всё узнаете сами. Этого короткого диалога король Джеймс уже не услышал; он не собирался заставлять принца Чарльза ждать, так что направился на балкон сразу, не оборачиваясь на голоса своих конкурентов. Привычные кожаные одежды были сменены южанином на костюм полегче, пусть раны его на самом деле не были глубокими, но рука и нога ныли, и мужчина хотел максимально уменьшить трение. — Король Уэйд не предупредил вас, о чём мы будем говорить? — вопрос был продиктован не недоверием к огненному королю, а желанием начать разговор хоть чуть-чуть издалека. — Нет, ваше высочество, — южный король сел рядом, внимательно глядя на юношу. — Но, полагаю, вы хотели бы узнать о причине неудачи? На несколько мгновений Чарльз даже потерял дар речи. Кажется, король Южных земель всерьёз думал, что его, как и других, будут заставлять оправдываться… Наследник Центральных земель справился с изумлением и улыбнулся уголками губ. — Нет, что вы, — он покачал головой. — Я лишь хотел спросить, что вы увидели в том доме. На этот раз вопрос застал врасплох мужчину. Он весь как будто подобрался, готовясь защищаться, но быстро расслабился, отдавая себе отчёт в том, что угрозу можно было бы ждать много откуда, но точно не от принца Чарльза. Хоулетт накрыл ладонью вторую руку, там, где были царапины, сразу чувствуя, как они отзываются под тканью. — Там были дикие звери, — он смотрел на стол, но не видел ничего на нём. — Много зверей. Там были те, на кого мы охотимся в наших лесах, и на этот раз роль жертвы отводилась мне. Они, — голос короля Джеймса дрогнул, — пришли мстить. — Нет, ваше величество, — принц Чарльз протянул руку и накрыл ей пальцы мужчины. — Нет, они не пришли мстить. Этот дурман… Он вытаскивал самые тёмные страхи — и добрался до вашего чувства вины. Вы цените землю, которая даёт вам дом и пищу, поэтому не можете простить себе охоту, даже если она необходима. Король Южных земель медленно поднял взгляд на принца, не понимая, откуда тот так много о нём знает. Да, они говорили по душам, но всё-таки… Впрочем, своего Чарльз добился: южанин вдруг почувствовал, как огромный камень медленно скатывается с его сердца, давая вдохнуть. — Мы говорили с вами, и я уверен: вы никогда не убиваете ради забавы, — наследник Центральных земель смотрел серьёзно, но в то же время мягко. — Они не мстили вам, ваше величество. Вы не должны бояться места, в котором живёте. — Я не боюсь, — получилось несколько резко, и король Джеймс тут же умолк, сдвигая брови и злясь на самого себя. — Простите… Я не боюсь, не стоит так думать. — Конечно, я так не думаю, — Чарльз поспешно убрал руку, и южанин про себя выругался, ему хотелось продлить это прикосновение. — Леса дают нам жизнь, — он проговорил это медленно и уверенно. — Я не буду бояться того, чему обязан возможностью жить. — И это правильно, — принц Центральных земель улыбнулся. — Я узнал всё, что хотел, не могли бы вы позвать принца Джейми? И, пожалуйста, не говорите, о чём мы беседовали. Король Джеймс кивнул, поднимаясь и возвращаясь в столовую. Его не покидало странное ощущение, что его обхитрили, но обхитрили по-доброму и с благой целью, так что даже возмущаться этому не хотелось. Он зашёл в комнату, совершенно не замечая, как на него все смотрят — из-за прикосновения принца, такого простого и такого желанного. Всё ещё погружённый в свои мысли, король Южных земель опустился на своё место, лишь теперь обращаясь к горцу: — Принц Чарльз просил передать, что ждёт вас, принц Джейми. Принц Горных земель знал, что следующим должен идти на балкон, но надеялся на то, что южанин хотя бы намекнёт, к чему готовиться. Но нет, Хоулетт, как и огненный король, вернулся молчаливым и задумчивым, так что принцу Джейми пришлось выдвигаться, пребывая в полном неведении. Он вышел на свежий воздух и вдохнул глубоко, стараясь унять дрожь, которая вдруг проснулась во всём теле. Чем ближе горец подходил к столику, тем сильнее стучало его сердце, подпрыгивая, кажется, до самого горла, грозя там просто-напросто застрять во время одного из ударов. В итоге, опускаясь на стул под пристальным взглядом голубых глаз, Фрейзер не смог выдавить из себя ни слова. — Вы бледны, ваше высочество, — голос принца Чарльза звучал обеспокоенно, и горец поспешно помотал головой. — Всё… — он кашлянул, возвращая себе способность говорить. — Всё в порядке. О чём вы хотели поговорить? Наследник Центральных земель помедлил немного — и всё-таки взял одну из чашек, наливая в неё успевший немного остыть чай. Слуг на балконе не было, Чарльз хотел, чтобы разговор действительно проходил наедине, а разлить чай было не таким уж сложным делом, правда, горца это всё равно впечатлило так, что он забыл, что задал какой-то вопрос, так что, когда юноша начал говорить, Фрейзер не сразу понял, о чём идёт речь. — Я бы хотел узнать, что вы увидели во время испытания, — принц Чарльз наполнил чаем и свою чашку, возвращая чайник на место. — Что заставило вас бежать оттуда? — Я… — принц Джейми тряхнул головой, и рыжие кудри, сегодня ничем не собранные, улеглись львиной гривой, заставляя наследника Центральных земель невольно залюбоваться. — Я не уверен, что это интересно, ваше высочество. — Я не считаю вас трусом, — Ксавье покачал головой. — Ни секунды не считал. Вы можете рассказать мне. Представителю Горных земель понадобилось немного времени, чтобы принять решение. Он действительно боялся показаться трусом тому, кого хотел впечатлить и покорить, но не мог не верить принцу Центральных земель. Фрейзер взял чашку и сделал короткий глоток, чтобы голос его снова не подвёл. — Я был на мосту, — он медленно качал головой из стороны в сторону, вспоминая. — Мне казалось, что цепь соединяет меня с камнем, который начал соскальзывать в пропасть… в бесконечную пропасть, я даже не видел земли. Я освободился. Но мост начал рушиться — и я бежал по нему, пытаясь спастись. Он замолк ненадолго, в паузу делая ещё один глоток чая, как будто решался ещё на что-то. Чарльз не стал его перебивать, внимательно слушая. — Я не должен бояться высоты, — он обращался по большей части к своей чашке, которую теперь держал пальцами обеих рук. — Мы рождены в горах и с детства привыкаем видеть землю далеко внизу. Для нас нормально быть высоко. Но не бояться этого. — Вы и не боитесь, ваше высочество, — голос принца Центральных земель заставил его поднять взгляд, настолько понимающим и проникновенным он был. — Вы так любите свою страну, что ни за что не хотели бы её опозорить — и ваш страх связан не с высотой, а с тем, что кто-то скажет: «Посмотрите, этот горец боится высоты!». Морок забрался в ваше сознание так глубоко, что вывернул наизнанку вашу любовь к горам. Помните о том, что ваша смелость искренняя и бесконечная. Принц Джейми не выдержал, с громким стуком опуская чашку на блюдце и опускаясь на одно колено перед наследником Центральных земель. Ксавье опешил от этого движения, горец же смотрел на него снизу вверх прямо и решительно, глаза его, такие же голубые, как у Чарльза, горели желанием доказать, что в нём не ошибаются. — Ваше высочество, обещайте мне, — он говорил горячо, и голос Фрейзера немного вибрировал от волнения. — Обещайте, что будете болеть за меня в последнем испытании. — Я не… — принцу Чарльзу стало жарко от этого взгляда и от этого тона, как и от всей ситуации в целом. — Я знаю, вы не можете отдавать кому-то предпочтение, но пока никого нет, обещайте мне! — он как будто сам пылал, рыжие волосы в лучах садящегося солнца напоминали пламя. — И я смогу победить, я буду первым — и увезу вас с собой! — Ваше высочество… — Обещайте мне!.. — Принц Джейми! — в дверном проёме, отделяющем балкон от столовой, стоял король Энтони, полный праведного гнева. — Что вы себе позволяете? Старк должен был быть следующим — и именно он взял на себя обязанность прервать сцену, развернувшуюся перед взорами участников Турнира. Принцу Центральных земель казалось, что он ничем себя не выдал, но на самом деле и маленького движения к спинке стула было достаточно, чтобы за столом решили, что горец выходит за рамки. Король Западных земель подошёл к ним спокойно и уверенно, за это время Фрейзер успел подняться, но смотреть он продолжал исключительно на юношу, который так и не ответил ему. — Я буду думать, что молчание сказало мне больше, чем могли бы слова, — он всё-таки улыбнулся, и принц Центральных земель почувствовал, как щёки его загораются от румянца, но, к счастью, присутствие рядом короля Энтони несколько охладило пыл горца — и он покинул балкон, обернувшись несколько раз через плечо. Принцу Чарльзу понадобилось не больше минуты, чтобы прийти в себя, но этого времени королю Западных земель хватило, чтобы сесть на стул и впериться взглядом в юношу рядом с собой. Дыхание немного перехватывало, когда Старк думал о том, как близко находится Приз — и в то же время как далеко. Сейчас единственным шансом короля Запада была победа в финальном испытании, тогда, по правилам Турнира, нужно будет проводить дополнительное состязание, о сути которого пока никто не знал. Такое случалось за тысячу лет всего дважды — и каждый раз придумывалось что-то новое, в отличие от привычных заданий Турнира. — Кажется, мне суждено врываться и мешать, — король Энтони чуть усмехнулся, вспоминая своё первое появление во дворце Столицы. — На этот раз вы вмешались на почти что законных основаниях, — наследник Центральных земель выдохнул и улыбнулся, к своему удивлению даже не радражаясь на самоуверенный тон собеседника. — Тогда могу законно спросить: о чём вы таком спрашиваете, что перед вами бросаются на колени? — Ничего особенного, — юноша качнул головой, — всего лишь хочу узнать, кто что видел в мороке прошлого испытания. Король Энтони вздрогнул всем телом, и его расслабленная поза перестала быть таковой. Старк попытался сохранить беззаботное выражение лица, но это, увы, ему не удалось; помимо прочего мешал не в меру внимательный взгляд принца, который, кажется, и не думал отвлекаться на уловки вроде бахвальства. — Зачем вам это нужно? — западный король стал серьёзен, но для тех, кто остался в столовой, ничем себя не выдал. — Я хочу убедиться, что все пришли в себя и готовы к следующему испытанию, — принц Центральных земель говорил искренне и открыто. — Если кому-то нужен день отдыха, я готов сдвинуть сроки и дать его. Поэтому спрашиваю каждого и спрашиваю вас: что вы видели? — Но как это расскажет о нашей… кхм… адекватности? — Если вы готовы рассказать о своём кошмаре спокойно и без ступора, значит, вы полностью в своём уме, — принц Чарльз осмотрел мужчину с ног до головы. — И, предупреждая ваш следующий вопрос: я спрашиваю сам, потому что не выдам ни одного разговора кому-либо и потому что мне не всё равно. Король Энтони не знал, что ответить на это. Подобное беспокойство ставило его в тупик, он не привык к тому, чтобы о нём волновались, а тем более — волновался кто-то, для кого он по сути не имел никакого значения. По крайней мере, до этого момента король Западных земель был полностью уверен в том, что принцу на него плевать. Хотя… Память услужливо подкинула тот факт, что наследник Центральных земель был искренне обеспокоен его состоянием после отравления, не говоря уже о том, что в каждом испытании юноша переживал за всех участников. Приближённые передали ему и то, что именно принц спас его, когда после испытания король Западных земель потерял контроль над своим телом, надышавшись дурманящего дыма. О, да, ему в красках описали всю сцену с судорогами и ужасом, сковавшим всех вокруг, кроме принца Чарльза, который бросился к нему, ни секунды не раздумывая. Внутренний голос сообщил западному королю, что он надутый индюк, который не видит ничего дальше своего носа, но Старк быстро отмахнулся от него, собираясь с мыслями. — Мне… — он чуть помедлил, всё ещё сомневаясь, но решая, что надо быть честным. — Мне слышался голос. Он говорил, что я ничего не могу сам, что я — лишь жалкая копия своего отца. — Ваш отец был великим и достойным правителем, — кивнул принц Центральных земель. — Он был человеком, который преумножил богатства нашей страны и превратил её в великую державу, — Старк смотрел куда-то за перила балкона, сжав на колене руку в кулак. — Если я проиграю в Турнире и не получу поддержку ваших земель, ваше высочество, я опозорю его имя. Мне придётся вернуться домой с пустыми руками и как-то сказать своему народу, что у нас не будет той ресурсовой поддержки, на которую мы так рассчитывали. Я разорю свои земли. — Вы слишком строги к себе, ваше величество. Голос юноши заставил западного короля повернуться к нему. Слишком спокойно и… мудро звучали слова принца, который, кажется, был сильно старше своих лет в некоторых вопросах. Их первая встреча состоялась всего неделю назад, а прошла как будто вечность; король Энтони уже не воспринимал Ксавье лишь в качестве Приза, равно как и не считал его пустышкой с хорошенькой оболочкой; принц Чарльз в свою очередь, наконец, разглядел за самодовольством западного короля его истинное лицо, лицо человека, на которого давит груз ответственности столь большой, что избавиться от него просто невозможно. — Не верить в себя можно было бы, если бы вы правили первый год, — наследник Центральных земель смотрел на него неотрывно. — Если бы вы только начинали свой путь правителя. Но ваш отец, насколько мне известно, ушёл из жизни рано, и вам пришлось занять трон в довольно юном возрасте. Что сейчас слышно о Западных землях? Что они прекрасны, что лучшие кузнецы мира живут в них, что нет места, где о металле знали бы больше и лучше бы умели с ним обращаться. И это ваша заслуга, ваше величество. — Вы знаете обо мне больше, чем казалось, — король Западных земель сглотнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — Ваши дела говорят за вас. Вы хотите казаться самодовольным, чтобы никто не смог вас ранить, и это… наверное, правильно, — принц Чарльз улыбнулся несколько смущённо. — Не знаю. В любом случае, голос, который вы слышали — это ваш голос. Голос ваших сомнений в себе. Пусть к нему добавится ещё один, который будет повторять: эти сомнения совершенно напрасны. Король Энтони молчал, как ему самому показалось, очень долго. Он пытался сформулировать то, что думает и чувствует, но мысль ускользала, сознание было растеряно необычайной проницательностью юноши, который ещё совсем недавно казался Старку только симпатичной мордашкой, за которой ничего нет, кроме излишней горделивости и спеси. И вот… — Теперь я понимаю, — начал он осторожно, — почему вам целуют руки и падают перед вам на колени, ваше высочество. Не могу сделать ни того, ни другого — не люблю повторять за другими. Но… — он указал на своём камзоле на брошь с прекрасным камнем, которую носил практически всегда. — Мы называем этот камень «Сердце шторма» из-за узора внутри него. Это редкий камень, и я вам обещаю: когда найдётся следующий экземпляр, он будет принадлежать вам. — О, что вы! — юноша замотал головой. — Пожалуйста, не надо! Я затеял разговор вовсе не за этим. — Я знаю, — король Энтони поднялся, не в силах перестать смотреть в небесно-голубые глаза. — Но это меньшее, чем я могу отплатить за то, что вы сделали сегодня. Принцу Чарльзу вдруг стало очень неловко, он не собирался делать ничего такого, что могло бы вызвать подобную реакцию, но… Кажется, даже таким людям, как король Западных земель, порой очень сильно не хватает поддержки, какой бы неожиданной она ни была. И, если королю Энтони стало хоть немного легче, то разговор этот точно был затеян не зря. Ксавье проводил его обеспокоенно-растерянным взглядом — и не смог избавиться от этого выражения в глазах, когда на стул рядом с ним опустился речной король, осторожно придерживая загипсованную руку, которая висела на перевязи. — Король Энтони вас так сильно чем-то смутил? Мне пора вызывать его на дуэль? — король Стивен улыбнулся мягко и тепло, заставив юношу смутиться. — Нет, что вы, ваше величество, я всего лишь задумался. — Иногда мне кажется, что вы слишком много думаете, принц Чарльз, — Стрендж всё ещё улыбался, и в его улыбке абсолютно точно не было насмешки, лишь мягкое покровительство. — Беда всех умных людей, но вы к тому же ещё и слишком остро всё воспринимаете. Решили убедиться, что мы все пришли в себя? — Кажется, мне не надо вам ничего объяснять, — наследник Центральных земель улыбнулся в ответ, понимая, что с этим человеком они будут поддерживать общение, несмотря на итог Турнира. — Кроме того, как вам удаётся оставаться таким… совершенным, — речной король сам налил себе немного чая в чистую чашку, которую со скоростью света притащил слуга, тут же исчезая в столовой. — Я далёк от совершенства, ваше величество, — Чарльз покачал головой. — Я упрям, своенравен и непослушен, можете спросить у моего отца, он всё с удовольствием расскажет. — Ваш отец вас исключительно хвалит. Вашу доброту, чистоту и искренность. И не устаёт повторять, как боится за вас, ведь вы порой слишком наивны. Юноша аж чаем подавился, фыркнув в кружку, что совершенно не соответствовало его статусу, но удержаться было невозможно. Он посмотрел на короля Стивена почти что гневно, но вышло лишь возмущённо — злиться на этого человека не было решительно никакой возможности. Пожалуй, именно рядом с ним принц действительно чувствовал себя… младше. И, в отличие от остальных участников, в короле Речных земель не было этого яростного желания обладать: он боролся за Чарльза с мыслью о том, что был бы рад провести с ним всю жизнь, но ни за что не хотел бы заточить столь любящую свободу пташку в клетке. Понимания ценности этой свободы не хватало остальным больше, чем всего остального, по крайней мере, так казалось самому младшему Ксавье, который смотрел на речного короля и не мог перестать думать о том, как хотел бы обрести в его лице друга. — Этот дурман забирался в мысли, в самую их глубину, — Стрендж первым прервал молчание, делая небольшой глоток из своей чашки и смотря вдаль. — Если знать это и контролировать, можно справиться с ним. Мне виделась вода, но я не позволял ей накрыть меня с головой, хотя, по логике, я должен был захлёбываться — ведь это как раз моя стихия, а морок оборачивал наши лучшие стороны против нас. Но это оказалось не самым важным, — он сделал паузу и перевёл взгляд на принца. — Когда король Энтони, одурманенный отваром, напал на меня, я видел не его. — Кого же? — принц Чарльз почувствовал, как горло перехватило от одной мысли о том, что пережил его собеседник. — Вашего отца. Потом вас, — король Речных земель шумно вдохнул. — И это было по-настоящему страшно: сначала меня пытался убить друг, а затем тот, кто поселился в моём сердце. — Ваше величество… Я бы никогда… — молодой Ксавье даже поднялся со своего стула, но Стрендж остановил его движением руки, предупредительно её поднимая; свою единственную здоровую руку. — Я знаю. Я знаю это так же хорошо, как имя своего отца, деда, прадеда — и всех в своём роду. Я позволил мороку завладеть своими мыслями — и поплатился за это. Принц Чарльз опустился обратно на свой стул, тяжело дыша. Он не знал, что посеяло большее смятение в его душе: видение короля Стивена или его неожиданное признание, на которое сам юный Ксавье как будто не обратил никакого внимания, но они оба знали, что подобное нельзя пропустить мимо ушей. Да, речной король уже один раз говорил нечто подобное, когда отгадал все три загадки советника, но даже в тот момент это было не так открыто и явно. — Вы нарушаете добрую половину правил Турнира, вмешиваясь в испытания и не позволяя соперникам возненавидеть друг друга, потонув в своём желании победить. И очаровательно забываете о хорошем тоне королевского двора, выгоняя слуг и разговаривая с главами стран наедине. Хотя, правильнее сказать, игнорируете его. Ваше человеколюбие слишком велико, ваше высочество, — король Стивен улыбнулся снова, заметив лёгкий румянец на щеках юноши. — Единственное, чего я опасаюсь, как бы не развязалась война. — Война? — юноша даже забыл, что именно его смутило в прошлом эпизоде. — Вы даже не представляете себе, как сильно все хотят видеть вас рядом с собой, — владыка Речных земель качнул головой и мягко, незаметно для остальных сжал руку юноши, найдя его ладонь своей на столе. — Но не вздумайте бояться. Я и ваш отец сделаем всё, чтобы сохранить мир. Думаю, король Уэйд и король Джеймс достаточно разумны, чтобы поддержать эту инициативу. — Но ведь суть Турнира в сохранении мира… — пробормотал себе под нос принц, придавленный внезапной угрозой. — Мы боремся не за союз с Центральными землями, ваше высочество. Уже нет. Битва идёт за вас. Он поднялся, всё ещё внимательно смотря на юношу, который, кажется, теперь был совершенно подавлен. Речной король осторожно перехватил ладонь и наклонился, коротко касаясь губами бархатистой кожи, при этом не разрывая зрительного контакта. — Ничего не бойтесь, ваше высочество. У нас всегда остаётся главный аргумент. — Какой же?.. — Никто не захочет рисковать вашей жизнью. Король Речных земель оставил принца одного, и Чарльз пожалел, что Стрендж не был последним участником. По крайней мере, в этом случае можно было бы сбежать уже сейчас, но он не имел права обделить вниманием оставшихся двух вельмож, так что наследник Центральных земель приказал себе собраться и взять себя в руки. И очень вовремя — король Нур появился в дверном проёме достаточно быстро, хотя по его походке казалось, что он не спешил. Чашку слуга сменил вновь, а вот сам принц на этот раз отпил немного вина, ему нужно было чуть-чуть больше смелости, чтобы говорить с этим человеком. Несмотря на то, что король Стивен был самым старшим из участников, с ним было очень легко, чего не скажешь о восточном короле, чей взгляд заставлял замирать. — Вы хотели что-то узнать, ваше высочество? — король Нур говорил спокойно, едва размыкая губы, казалось, его на самом деле ничего не трогает. — Да, — молодой человек кивнул, заставляя себя не отводить взгляд. — Я хотел спросить о том, что вы увидели, выпив отвар. Вы были там так долго… — И мог бы выиграть, но допустил ошибку — оставил контроль на доли секунды, — король Восточных земель сидел с идеально прямой спиной, в привычном жесте сложив руки на уровне пояса. — Отвар вызывает галлюцинации, это стало ясно сразу. От нас требовалось лишь одно — не терять связь с реальностью, и я смотрел на часы, думая о времени. Но потом вдруг подумал, что песок в часах очень похож на наши пустыни — и морок нашёл лазейку. — Вы умирали от жажды?.. — принц Чарльз даже сглотнул. — Нет, песок из часов пробил стекло и начал высыпаться на пол. Я не смог обратить этот процесс, как ни старался. — Но если вы знали, что это лишь галлюцинация, почему же оно могло вас убить? — Вы весьма любознательны, — на секунду уголки губ короля Нура дрогнули, приподнимаясь совсем чуть-чуть. — Глаза видели этот песок, и тело чувствовало его, потому что сознание посылало ему сигналы, что угроза есть. Я мог задохнуться воздухом, думая, что это песчинки забивают лёгкие. Так огненный король мог задохнуться от дыма, южный — разорвать себе глотку, горный — разбиться насмерть об пол, а западный бы задушил речного, после покончив с собой. — Откуда вы… — Знаю? Я слышал всё, что происходило, — представитель Востока чуть сощурился. — Нам всем повезло выбраться оттуда. Я не мог позволить себе погибнуть, потому что не мог оставить свой народ. Я ошибся сам. Очень жаль, я мог победить. Голос восточного короля оставался спокойным и ровным, но что-то во взгляде выдало его: да, он жалел. Как и у короля Энтони, у него пока что не было ни одной победы на Турнире, и единственным шансом было финальное испытание, а ведь сегодня у него была реальная возможность победить. Пусть лицо короля Нура больше напоминало маску, но принц Чарльз чувствовал горечь, наполняющую сердце этого человека. — Мы располагаем большим количеством ресурсов, но самого ценного для вас в разы больше в других землях, — он говорил уверенно и спокойно. — У вас очень гордое государство, я знаю, но семья Ксавье может посодействовать в заключении выгодного союза между Восточными и Речными землями. Поверьте, король Стивен готов помочь вам. Король Восточных земель посмотрел на юношу долго и внимательно. Он пытался найти подвох в словах этого молодого человека, потому что не видел прямой выгоды для самого принца или же его страны, сложно было поверить в то, что свою помощь принц Чарльз предлагает безвозмездно. Но Нур вспомнил прикосновение мягких ладоней и сладость воды, которой его поил принц, уговаривая дышать — и вдруг понял, что, кажется, встретил того самого человека, у которого нет ни одного камня за пазухой. — Благодарю вас, ваше высочество, я подумаю над вашим предложением, — король Нур склонил голову, обозначая благодарность. — Но я всё-таки надеюсь, что ещё смогу побороться за вас. Он поднялся, касаясь поочерёдно ладонью своего лба, груди и кланяясь привычно. Принц Чарльз был уверен в том, что сейчас восточный король уйдёт, но Нур нырнул ладонью за пазуху, откуда-то из глубины своих многослойных одежд извлекая маленькую подвеску. Внутри прозрачного материала застыл прекрасный цветок, голубой, как небо и глаза принца. — Это пустынный цветок, я бы хотел преподнести его вам в конце Турнира, если бы одержал победу, — король Нур осторожно надел подвеску на юношу, зная, что его не оттолкнут. — Очень сильный талисман, пусть он хранит вас, ваше высочество. Даже если победа достанется не мне. Он ушёл в тишине, улыбнувшись на поражённое и едва различимое «спасибо», которое принц выдавил из себя с трудом — настолько его поразил этот внезапный подарок. Можно было ждать подобного от любого из королей и принцев, даже от северянина, но только не от восточного короля, чьи сдержанность и молчаливость били все рекорды. Король Нур, кажется, остался вполне доволен реакцией, поэтому в столовую зашёл с лёгкой полу-улыбкой на губах, что несколько напрягло принца Эрика, который тут же встал из-за стола, направляясь на балкон. — Ненавижу быть последним, — он опустился на стул и взял бокал с вином, делая сразу большой глоток. — Но это значит, что я победил, так что можно и потерпеть. — Благодарю вас за терпение, — принц Чарльз чуть склонил голову, нахальное поведение северянина довольно быстро привело его в себя, так что в этот раз Леншерра можно было даже поблагодарить. — Теперь они могут обсудить между собой то, о чём вы тут беседовали, я остался единственным в неведении, — принц Эрик прищурился. — И жажду обрести новое знание. — Узнаю здесь сегодня я, — младший Ксавье подозрительно легко перестроился под требовательный тон гостя, не позволяя ему себя смутить, и принц Севера даже вскинул брови. — Я задам вам тот же вопрос, что и всем остальным: что вы видели в дыме морока? Леншерр смотрел на него долго — и отвёл взгляд лишь затем, чтобы взять графин и наполнить свой бокал ещё раз. Он отпил немного, поболтал вино в стакане — и допил его залпом, слишком внимательно изучая алые капли на хрустале. Молчание затягивалось, но наследник Центральных земель не торопил своего собеседника; что-то в лице северянина заставляло его смягчиться в отношении к наглецу. Должно быть, у принца Чарльза были ещё слишком свежи воспоминания о том, как он едва не потерял одного из участников Турнира, потому что тот твёрдо решил победить. Принц Эрик тоже помнил, как, придя в себя, он увидел прямо перед собой голубые-голубые глаза юноши, полные такой неподдельной тревоги, что ради этого взгляда стоило вернуться с того света. И именно этот взгляд окончательно посеял смуту в душе принца Севера, который направлялся в Центральные земли за одной лишь победой, чтобы вернуться домой с триумфом и привезти бесценный Приз, но… Но влюбился без памяти, как ни старался бороться с этим чувством, которое глубоко пустило корни в оттаявшую под солнечными лучами Столицы почву его сердца. И, как это обычно бывает, теперь заносчивость северянина била все рекорды, ему хотелось провоцировать всех и каждого, чтобы никто и подумать не мог, что он что-то испытывает к Призу. Но даже называть «Призом» принца Чарльза про себя теперь приходилось через силу, язык не поворачивался. — Я замерзал, — он подал голос, неожиданно спокойный по сравнению с бурей, которая бушевала в душе принца Северных земель. — Просто замерзал. Как будто меня посадили не в комнату, а посреди поля, покрытого снегом, в самый лютый мороз. — Почему вы не двигались? — наследник Центральных земель нахмурился, у него самого по спине побежали мурашки, как будто и он замерзал. — Они все двигались — и проигрывали, — северянин ответил жёстко и коротко, но уже в следующей его фразе тон был значительно мягче. — Я слышал, что происходило вокруг, хотя и не осознавал это до конца. Мне было нужно выиграть, поэтому я сказал себе, что не сдвинусь с места, пока не пройдёт час. А потом пришёл он… — Он? — принц Чарльз даже чуть подался вперёд. — Вы не поверите мне, ваше высочество. Скажете, я сошёл с ума. — Я поверю, — юный Ксавье взял свой бокал, как будто призывая к тосту, но они лишь молча чокнулись, выпивая содержимое до дна. Принц Эрик снова умолк, думая, как лучше объяснить то, что он видел, но в итоге северянин, чьё бледное лицо так напугало Чарльза, когда Хэнк вынес его на руках из дома, решил, что не сможет рассказать иначе, чем помнил сам. — Из тьмы вышел дракон, — голос его немного сел на этот раз, и принц Севера мотнул головой, словно отмахиваясь от морока. — Огромный. Белый. Он был будто сделан изо льда и снега. Он подошёл ко мне вплотную, — северянин сглотнул, поднимая глаза на собеседника, который даже затаил дыхание, слушая его. — Я думаю, это была сама смерть. — И вы готовы были умереть, но не проиграть… — принц Чарльз прошептал это, поражённый внезапным открытием. — Смерть лучше позора, ваше высочество, — принц Эрик налил ещё вина в оба бокала — и осушил свой одним большим глотком. — Простите, мне всё время кажется, что я никак не могу согреться. — Ничего страшного, — юноша поспешно кивнул. — Я распоряжусь, чтобы вам принесли ещё одно одеяло. — Может, вы сами согреете меня, — не меняя тона и выражения лица, Леншерр лишь приподнял уголки губ, улыбаясь, — сегодня ночью, ваше высочество? — Кажется, вино уже ударило вам в голову, — принц Чарльз поджал губы, надеясь, что ему лишь кажется, что щёки загораются румянцем. — Вы пьяны. — Единственное, что меня опьянило — это ваш взгляд, — Эрик понимал, что ему лучше замолчать, но не мог остановиться, он и правда уже «поплыл» — от выпитого и от мысли о том, что принц за него по-настоящему переживал; да и кто знает — вдруг, сработает? — Он сказал мне больше, чем что-либо другое. Он пообещал, что вы окажетесь в моей постели, и… Его пылкую и проникновенную речь прервало выплеснутое в лицо вино. Принц Чарльз при этом оставался целиком и полностью спокоен, он молча двинул рукой с бокалом в сторону собеседника, последний глоток допивая залпом и с коротким стуком ставя сосуд на стол; за тем, как алые капли повисали на кончиках платиновых прядей, так не вовремя опустившихся на лоб, Ксавье наблюдал с вежливым интересом, но не более того. — Хорошего вечера, ваше высочество. Он поднялся и направился в сторону столовой, которую пересёк, остановившись лишь раз — пожелать хорошего вечера и тем, кто был за столом. Все они молчали, ошарашенно уставившись на принца; за разговором северянина с младшим Ксавье наблюдали с особым вниманием, так что случившееся никак не могло пройти мимо них. Наследник Центральных земель как будто не заметил этого, спокойно выходя из комнаты и даже закрывая за собой дверь. Сохранять молчание принц Чарльз мог ещё несколько секунд, пока отбегал подальше от столовой, зажимая себе рот ладонью, но, стоило ему завернуть за угол, как юноша рассмеялся в голос, не в силах больше сдерживаться. Да, то, что позволил себе принц Севера, тянуло на настоящее оскорбление, за которое можно было вызвать на дуэль, и если хоть кто-нибудь узнает об этом, то северянину точно несдобровать, но… Но младший Ксавье не собирался никому ничего рассказывать, разве что Хэнку, взяв с него обещание не пытаться прикончить их северного гостя. В любом случае, Чарльз был Леншерру даже благодарен. За выражение лица этого нахала с Севера, когда в него так легко и просто плеснули вином, можно было выслушать и не такое.* * *
Принц проснулся от шума в комнате, точнее, от лая Натиска, который рычал и всеми силами привлекал внимание. Пока Чарльз пытался зажечь лампу, кто-то всё-таки отшвырнул щенка от себя, так что волкособ заскулил, и наследник Центральных земель сразу бросился на звук, освещая комнату. — Кто здесь? Натиск сразу прижался к его ногам, поджимая лапу, так что определить источник боли маленького защитника было несложно. Чарльз погладил его осторожно, пряча за себя и поднимая лампу выше. Конечно, в его покоях уже никого не было, неизвестный даже дверь за собой захлопнул, пока принц возился со светом; и всё-таки Ксавье прошёлся до неё, оглядываясь настороженно. Охраны не было. Странно, обычно в коридоре дежурил хотя бы один страж, но нет, сегодня тут было тихо и пустынно — неудивительно, что никто не бросился на помощь; вряд ли лай Натиска мог разбудить кого-то за пределами комнат принца. Чарльз уже собирался вернуться к себе, списав всё это на неудачную шутку, но в последний момент свет лампы выхватил из темноты белоснежный платок, валяющийся на полу. Наследник Центральных земель поспешно огляделся ещё раз — и двумя пальцами осторожно подхватил находку. Платок был влажным, и юноша принюхался, тут же резко отводя его от себя. Принцу был знаком этот запах: у каждого лекаря обязательно был пузырёк с этой жидкостью, которая помогала проводить операции, погружая больного в глубокий, очень глубокий сон. Кто бы ни был его ночным гостем, намерения его были не самыми хорошими. Вряд ли кто-то будет таскать с собой платок, пропитанный усыпляющим отваром, чтобы просто пожелать доброй ночи.