Bedtime Stories.

Когда на город опускается ночь, Алисе совсем не хочется спать. Она спит днём, когда все эти жалкие пародии на настоящих живых людей снуют под её окнами, бегают по коридорам общежития, медленно убивают великолепие этого мира. Ночью же всё по-другому. Омерзительных мешков с костями, снующим по закоулкам не много, а даже если они где-то и ходят, Алиса их не замечает, ей гораздо важнее добраться до сада в конце улицы. Там есть маленький уютный домик, где всегда пахнет чаем, сыростью и трупным смардом. Садик на кладбище – самая лучшая идея, Алиса от неё в восторге. За столом как всегда будет её дожидаться высокий Шляпник с уродливым лицом, измазанным гримом. Грим скрывает шрамы, шрамы скрывают улыбки, улыбки скрывают пустоту. Шляпник ждёт прихода своей маленькой подруги с придыханием, с немым восторгом, ждёт, считая минуты, следя за стрелкой на сломанных часах. Алиса всегда приходит в одно и то же время и всегда, только показавшись на пороге, начинает смеяться. Шляпнику нравится сводить её с ума, поить чаем, после которого она с интересом выслушивает истории дряхлого кота Чешира и поёт песенки с плюшевыми игрушками. Такая Алиса, живая, безумная, доверчивая до сладкого предвкушения внизу живота, нравится Шляпнику больше того убожества, что он видит, изредка наблюдая за ней в магазине. С натянутой улыбкой, пустым взглядом, впалыми щеками и парфюмом, которым провонял уже весь супермаркет. Обычная Алиса скучная, серая, омерзительно-тошнотворная особа. Его Алиса весёлая, в синем коротеньком платьице, с чёрным бантиком в волосах, желаннее всего, что он встречал в своей жизни. Сумасшедшая Алиса красивая и молодая. Такую хочется всем телом, душой. Хочется вне зависимости от её желания. Только вот у неё желаний никаких не осталось, так, куколка бездушная, реквизит. Зато красивый. Может когда-то он бы смог к ней привязаться, может когда-то он бы и смог сдержаться от превращения её в мраморную куклу. Только не сейчас, когда она так хороша, когда она так сильно его любит и так хочет угодить. Он ей показывает Страну Чудес, где правит злобная королева, где в воздухе витает запах сладкой ваты и слегка пережаренного попкорна. Наивная дурочка верит и прыгает от счастья. Она считает Шляпника Волшебником. На самом деле он пустая оболочка, обманщик, которому нравится играться с маленькой глупой Алисой. Она же такая податливая, такая мягкая и аккуратная, что хочется входить в неё без остановки, вводить в неё дурь вместе с его семенем, изводить до слёз и хриплых криков. Алиса же глупая, она ему верит, думает, что это всё от большой любви. Шляпник только смеётся и гладит её по головке. Так, для профилактики, пусть порадуется. Где-то в паре кварталов отсюда стоит Лечебница, и Шляпник знает, что свои последующие годы жизни его милая маленькая Алиса проведёт там, пытаясь убедить всех в существовании Страны Чудес. Может даже приведёт их к его дому. Да только его уже не будет. Исчезнет, как всегда исчезал, доведёт бедняжку до истерики, сломит всё, что в ней ещё не сломлено. Так всегда – он сводит с ума, внушает всякие глупости про Страну Чудес и бесконечную любовь, а потом кидает, уходит в неизвестность, стирает остатки здорового сознания в труху и пускает по ветру. Глупые шлюшки ведутся, они даже после не винят его, надеются, что он за ними ещё вернётся. А потом режут руки в душевой, вешаются на простынях, выпрыгивают из окон. Шляпник многих сломал, извратил, свёл с ума, превратил в пыль. И всё таки с Алисой по-другому. Её хочется мучить дольше, ломать медленней, хочется, чтобы она сошла с ума настолько, что видела эту чёртову Страну Чудес без чая. И Шляпник знает, что он сможет. Только иногда, совсем редко, его охватывает страх, что он заиграется. Что это не он сведёт Алису с ума, а она его. Что весь этот фарс настолько затянет его, что он не захочет отпускать Алису в руки к этим варварами из лечебницы. Это и пугает, и интригует. С таким он ещё не сталкивался, с таким очень хочется столкнуться. - Алисочка, милая моя, подойди, – сладко тянет он, и девочка сразу же подбегает к нему и улыбается. Собачонка, шавка, интересная чем-то, наверное, отсутствием мозгов. – Скажи мне, сладенькая, что тебе сегодня рассказал проказник Чешир? Вопрос для галочки, вопрос чтобы поиграться с ней, развеселить её, расшевелить костёр этой щенячьей преданности. На самом деле ему плевать, что эта безумная вообразила, но она радуется, восторженно пищит и садится к нему на колени. - Чеширчик говорил, что есть такое место на другом конце улицы, где всё умирает. Где пахнет спиртом, сигаретами и сумасшествием. Скажи, он правду говорил, или опять меня обманывает? Шляпник усмехается, даёт ей выпить немного чая, гладит по головке. Обещает, что обязательно её туда как-нибудь сводит, а она рада. Говорил же, кукла безмозглая, бутафория. Обидно даже. Шляпнику не хочется болтать с Алисой, она всё равно с ним всегда соглашается, поддакивает, виснет у него на шее, как груз, как камень. Поэтому он смотрит на неё, на её пляски с карточными людьми и размышляет. Она ведь глупая как пробка, у неё голова из фарфора, там пустота и ничего больше. Он всё что там было уже выскреб, растопил чаем, выдул тихим шёпотом, выдолбил через дырку между ног. Она даже чая почти не пьёт, а уже видит чашки и чайные пакетики в воздухе. Шлюха поехавшая. Но почему-то она не ломается. В ней всё целое, стоит крепко, как каркас внутри её фарфорового тельца. И глаза у неё живые, огромные правда, и синеву не видно, слишком зрачки широкие. Волосы у неё всё ещё блестят золотом, только грязные, липкие, висят кусками, отвратительно. Она больше из домика не уходит, живёт здесь, спит на полу в гостиной, смешно даже – она ведь этому рада. Шляпник помнит, как она любила раньше петь. Теперь у неё не получается – голос совсем хриплый, как у старухи какой-то. Не понятно только, из-за стонов это, или чай так на её связки влияет. Да и не важно всё – Алиса-то, всё равно красивая, всё равно заставляет его себя хотеть, паршивка драная. Так бы и убил её, так бы и закопал где-нибудь в саду, а глаза скормил Чеширу. Но нужно подождать. Хорошо, что Шляпник ждать умеет. У Алисочки глаза безумные, руки белые, трясущиеся. Глаза огромные, на пол-лица. Улыбка какая-то неестественная, широкая, не сходящая с её бесцветных искусанных губ никогда. У неё в голове пустота, рвущая на части, и сладкий голос Шляпника «Помнишь, милая моя, я обещал тебя сводить в дом на краю улицы?». Он крутит её у себя в руках, как куколку и восхищается. Лучшее его творение, чистой воды безумие. Она не говорит совсем, только улыбается. И Шляпнику это нравится, он целует её в висок, завязывает чёрный бантик в волосах. Алиса смеётся и смех этот такой хриплый и неестественный, что Шляпник вздрагивает. Не человек, не кукла – монстр. Воистину, величайшее его творение, изломанная вдоль и поперёк, живущая по инерции. Великолепие во всём его величии. Он прощается с ней у ворот лечебницы и обещает вернуться к ней. Никогда он не возвращался раньше, но тут он почему-то уверен, что сдержит своё обещание. Когда они встречаются всё так же у ворот лечебницы спустя пять лет, Шляпник еле дышит. У него всё лицо в морщинах, глаза плохо видят, но Алису он сразу узнаёт. Улыбка всё такая же широкая, неестественная, глаза, правда, абсолютно нормальные, но это ещё больше пугает. На руках и ногах у неё порезы, шрамы от кожаных ремней. Шляпник бы рассмеялся, да сил никаких нет, он ведь тогда, пять лет назад проиграл, заигрался со всем этим, привык к бутафории, почти не спит теперь. Перед глазами улыбка, танцы, безумие чистой воды. Он расставляет перед собой руки и громко, восторженно, прямо как она когда-то, восклицает: - Алисочка! Девочка смеётся, улыбается ещё шире. Не улыбка даже, оскал. Подбегает к нему кидается на шею, начинает ещё громче смеяться. И этот смех, безумный, кошмарный, звонкий, отдаётся у Шляпника в голове и его начинает бить мелкая дрожь. Привязала к себе паршивка, свела с ума, отплатила ему за всех этих загубленных девушек. Он чувствует, как шею сдавливает кожаный ремень и выдыхает, не прогадал, она теперь кукловод, он теперь кукла бездушная. - Поиграем в Стране Чудес, сладкий? – томно шепчет она, и тянет за ремень, ведёт его за собой, как послушную собачонку, он знал, что этим всё закончится. Знал это с того самого момента, когда два года назад в газетах сообщили, что эта самая лечебница на краю улицы разгромлена, все санитары и пациенты убиты. Только вот, его Алисочку ведь так и не нашли.