Дракон, да не тот

К Западной сторожевой башне вела хорошая мощёная дорога, и путь до неё у нас занял полчаса бешеной скачки. К концу дороги я уже не хотел ничего, кроме как упасть на землю и дать отдохнуть своей многострадальной пятой точке, так что когда низкорослые мохнатые скайримские лошадки вынесли нас на вершину пригорка и остановились, дракон уже казался мне гораздо меньшим злом, чем неудобное казённое седло. До башни оставалось всего пара километров. Стояла она у самой дороги, перед ней простиралась каменистая безлесная равнина, а дальше уже начинали подниматься холмы, постепенно переходящие в горы. Башня была высотой этажа в три, сложена из крупного тёсаного камня, круглая в основании, с плоской крышей. У башни раньше была ещё и соломенная крыша на деревянном каркасе для защиты дозорных от снега и дождя, но сейчас догорали только её остатки. Земля около башни была в пропалинах, которые ещё дымились, но в целом жутких следов разрушений, какие я подспудно ожидал увидеть, памятуя Хелген, я не наблюдал. Впрочем, сообразил я, рушить-то здесь особо нечего. Каменные башни и стены Хелгена тоже пострадали всего ничего, если верить очевидцам. - Двигаемся к башне, - приказала Ирилет, – ищем выживших. - Дракона нет, - сказал кто-то из воинов. - Есть, - я показал на далёкие скалы, - вон он. Сидит. - Это не дракон, - неуверенно возразил мне ещё кто-то, присмотревшись. – Это скала такая. - Нет, дракон, - подтвердил один из учеников Фаренгара, тот, который ящерицеподобный, и от которого я шарахнулся, когда первый раз увидел. Ррралл, или как там его… - Двигаемся к башне! - повторила приказ Ирилет. – Вперёд! Стоило нам поднять лошадей в галоп, как ящер распахнул крылья и снялся со скалы, под которую ещё несколько мгновений назад довольно успешно мимикрировал. Через минуту стало ясно – дракон летит к нам. - Спешиться! - проорала Ирилет, когда мы подъехали к башне. – Коней отпустить врассыпную! Все в башню! Интересно, здесь есть подземелья, или нет? Когда мы по частично разрушенным ступеням вбежали в башню, над ней пронеслась огромная тень, раздался глухой свист рассекаемого воздуха, и вслед за этим – низкий, едва не переходящий в инфразвук, рёв. Мы машинально заткнули уши, потому что рёв вызывал на редкость противные ощущения и вибрации во всём теле, но это мало помогло. Когда рёв прекратился, башня содрогнулась – это дракон уселся на крышу. - Трое мечников, - тут же сориентировалась Ирилет, - наверх! Лучники, из бойниц его достать? - Ни хрена, - отозвался один из лучников, как раз пытавшийся через узкое окошко разглядеть дракона. - Я вижу хвост, - добавил другой, занявший позицию у другого окна, - но он весь покрыт чешуёй. Я уже выпустил одну стрелу, он её даже не почувствовал. Ррралл вдруг молниеносно выскочил наружу, в его руке возник огненный шар, который он швырнул в невидимого нам дракона, и тут же со всей скорости бросился назад. Едва он в кувырке вкатился в дверной проём башни, на том месте, где он только что стоял, в землю ударил столб пламени. Затем башня опять содрогнулась, сверху посыпались мелкие обломки камней, и дракон поднялся в воздух. Я оттолкнул одного из воинов от лестницы и помчался наверх. Преодолев спиральную каменную лестницу с крутыми ступенями и перед тем, как выскочить на крышу, я остановился, вжался в стену, прокрался вперёд, и только когда убедился, что дракона на крыше и вблизи её нет, осторожно вылез наружу. Дракон нарезал широкие круги вокруг башни. Он был словно бы поменьше хелгенского дракона, хотя в этом у меня сильной уверенности не было. Тогда я всё-таки наблюдал дракона на фоне стресса от незнакомой обстановки, сотрясения мозга и всеобщей паники. А вот то, что этот дракон определённо был светлее и тусклее хелгенского, да и в целом более тонкий, указывало на то, что это был другой дракон, не тот, который погубил Хелген. Я бросился вниз, а попутно подобрал валявшийся на лестнице лук, а чуть ниже сдёрнул с трупа стражника, погибшего при первой атаке дракона, колчан примерно с тремя десятками стрел. Стрелял из лука я всего пару раз в своей жизни, только и умел, что стрелу выпустить, про прицельную стрельбу и речи не шло, но сейчас от лука было больше пользы, чем от меча. - Другой дракон? – нахмурилась Ирилет, когда я рассказал ей о своих наблюдениях. – Неужто действительно драконы возвращаются?.. Дракон перестал кружить над башней, сел на землю напротив входа и запрокинул голову. - Наверх! – враз севшим голосом заорал я, вспомнив Хелген и поняв, что сейчас дракон пальнёт огнём точнёхонько в дверной проём, а значит, поджарит нас за один присест. Повторять не пришлось – отряд рванулся вверх по лестнице. Двое лучников задержались, чтобы выстрелить дракону в открытую пасть. Один из них, стоявший чуть ближе к лестнице, хоть и в горящих сапогах, успел уйти от огня, второй – нет… Дракон тяжело взмахнул крыльями, снова взлетел и опять принялся кружить вокруг башни. - Стреляйте по крыльям, - прокричал Хадвар, - чтобы он не мог летать! Маги, бейте по крыльям! Я выпустил несколько стрел. Одна чиркнула по брюху, вторая проделала дырочку в крыле и там застряла, третья, похоже, прошла мимо. Я вытащил из колчана четвёртую стрелу, наложил её на тетиву, но прежде чем выстрелить, присмотрелся к дракону, чтобы оценить нанесённый ему ущерб. Не уверен, что у нас хватит стрел на него. - Бейте по одному крылу, - крикнул я, - по левому, которое ближе к нам!.. Вни-из!!! Мы кубарем, кое-кто в самом прямом смысле, скатились с лестницы вниз, обзавелись по паре свежих синяков и ссадин, но на этот раз все успели уйти от пламени, накрывшем вершину башни. - Дракон не может извергать огонь очень часто, - крикнул нам Фаренгар, придворный маг Вайтрана, - после того, как он изверг огонь, он некоторое время безопасен. Ага, безопасен. Лапы, хвост, крылья и зубастую пасть никто не отменял. Впрочем, понятно, что имел в виду маг, сейчас не до придирок. Часть лучников, а вместе с ними и Сирин, вторая ученица Фаренгара, выскочили наружу, другая часть лучников, а с ними Ррралл и я, понеслись наверх. Дракон вновь кружил вокруг башни и ревел, а в его левом крыле зияла немаленькая дыра, дымившаяся по краям – видимо, Фаренгар достал, пока мы бежали наверх. Повреждение крыла сказалось – полёт дракона стал более рваным, неровным и менее маневренным, что повышало наши шансы на успех. После того, как я выпустил две стрелы, одна из которых ненадолго застряла в брюхе, не причинив зверю вреда, а вторая ушла в молоко, Ррралл огненным шаром проделал в его крыле вторую дыру, а снизу ударила струя словно бы изморози, мгновенно лишившая часть крыла подвижности. Дракон взревел, потерял равновесие, завалился на повреждённое крыло и начал падать. Мы помчались вниз. Дракон проскрежетал по внешней стене башни и упал на землю. Ррралл стремительно понёсся назад наверх, я и ещё пара лучников – за ним. На крыше мы пригнулись, прислушались, затем Ррралл сделал нам жест оставаться на своих местах, сотворил какой-то пасс руками, в результате чего вокруг него появилось едва заметное бежевое сияние, неслышно подкрался к каменному парапету и осторожно выглянул вниз. В следующее же мгновение он резко оттолкнулся от парапета, буквально бросив себя на пол, а через несколько секунд с земли над башней вырос гудящий столб пламени. Лицо обдало сухим и вонючим жаром, так что я невольно задержал дыхание. Когда огонь спал, Ррралл снова подскочил к парапету и метнул вниз огненный шар. Мы наложили стрелы на луки и тоже подбежали посмотреть, что там творится. Дракон упал неудачно – для него неудачно. Вплотную к стене, подмяв под себя при падении правое здоровое крыло, левое же, от которого остались фактически одни ошмётки, распласталось по земле. Ирилет, прибежавшая вслед за нами, быстро оценила обстановку, скомандовала нам стрелять по глазам, и помчалась вниз. Я слышал, как она приказывала лучникам выходить из башни, становиться напротив головы дракона и стрелять по шее, не защищённой спереди чешуёй, и по глазам, а при признаках того, что дракон собирается плюнуть огнём, бежать назад под прикрытие башни. К нам прибежала Сирин, что-то торопливо сказала Ррраллу, тот кивнул, и они одновременно что-то выкрикнули и выкинули руки по направлению к дракону. В его голову ударила белёсая волна, что-то хрустнуло, дракон дёрнулся, замотал покалеченной башкой, потом поднял её и посмотрел на нас. Мы торопливо выпустили в него по стреле, стараясь целиться в глаза. Кто-то попал – в его правом глазу торчало сразу две стрелы, причём глубоко, почти до половины древка. Дракон взревел, сильнее замотал головой, ударился ею о стену башни, взревел сильнее. Фаренгар – он узнавался по своему чёрному одеянию – подбежал к нему поближе и шандарахнул ему в голову каким-то серебристым сгустком. Дракон завыл низким пробирающим воем, от которого у меня голова готова была разлететься на части, а зубы противно заныли. Я вытащил из колчана очередную стрелу, постарался прицелиться, хотя до сих пор так и не понял, как нужно прицеливаться при стрельбе из лука, и, когда дракон снова поднял голову, выстрелил ему в здоровый глаз. Вой мгновенно прекратился. Дракон на несколько мгновений застыл, со стрелой в левом глазу – что это была моя стрела, я уверен не был, потому что вместе со мной стреляли и остальные лучники – и начал заваливаться на бок. Упал, несколько минут ещё пытался дёргаться и подрагивал, а потом замер, уже окончательно. Какое-то время мы молчали, не в силах поверить, что мы всё-таки его убили, при этом из четырнадцати человек потеряв только одного, хотя почти все получили более или менее обширные ожоги. Потом все начали кричать, смеяться, обниматься. Меня наполняла эйфория, какое-то упоение – я участвовал в реальном бою, причём именно участвовал, в какой-то момент став единым организмом с остальными воинами нашего отряда. Толку от меня, может, было и немного, и мои стрелы большого вреда дракону не нанесли, но в бою я смог забыть о том, что можно и нужно бояться, и жил только одним – убить этого дракона. Убить, отомстить за Хелген, не пустить в Вайтран, не допустить ещё больших жертв. Защитить тех, кто не может защитить себя сам!.. Когда эйфория несколько улеглась, мы спустились вниз к остальным воинам, поздравили друг друга, приняли поздравления и пафосные слова от Ирилет, которые сейчас совершенно не казались пафосными или неуместными, и осторожно, на всякий случай не выпуская из рук оружия, приблизились к дракону, чтобы пощупать и рассмотреть его поближе. Однако, когда между нами и драконом оставалось всего несколько шагов, мёртвый дракон вдруг начал потрескивать, разогреваться и дымиться. - Назад! - не своим голосом заорала Ирилет. Мы бросились назад под прикрытие башни, но не успели – от дракона во все стороны ударили яркие лучи. Я рухнул на землю, машинально закрыв голову руками. Какое-то время, буквально несколько секунд, собравшиеся в пучок лучи били, как мне показалось, прямо в меня, хотя я ровно ничего не чувствовал, кроме ушибленного при падении локтя, да ещё слегка гудело в ушах, а потом всё прекратилось. Подождав немного и убедившись, что повторения не последует, я поднял голову и оглянулся. Дракона не было! Нет, ещё не совсем его не было, но от него оставался только скелет, да и тот прямо на глазах дотлевал и исчезал. Минута – и на том месте, где только что лежал дракон, остались только помятые трава и карлушка, местами разрытая земля, царапины на стене башни и больше ничего, словно бы и не было никакого дракона. Я посмотрел на остальных людей. Воины, тоже всё ещё лежавшие на земле, смотрели на меня кто с недоумением, кто с подозрением, а кто – с благоговением. - Что это было? – задал я вопрос, предчувствуя сильную заподляну. Увы, интуиция не подвела. - Ты, - с заметным волнением сказал мне один из воинов, - ты – довакин… Мать твою! Я едва удержался, чтобы не взвыть в голос. Опять, да чего они все ко мне прицепились?! Всё, возвращаюсь в Вайтран, ловлю первый же караван, нанимаюсь неквалифицированной рабочей силой и сваливаю отсюда куда угодно! - Что это было? – сквозь зубы процедил я, вставая. - Душа дракона, - ответил мне тот же воин, тоже поднимаясь с земли. – Когда довакин убивает дракона, он поглощает его душу. - И что? - Дракон больше никогда не воскреснет. Если дракона убил не довакин, то дракон потом воскреснет, а если довакин – то уже никогда. - Но не я его убил! - Значит, ты. Значит, твоя стрела оказалась смертельной. Можно я вернусь обратно в свой мир? Я обещаю каждое утро делать гимнастику и чистить зубы, никогда не ругаться с начальником и подчинёнными, а по вечерам учить английский, только заберите меня отсюда. Или можно я вернусь в Хелген, и мне благополучно отрубят голову?.. Впрочем, нет. Пожалуй, я всё же предпочту остаться живым. Оно как-то интереснее, да и привычнее, что ни говори. Но если уж это было моей судьбой попасть в другой мир, то почему не в тот, где я никому не нужен?! - Ерунда это, - я попытался всё же отбиться от сомнительной чести, - я ничего не почувствовал. Неправда. - Тебе нужно идти к ярлу Балгрууфу и сказать ему о том, что случилось. Помнится, в Ривервуде меня уже к нему посылали, и ничего хорошего из этого не вышло. - Фьодор, - Хадвар хлопнул меня по плечу, - иди к ярлу. Он должен знать о том, что случилось. Это… это честь быть довакином, это честь спасти Скайрим от гибели! - Идите вы в ж… с вашей честью, - прошипел я. По-русски.