Дракон, да не тот

Погода была великолепной: солнышко припекало, птички пели… грязь под ногами булькала, комары кусались, миазмы вызывали головокружение, скорпионы плевались ядом, а болотные грибы царапались и периодически предпринимали попытки спрятаться под водой. Сапоги наши Фаральда перед выходом зачаровала, так что они ненадолго стали непромокаемыми, но вода, кишащая всякой мелкой живностью, затекала через верх, и эта самая живность теперь противно копошилась в мокрых портянках. Здесь, на этом милом болоте, я на собственной шкуре полностью осознал, почему сбор болотных грибов все студенты воспринимали как наказание божье, и почему ликовали травники, когда мы их избавили от этой каторги. - Передых, - скомандовала Фаральда, вытирая грязной рукой струившийся со лба пот. - Ага, - Маркурио разогнул спину, - до этого передыха ещё ползти и ползти. - Вот и сползаем. Пол-лиги, зато в сторону Устенгрева. С того островка, - она махнула рукой в направлении дохлой кучки чахлых деревьев, - он, возможно, будет уже виден… Нет, Фьодор, этот гриб не трогай. Он подгнивший, видишь, при нажатии вмятины остаются… Островок, вопреки всем моим скептическим ожиданиям, оказался хоть и небольшим, но вполне сухим. Мы пошумели и потопали по нему, разгоняя змей и скорпионов, потом нарвали травы, высыпали на неё собранные нами грибы, Фаральда проверила их, с десяток выкинула, остальные накрыла мешками и оставила подсыхать в теньке – и грибы, и мешки вместе с ними. После этого мы разулись, выполоскали портянки, разложили их сушиться вместе с сапогами, кое-как вымыли ноги и руки в относительно чистой лужице, достали из сумок хлеб и копчёную оленину и повалились на землю. Устенгрев отсюда действительно был виден, но настолько далеко, что можно было различить только небольшой холмик, остатки каменной кладки и словно бы лагерь, в котором Лидия, присмотревшись, разглядела одного человека, видимо, оставленного за сторожа. В общем, ничего достойного внимания. - Короче, - начал Маркурио с набитым ртом, - у кого какие идеи? - Рог не у Талмора, - я выбрал кусок мяса пожирнее. – Если бы Рог был у них, талморцы не пришли бы сейчас в Морфал. Если они следят за наёмниками, значит, хотят контролировать… знать, что они добудут. И, возможно, отобрать. И не Талмор это затеял. Если бы… э-э… поиски затеял Талмор, он бы не следил так… тайно. - Логично, - согласился Онмунд. – Хорошо, Талмор отбросим. Что там ещё упоминал Фалион? Тёмное Братство… - Зачем это ему? – пожала плечами Фаральда. – Это гильдия наёмных убийц, им драконы ни к чему. Да и выгоднее им сидеть тихо и не высовываться. Хотя именно у них такие огромные деньги могут быть. - Значит, его со счетов не сбрасываем… - У Талмора, - спросил я, - могут быть такие деньги? - Могут, - уверенно кивнула Фаральда, тряхнув хвостиками. - Значит, - поправился Онмунд, - и Талмор не сбрасываем. Дальше у нас Коллегия магов. - Нет, - покачала головой Фаральда, - если бы эти поиски затеяла Коллегия магов, я бы это знала. Но я прошлым вечером и сегодня утром вспоминала, слышала ли я что-нибудь, что могло бы намекать на какое-нибудь тайное мероприятие Коллегии, но совершенно ничего не вспомнила. - Ладно, - согласился Онмунд. – Император? - Почему он, - возразил Маркурио, - не прислал легионеров? И платить так много не надо, и обучены лучше, и дисциплина выше. - Можно подумать, - усмехнулся Онмунд, - у него очень много власти. Он на троне только для красоты сидит… - Гроза идёт, - прищурившись и не отрывая взгляда от горизонта, сообщила вдруг Лидия. Мы присмотрелись. И точно – далеко за Устенгревом в небе появилась чёрная полоска. Мы резко подорвались, потому как быть застигнутыми грозой в воде – это верная смерть, быстро обмотали ноги портянками, сунули их в сапоги, побросали грибы в мешки, а остатки еды – в сумки, подхватили их и поспешили по колено в воде и чавкающей затягивающей грязи к Морфалу. *** До города мы бежали наперегонки с грозой. Тучи шли быстро, холодный дождь хлынул, когда Морфал был ещё едва виден на горизонте. Гроза, к счастью, отставала, и когда мы, промокшие до нитки, наконец выбрались из болота и из последних сил помчались по главной улице к таверне, время между молнией и раскатом грома составляло секунды полторы, то есть она находилась всего метрах в четырёхстах позади нас. В таверне посетителей не было вообще, так что мы прочно оккупировали один из углов и разложили вещи и грибы на просушку. Фаральда, поморщившись, выгнала дым из нашего угла и поставила какой-то магический заслон, чтобы воздух оставался чистым. Потом мы заказали по миске ухи, уговорили кувшин с травяным чаем и завалились тут же спать. Гроза закончилась только глубокой ночью, дождь же лил до утра. Когда мы утром вышли на улицу, воздух был свеж, пахло озоном, по небу бежали редкие кучевые облака, а дорога превратилась в грязевой поток. - Те, которые пошли в Устенгрев, - заметил Онмунд, - так и не вернулись. - Когда им возвращаться? – зевнул я. – Сначала была гроза, потом наступила ночь. Заночевали в крипте. - В крипте? - Маркурио передёрнуло. – Разве что переждали там, а спали на улице. - Давайте выдвигаться, - предложила Фаральда. - Уровень болота мало поднялся, а после дождя собирать грибы удобнее всего. …Находка поджидала нас километрах в пяти от Морфала. Ещё издалека Лидия заметила в осоке что-то чёрное, а когда мы продрались через заросли, то обнаружили труп альтмера в чёрно-золотом талморском одеянии, распластавшийся на кочках и уже окоченевший. Вся его нижняя половина тела и руки были обожжены. - Молния ударила, - констатировал я. – Думаю, недалеко от него, в воду. А вода – хороший проводник электричества. Не повезло длинноухому – пять километров не добежал. Лидия и Маркурио обыскали труп, прикарманили сотни две септимов и золотой перстень с рубином. В сумке обнаружились размокший белый хлеб, три яблока, тонкий плащ, перо с чернильницей и чистый блокнот. Фаральда тщательно его осмотрела, поколдовала над ним, но не обнаружила ни вырванных страниц, ни невидимых чернил. Второй полуобожжённый талморский трупак обитался неподалёку. Он поделился с нами ещё сотней с небольшим септимов, набором разноцветных флаконов с какими-то зельями и кинжалом с лезвием зеленоватого цвета, которому Лидия обрадовалась, как ребёнок – игрушке. Никаких ни писем, ни записей и у этого длинноухого не было. Поиски третьего жмурика – талморцев должно было быть трое – результата не дали. Возможно, труп утонул, а прощупывать ради него болото – мы сочли, что овчинка выделки не стоит. Издалека около Устенгрева никакой жизни не просматривалось, хотя палатки были на месте. Мы передохнули на маленьком сыром островке, перебрали собранные грибы, слегка подсушили их, затем двинулись в сторону Устенгрева, по дороге не забывая делать вид, что заняты исключительно грибами. В лагере стало ясно, что здесь разыгралась какая-то трагедия. Ещё на подходе к нему мы услышали стон, а когда осмотрели палатки, обнаружили в одной из них двоих людей. Один из них – норд с русой бородой – был уже мёртв, хотя не очень давно, потому как только-только начал коченеть; лежал он на земляном полу палатки в луже крови. Второй оказался аргонианином, лежал чуть дальше наполовину на расстеленной шкуре, скрючившись, хрипло и поверхностно дыша и время от времени издавая короткие стоны. Когда мы стянули с него потрёпанный кожаный доспех, то обнаружили две глубокие раны: одну на правой ноге от бедра до колена, вторую на животе, словно бы его пырнули ножом. Фаральда, увидев это, тут же отправила меня искать чистую воду, а Лидию – перевязочный материал и зелья по лагерю. Когда я вернулся с котелком чистой воды, набранной из родника, бившего как по заказу в паре шагов от лагеря, маги уже раздели раненого и что-то колдовали над ним. Фаральда забрала у меня котелок, быстро промыла раны и отправила меня обратно за следующей порцией. В это время вернулась Лидия с тканой вышитой рубахой, чистота которой оставляла желать лучшего, но без зелий, сообщив, что в лагере вещей почти нет. Мы перевязали раненого, влили в него флакон лечебного зелья, уложили его на шкуру и накрыли ещё одной, медвежьей, найденной в соседней палатке. Аргонианин так и не пришёл в себя, но его дыхание выровнялось и стало глубже, а также он перестал стонать. Затем мы оттащили труп норда подальше от лагеря. - Их ранили в крипте, - пришёл я к выводу, осмотрев палатку, а затем и лагерь. – Они доползли до палатки – вот следы крови по дороге. В палатке потеряли сознание. Норд умер, думаю, от потери крови, аргонианин был ранен легче, потому выжил. - Да, похоже, - согласился Маркурио, - только где все остальные? Не могло же быть так, чтобы драугры их всех уделали. - Почему нет? – возразил Онмунд. – Попали в ловушку, их там и перебили. Давайте заглянем, хотя бы недалеко. - Не дальше первого уровня, - предупредили Фаральда. - Я думаю, - согласился с ней Онмунд, - не дальше первого ритуального зала.