May the bridges I have burned light my way back home оn the fourth of July

— Баки, господи… — Стив выгнулся на кровати, прижимая голову альфы к своему паху. Тот довольно усмехнулся, вылизывая паховые складки возлюбленного. — Лежи спокойно, Стиви. Врач сказал «полное спокойствие», так что не дергайся, солнышко. — Стив, кажется, захныкал. — Если ты сейчас не поторопишься, клянусь Господом Богом, я встану и возьму щит, даже не посмотрев на свое положение! — Барнс хмыкнул, однако все же провел языком по всей длине члена своего омеги. Стив вскинул голову и было застонал… — Папа? — раздался детский голосок из-за двери. — Папа, дядя Тони сказал, что тебе нужно идти на осмотр твоей руки. А папочку ждет дядя Брюс, он хочет провести дига…динан…ай! — Диагностику, — со смешком проговорил Баки, отрываясь от своего занятия. — Раз уж дядя Брюс повелел, то лучше нам поторопиться, чтобы не злить его. Пожалуй, стоило бы начать с самого начала. В Баки было вины немерено и еще полный вагон и маленькая тележка самобичевания. Утешения и убеждения Стива о том, что Барнс в общем-то и невиновен, не помогали от слова совсем. Зимний Солдат возвращался еще пару раз, пытаясь закончить миссию, но каждый раз его встречала весьма однозначно настроенная Наташа, и «выполнение миссии» перерастало в обычную потасовку с использованием грязных приемчиков по выдиранию волос Солдата, которые Вдова явно почерпнула из сборника «Как заставить мужа постричься». Зимний после этакой экзекуции проваливался глубоко в сознание Барнса, а сам Барнс еще долгое время мыкался по углам, не осмеливаясь даже взглянуть в сторону Стива. В свою очередь Стив приступил к плану «Выведем Баки из депрессии», и стал постоянно уходить на опасные миссии один. В итоге Роджерс грыз ногти на миссиях, Барнс грыз ногти в Башне Старка, маленький Джеймс сосал большой палец по умолчанию, а Романофф не грызла ногти потому, что боялась испортить маникюр. И все-таки Баки сорвался. — Какого черта, Роджерс, — прижал он Кэпа к стене девяностого этажа Башни Старка. — Какого черта ты гробишь себя на миссиях, в то время когда тебя в Башне дожидается ребенок? Что ты лыбишься? — Баки за меня волну-у-у-ется, — хитро протянул Стив, укладывая руки на плечи Барнса. Тот даже не вздрогнул, что по-своему удивительно. — Я волнуюсь за Джеймса, — пробурчал Баки, упрямо отводя взгляд в сторону, едва ли не краснея. — Как он без своего идиотского папашки проживет… — Ну, знаешь, у него есть еще один идиотский папашка, — доверительно сообщил Стив, потираясь щекой о волосы Барнса. — И мне тебя не переубедить ходить на миссии, так? — обреченно спросил альфа, наблюдая, как Стив мотает головой. — Ладно, поговорим позже. Когда у тебя течка? — Через месяц должна б… Стоп. Зачем это тебе? — вдруг насторожился Капитан. — Да так, просто, — хихикнул Баки, хитро прищурившись. — Удачи на миссиях, Капитан, — выдохнул он на ухо, заставляя Стива залиться краской смущения. Баки сделал все возможное, чтобы Стива отстранили от миссий. Стива и отстранили. Аргументировав тем, что беременным омегам не место на войне. Баки торжествовал. Маленький Джеймс был настоящим сокровищем. Лечащий врач поначалу беспокоился, что у малыша будет задержка в развитии, но Джейми упорно опровергал все опасения. К своим четырем годам он уже хорошо умел читать, и даже пытался писать, но получалось не очень. — Папа говорит, — начал разговор в один зимний вечер Джейми, в перерывах между жеванием очередного имбирно-пряничного человечка. — Что у меня будет сестренка. Но папочка, разве одного меня вам с папой мало? — Баки полузадушенно всхлипнул. — Что ты, солнышко, — улыбаясь ответил Стив, пихая под столом ногу Баки. — Просто твой папа никогда не умел вовремя остановиться. — Значит, ты теперь не будешь ходить на работу, папочка? Будешь оставаться со мной? — вдруг встрепенулся мальчик. Стив утвердительно кивнул. — Ура! Я люблю тетю Наташу, конечно, но тебя, папочка, люблю больше всех на свете! — Даже больше, чем меня? — послышался показно обиженный голос Баки, а Джеймс всплеснул руками, явно забыв, что второй отец тоже сидит с ним в одной комнате. — Я вас обоих больше всего на свете люблю! А однажды Баки исчез. Романофф успокаивала беременного Стива как могла, но тот то и дело срывался в истерический смех. Джимми был отослан в Башню Старка, под неусыпное наблюдение Джарвиса, а Роджерс с Наташей искали зацепки, но опять была тишина. Барнс не растерял навыков Зимнего Солдата. — Он вернется, Стив, — не уставала повторять Вдова. — Он всегда возвращается. Он вернулся. Растрепанный, грязный, покрытый копотью и пахнущий дымом, но до ужаса довольный. Стив, едва увидев его, разрывался между желанием хорошенько приложить альфу щитом, и желанием поскорее отмыть и накормить Барнса. Победила Наташа, которая утащила Баки на «vazhnyj razgovor», и как бы ни прислушивался Роджерс, кроме сдавленных «blya», «pizdec» и «eb tvoyu mat'», ничего разобрать не мог. В общем, вернулся с разговора с Наташей альфа еще более потрепанным, но все еще довольным, грузно упал на колени перед Стивом, вдохнул побольше воздуха и выпалил: — Ты выйдешь за меня замуж? — и все. Сидит, смотрит влюбленными глазами, а Стиву плакать хочется от облегчения. Выходи замуж, надо же! — Я согласен. — Баки, казалось, выдохнул. — Но с одним условием. — Да, Стиви? — поторопил его Барнс, внутренне напрягаясь, ожидая от сумасбродного беременного омеги все что угодно. — Я хочу, чтобы мы поженились после того, как я рожу. — альфа выдохнул. Всего-то? — Все, что угодно, Стиви. Хотя иногда Стиву казалось, что счастливые концы явно не для них с Баки.