♫ Ramin Djawadi - King Of The North ♫ Paolo Vivaldi - Winter of Sun ♫ Frozen OST - Whiteout
В Столице было холодно. Ужасно холодно, если быть точным, принц Центральных земель кутался в накидку, которую надел на него супруг, не принимая никаких возражений по поводу её происхождения. Кажется, в противном случае здесь и вовсе можно было замёрзнуть насмерть, для гостя нашлись и ботинки с мехом, и перчатки, которые ему тоже пришлось надеть, Чарльз про себя подумал, что после обязательно попросит Леншерра обратиться к местным мастерам за помощью, юноша был уверен, что возможно изготовить тёплые вещи, ради которых не нужно будет убивать животных. Но это будет потом, а пока принц сосредоточился целиком и полностью на том, чтобы хоть немного согреться, в глубине души надеясь, что дело в опустившимся на город вечере. Он прижимал к себе Натиска обеими руками, а волкособ подрагивал от холода, хотя, судя по тому, как он постепенно расслабился, такая погода его не слишком смущала, просто к ней стоило привыкнуть. Это не было удивительным, ведь Северные земли были родными для этих животных, и Натиск вполне логично ощутил связь с этим местом. Остальные участники их небольшой процессии на мороз реагировали спокойно, потому как провели в этих землях всю свою жизнь, но даже по ним было понятно, что что-то не так. По всему городу (если не по целому королевству) было видно, что что-то не так и сильно, Чарльз это чувствовал, но пока не решался спросить у своего супруга, который с каждой минутой их приближения ко дворцу становился всё мрачнее. Главное здание Столицы Северных земель было монументальным и суровым, оно возвышалось ближе к горе, у подножия которой раскинулся главный город королевства, словно вросло в него всей своей титанической фигурой. Заснеженные улицы казались тёмными из-за тени этой горы, и, если в Центральном королевстве жизнь всюду била ключом, начиная от сочной зелени, заполняющий каждый свободный сантиметр пространства, и заканчивая людьми, полными энергии, здесь всё было тихо и мрачно, словно жители попрятались по своим домам, не желая ни секунды лишней находиться снаружи. И их можно было понять. — Мы на месте, — сообщил Азазель, открывая дверь кареты. Принц Эрик вышел первым и подал руку Чарльзу, которую тот хотел бы проигнорировать, чтобы показать лишний раз, что он не дама, но под взглядом первого рыцаря Северных земель предпочёл не подставлять своего супруга. О таких вещах они могут поговорить после, а сейчас Леншерр и так был настолько не в настроении, насколько это вообще возможно. По крайней мере, за всё время Турнира юный Ксавье ни разу его таким не видел — и не мог не переживать. Королевский дворец встретил их холодно, хотя чувствовалось, насколько теплее в его стенах, чем на улице. Стражи были закутаны в меховые накидки и капюшоны, и принц Чарльз невольно поёжился, представляя, как сложно стоять на одном месте в такой холод, но мужчины были невозмутимы и не обратили на них почти никакого внимания, лишь на секунду скосив глаза в сторону гостя. Сколько раз уже принц Центральных земель видел этот взгляд… Сложно было посчитать, сколько раз на него так посмотрели с момента пересечения границы Севера. И каждый раз принц Эрик спокойно повторял одно и то же, если вдруг у воинов по дороге возникали вопросы: «Он мой супруг». Сейчас они двигались, судя по всему, в тронный зал, и Ксавье старался не особо вертеть головой, хотя очень хотелось разглядеть каждую деталь дворца, будь то массивные фигуры, высеченные из камня, или же узоры, вырезанные на больших деревянных дверях. Сложно было поверить, что это место станет его новым домом. Чарльзу казалось это предположение совершенно диким, словно кто-то пытался вшить цветочный узор на полотно с агрессивно геометрическим орнаментом. Двери тронного зала открылись — и они в полном составе своего путешествия прошли вперёд. Азазель двигался первым, за ним шли два принца, после — сэр Квестед с леди Фрост, замыкал процессию Мортимер, которого била крупная дрожь, как он ни пытался это скрыть. Остальным казаться невозмутимыми удавалось проще. Рыцарь преклонил колено перед худощавым, но жилистым мужчиной, сидевшим на троне. Его чёрные одежды были украшены серебром, а тяжёлая корона покоилась на волосах цвета снега, обрамляющих лицо, словно тщательно зачёсанная и подстриженная львиная грива. Бледную кожу изрезали морщины, но ничто не могло отвлечь внимания от холодного взгляда внимательных глаз, что сразу выцепили лишнего человека в их компании — разумеется, принца Центральных земель. — Ваше величество… — начал было Азазель, но король Северных земель поднял ладонь, останавливая его; Леншерр-старший жестом приказал своему первому рыцарю уйти в сторону, чтобы он мог видеть сына. Азазель кинул короткий взгляд на своего принца — и послушно ушёл с дороги, чувствуя бурю, которой эти стены давно не видели. Чарльзу очень хотелось положить руку на плечо Эрика, чтобы напомнить ему, что он рядом, но, кажется, принцу Северных земель бы это не помогло. Он побледнел сильнее, но твёрдой, насколько позволяла нога, походной направился к трону, пока не оказался достаточно близко, чтобы отец мог видеть его чётко и ясно. — Ты ослушался меня, — голос короля был спокойным и властным. — Отец, я… — Ты ослушался меня! — старший Леншерр лишь немного повысил тон, но его слова загрохотали под сводами, словно гром. — Я запретил тебе ехать в Центральные земли и участвовать в этом Турнире! Я запретил тебе покидать пределы нашего королевства, где ты был нужен, очень нужен своему народу! Ты пренебрёг своими обязанностями, ты опозорил свой род и подвёл своих подданных, бросив их в тяжёлый момент. — Я вернулся с победой! — горячо возразил ему Эрик, не уступая отцу в силе голоса. — Я выиграл Турнир семи королевств и привёз нам союз с Центральными землями, так необходимый нашим людям! У нас будут ресурсы, у нас будет помощь, у нас будет возможность всё исправить! — Нашим людям был необходим их принц, — в словах короля слышался лёд, он посмотрел на Чарльза — и тому стало почти плохо от этого взгляда. — Ты привёз мальчишку, с которым тебя связали нерушимыми узами, и что ты с ним будешь делать? Он не родит тебе наследника и не станет настоящим супругом. Ты привёз не помощь королевству, а игрушку себе. Надеюсь, твоё эго достаточно потешено. — У нас есть союз с Центральными землями, — проговорил Эрик сквозь зубы, почти рыча. — Это ресурсы. Это люди. Мы попросим — они придут. Они помогут! — Северяне НИКОГДА не будут НИЧЕГО просить! — Леншерр-старший снова повысил голос, даже привставая со своего трона. — Триста лет назад его, — он резко указал на Чарльза указательным пальцем, и принц Центральных земель невероятным усилием воли заставил себя остаться на месте, — предки отказали нам в помощи! Горцы, выигравшие Турнир и пришедшие к власти! Самодовольные выскочки, которые отмахнулись от нас, словно мы ничего не значили, а теперь ты хочешь, чтобы мы шли к ним за помощью! — В Центральных землях правят давно не горцы! — принц Севера повысил голос тоже, делая шаг вперёд. — И единственный, кто губит свой народ, это ты, старый упрямец! В зале стало тихо. Так тихо, чтобы было слышно, как тяжело дышит принц Эрик, неотрывно смотрящий на отца. Все остальные с немым ужасом глядели на него, боясь пошевелиться, а в глазах короля Северных земель читалось искреннее удивление и даже шок, которые быстро сменились гневом, но гневом холодным, как обжигающее дыхание мороза. — Отправляйся в свои комнаты и не смей показываться мне на глаза, — спокойно проговорил он, опускаясь на трон. — Мальчишку забери, даже не хочу его видеть. Чтобы ты знал: его голова всё ещё не украшает одну из пик на стене дворца не благодаря твоему заступничеству, а потому что его смерть теперь грозит нам войной. Вон. — Отец… — младший Леншерр выдохнул, заставляя себя отступить хоть на секунду, чтобы попытаться объяснить снова, что он хотел лишь лучшего. — Вон, — холодно и жёстко повторил король Северных земель, взглядом указывая на двери. Разговаривать он больше не собирался. Принц, словно разъярённый бык, втянул воздух ноздрями, широко их раздувая, и резко развернулся, стремительно, несмотря на боль в ноге, направляясь к выходу из тронного зала. Проходя мимо Чарльза, он бросил короткое: «За мной», — и юноша двинулся следом, в последний момент всё-таки не удерживаясь и кидая взгляд на короля Севера, чтобы вздрогнуть. Тот тоже смотрел на него. Очень внимательно смотрел.* * *
Комнаты Эрика были просторными и… мрачными. Тёмными, как, кажется, и большинство комнат во дворце, Чарльзу захотелось поёжиться, когда они зашли в спальню принца, но он не успел. Леншерр оказался рядом, одним движением срывая с супруга накидку и тут же рывком прижимая его к себе, целуя агрессивно и властно, почти кусая. Принц Центральных земель поначалу опешил, но почти сразу упёрся ладонями в плечи молодого человека, стараясь оттолкнуть, Эрик же в ответ на это только рычал, заводясь от сопротивления лишь сильнее. Он схватил Чарльза за волосы на затылке, сжимая мягкие пряди в кулаке так сильно, что Ксавье почти вскрикнул от боли, удерживаясь в последний момент. — Ты не имеешь права мне отказывать, — принц Севера говорил сквозь зубы, смотря прямо в глаза юноше, и в его взгляде читалось желание выплеснуть всю свою злость и обиду, неважно, на кого. — Ваше высочество… — сдавленно проговорил Ксавье, морщась от того, как натянулись волосы. — Мы достаточно откладывали. Эрик отпустил его, начиная резко, едва не отрывая пуговицы, расстёгивать камзол на принце, он торопился — и выходил из себя сильнее, а продолжающиеся попытки его остановить лишь подливали масла в огонь. Эмоции захлестнули северянина с головой, он сделал всё, чтобы выиграть этот Турнир, чтобы привезти домой победу, чтобы добиться необходимого им союза… Страна гибла, народ страдал, Север исчезал в снегах, теряя свой главный ресурс — людей, и он бросил все свои силы, чтобы помочь королевству, а вместо благодарности получил выговор и обвинения в безответственности. Отец никогда его не любил достаточно, чтобы признать, что и Эрик на что-то способен. Как и Азазель, король Северных земель предпочитал воспитывать сына словами «должен» и «обязан», ни разу, кажется, не упоминая, что любит его. И теперь, когда наследник Севера смог сделать то, что не удавалось их роду уже очень давно, он оказался неправ и даже виноват. Эрик рванул камзол на супруге, заставляя две последних пуговицы просто отлететь, и именно в этот момент принц крепко схватил его за запястья, наконец, останавливая. — Возьмите себя в руки, ваше высочество. Голос принца Центральных земель прозвучал неожиданно твёрдо и уверенно, и северянин замер, невольно подчиняясь ему. Он тяжело дышал, медленно поднимая взгляд от рубашки Чарльза до его глаз, настолько ошарашенный этим приказным тоном, который поразил его ещё в карете, что даже не сделал попытки схватить принца, когда тот сделал шаг назад. Эрик стоял и смотрел на него, не понимая, что происходит, не понимая, почему он послушался и почему его Приз вообще посмел ему возразить. Чарльз же в свою очередь не мог понять, что ему делать, но что-то в лице северянина, на котором так ясно отражались боль, злость, обида и разочарование, а теперь ещё и бесконечная потерянность, подсказало ему решение, и принц Центральных земель после секундного размышления снова подошёл к Леншерру, обнимая его обеими руками за шею осторожно, но крепко. Юноша наклонил Леншерра к себе, почти касаясь губами уха и негромко говоря: — Я пока не знаю, что происходит в вашем королевстве, ваше высочество, но победа в Турнире — это очень важно. Центральные земли помогут. Надо будет — и остальные помогут. Вы добились союза и спасёте своих людей, я вам обещаю. Вы герой. Принц Эрик как-то очень шумно вздохнул, вдруг расслабляясь и неловко обнимая Ксавье в ответ. Он уткнулся куда-то в ключицу принца Центральных земель, позволяя отвести себя к кровати и посадить, при этом ни на секунду не выпуская юношу из объятий и продолжая дышать немного рвано, в конце концов едва не пряча лицо на груди у Чарльза, который мягко поглаживал северянина по светлым волосам. Они улеглись прямо поверх покрывала, благо, в этом дворце, кажется, в каждой комнате был камин или печь, а апартаменты сына короля явно готовили к приезду: было тепло. — Ваш отец не прав, ваше высочество, — Чарльз почти шептал, успокаивающе покачивая принца Севера в своих объятиях, и сердце Ксавье обливалось кровью при мысли о том, насколько этому человеку не хватало любви и ласки в собственном доме. — Просто он волновался за вас, боялся вас потерять, поэтому сейчас злится. Они лежали и лежали, пока принц Центральных земель вдруг не заметил, как дыхание его супруга выровнялось. Младший Ксавье чуть улыбнулся, понимая, что северянин просто уснул, вымотанный переживаниями и долгой дорогой, кажется, ему не хватало ощущения безопасности всё это время, а дома, да ещё в тёплых объятиях… Эрик как-то умудрился устроить больную ногу так, чтобы она не мешала, и Чарльз не хотел его будить, чтобы самому лечь удобнее, так что просто закрыл глаза. Он ехал сюда, как в тюрьму, боясь настоящей первой брачной ночи, как огня, он ехал в Северные земли, заранее настроившись на то, что они никогда не станут ему родными, он ехал в одной карете с выскочкой, с самоуверенным и невоспитанным северянином, а в итоге… Да, Чарльза очень задели слова короля Севера, да, внутри всё взбунтовалось от слова «игрушка» и пренебрежения к союзу с Центральными землями, но сейчас, держа в объятиях северянина, готового умереть за свой народ и всеми силами защищающего его, сейчас, когда картина событий получила новые детали, а образ Эрика — с десяток иных оттенков… Сейчас принц Чарльз думал о том, что оказался здесь неслучайно, что в Северные земли его привела судьба. Он пока не мог понять, чего именно от него хочет провидение, но знал: тысячу лет назад Договор был подписан для сохранения мира и жизни людей, значит, его сила решила, что он должен быть здесь, что он может спасти Северные земли. Осталось только узнать, от чего спасать — и как это сделать.* * *
Две недели пролетели, словно один день — бесконечно долгий, холодный, суетный день. Утром после первой ночи во дворце Столицы Чарльз проснулся один, без камзола и сапог и под одеялом. Кажется, его супруг пока не был готов показаться ему на глаза после вчерашнего, вполне возможно, что своё поведение Леншерр-младший посчитал слабостью, но не поленился осторожно освободить юношу от части одежды и укрыть его. Стоило принцу Центральных земель высунуть нос из покоев супруга, как он наткнулся на сэра Квестеда, которому, видимо, было поручено следить за ним. Янош подозвал одного из слуг, приказывая проводить принца к ванным, чтобы он мог привести себя в порядок, и Чарльз направился за одним из северян с тихой радостью, что он сможет освежиться после долгой дороги. Воды натаскали предостаточно, пар поднимался высоко к потолку, но сама ванна была маленькой, совсем не такой, какие стояли во дворце Центральных земель. Принц отпустил двух слуг, он был в состоянии справиться сам, несмотря на новые условия, правда, раздеваться оказалось всё-таки холодно, и Ксавье поспешно залез в воду, наслаждаясь долгожданными водными процедурами, которых так не хватало в пути. Одежда ждала его тут же, кажется, Эрик приказал приготовить для его супруга отдельный наряд, потому что подобного в гардеробе Ксавье точно не было. Север угадывался в каждой детали и прежде всего — в цвете, тёмном, словно ночь, правда, в отличие от всех остальных, кого видел Чарльз, его одежда была не чисто чёрной, а тёмно-тёмно-синего цвета, кажется, это было сделано тоже по просьбе Леншерра-младшего. Плотная ткань согревала сразу, всё подошло по размеру идеально, и принц Центральных земель довольно быстро оделся, тут же подходя к зеркалу. Просто и удобно. Идеально. Чарльз даже чуть улыбнулся своему отражению, кажется, он сейчас выглядел, как настоящий северянин, только вот лёгкий золотистый загар всё равно выдавал в нём чужака. И снова в коридорах дворца Ксавье перехватил сэр Квестед, чьей миссией, как выяснилось, был присмотр за принцем Центральных земель. Впрочем, далеко Чарльз не ушёл: прямо там, около ванных, ему стало плохо, и Янош сам осторожно довёл юношу до комнат Леншерра, куда в срочном порядке был вызван лекарь. Спокойный и уверенный в своих действиях мужчина без единого волоса на голове осмотрел принца и даже улыбнулся ему, мягко замечая, что не стоит так переживать. Недомогание оказалось вызвано измотанностью и общей нервозностью, так что лекарь, оказавшийся на самом деле первым советником короля Севера, наказал меньше волноваться и ни в коем случае не загонять себя. Завтрак принцу принесли в комнаты — вместе с травяным чаем, который был прописан лекарем. Сам Эрик вернулся достаточно поздно — и совершенно без сил. Они поговорили совсем немного, прежде чем северянин жестом попросил супруга лечь с ним в кровать, но лишь затем, чтобы обнять его крепко и снова уснуть. Кажется, на большее у него просто не хватало выносливости, выглядел северянин очень уставшим, и уже на следующий день принц Центральных земель узнал, в чём дело. Разумеется, принц Севера не стал слушаться отца, так что с утра же явился к нему, чтобы узнать, чем можно помочь. Леншерр-старший всё ещё был очень мрачен, но не стал прогонять сына, так что Эрик направился вместе с людьми в лес, чтобы привезти дров, к счастью, он знал, где можно найти деревья, которые было реально срубить, не навредив всему остальному — и на это ушёл весь день. Таких мест оставалось всё меньше, об этом принц Центральных земель узнал от супруга, который утром коротко рассказал о том, чем он будет заниматься эти дни. Эрик запретил Ксавье попадаться отцу на глаза и предупредил, что Янош всегда будет сопровождать его, куда бы он ни двинулся во дворце. Чарльз попытался возмутиться, но, видимо, родной дворец придавал северянину сил, потому что он просто крепко взял юношу за затылок, целуя его коротко и властно, после чего сказал, что это не обсуждается. Принц Центральных земель вспыхнул и честно пообещал себе не разговаривать с этим наглецом, который слишком много о себе вообразил, но когда вечером принц Севера притянул его к себе под одеялом, обнимая крепко и в то же время трепетно, сминая ткань ночной рубашки, сопротивляться не возникло никакого желания. Завтракал и обедал Чарльз по большей части в своих (теперь не только Эрика, но и своих) покоях, ужинали они вместе в малой столовой, если младший Леншерр возвращался не в ночь. Дни тянулись, принц Центральных земель в сопровождении сэра Квестеда бродил по дворцу, гулял с Натиском и несколько раз даже выбирался в город, правда, ненадолго — и возвращался в удручающем состоянии. Столица как будто вымерла наполовину. Людей на улицах почти не было, рынок молчал, редкие продавцы кутались в свои одежды, пытаясь согреться и продать хоть что-нибудь из товаров. Чарльз купил хоть что-то у каждого, оказалось, что Янош был практически хранителем его кошелька, так что проблем не возникло, пусть и небольшая, но помощь… Каждый раз обратно во дворец принц Центральных земель возвращался хмурым и задумчивым, на вопросы сэра Квестеда лишь чуть покачивая головой. Продукты относили на королевскую кухню, остальное, будь то одежда или что-то иное, в покои принцев. Чарльз разглядывал свои покупки и думал о том, что его не покидает стойкое ощущение беды, поселившейся в Северных землях, причём не только в Столице, но и во всём королевстве. Он изучал историю Севера — и, хотя это государство всегда было достаточно суровым, нигде не было сказано, что оно умирает, а сейчас избавиться от этого впечатления было невозможно. Принц Эрик проводил дни вне своих комнат, то направляясь в лес с людьми, то исследуя новую пещеру в поисках чего-то полезного, то руководя охотой, то помогая находить место в замёрзших водах, где можно было бы добывать воду в следующий раз или рыбачить. Он возвращался уставший, тяжело ступая из-за больной ноги — и мог уснуть лишь согретый теплом принца Центральных земель, который постепенно знакомился со своим новым местом обитания, изучая дворец и город. У них всё время не было времени поговорить хоть сколько-нибудь долго, а у Эрика — ни единого шанса сделать то, о чём он так мечтал ещё во время Турнира, ведь на то, чтобы исполнить супружеский долг, нужны были силы, которые к концу дня иссякали. Он пытался поддерживать свой образ высокомерного северянина, всё ещё борясь со своими чувствами к Ксавье, хотя какая-то часть (пожалуй — большая) его разума понимала, что это совершенно бесполезно. Где бы он ни был в течение дня, принц Севера думал о том, чем сейчас занят его супруг, не грозит ли ему опасность, не решит ли он прогуляться один за пределами дворца, не потеряется ли, не замёрзнет… Эрик думал о принце Центральных земель постоянно — и тревога смешивалась в груди с теплом, которое не мог выдуть ни один ветер, так что вся строгость и суровость слетала с Леншерра в один миг, едва он, переодевшись для сна, оказывался под одним одеялом с Чарльзом. Бороться с желанием обнять юношу, ощутить его ласковые руки на себе, услышать мягкое: «Спокойной ночи, ваше высочество», — нет, бороться было совершенно невозможно. И нужно ли?.. И Чарльз обнимал. Пытался обижаться на проскакивающие в разговоре резкости, пытался молчать и делать вид, что он всё ещё считает северянина невоспитанным выскочкой, пытался сосредоточиться на мыслях о доме, которые, хоть и не покидали его, но не придавливали бесконечной тоской: как минимум, он уже написал три письма отцу, заверяя короля Центральных земель, что с ним всё хорошо, а это уже успокаивало. Много чего пытался делать Ксавье, но чем больше он слышал от Яноша о том, как много его супруг делал для своего народа, чем больше он проникался размышлениями о необходимости помочь королевству, тем сильнее его самого тянуло к Эрику, который всё ещё не научился выражать свои чувства или же попросту боялся их, как боялся и принц Центральных земель, не верящий, что можно так быстро поменять своё отношение к человеку. И это был камень не в огород Леншерра, а в свой, потому что, обнимая ночью супруга, Чарльз всё яснее с каждым разом понимал одну простую вещь. Чем больше Эрик проводил времени вне дворца, тем сильнее Ксавье по нему скучал. И с этим ничего нельзя было поделать.* * *
— Сбежали от своего надзирателя, ваше высочество? — Азазель чуть усмехнулся, заметив приближающегося принца боковым зрением. — У сэра Квестеда появились срочные дела, ему пришлось уехать по поручению короля, — Чарльз даже чуть поджал губы. — И он не надзиратель, он мне очень помогает. — А принц знает, что вы покинули покои без своего помощника? — рыцарь глянул на него прямо — и усмехнулся сильнее, заметив, как потупился Ксавье. — Не боитесь встретить короля и украсить своей чудной головкой одну из пик? — Не думаю, что король на такое способен, — негромко проговорил принц Центральных земель, подходя к окну, у которого стоял Азазель. — Он выглядит очень суровым, но лишь потому, что всеми силами пытается спасти королевство. Как и Эрик. Азазель чуть сдвинул брови, озадаченный тоном принца. Он давно наблюдал за этим юношей, ещё с Турнира, и не уставал удивляться; доброта младшего Ксавье могла показаться искусственной, потому что было действительно сложно поверить, что такие люди существуют, но Янош делился с первым рыцарем всем, что происходило в эти дни, и Азазель всё больше убеждался в том, что принц Центральных земель действительно добр и мудр не по годам. И в королевстве, которое было ему чужим, он уже ощущал свою ответственность за людей, хотя должен бы ненавидеть эти земли и всё, что с ним связано, учитывая то, что ехал он сюда по большей части не по своей воле. Несмотря на всю свою строгость, в том числе по отношению к гостю, первый рыцарь Севера был человеком с большим сердцем, которое старался не показывать, считая, что это ни к чему. И это сердце не уставало повторять, что юноша, с которым он сейчас разговаривает, ни разу, даже когда они увиделись впервые, не вздрогнул и не отвёл глаз от его безобразного шрама на лице — это ли не показатель того, что любовь к людям у этого мальчика бесконечна? — Чуть больше трёхсот лет назад пришла зима, — Азазель смотрел в окно, голос его был негромким и спокойным. — Никого это не удивило, разумеется, ведь зима приходит каждый год. Приходит и уходит. Только в этот раз она не закончилась. — Как? — Чарльз, жадно вслушивающийся в рассказ о том, о чём не мог дознаться даже у Яноша, распахнул глаза. — Когда по календарю наступила весна, снег не растаял, — рыцарь горько усмехнулся. — Не растаял он и летом. И осенью. И новая зима стала продолжением старой. — Но… — принц Центральных земель. — Как же урожай?.. А животные?.. — Часть скота спасли, но почти всё — погибло, — мужчина покачал головой. — Здесь всегда было холодно, холоднее, чем в других королевствах, и наша зима всегда была гораздо суровей, но у нас было тепло, а потом что-то случилось — и зима пришла навсегда. Он помолчал немного, то ли давая Чарльзу время осознать, что эти земли уже триста лет не видели почвы без снега, то ли раздумывая, стоит ли продолжать. Азазель кинул короткий взгляд на принца и всё-таки заговорил снова, чувствуя, что этот юноша должен знать: — Старожилы говорили, что Дракон умер, — он указал на гору, возвышающуюся над Столицей. — За этой горой ещё целая цепь. Легенды гласят, что внутри них спит Дракон, который когда-то прилетел в эти земли и среди гор уснул на тысячи лет. Вечную зиму прогнало его горячее дыхание, но каждый год он погружается в особенно глубокий сон — и тогда тепла становится меньше, а зима возвращается. Когда она не ушла ни весной, ни летом, старики заговорили о том, что Дракон уснул навечно. Король Северных земель обратился за помощью к остальным королевствам, но на Турнире победил горец, а с Горными землями у Севера всегда были напряжённые отношения — и Центральные земли отказали, а вслед за ними и остальные. — Но это же неправильно… — Чарльз почти прошептал, поражённый тем, что люди здесь всё ещё живы. — Северяне поклялись хранить мир и не стали развязывать войну — да и не было сил на это, — Азазель покачал головой. — Север отказался от участия в Турнире, все пытались выжить, единственное королевство, с которым сохранились какие-то торговые связи — Речные земли, но деньги тратились на еду для людей и животных просто немереные. Гордые северяне не захотели покинуть свой дом — да и куда было идти? — рыцарь пожал плечами. — А когда стало ясно, что здесь всё равно всё погибнет, уйти уже не было возможности. Нет сил, нет ресурсов для переезда. Принц ослушался отца, — Азазель внимательно посмотрел на собеседника, — и отправился на Турнир, чтобы получить поддержку Центральных земель, чтобы получить ресурсы для спасения своего народа, но король Севера всё ещё помнит старую обиду и не попросит о помощи. — Я попрошу, — горячо возразил Чарльз, сжимая кулаки. — Я сегодня же напишу отцу, он пришлёт подмогу, еду, людей, он… — Не торопитесь, ваше высочество, — первый рыцарь прервал его пылкую речь. — Без указа короля Северных земель всю вашу помощь перебьют на границе. — Но… — Ксавье растерялся от такого заявления. — Он горд, — Азазель нахмурился, тяжело вздыхая. — Горд и упрям. Эрик бьётся за своё королевство всеми силами, но мы все понимаем, что без помощи нам не выжить, однако наш король слишком упрям. Зима проникла не только в его разум, но и в его сердце. Возможно, даже союз с Центральными землями нас не спасёт. Принц посмотрел на рыцаря, затем на Столицу, заметённую снегами, а после перевёл взгляд на гору, что накрывала город своей тенью, и спасая от метелей, и отбирая у жителей столь необходимое солнце. Чарльз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями и набираясь смелости, и голос его прозвучал неожиданно твёрдо в тишине дворцового коридора: — Отведите меня к королю. — Что? — Азазель вскинул брови и тут же мотнул головой. — Нет, ваше высочество. Здесь нет принца, который бы сдержал гнев своего отца, а я не готов отвечать перед ним за то, что король насадит вашу голову на пику. Вам было ясно сказано: вас не хотят видеть. Нет. — Что ж, — принц Центральных земель нахмурился, вскидывая подбородок. — Тогда я сам его найду. Не волнуйтесь, никто не узнает, что вы мне что-то рассказали. А я — не боюсь. Он развернулся и пошёл по коридору, направляясь для начала в тронный зал. Азазель поражённо смотрел ему вслед, не зная, бросаться ли его останавливать, сразу ли тащить силой в комнаты и там запирать или попытаться предупредить принца Севера, что его супруг совершенно сошёл с ума. Нужно быть или глупцом, или сумасшедшим, или самым смелым человеком в мире, чтобы искать встречи с северным королём после того, как старший Леншерр грохотал в их первую встречу… К кому именно относился принц Центральных земель, Азазель определить не мог, но почему-то первый рыцарь совершенно не сомневался в том, что короля Севера Ксавье-младший непременно найдёт.