Любовь или Свобода 2: Возможность

       Элайя наклонился к любимой и взыскал с неё долгий, сладкий поцелуй. Вороница охотно позволила ему насладиться вкусом своих губ, получив при этом не меньше удовольствия.       — Давай-ка уберём шрам, — предложил Блек, оторвавшись от женщины.        — А получится? — Вороница мигом припомнила, как эльс в прошлый раз разгладил шрамы от наказания. — Он ведь очень старый.        — Не имеет значения, — Элайя отодвинул створку шкафа, достал металлический на вид контейнер, приложил к нему ладонь и только после этого открыл.        — Как сложно, — прокомментировала его действия Вороница.        Элайджа ухмыльнулся, обнажив зубы. Редкое явление, обычно он улыбался, не разжимая губ.        — Реагирует только на мой генетический код, — пояснил он, доставая уже знакомую Воронице баночку. — Её нужно перевозить крайне осторожно. Выносить из корабля на технологически развитых планетах без острой необходимости запрещено. Так что я прихватил её под свою ответственность. Да и вообще не люблю, если в мои вещи может залезть кто угодно.        Блек, задумавшись, покрутил в пальцах какую-то бутыль, вытащив её на половину.        — Нет, — пробормотал Элайя, кладя её обратно. — Лучше по-другому.        — Что?        — Не обращай внимания, — Элайджа, резко развернувшись, налетел на угол кровати. — Юрхайя её возьми, — выругался эльс. — Никак не привыкну к земным прямоугольникам.        Вороница развеселилась. Эльсодские круглые спальные места, в самом деле, ей казались уютнее, правда, непривычнее.        — А … этот номер тебе же Дерек предоставил? — женщина недоверчиво покосилась на поставленную около кровати мазь. — Откуда ты знаешь, может, люди здесь всё устройствами слежения понапичкали.        — Именно, что понапичкали, — подтвердил Блек, из коридора. Похоже, он ещё что-то искал. — Только я их ещё в первый день обнаружил с помощью специальной программы. И разумеется, тут же устроил разнос Рейни, что если подобное повторится, Земля может попрощаться с мирным договором. Также, — Элайя появился в дверном проёме, держа в руках земной флакон с непонятным содержимым. Кажется, расхаживая голым, он чувствовал себя вполне комфортно, в отличие от смущающейся женщины, — я в курсе, что, под видом уборки, они постоянно пытаются обыскать наши вещи. К счастью, охранную систему людям в жизни не обойти, — Блек с хитрым взглядом уселся на край кровати и призывно похлопал рядом. — Иди сюда, мой Ягуарчик.        — А это что? — Вороница тревожно покосилась на принесённый флакон.        — Массажное масло. Не бойся, маленькая глупышка. Я буду делать тебе только приятно.        — Я не маленькая, — надула губки землянка, подползая к нему ближе. Намёк Блека её очень заинтересовал, даже глаза заблестели.        — Ложись на спину. Одеяло тебе не понадобится, отбрось в сторону.        Вороница выполнила распоряжение, не задумываясь. Уж очень ей хотелось получить массаж.        — Сначала уберём шрам, — Элайя зачерпнул немного мази и аккуратно втёр её в кожу.        Женщина поёжилась — холодно.        — Отлично, теперь перевернись на живот.        В нетерпении Вороница с энтузиазмом послушалась. Правда, оказавшись к нему спиной, её потревожило внезапно нахлынувшее ощущение опасности. Вероятно, именно это испытывает жертва, когда за ней наблюдает охотник.        — Одно маленькое дополнение, — шепнул Элайя, проводя рукой по талии. — Приподнимись.        Вороница удивлённо посмотрела на Элайю через плечо: он подложил ей под низ живота высокую подушку.        — Зачем? — нервно дёрнулась землянка. В таком положении её пятая точка оказывалась беззащитно выставлена. — Я не хочу так.        — Расслабься, Ягуарчик. Так я доставлю тебе ещё больше удовольствия.        «Он что-то задумал!» — Вороница напряжённо следила за его действиями: «Точно что-то задумал, слишком лицо довольное…»        — Это же масло с Земли? — на всякий случай уточнила женщина.        — Верно, — Блек обильно вылил ароматной жидкости себе на ладонь. — Только сегодня купил, по пути в гостиницу.        — Ой, — Вороница вздрогнула от прикосновений тёплых рук.        — Просто расслабься. Тебе понравится. Опусти голову.        Землянка недоверчиво приподняла бровь, с минуту изучающе разглядывая его хитрую ухмылку, после чего неохотно послушалась.        Элайджа начал медленно, со спины и плечей, разогревая мышцы, дразня нежную кожу то ласковыми прикосновениями, то быстрыми ударами подушечками пальцев. Воронице стало так хорошо, что она довольно замурлыкала, прикрыв глаза. Ей первый раз в жизни делали массаж, и это оказалось необычайно приятно. Теперь она, уже не стесняясь, подставляла проворному эльсу всю себя. Закончив сверху, Элайя перешёл на руки, уделив внимание каждому пальчику, спустился к пояснице и неожиданно перешёл на стопы.        — Мн-н, — Вороница даже не поняла, разочарована она или нет. Всё-таки, ожидала постепенного снижения.        Элайя тем временем начал подниматься вверх и уже приступил к голеням. Он не только дразнил и ласкал свою женщину. Его длинные пальцы легко находили узелки перенапряжённых мышц и безболезненно разминали их. Когда Блек добрался до бёдер, Вороница еле слышно застонала. Её тело начало возбуждаться. Из-за охватившего его томления прикосновения больше не дарили умиротворения. Напротив, они будоражили, разжигали огонь.        Пальцы Блека коварно приближались к самым чувствительным местам, и Вороница во власти желания ещё сильнее прогнулась, выставляя ему на обозрение больше.        Едва задев нежную плоть, Элайджа капнул ещё масла и сжал ягодицы любимой. Женщина с сожалением, что он проигнорировал явные намёки, решила потерпеть. Пусть делает, что хочет, она не потеряет гордости сейчас!        Но протяжный стон, сорвавшийся с её губ, испортил ей все планы сохранить достоинство. С облегчением, Вороница поняла — он и сам возбуждён, когда Элайя не сильно укусил её за пышную ягодицу. Опять провёл пальцем по интимным органам, после чего решительно скользнул между двух аппетитных половинок, коснувшись другого, запретного плода, надавливая на него пальцем.        — Нет! — взвизгнула Вороница, проползая вперёд в надежде избавиться от странного, непонятного ощущения. Когда не получилось, развернулась корпусом, пытаясь отбиться кулачками. — Сейчас же прекрати! Нет! Отвратительно! Больно!        — Тихо, тихо, не буянь, — уверенно сведя её руки за спиной, Элайя придавил землянку к кровати. Чтобы не дрыгала ногами, пришлось заблокировать их собственной ногой.        У него не осталось помех, для осуществления коварного плана. Масленые пальцы легко скользили вокруг девственных мышц, пока не врываясь в их границы.        — Нет! Нет! Не надо! — завизжала Вороница ещё пронзительнее, проклиная себя за то, что доверяла ему.        — Что не надо, Ягуарчик? — теперь он использовал всю ладонь, чтобы охватить обе чувствительные точки её тела.        — Лапы убери!        — Почему?        — Что значит «почему»? Сейчас же убери!        — Хорошо, если представишь достойную причину.        — Это… отвратительно и ах…а… — учащённое дыхание и очередной тихий, еле слышный стон, подпортили гневную речь.        — А по-моему, ты возбуждаешься, — довольно шепнул Блек.        — Нет, ни за что! Пожалуйста, Элайя! Умоляю, хватит!        — Ягуарчик, но мне это нравится, — Элайджа наклонился совсем близко и провёл языком по мочке уха. — Неужели ты не сможешь немного потерпеть ради меня?        — Немнн… — женщина отрицательно замотала головой.        — Попробуй расслабиться и прочувствовать мои прикосновения. Ведь твоё тело на них очень хорошо отвечает…        — Ннендо! — пискнула Вороница, краснея как рак.        — Дай мне совсем чуть-чуть времени. Обещаю, больно не будет. Если, в самом деле, честно не понравится — я немедленно остановлюсь.        — Остановишься? — женщина недоверчиво всхлипнула.        — Даю слово. Но и с твоей стороны без обмана. Никакого страха, стыда или смущения. Остановишь меня, если сделаю, в самом деле, больно или неприятно. Полежи смирно для меня. Договорились?        — Отпусти меня, тогда договорились.        — Ради благоразумия пока попридержу. Дыши глубже, расслабься. Вот так, молодец, — похвалил Элайя, когда Вороница, скривив лицо, запыхтела, как паровоз.        Периодически, с её губ срывалось мычание. Вороница сейчас ненавидела себя. Что она делает? Спокойно лежит и позволяет наглому эльсу трогать….        «Нет!» — мысленно женщина вопила во всю глотку, пока пальцы Блека легко скользили между ягодицами: «Это неприятно! Ужасно! Стыдно! Грязно! Отвратительно! Но… как… как же…»        — А-а-ах… — вырвалось у землянки, стоило Элайе снова слегка надавить: «Как же хорошо…. Нечестно! Невозможно! Но слишком хорошо…»        Хоть эльс ещё ни разу не погрузился вовнутрь, постоянные трения и надавливания вызвали ярко выраженную пульсацию в мышцах. Вопить и отрицать стало совсем бессмысленно, раз её тело само зазывает гостей.        — Значит, я могу продолжить? — как бы невзначай поинтересовался Блек.        Вороница с несчастным видом вздохнула. Она уже и сама не знала, хочет отведать большего или нет.        «Я же могу остановить его, если что…. Элайя пообещал…. Если мне будет плохо, он ведь правда остановится? Тогда… значит, мне можно попробовать? Ведь ничего страшного не случится, если мне понравятся неприличные забавы?»        Пока женщина терзалась, что же выбрать, Элайджа основательно макнул указательный палец в масло. После чего деликатно, но твёрдо ввёл его внутрь.        — Ай! — резко взвизгнула Вороница. — Вынь! Я передумала! Вынь сейчас же!        — Спокойнее.        — Ты дал слово!        — Ягуарчик, ты слишком сжалась. Если я выну палец, до того, как ты расслабишься, то могу навредить тебе.        — Пожалуйста! — всхлипнула несчастная землянка. Боли не было, но её организм всеми силами протестовал против вторжения.        — Успокойся. Тише, тише… — баритон обволакивал растревоженную душу, словно бархат. — Не сопротивляйся. Дыши очень глубоко….        Большим пальцем Элайя вновь потёр между ног. Тело женщины автоматически отозвалось, раскрываясь на ласки.        Странное ощущение чужака внутри испарилось, и землянка неожиданно для себя испытала необычное удовольствия от проникновения.        — Что ты со мной делаешь? — обвиняюще прохрипела она, выгибаясь навстречу его ладони.        — Не двигайся, Ягуарчик, и я сделаю ещё приятнее.        — Ты же не… ты не собираешься… взять меня таким образом?        — Именно, что собираюсь. Разве я не предупреждал тебя ранее?        — Не надо! — опять начала упрашивать Вороница. — Я ведь… туда никогда…        — Настолько очевидные вещи можешь не объяснять, — Элайджу так позабавили её слова, что он не смог сдержать короткие смешки.        — Я имею в виду…. — Вороница сама поняла, какую чушь сморозила. — Когда ты…. Мне же в любом случае опять будет больно и…. Ах… а-а-а…        Прерывая поток её жалобных уговоров, Блек слегка ускорил движение пальцами.        — Какая же ты ещё маленькая и глупенькая, мой Ягуарчик. Пусть твоя попка ещё девственна, рвать-то нечего.        — Всё равно, первый раз больно!        — Абсолютная неправда. Если всё сделать правильно, никакой боли не будет. Не волнуйся. Я тебя хорошенько разработаю, прежде чем начать.        — Как пошло!        — Зато сладко…        — Правда? — с надеждой всхлипнула Вороница. — Это, в самом деле, может мне понравиться?        — Но тебе ведь уже понравилось, не так ли, моя притворщица?        — Не знаю я! Мне очень страшно!        — Тут ничего не поделать, — Элайджа задумался, как бы правильно объяснить. — Поскольку для тебя это в новизну, ощущения могут оказаться необычными и с непривычки испугать. Поэтому прошу, Ягуарчик, доверься мне. Ты ведь доверяешь?        — Элайя…        — Ты ведь знаешь, — он склонился поцеловать ей спинку. — Я люблю твоё тело. Я никогда не обижу твоё тело. Ничего плохого… только наслаждение.        — Я… ладно, — Вороница не устояла перед искушением. — Я попробую.        — Умница, — Элайя наконец-то получил свободу действий. Поскольку не нужно отвлекаться на жалкие попытки сопротивления, можно полностью заняться более интересными вещами.        — Раздвинь ножки пошире, любимая, — видя её сомнение, Блек добавил. — Сделай это для меня.        Вороница осторожно подчинилась. Двигаться, когда твоё тело атакуют с обеих сторон, оказалось страшно и странно.        — Молодец, — Элайджа медленно потёр пальцем её стенки изнутри, вызвав серию вздохов и стонов. — Хорошая девочка, заслужила награду…        — А? — только и успела удивиться землянка, когда эльс, не убирая ладони, опустился между её ножек и губами коснулся самой нежной плоти.       — Элайя! — не утерпев, выдохнула женщина. Он напомнил ей о самых сладких ласках, которые она когда-либо испытывала. Но в сочетании с новым добавлением ощущения переросли на другой уровень. Стали более… глубокими, сводящими с ума.        Вороница не знала, как описать разрывающее изнутри удовольствие, но еле удержалась, чтобы не задвигать бёдрами ему в такт. Хотелось орать в голос, вопить от переполняющих эмоций.       Указательный палец Элайи уже двигался свободно. На мгновение, прервав ласки языком, он добавил ещё масла.       — Уже два пальца, Ягуарчик. Тебе ведь не больно?       — Мн-н…. Нет… — Вороница, чтобы сохранить хоть подобие самообладания, прикусила себе запястье.       — Какие соблазнительные стоны…       — Замолчи!       — И не мечтай, Ягуарчик. Тебе ведь нравится, когда я дразнюсь.       — Неправда! Я не мазохистка!       — Точнее сказать, не полностью мазохистка. Может, тебе и не нравится боль, но когда ты смущаешься…. Разве похотливые звуки, которые издаёт твоё тело, не лучшее подтверждение моих слов?       — Нет не мн… нет… ах! А-а…       — Только послушай себя. Ой, кажется, я могу добавить ещё один…       — Садист проклятый! Ненавижу… а… теб-бя… — Вороница подалась назад, практически насаживаясь на его пальцы.       — Кажется, уже можно переходить к делу. Или мне ещё тебя поласкать?        Вороница с трудом хватала ртом воздух. Происходящее полностью одурманило её. Но стоило ей почувствовать, как он начал покидать её тело, женщина, наплевав на гордость, выкрикнула:       — Подожди! Ещё… — голос прозвучал неестественно хрипло. Язык с трудом слушался. — Пожалуйста, дай мне ещё!       — Как скажешь, — Блек снова опустил голову между её ножек и прекратил свои искушённые действия, как раз вовремя, за минуту до разрядки землянки.       — А… ах, — женщина обернулась недовольно, почти рассерженно. — Почему ты…?       — Встань на четвереньки, — не сильный, но звучный шлепок заставил Вороницу прекратить возмущаться.        Явно осознавая, что в нынешнем положении её удовольствие полностью зависит от него, землянке ничего не осталось, как послушно выполнять распоряжения.       — Теперь прогнись, — Элайя раздавал приказы осипшим, сухим голосом. Даже хорошо, что страсть сейчас затмевает ей глаза и женщина не сможет разглядеть его лица, если обернётся. Глаза Блека горели желанием. Сорваться со своего же поводка, снять все запреты и ограничения — вот, чего ему сейчас безумно хотелось. Сомневаться не приходилось: прежний он послал бы к Юрхайю осторожность и непременно бы со всей мощью ворвался в тело жертвы.        От чрезмерного возбуждения у Элайджи задрожали руки, когда он обхватил ими бёдра Вороницы. Пришлось с силой прикусить себе губу, дабы прояснить сознание. Надо отдать должное, его звериная жестокая натура оказалась отличным соперником силе воли. Только обещание оторваться по полной, когда пройдёт опасный, самый главный момент, заставило его внутреннего монстра на очень короткое время утихнуть.        Медленно, крайне медленно и осторожно Блек вошёл в Вороницу. Её возглас удовольствия и удивления слился с его тяжёлым вдохом. Но если женщина полностью отдалась потоку стыдливого наслаждения, то эльс, напротив, призывал на помощь последние остатки благоразумия, чтобы совладать с собой.        Первые толчки неглубокие, неспешные. Это словно знать, что перед тобой вкуснейшая, сладчайшая вещь на свете, но всё равно пытаться насытиться только ароматом. Сначала убедившись, что Вороница отвечает ему на движения, полностью выгнув спину, сама прижимается сильнее, он решился немного ускорить темп, погружаясь на середину. Одной ладонью сжимая бедро, второй скользнул к промежности, чтобы добавить ей ощущений.       — Ещё! — громко простонала землянка, зажмурившись. — Сильнее, прошу сильнее.       — Нельзя! — грубо полуприкрикнул Элайя. Как бы эта глупая женщина окончательно не сорвала ему крышу своим «сильнее».       — Хочу ещё… ах-а… — резкое сокращение мышц прошло по её телу, как только Блек вошёл полностью.        Безумный восторг поглотил землянку. Она уже не понимала, что кричала, о чём просила Элайю. Стоны сменились бессвязным бормотанием, а слова слились в нечленораздельные крики.       — Хочу сильнее… — единственное из желаний на данную секунду женщина смогла произнести чётко.       — Сама попросила. Я предупреждал, — Блек понял, что терпеть дальше выше его сил. К счастью, она уже отлично его принимала. Элайджа всецело отдался похоти.        Вороница, с трудом дыша, неохотно открыла глаза. Она лежала под одеялом. Сквозь тюль комнату освещали солнечные лучи, тёмные занавески раздвинуты. Кажется, за окном ранее утро.        Привстав с кровати, она поняла, что её организм измождён до предела. Глаза ещё слипаются, мышцы рук и спины ноют, мучает дикая жажда.        Пошатываясь, женщина поднялась на ноги и тут же, охнув, опустилась обратно на постель. Ноги тряслись и не слушались. Но самое главное — это раздражающий дискомфорт там, куда она больше никого и никогда впускать не собиралась.        «Пить… — во рту у землянки совсем пересохло. — Может, смогу доползти на четвереньках?»       — О? — проходящий мимо Блек, заглянул в комнату. — Ты уже проснулась? Как себя чувствуешь?        Не в силах выжать из себя ни звука, Вороница зашвырнула в него подушкой.       — Понятно, — кивнул Элайджа, когда подушка, пущенная ослабшей рукой, полетела прямо в пол, преодолев расстояние не больше полуметра. — Закажу-ка я завтрак с горячим чаем или кофе. Что предпочитаешь?        Вороница угрюмо показала ему два пальца. Напитки можно приготовить и прямо в номере, благодаря маленькому аппарату, стоявшему в коридоре, но дойти до него Вороница была не в состоянии, а надеяться на то, что инопланетянин знаком с мелкой земной техникой не приходилось.       — Подожди минут пятнадцать, — Элайя небрежно поднял снаряд, улыбнулся воспоминаниям и положил его на место. — Может, пока ждёшь, хочешь выпить воды?        Землянка отчаянно закивала.        Элайя вернулся со стаканом. Будь у Вороницы чуть больше сил, она бы мигом его вырвала, но в нынешнем состоянии чуть всю воду не расплескала.        — Не…на…ви…жу теб…бя, — совсем сипло прошептала женщина, после того, как поставила пустой стакан на пол около кровати.        — А кто вчера вопил на всю гостиницу: «Ещё, ещё! Сильнее! Глубже!»? Тебя же невозможно вразумить, — посмеиваясь, Элайя уселся рядом.        — А... а… — Вороница на мгновение потеряла дар речи от бесстыдных заявлений. — А… кто… мен...ня… постоянно… мале…нькой называ…ет, а себя… считает… сам...ым… умным… вз…взрослым?        — А кто у нас невозможно сексуальный так, что крышу от желания сносит? — Элайджа элегантно парировал удар.        — Очевидно... эльс, — победно вскинула голову Вороница.        — Раз так, то, может, повторим? — призывно подмигнув, Блек двинулся на неё.        — Ни за что! — Вороница спрятала лицо, выставляя дрожащие руки вперёд.        — Да уж, — Элайя снисходительно принял капитуляцию. — Придётся мне подождать вечера, если не хочу изнурить тебя ещё больше.        — Я даже не помню... когда заснула… — пожаловалась женщина, благоразумно отползая на другую сторону кровати.        Элайя фыркнул, но не стал её преследовать.        — Ты вчера кончила два раза подряд и тут же отрубилась, стоило мне из тебя выйти.        — Не используй таких смущающих слов, — Вороница зарумянилась, болезненно скривившись.        — Как хочешь. Может, твоё утончённое восприятие пожелает выбрать замену столь смущающим словам? — Блек не смог отказать себе в удовольствии подшутить над любимой. — Вместо «кончила», мне стоит говорить: испытала оргазм, экстаз, достигла высшего пика, улетела в космос, любовные соки брызнули из всех щелей или утрахалась в усмерть?        Вороница потеряла дар речи от предложенных вариантов.        — Мой Ягуарчик, — Элайджа весело сгрёб в охапку женщину, забравшуюся с головой под одеяло. — Ты — взрослый человек. Давай называть всё своими именами. Даже самые интимные вещи имеют свои названия. Я и так как могу стараюсь щадить твою психику.        — Не тискай меня, — недовольно надулась Вороница. — Мне становится там не очень приятно, если я ёрзаю.        — А точно не болит? Дай-ка я всё-таки взгляну, всё ли в порядке.        — В смысле? — вздрогнула землянка. Жаль, отползать некуда.        — В том самом. Повернись ко мне поп…        — С ума сошёл?! Никогда!        — Глупо стыдится своего хозяина. Тем более любовника.        — Пошёл к чёрту! — Вороница забаррикадировалась подушками.        — Ладно, не хочешь, чтобы тебя осматривал любовник, можешь представить на моём месте анатома.        — Чего?        — Как там говорят на Земле? Поиграем в доктора?        — Дурак! Извращенец! Эм… Элайя, стучат, — заслышав стук в дверь, Вороница сразу воспользовалась им, как спасением, ведь Элайджа неумолимо наступал.        — Завтрак принесли, — кивнул Блек, поворачиваясь к двери. — Так и быть, Ягуарчик. Сейчас настаивать не буду. Раз ты сопротивляешься, значит, не сильно беспокоит.        — Э-э? — а женщина понадеялась, что он отвлёкся.        — Но вечером ты без возражений позволишь обследовать своё тело, — это был не вопрос. Поэтому эльс не стал дожидаться ответа. — Пойду открою, не вставай.        — Мне бы одеться…        — Не вставай.        Вороница укуталась одеялом. Подниматься и в самом деле не хотелось, а в обозримом пространстве одежды не наблюдалось.        Аромат свежесваренного кофе и наисвежайшей выпечки совсем отбил желание ругаться и истерить. Поэтому Вороница с удовольствием набросилась на поданное ей в постель угощение. Кажется, она успела изрядно проголодаться.        — Ты опять спрятал мой сарафан? — землянка с удовольствием откусила кусок от кручёной булочки.        — Нет, выкинул, — равнодушно дёрнул плечом Элайя, уткнувшись в часы. Он не стал ничего есть, ограничившись чашкой сладкого чая.        — Что? — Вороница удивлённо моргнула.        — Ты порвала его. Он уже не годен.        — Враньё! Его порвал ты!        — Потому что ты не дала мне его снять по-хорошему. Не перекладывай на меня ответственность, — уголки губ Блека дрогнули.        — Чудовище! Это ты виноват! И не надейся, что я буду ходить голой! У меня полно других вещей!        Элайджа поднял голову, вскинув брови в наигранном удивлении.        — Ты не сможешь их спрятать все! Мы в земной гостинице! И я уже сама заныкала половину, так что мне есть во что одеться!        — Замечательно, — Блек продолжал на неё взирать, коварно ухмыляясь.        — Чего смотришь? — Вороница опасливо ухватилась за одеяло — от такого взгляда не жди ничего хорошего.        — Главное, снимай по первому требованию, не то и её порвёшь.        — Ты… — возмущённо прошипела женщина. Слов не хватало, чтобы высказать всё, что пришло в голову. Может, показать своё отношение делом?        Землянка задумчиво посмотрела на недопитую чашку. Перед её глазами проплыла картина: она яростно выплёскивает горячий кофе ему на голову. Красиво, эмоционально, мощно… глупо. Слишком вкусный кофе, чтобы растрачивать его на душ для эльса. Ещё неизвестно, достигнет ли он его. Эльсы слишком быстрые. К тому же Элайя настолько проницателен, что она не удивилась бы, достань он сейчас зонтик.        — Ты сегодня уходишь? — Вороница пришла к выводу проигнорировать его наглость.        — К сожалению, — во взгляде Элайи промелькнуло понимание.        — Началось в колхозе утро, — горькая обида напомнила женщине о себе.        — Ягуарчик, мне нужно разруливать разногласие между Землёй и Эльсодом.        — А я опять одна взаперти…        — Куда бы тебе хотелось пойти?        — Какая разница?! Куда угодно! Хоть в магазин, хоть в парк погулять, хоть с друзьями встретиться! Я на Земле, в конце концов!        — Ладно… — Блек задумчиво потёр подбородок. — Я подберу тебе кого-нибудь для охраны.        — Какой ещё охраны? У тебя постоянно солдаты у двери торчат!        — Они останутся тут. Тебе нужен эльс для охраны снаружи.        — Под конвоем?! Ни за что!        — Определись уже, — Элайджа устало откинул волосы со лба, — хочешь выходить из номера?        — Не под стражей!        — Какая тебе разница?        — Огромная! — Вороница изумилась, как можно не понимать настолько элементарных вещей.        — Маленький мой Ягуарчик, — Блек поднялся на ноги. — Мне надоело повторять тебе одно и то же. На Землю уже прибыло много эльсов, неподчиняющихся мне. Не просто на планету, а конкретно в этот город. Ты чего хочешь, детей больше никогда не увидеть? Не понимаешь, что тебя элементарно может кто-нибудь прикарманить?        — Почему меня обязательно должен кто-нибудь прикарманивать?! — Вороница тоже вскочила.        — Необязательно, но ты готова рискнуть?        — Ещё как готова! Я уже взрослая женщина, а не студентка или школьница! Я никого не заинтересую!        — С чего ты взяла, что эльсы интересуются только малолетками? Может лет до тридцати это так, но потом взрослые женщины привлекают нас даже больше.        — Тогда чего ты в тот раз около школы жертв искал?! — заорала Вороница.        — Потому что мне было плевать, кого трахать! — Элайя резко приблизился и, подхватив Вороницу на руки, повалил на кровать. — Да, возможно, на тебя никто не обратит внимания, а, возможно, и нет. Вороница, прошло время, когда твои глупые поступки отражались только на тебе. Каково Элу и Сирене, которые ждут на Эльсоде, когда мама прилетит?        — Замолчи! Зачем ты говоришь такие вещи?        — Я не понимаю, почему ты сама об этом не думаешь.        — Но… — Вороница не могла отмахнуться от его аргумента.        — Я вовсе не запираю тебя. Просто пытаюсь уберечь. Охрана не большая помеха для прогулки.        — Не надо, мне и тут неплохо, — землянка, надувшись, отодвинулась от него. Стараниями Блека с неё опять сползло одеяло. Зато из-за нахлынувших эмоций дискомфорт в пятой точке не так чувствовался.        — Решай сама, — Элайджа бросил взгляд на часы. Ему уже нужно поторапливаться.        — А ты… постоянно будешь занят, да? — грустно протянула Вороница.        — Большую часть времени.        — Ну, тогда возьми меня с собой! — землянка чуть не плача взглянула на него из-под бровей.        — Ягуарчик…        — Что Ягуарчик?! Ты тоже в качестве охранника сгодишься! А я, между прочим, по вашим правилам отношусь к предмету роскоши! Эльсы ведь постоянно выводят в свет своих женщин, чтобы похвалиться!        — Вороница, мне некогда будет следить за твоими капризами. Женщины, которых показывают друг другу, покорны. Никто не поймёт, если ты закатишь истерику посреди вечера. И уж тем более никто не поймёт, если я спущу тебе это с рук. Или думаешь, после приёма у Рейни легко оказалось разрулить ситуацию?        — Возьми, я буду тихо себя вести, — пообещала землянка, не задумываясь.        — Ты? Тихо? — Элайджа негромко рассмеялся. — Эти понятия взаимоисключающие.        — Ну, Элайя...        — Вот надоедливая женщина, — шутливо проворчал Блек. — Значит, говоришь, что станешь слушаться меня?        — Да!        — И публично выполнять приказы? — эльс внимательно на неё посмотрел.        — Д-да…        — Вороница?        — Я… п-постараюсь, — честно ответила она.        — «П-посторяюсь» мало. Если ты не уверена…        — Я очень постараюсь! — глядя ему прямо в глаза, Вороница не смогла дать слово, раз сама понятия не имела. Соврать или притвориться духу не хватило.        — Насколько «очень»? — Элайджа игриво погладил её по щеке.        — Очень-очень! — Вороница не понимала, куда вдруг улетучилась его серьёзность.        — А если я прикажу тебе поцеловать кого-нибудь из гостей? Любой предмет роскоши не задумываясь исполнит желание хозяина. А ты?        — Не буду, потому что ты мне никогда такого не прикажешь.        — Какая уверенность… — Элайя хищно улыбнулся. — А раньше ты считала наоборот. Разве нет? Только и твердила, что я тебя продам, подарю или обменяю.        — Но, — землянка поползла вниз по кровати от него, — я хочу верить тому, что ты говоришь. Иначе сойду с ума раньше, чем на Эльсод попаду.        — Ягуарчик, ты и так сумасшедшая, — Блек легко настиг уползающую добычу.        — Сам такой!        — Но я рад, что ты наконец поняла: кроме меня, тебя трогать никому не разрешается. Я, не задумываясь, убью любого, кто посмеет на тебя покуситься, — Элайджа, подавшись вперёд, насладился сладостью губ своей любимой, после чего тихо продолжил. — Через пять дней эльсы устроят для землян ответный приём. Я, разумеется, предпочёл бы, чтобы ради своей безопасности ты осталась в номере. Но если тебе настолько хочется…        — Очень! — Воронице трудно было признать: за все годы она слишком привыкла к светским мероприятиям. Сколько бы она на них ни жаловалась, желание не просто выбраться куда-то из номера с Элайей, но ещё и посетить вечер эльсов ничем не заглушить. Разумеется, она понимала, рядом с эльсами безопасно не бывает, но… интересно посмотреть, что устроят инопланетяне. Эльсы считают себя лучше землян, значит, станут выпендриваться наверняка.        — Хорошо, Ягуарчик, — нетерпение Вороницы отразилось у неё на лице и Элайджа не смог разочаровать любимую. — Если дашь слово вести себя прилично, по моим меркам прилично, а главное, в течение недели докажешь умение быть послушной… — мужчина игриво подмигнул, отчего Вороница обречённо вздохнула. — То я возьму тебя с собой на вечер. Но! Ты пойдёшь туда не как Ночной Вор, а как моя собственность, моя вещь, предмет роскоши! Согласна?        — Да, — какая-то часть Вороницы уже с интересом ждала начала игры под названием: «будь послушной девочкой». Яснее ясного, Элайджа станет дразнить, что, несомненно, закончится бешено стучащим сердцем и неземным удовольствием. А вот другая часть землянки, к которой, очевидно, относились мозги, напомнила о неотвратимом появлении, вследствие дразнения таких гостей как смущение, стыд, раздражение и нестерпимое желание прибить нахала.        — И ещё условие, — Элайджа внезапно отодвинулся и строго воззрился на неё. — Если я вдруг решу, что тебе идти туда опасно, то ты без скандалов и воплей останешься дома.        — Чего? — Воронице условие явно не понравилось.        — Не чего, а «конечно, я понимаю серьёзность ситуации и согласна на все условия». Иначе я даже думать об этой возможности не буду.        — Хорошо, я поняла, — скрепя сердце согласилась Вороница.        — И если во время вечера я подумаю, что тебе что-либо угрожает, ты, не возражая, молча, возвращаешься в гостиницу, с кем бы я ни велел отправляться.        — Без этого, как я понимаю, у меня нет шанса туда пойти?        — Верно понимаешь.        — Тогда у меня нет выбора, я буду паинькой.        — Хорошая девочка, — похвалил Элайджа. — Знаешь, вещи обращаются к своему владельцу «хозяин». Не хочешь потренироваться?        — Чего?! Как?! — язык Вороницы не повернулся бы так кого-либо назвать. — Ни за что!        — Ах, — притворно вздохнул Блек, — и вот ты уже непослушная. А ведь и пяти минут не прошло. В таком случае, боюсь….        — Хорошо, хорошо, — побагровела Вороница. Сделав огромное усилие над собой, она выдавила. — Я постараюсь х-хо… х-хозяин…        — В самом деле? Какая хорошая девочка. А я только что хотел сказать, что, боюсь, мне придётся найти достойное объяснение, почему моя вещичка ведёт себя иначе.        — Гад! Ненавижу! — Вороница рассвирепела не на шутку. За испытанное унижение, она была готова разорвать Блека на тысячу маленьких эльсов.        Забыв обо всём, землянка схватила подушку, вскочила на ноги, отбросив одеяло, и ринулась на отступившего Элайджу. Два шага ей сделать удалось. Потом ноги подкосились, и она упала прямо в объятья очень довольному мужчине.        — Спокойнее, любимая, тише, — бережно подняв всё ещё брыкающуюся, размахивающую оружием женщину, Элайджа вернул несчастную в постель. — Я просто шучу. Разумеется, мы с тобой серьёзно поговорим о том, чего можно и нельзя делать на вечере. Только позже, — он ласково поцеловал землянку. — Сейчас я бессовестно опаздываю. Кошмар, если мне придётся выслушивать от Лекса лекцию о дисциплине.        Вороница, невольно хихикнув, ответила на поцелуй.        — Коммуникатор рядом? — Элайя обернулся у выхода, застёгивая форменный плащ.        Женщина кивнула.        — Хорошо. Если что, набирай мне сразу. И лучше отлежись сегодня.        — Угу, — Вороница не стала спорить. У неё уже были свои планы по поводу чудесной ванны.        — Будь умницей, до вечера, — Блек тихо прикрыл за собой дверь.