★★★
Для Стива это был не последний день, проведенный в компании Барнса. В этот же вечер, сразу после окончания смены Баки в кафетерии, парни снова провели вечер вместе в океанариуме. Голубая бескрайность воды за стеклом успокаивала, а метавшиеся из стороны в сторону рыбешки с серебристой чешуей забавляли. В океанариуме работал один знакомый Барнса, так что ему удалось выбить еще один час, когда всех посетителей уже выпроводили из помещения. Баки нравилось наблюдать за тем, как горели глаза Стива, когда в метре от стекла проплывали дикие пираньи или огромные черепахи, а парень боролся с желанием сесть на пол и много часов подряд делать зарисовки всех видов рыб, прочих морских жителей, водорослей и кораллов. Стив снова остался у Барнса на ночь. По-видимому, теперь в отель он будет приходить только чтобы переодеться и поймать на себе неоднозначные взгляды сотрудников и сотрудниц отеля. Большую часть вечера и ночи парни провели на крыше дома с пачкой сигарет и двумя чашками чая, наблюдая за скрывающимся за горизонтом золотистым шаром солнца. Стоило небу погрузиться во мрак, выскочили мелкие крапинки звезд, а воздух резко остыл, так что Баки пришлось спуститься за пледами и заварить еще чая. Парня никак не отпускало осознание, что в его квартире столько лет висела работа Стива. Он раз за разом мысленно возвращался к теме творчества Роджерса, задавая множество вопросов, вроде тех, что ему обычно и задают: как долго он уже рисует, добился ли успеха, мечтал ли он вообще об успехе? Казалось, нельзя было рассказать больше, чем Стив уже рассказал, но каким-то образом парень выманивал из него все больше и больше информации. Однако и сам Стив узнал многое о Баки, может, все эти детали были не такими уж значительными. Каждое субботнее и воскресное утро он включает телевизор и смотрит мультсериалы из девяностых, а по вечерам любит натыкаться на тупые комедийные шоу с грязными шуточками. В душе он громко напевает песни, текст которых почти не знает, а еще способен съесть пиццу размера XL в одиночку. Половина закладок в браузере – статьи о сверхъестественном и рецепты кофе, а в плейлисте никогда нет ничего определенного. Стив мог бы влюбиться в этого человека так же сильно, как уже влюблялся не раз и не два или даже сильнее. Мог бы, но тогда это все закончилось бы так же неудачно и быстро. По крайней мере, в этот раз парень понимал, что все это не может перерасти во что-то серьезное. Теперь он понимал, почему Пегги, Энджи и Наташа выбрали именно Сан-Франциско. Стив всегда относился очень серьезно к тому, что происходило и происходит в его жизни, а в этом городе предпочитают не относиться серьезно ни к чему, особенно к любви. А подруги всегда хотели научить Стива не думать слишком много, и, кажется, у них получилось. Баки мог бы влюбиться в Роджерса так же сильно, как уже влюблялся в девочку из параллельного класса, в соседа по комнате в университетском общежитии, в ту девушку, с которой у него был первый секс и которую больше он никогда не видел. Мог бы, но понимал, что для таких, как Стив, всё это – лишь так называемый «курортный роман», веселое времяпрепровождение в отпуске, иначе зачем еще ехать в Сан-Франциско? К тому же, сейчас Барнс меньше всего хотел привязываться к конкретным людям, конкретным местам – ему это было не нужно. Он и так уже начал медленно оседать на месте, а любые длительные отношения могли бы всё усугубить. Они могли бы влюбиться друг в друга, но хорошо, что не влюблялись.★★★
– Я бы не сказал, что в океане никто не купается, в океане купаются, но только те, кому не жалко своего здоровья. – Я думал, в Калифорнии люди круглыми сутками развлекаются на пляже и плещутся в соленой воде. – В летний сезон на пляже всегда много народа, но в воду лезут только безумцы. Попробуй окунуться и выбраться из воды не обледеневшим. – Я не прихватил с собой плавки, – ответил Стив, спуская солнечные очки со лба обратно на глаза. Они сидели на пляже, расположившись прямо на песке, а вокруг не было не единой души. День и так выдался не слишком теплым, хоть и солнечным, а возле воды и вовсе поднимался сильный ветер, так что на берегу сегодня было холодно. Но парни решили остановиться здесь и отдохнуть после долгой прогулки. В руках Стив теребил бумажный пакет из-под фастфуда, словно надеялся найти внутри что-то еще. Бургера и средней картошки фри было недостаточно после нескольких часов пешей прогулки. – А тут кто-нибудь загорает не летом? – спросил Стив, вновь оглядываясь по сторонам. Их двоих окружал только песок. – Ну, не в плюс семнадцать, но загорают. А что, хочешь пролежать здесь весь день и попробовать? – Не особо, тут как-то скучно и безлюдно. – Я знаю место, где людей не больше, но оно не такое уж скучное. Только туда надо еще добраться. – Если только по дороге заскочим еще за парой бургеров. Добираться пришлось час с лишним, к тому же на крутую гору, к тому же в не слишком удобной для этого одежде. Стив успел вспотеть, остыть, снова вспотеть и пожалеть о том, что заикнулся о скуке. – Не знаю, куда ты меня ведешь, но, кажется, догадываюсь, почему там не будет людей, – сказал Стив, вздыхая. – Не ворчи, мы почти на месте, – ответил Барнс, продираясь сквозь растительность. – Сейчас всё увидишь. С самого пика холма открывался вид на весь Сан-Франциско, раскинувшийся на широком побережье Тихого океана. Смотришь налево – ничего, кроме границы столкновения небес с бескрайним океаном, направо – картины бурлящей жизни туристического города. Улицы, дома, дороги – всё такое яркое, праздничное, счастливое. Пока Стив разглядывал прекрасный пейзаж, Баки копался в цветах и траве, будто выискивал что-то. Площадь холма была довольно обширной, но людей здесь, кроме Роджерса и Барнса, не было. Как сказал Баки, большая часть жителей готовилась к фестивалю, который будет через пару недель, так что у всех было забот по горло, особенно в выходные. На прогулки сейчас выходили только те, кому плевать на нескончаемые городские фестивали, и туристы. Но ни тех, ни других в такую погоду, да еще и вблизи воды не было видно. Тем временем поднялся дикий ветер, который готов был сорвать со Стива рубашку, если бы тот не застегнул её на все пуговицы. Неожиданно на его голову опустилось что-то колючее и объемное. Стив дотронулся до макушки и нащупал огромный венок из цветов. – Если ты собрался в Сан-Франциско, не забудь украсить свою прическу цветами*, – начал напевать Баки, улыбаясь. – И по улицам Сан-Франциско гуляют милые люди с цветами в волосах, – пробормотал Стив. – Целая нация охвачена странной дрожью – люди в движении! – продолжили они вместе. – К целому поколению пришло новое понимание – люди в движении! – Теперь ты можешь сказать, что видел весь Сан-Франциско от Золотых ворот до Алькатраса, – остановился Барнс. – И у меня остался еще один день в запасе! – продолжил Стив. – Подожди, неделя уже прошла? – нахмурился брюнет. – Так быстро. Когда ты улетаешь? – В понедельник с утра. Вроде в девять часов. Надо точно посмотреть на билетах, завтра схожу в отель и соберу вещи. А потом… – А потом можно сделать еще кучу всего. Еще ведь есть целый день…★★★
Целый день пролетел слишком быстро, как, впрочем, и стоило ожидать. Начался он с бесконечных звонков от Пегги и Энджи, которые просто звонили убедиться, не забыл ли он, когда и во сколько у него самолет, а также напоминали ему о том, что они точно приедут встречать его – и никаких «но»! Далее нужно было собрать вещи, сдать ключи от номера, выполнить ещу кучу дел в отеле. Вечер же был проведен вновь в компании бутылки крепкого алкоголя и болтливого Барнса, который отчаянно пытался чем-то заняться и не скучать. – Мы могли бы сыграть в «Твистер», только нужен еще и ведущий, без него будет проблематично. – Только не «Твистер», – не без презрения ответил Стив. – Самая странная игра, придуманная человечеством. – Тогда, может, «Монополия»? – Я вообще-то не силен в настольных играх, – пожал плечами Роджерс. – Ну ладно, к тому же пришлось бы долго сортировать картонные деньги. Как насчет карт на раздевание? – Я вроде как не настолько пьян, чтобы на это соглашаться, но пусть будут карты на раздевание. – О да-а, – протянул брюнет, поиграв бровями. – Я мигом. Партии шли одна за другой быстро, едва Барнс успевал раздавать карты. Сначала снимались мелкие детали одежды, ремни с часами, затем на пол полетела одна футболка и джинсы. Брюнет сидел с напряженным лицом, понимая, что он вот-вот проиграет и придется оставить еще один элемент одежды, но на нем самом остались только трусы, а у Стива горели глаза в предвкушении близкой победы. «Даже мой профессиональный мухлеж по урокам дедушки не помог», – подумал про себя Барнс и сбросил свои карты, махнув рукой. – Эй, – возмутился Стив. – Сдаешься? – Да, мне стало как-то не по себе сидеть в одних трусах, когда ты не снял ничего, кроме носков и ремня. Обычно я побеждаю в таких вещах, даже как-то неловко стало. – Ну вот, а я только разошелся, – протянул Стив. – Что дальше? – Предлагаю «правду или действие»! – воскликнул Баки, словно его посетила самая гениальная идея за весь вечер. – А разве в неё играют не озабоченные подростки, которые просто мечтают узнать все грязные секретики друг друга? Не думаю, что у меня получится придумать хорошие вопросы или задания. – Спрашивай что хочешь, первое, что в голову придет. Тогда я начну. Правда или действие? – Правда, – недолго думая, ответил Стив. – Назови любую неловкую ситуацию, которую вспомнишь. – Думаю, когда я таращусь на людей в кафе, метро или на улице, происходит больше всего неловких ситуаций. То есть я могу забыться и начать пристально наблюдать за прохожими, а те пугаются, думают, что я какой-нибудь заказной убийца, наверное. Приходится бежать за ними и кричать: «Извините, я просто художник, хотите, я вас нарисую, только не зовите копов, прошу!» – Ого, ладно. Теперь твоя очередь спрашивать. – Правда или действие? – Действие! – Выключи телевизор, мне лень дотягиваться до пульта, тебе ближе, – прохныкал Роджерс. – Боже, ты точно не силен в этой игре, – буркнул брюнет, щелкнув по пульту. – Правда или действие? – Правда. – Раз уж речь зашла о грязных секретиках, то… давай, расскажи что-нибудь о своих бывших, что ли. – Вот черт, ты серьезно? – возмутился Стив. – Ладно. Про Пегги я уже как-то обмолвился, мы так и остаемся с ней очень близкими друзьями, но вот после нее у меня больше не было таких длительных отношений. Был один парень, с которым я встречался около года, но потом мы разошлись, потому что он, оказывается, был таким тупым. Еще была девушка, но она использовала меня как подушку безопасности от одиночества. А потом я начал таскаться по барам с подругой и сейчас не помню и половины тех, с кем там знакомился. Правда или действие? – Эм... правда, – задумался Барнс. – Какие самые странные вещи, которые ты делаешь дома в полном одиночестве? – Хожу в туалет, не закрывая дверь, а еще разговариваю с телевизором. Я делаю много странных вещей дома, но эти самые странные. Правда или действие? – Правда. – Ты когда-нибудь собираешься выбрать действие? – возмутился парень. – Возможно. Правда или действие? – Правда. – Какой твой самый большой страх? – Быть к чему-то или кому-то слишком привязанным, потому что потом я начну бояться потерять это. Я не хочу этого. Правда или действие? – Правда, – снова ответил блондин. – Ладно, снова о секретах. Расскажи свой самый страшный, который ты обычно никому никогда не рассказываешь, я унесу его в могилу. Стив замялся. Ему вовсе не хотелось рассказывать его Барнсу. Он вообще не хотел рассказывать это никому, кроме самых близких людей. Он сделал несколько глотков прямо из бутылки. – Всё так страшно? – спросил брюнет. – Об этом почти никто уже не знает, а когда спрашивают, я чаще всего вру. Мне не сложно, просто разные люди реагируют на это по-разному. Я видел жалость в глазах или недоумение, зависть или, наоборот, слышал облегченные вздохи, которые словно значили «хорошо, что меня такая судьба обошла меня стороной». – Я обещаю, что отреагирую на это как можно адекватнее, ведь я уже морально подготовился к тому, что ты каннибал или извращенец, помешанный на черных латексных костюмах. Но если не хочешь, я тебя не принуждаю ничего говорить. – Мне девяносто восемь лет, – тяжело выдохнул Стив. – Прости, сколько? – переспросил Баки, пытаясь сдержать недоумение. – Почти девяносто восемь. В июле день рождения. Правда или действие? – выстреливал короткими фразами Роджерс, не поднимая головы. – Ох, правда?.. – Ну и насколько сильно это тебя сейчас шокировало? – Если честно, я немного удивлен. Это, к счастью, не каннибализм, как я предполагал, но у меня возникло много вопросов. Конечно, это разрушает стереотип, что все обычные люди не живут в одиночестве дольше семидесяти лет, потому что любовь – это то, что все ищут без остановки и находят и прочее «бла бла бла» в том же духе, но всё же девяносто восемь лет – это чуть-чуть обескураживает, потому что ты чертовски горяч для своего возраста. С другой стороны, это всего лишь цифры в паспорте, что они могут дать? И это очень романтично – ждать так долго того, кто, скорее всего, родился в другой эпохе, вот такие книжки я читал. Не вижу в этом ничего страшного. – Только не называй «дедушкой» или «старичком», – отозвался парень, все еще нервничая, что у Барнса сейчас строится совсем иное впечатление о нем, как и у многих, кому он признавался до него. – Даже не думал. Если честно, мой уровень юмора намного выше. – Ох, и например? – с вызовом спросил Стив. – Ну, про динозавров ты шутить уже запретил, – посмотрел на парня брюнет, дожидаясь его кивка. – А если отправлять фотографии из какого-нибудь мавзолея с подписью «провожу выходные с твоими приятелями»? – Довольно оригинально, но со мной уже проделывали подобное, – выдохнул Стив, доставая телефон. Он пролистал несколько десятков фотографий, пока не наткнулся на ту, что искал. Он протянул смартфон Барнсу. На фотографии была половина лица улыбающейся девушки с аккуратно завитыми рыжими локонами и ярко-красной помадой на губах, а позади неё находился огромный застекленный куб с очертаниями скелета неандертальца. Внизу была подпись: «нашла тебе девушку, сейчас возьму номерок ;)». – Ладно, я придумаю что-нибудь еще, – побежденно вздохнул брюнет. – Правда или действие? – Правда. – Ох, ну хватит. Ладно, насколько бестактно будет попросить тебя поцеловать меня? – Ну, если после выяснения грустного факта из моей жизни это всё не превратится в секс из жалости… – Если только в секс из жалости ко мне, потому что я вообще-то уже давно подаю намеки. Ты вот видел, как люди в Твистер играют, особенно напившись? Часто, играя в Твистер вдвоем, оба потом заканчивают игру в постели. Не говоря уже про карточные партии на раздевания. – Думаю, это было бы нетактично, если бы мне не было на это плевать, – ответил Стив, допивая остатки бутылки. – Правда или действие? – Действие, – ответил Барнс, поигрывая бровями. – Принеси что-нибудь покушать, – улыбнулся парень. – Да ты, черт возьми, издеваешься! Но я всё еще надеюсь на твою жалость, так что ты подумай, пока я нарезаю бутерброды…