Если взорвётся чёрное солнце, Все в этой жизни перевернётся, Привычный мир никогда не вернётся, Он не вернётся... В колокол бьёт, объявляя тревогу, Печальный призрак нашей свободы, Но не услышат и не помогут Мёртвые боги. ♫ Би-2 - Чёрное солнце
Ксавье остался в дверях, пока не решаясь войти, и наблюдал оттуда, как Эрик присаживается у кровати отца, осторожно беря его за руку. Король Севера тяжело выдохнул и с трудом приподнял веки, слабо улыбаясь при виде сына. — Моё время подходит к концу, Эрик, — голос Леншерра-старшего был слабым и тихим. — Но я пока здесь — и я хочу убедиться, что ты станешь достойным королём. — Ты поправишься, — принц Северных земель чуть сжал руку отца. — Даже не смей думать, что нет! — Упрямый мальчишка, — мужчина чуть покачал головой, и улыбка не сходила с его лица. — У нас ещё есть немного времени… совсем немного времени… чуть-чуть времени… Он бормотал всё тише, пока не впал в забытье — именно в таком состоянии короля Северных земель нашёл слуга, принёсший ему свежий камзол. Он бросился за лекарями и за первым рыцарем, в итоге рядом с кроватью находился первый советник, который смог привести Леншерра в себя, пусть и ненадолго, а Азазель привёл принцев; оба едва удержались от того, чтобы перейти на бег, боясь опоздать. К счастью, судьба была к ним милостива. Король Северных земель не мог подняться с кровати и не мог ясно мыслить, словно разум покидал его, а вместе с ним — и жизненные силы. Эрик несколько раз окликнул отца, но в итоге склонился над постелью, прижимаясь лбом к жилистой руке, которая сейчас была словно полупрозрачной и почти невесомой. Сердце принца сжималось от боли, пусть они с отцом часто спорили, пусть король никогда не был нежен с ним и не говорил, что любит, но Эрик — любил. Он чувствовал подступающие слёзы, которые сдерживал титаническим усилием воли, и уже начал подрагивать, когда почувствовал ладони Чарльза на своих плечах. Не поднимаясь, он накрыл одну из рук принца Центральных земель своей свободной, согреваясь его теплом, и Ксавье подошёл ближе, осторожно обнимая мужа за шею со спины. Он начал поглаживать Эрика по плечу, чуть баюкая, словно маленького, и постепенно северный принц успокоился, понимая, что он не один. — Мне надо уйти… — он выпрямился, смотря на Чарльза красными от невыплаканных слёз глазами. — Люди потеряются без меня, я лучше всех знаю ту территорию… — Я буду здесь, — принц кивнул, мягко расчёсывая светлые волосы супруга пальцами. — Всё хорошо, я побуду с его величеством. — И, если можно, приведите своего волкособа, — негромко вмешался в разговор первый советник короля. — Зачем? — брови северянина взлетели вверх. — Животные в такие моменты спасают лучше любых лекарств, — лекарь приподнял уголки губ. — Вот увидите, ваш питомец будет знать, что делать, как только переступит порог этой комнаты. Чарльз кивнул, вспомнив, как Натиск запрыгнул на колени к замерзающему после предпоследнего испытания принцу севера, и послал за волкособом, который успел прилично подрасти с момента появления в Центральных землях; конечно, он ещё не был взрослым представителем своего вида, но подростком точно — и Ксавье уже с трудом удерживал его на руках. Эрик ещё немного посидел у кровати отца — и поднялся, еле заставив себя выпустить руку короля из своей. Принц Центральных земель коротко обнял супруга, шепнув ему: «Всё будет хорошо», — и северянин вышел, понимая, что если не сделает этого сейчас, то не сможет уйти вовсе. В дверях он задержался на секунду, пропуская в спальню Натиска, который сразу пробежал к кровати. Волкособ обошёл её кругом, принюхался, задумчиво махнул хвостом пару раз — и запрыгнул прямо на покрывало, игнорируя возмущённый возглас Азазеля, которого коротким движением поднятой руки тут же остановил первый советник. — Не мне вам рассказывать, что волкособы — хранители северного народа, — лекарь качнул головой. — Он единственный сможет продлить пребывание короля в нашем мире. Натиск устроился на покрывале рядом с Леншерром-старшим, укладывая морду на его колени, и опуская уши. Принц Центральных земель взял один из стульев в комнате и пододвинул его к кровати, садясь рядом. Первый рыцарь подошёл ближе, спрашивая негромко, нужно ли ему что-то сейчас. — Если в библиотеке есть История восьми королевств, принесите её, пожалуйста, — Чарльз улыбнулся уголками губ. — Буду читать его величеству, как прекрасен мир, из которого ему никак нельзя уходить.* * *
Семь дней провёл принц Центральных земель у постели короля Севера, приходя утром, вместе с супругом, и уходя вечером, когда Эрик возвращался и сразу появлялся в комнатах отца, чтобы побыть с ним. За эту неделю Чарльз покидал покои Леншерра-старшего лишь затем, чтобы выгулять Натиска, который оставался на ночь с королём, согревая его и помогая держать связь с реальностью, что с каждым днём становилось всё сложнее. Чарльз успел отправить своему отцу два письма за это время, сокрушаясь, что владыке Севера не становится лучше и прося совета у лекарей Центральных земель. Ему же приходили ответы на прошлые письма — и кое-что из них юноша зачитывал Эрику перед сном, ведь отец писал, что рад, что о его сыне заботятся, и благодарил северного принца за это. С королём Северных земель Ксавье-младший говорил почти всё время. Он действительно читал ему истории королевств, на каждое тратя ровно один день, а если монарх приходил в себя, выныривая из своих туманных снов, то Чарльз сразу же посылал за едой, помогая мужчине сесть и уговаривая его перекусить хоть чем-нибудь. В такие периоды, которые длились от силы час, принц Центральных земель рассказывал про костюмы и обычаи участников Турнира, описывал гербы и колесницы, пересказывал сражения, делился впечатлениями от оружия. Северянин слушал внимательно, иногда даже что-то переспрашивая, а потом вдруг снова впадал в забытье — и Чарльз вновь брал книгу, начиная читать с того места, на котором остановился. Сам он ел мало и урывками, хотя Янош и Азазель, всё время находившиеся рядом, следили за тем, чтобы принц не заголодал вовсе. Для них обоих было удивительно то, как переживает чужестранец, но довольно быстро это изумление сошло на нет, ведь рыцари были на Турнире и своими глазами видели, как сострадателен принц Центральных земель. Теперь они были его помощниками в долгих днях с королём Севера, который держался из последних сил, и ещё раз убедились в том, насколько велико может быть человеческое сердце. На исходе седьмого дня, когда тяжёлое северное солнце закатилось за горизонт, когда камины во дворце разгорелись ярче, потому что холодало, когда Чарльз заканчивал читать старшему Леншерру историю Центральных земель, Натиск вдруг поднялся и спрыгнул с кровати короля, обходя её кругом и укладываясь у ног принца. Ксавье-младший чуть вздрогнул, отрывая взгляд от книги, и тут же отложил её в сторону, видя, что владыка Севера открыл глаза, и взгляд его был пронзительно ясным. — Чарльз, сядь ближе, — негромко проговорил Леншерр, теперь обращаясь к юноше на «ты», и принц тут же поднялся, садясь на край кровати и осторожно беря северянина за руку. — Какой ты тёплый… Удивительно для наших земель. — Здесь непросто сохранять тепло, но я стараюсь, — Чарльз приподнял уголки губ. — Вам лучше? — Ты и правда сокровище, Эрик был прав, когда в запале сказал мне, что привёз сюда самое дорогое, что можно было найти в Центральных землях. Прекрасный цветок… — король слабо улыбнулся, голос его звучал тихо, но чётко. — Послушай, Чарльз, мне осталось времени на один всполох пламени, и я должен тебе кое-что рассказать… — Вы поправитесь, ваше величество, пожалуйста, не говорите так… — Чарльз, — Леншерр-старший мягко прервал его, — я стар и я уже почти целиком там, я чувствую это и знаю точно. Послушай… — он сжал руку принца в своей, насколько хватало сил, а голос стал едва различимым, и расслышать то, что говорил северянин, мог только Чарльз, хотя в комнате ещё были Азазель и первый советник. — Послушай меня, Чарльз, мы прокляли свои земли. Мы навлекли на себя гнев, и на Север легло проклятие, сила которого столь велика, что ни за что бы не позволила нам покинуть королевство, и столь коварна, что дурманила разум северных королей — одного за другим… Я потратил так много времени, чтобы разгадать эту тайну, я боролся с этим мороком слишком долго — и нашёл решение слишком поздно, но теперь понимаю, что иначе быть не могло, — король погладил ладонь юноши большим пальцем, голос его слабел. — Я почти на той стороне, поэтому на меня эта злая сила больше не действует. Ты здесь неслучайно, Чарльз. Дракон жив, он спит внутри горы — и лишь ты сможешь отыскать его, потому что Дракона Севера может найти лишь гость, способный видеть сердцем. Найди его, разбуди его, спаси северян, иначе погибнут все. Мы отказались от участия в Турнире — и сами заперли себя в вечной зиме, которая не закончится, пока Дракон не проснётся. — Дракон?.. — Чарльз мотал головой из стороны в сторону. — Я не понимаю, ваше величество, ведь это легенда… — Легенды рассказывают нам историю, какой она была задолго до того, как человек научился отличать правду от вымысла. Выжди семь дней — и иди… В моём кабинете ты найдёшь карту, она лежит среди записей, ветхая, как сама история… — король Севера отпустил пальцы Ксавье и подрагивающими руками снял с себя королевский кулон, один из символов власти и его личный оберег — солнце из металла, чьи лучи ломались параллельно друг другу, перерастая в языки пламени; по знаку Леншерра-старшего, Чарльз наклонился к нему, и монарх надел на юношу оберег. — Эта вещь даст тебе доступ во все уголки Севера — и никто не сможет тебя остановить. Верь своему сердцу. Не слушай никого, кроме него, теперь ты на троне — распорядись властью с умом. Эрик ослушался меня и уехал на Турнир, я верю, что это спасёт его от проклятия, когда мой сын наденет корону. Не говори ему, куда собираешься идти, он не отпустит. Я бы не отпустил… Будь рядом с ним, ты — наш последний шанс на спасение… — Ваше величество… — теперь и Чарльз шептал, сжимая руку короля и ощущая всем своим существом, как владыка Севера уходит в другой мир, оставляя их одних. — Подождите, пожалуйста, подождите, Эрик вот-вот приедет, уже вечер, он сейчас вернётся… По щеке принца Центральных земель скатилась слеза, он держал ладонь монарха в двух своих, продолжая уговаривать его подождать ещё хоть немного, и король смотрел на него, в последний раз поражаясь тому, какими стойкими могут быть самые красивые из цветов даже в холоде — если они росли с солнцем и любовью. Дверь в спальню распахнулась, и Чарльз вскинул голову, чтобы увидеть Эрика; Ксавье не заметил, как Азазель исчез, чтобы сразу перехватить принца Севера и поторопить его. Кажется, сейчас младший Леншерр был ещё бледнее, чем обычно, он рухнул на колени у кровати отца, мотая головой из стороны в сторону, отказываясь верить в то, что теперь виделось неизбежным. Ужас сковал его горло, мешая вдохнуть или вымолвить хоть слово, король Севера же протянул дрожащую руку, мягко и бесконечно трепетно касаясь щеки сына, чтобы осторожно погладить и прошептать едва слышно: — Мой мальчик… Ладонь северного владыки легко, словно перо, упала на покрывало, и Эрик замер, а через секунду, казалось, весь замок услышал его крик, полный боли от бесконечной утраты.* * *
Северные земли погрузились в траур. Эрик проявил чудеса стойкости, он не позволил себе впасть в уныние и принял корону достойно, выдержав все церемонии без единого срыва. Погребальный костёр был сооружён на площади перед замком — и именно принц — а теперь король — Севера поднёс первый факел к его основанию, поджигая сухие ветки. Лицо Леншерра-старшего было поразительно умиротворённым, жаль, что видели его лишь те, кто был рядом в момент смерти и кто поднимал тело владыки Северных земель на костёр. Тем утром страшный мороз сковал всю Столицу, но… Но люди пришли, все, кто жил здесь, все, кто мог выйти из дома — и даже те, кто не был на это способен. Северяне пришли попрощаться со своим старым королём — и присягнуть в верности новому. Теперь ими управлял король Эрик, на которого так надеялись и которому так верили. Король Эрик, который стоял и смотрел, как сгорает тело его отца — мудрейшего человека из всех, что он знал. Король Эрик, который был спокоен и твёрд в каждом движении тем утром, который провёл весь день, отдавая указы для организации поминок, приказывая угостить каждого, кто был на площади. Король Эрик, который вечером будто разом потерял всю силу, едва оставшись наедине с супругом. Он позволил себе отпустить себя лишь тогда, когда они остались вдвоём, и всю ночь проплакал в руках Чарльза, словно ребёнок, а Ксавье баюкал его, поглаживая по волосам и бесконечно что-то нашёптывая, пока, наконец, ближе к утру северянин не забылся беспокойным сном. Сердце юноши разрывалось от боли, но он не мог ничем помочь, кроме как быть рядом. И он был, он всё время был рядом с Эриком, не оставляя его одного и не позволяя подумать, что такое вообще возможно. Чарльз написал семь писем, чтобы сообщить правителям всех других королевств о кончине короля Северных земель и принятии короны его сыном. Эрик не возражал, согласившись, что это событие, о котором стоит известить соседей, тем более, раз теперь есть возможность хоть как-то наладить общение с ними. Ксавье внимательно наблюдал за супругом, ища в нём признаки того самого помутнения разума, но пока что новый король Севера был слишком занят государственными делами — и борьбой со своей скорбью. Каждое из посланий Чарльз дополнил парой строк от себя лично, отправляя в семь королевств со смешанными чувствами. Впрочем, он довольно быстро отмахнулся от них, зная, что у него есть дело. Принц Центральных земель — Чарльз всё ещё не мог думать о себе в ином плане — на третий день после кончины старшего Леншерра посетил его кабинет. Никто не препятствовал ему, чёрное солнце на груди свидетельствовало о высшей степени доверия, и даже Эрик не решился спросить, почему отец принял такое странное решение, а Азазель и советник хранили молчание. При свете лампы принц без труда нашёл нужный свиток, а вот на изучение его ушло немало времени, впрочем, в запасе была еще пара дней. Всё это получилось непозволительно легко, если задуматься о времени, когда была составлена эта карта и её описание. Разгадать её сразу было практически нереально — и всё-таки Ксавье это удалось, что даже при его пытливом уме было удивительно. Принц Центральных земель решил не думать об этом, стоило сосредоточиться на главной задаче, а остальное — после. Чувство, что в эти земли его привела какая-то высшая сила, становилось всё настойчивее, всё явнее, и юноша ощущал приближение чего-то грандиозного. Ему было страшно. Страшно, потому что он знал: от него теперь действительно очень много зависит.* * *
Чарльз не мог сказать, было ли это как-то связано с уходом короля, но морозы усиливались, словно сама природа горевала по владыке Севера — и злилась на людей за то, что они его не сберегли. Семь дней как будто растянулись на вечность, но утро восьмого всё равно оказалось тем рубежом, к которому принц Центральных земель не был готов. Когда Чарльз поднялся с кровати, Эрик не проснулся — и уже это стало знаком, потому что обычно северянин открывал глаза сразу, как только оказывался в постели один, как и Ксавье. Принц осторожно поцеловал супруга, легко и невесомо, чтобы не разбудить, на сборы он потратил не больше двадцати минут, приказывая Натиску сидеть тихо, потому что волкособ начал скулить, понимая, что его с собой не возьмут. Уже перед самым выходом Чарльз потрепал своего питомца за ухом, шёпотом обещая скоро вернуться — и Натиск прижал уши, грустно смотря на хозяина и провожая его тоскливым взглядом, но не смея ослушаться команды. До пещеры, указанной на карте, принца Центральных земель проводил советник короля; кажется, этот человек знал больше, чем кто-либо, поэтому не стал задавать лишних вопросов, когда Чарльз обратился к нему с этой просьбой. Вход был совсем недалеко от Столицы — расстояние они преодолели за какие-то полчаса. Спешившись, оба с немым трепетом смотрели в темноту, и советник в который раз обратился к принцу с вопросом: — Вы уверены, ваше величество? — Высочество, — Чарльз слабо улыбнулся. — Какой из меня король? Да, я уверен. — Я могу пойти с вами. — Спасибо, — Ксавье благодарил искренне, но покачал головой. — Но я должен быть там один. Он проверил сумку на плече, в которой лежала карта и кое-что из вещей, помощь которых в этом небольшом походе могла оказаться спасительной. Желудок требовал к себе внимания, и Чарльз мысленно пообещал съесть что-нибудь из взятого с собой сразу, как стихнет ветер внутри пещеры. Принц сглотнул, сильнее кутаясь в свою накидку, мороз был нестерпимый, но иного времени у него просто не было. — Отправляйтесь домой, — Чарльз посмотрел на советника прямо и решительно. — На улице находиться невозможно. — Король убьёт меня, если узнает, что я отвёз вас сюда и бросил одного, — мужчина чуть усмехнулся. — Значит, не попадайтесь на глаза королю, — принц Центральных земель подмигнул ему, улыбаясь. — Не верю, что у вас это не получится. — Как я узнаю, — всё-таки спросил лекарь, не отпуская Чарльза пока что, — как я узнаю, что вас надо встречать? — Я вернусь сам, — Ксавье кивнул на дорогу. — Здесь по прямой, не заблужусь. А если не вернусь до вечера… — он зажёг фонарь, взятый с собой. — Тогда приведите сюда Натиска. Он меня найдёт. Принц двинулся в сторону пещеры, но ещё один короткий оклик заставил его обернуться: — Ваше высочество!.. — советник сделал странный пас рукой, и в этом движении юноша узнал древнейшее благословение северян. — Будьте осторожны. Чарльз кивнул и повернулся ко входу. Идти сюда было полным безрассудством. Он мог замёрзнуть насмерть, потеряться, встретить хищника или… или кого-нибудь похуже. Пещеры в Северных землях были местом опасным, смертельно опасным, и если бы Эрик узнал, что собирается сделать его супруг… Старший Леншерр был прав: он ни за что бы не отпустил юношу, впрочем, как и юноша бы не отпустил сюда своего супруга. Но выбора не было, сердце говорило, что иной дороги нет, а разуму нечего было на это возразить. Чарльз глубоко вдохнул, словно перед прыжком, и шагнул в темноту.* * *
…советник короля возвращался в замок, погружённый в глубокие раздумья. Он всё ещё не мог перестать видеть спину принца, исчезающего во тьме пещеры, словно она поглотила его целиком. Он бы никогда не отпустил этого мальчика туда одного, если бы не последняя воля короля Севера, который просил его не мешать, как бы ни хотелось. Лекарь спешился у одного из тайных входов, готовый прятаться хоть весь день — не потому, что боялся за себя, а потому что младшему Ксавье действительно не должны были помешать; Эрик точно рванёт за ним, этого нельзя было допустить. Мужчина взялся за ручку двери и вздрогнул от тени, которая легла на город, она была ещё темнее, чем та, что отбрасывала гора. Советник вскинул голову — и замер от зрелища, развернувшегося в небе; на секунду он решил, что ему кажется, но нет, это было правдой. Солнце в небе над Столицей Северных земель почернело.