Равноценный обмен

Сначала за дверью магазина послышалось произнесённое капризным мальчишеским голосом: — Зачем ты тащишь меня сюда, Делия? Мне не нужен деревянный меч, я хочу настоящий! — Сначала вырасти, Анри, — произнёс приятный женский голос, — а потом отец подарит тебе меч, а пока что... — Не хочу, не хочу, не хочу!!! — заорал в ответ невидимый пока что мальчишка и затопал ногами, заставив Линара, стоящего за прилавком, невольно улыбнуться. Юноше даже интересно стало, чем закончится этот спор. — Перестань немедленно! — уже строже сказала женщина. — Отец велел тебе во всём меня слушаться, помнишь, что было в прошлый раз? Хочешь, чтобы тебя снова отшлёпали? — Ууу, ябеда, — обиженно прогундосили в ответ, — это ты тогда отцу рассказала, что я отдал попугая коту! Это из-за тебя всё! — Об этом мы поговорим дома, а сейчас — идём покупать тебе меч, — ещё строже произнесла девушка, и открыла дверь в магазин. Увидела Линара и улыбнулась чуть смущённо: — Добрый день, я хочу... — Купить меч этому грозному воину? — улыбнулся юноша, помогая ей и указывая кивком головы на надутого, взлохмаченного и красного, как помидор, мальчика лет семи. — Да, — девушка улыбнулась шире, сверкнула белой полоской ровных зубов, — меня зовут Делия Эртон, а этот несносный мальчишка — мой брат Анри. Подруги сказали, что у вас самые лучшие игрушки во всём Новиграде, вот я и... — Они преувеличивают, — вежливо улыбнулся Линар, отмечая, что одета девушка в дорогое красивое платье, да и украшения на ней не из дешёвых. Её золотистые волосы были затейливо уложены, а бледная кожа выдавала аристократку, нечасто бывающую на солнце. Приятно удивило Линара то, что в больших голубых глазах новой покупательницы не было и отблеска спесивой надменности, которую он не выносил в людях «благородного происхождения». Она смотрела на него, как на равного себе, и терпеливо ждала продолжения фразы. — Но я рад, что вы к нам заглянули, госпожа. Прошу прощения, забыл представиться: Линар из Гелибола к вашим услугам. — Очень приятно, — она присела в изящном полупоклоне, — только без «госпожи», просто Делия, ладно? — Делия-вреднелия, — подал голос Анри, — засохшая камелия! — издевательски пропел он и показал Линару язык. Юноша увидел, как вспыхнули щёки Делии, понял, что девушке невыносимо стыдно за брата, и решил, что просто обязан заставить Анри прекратить позорить сестру. Но как это сделать? Не отвесишь же мелкому поганцу затрещину и к мягкому месту не приложишься ремнём... Разве что... — Знаете, Делия, — начал Линар, незаметно для мальчишки подмигивая девушке и надеясь, что она поймёт и подыграет, — сегодня утром меня разбудил спор между двумя нашими мечами, — он указал на висящие рядом, почти одинаковые деревянные мечи. Один из них сказал, что лучше высохнет и потрескается, чем покинет наш магазин, потому что терпеть не может детей, а второй заявил, что это невозможно, потому что они оба созданы, чтобы дети ими играли, — Линар заметил, как Анри глянул на «вредный» меч, потом перевёл взгляд на него самого и протянул: — Ты врёшь! Игрушки не умеют говорить! — Умеют, — спокойно возразил Линар, — когда думают, что их никто не слышит и не видит. Знал бы ты, сколько историй они рассказывают друг другу, когда уверены, что я ещё сплю! Особенно интересно слушать тех, кого к нам принесли на починку, некоторые не хотят возвращаться к своим хозяевам, но большинство грустит и мечтает поскорее попасть домой. У игрушек тоже есть сердце, Анри, и они очень любят своих хозяев. Большинство из них, кроме, пожалуй, этого меча, — юноша снова указал на «капризный» меч. — Но знаешь что, — Линар подошёл к мальчику и присел, становясь одного с ним роста, — я думаю, он просто ещё не встретил своего человека, и точно также об этом мечтает, хоть и не хочет никому признаваться. Это как... кони, ты же любишь лошадей? — Анри кивнул. — И, конечно же, ты знаешь, что среди них есть те, которые подпускают к себе только одного человека. — Ещё бы, — скривился мальчик, — попробуй, подойди к папкиному Бесу, он тебе так копытом врежет, что ух! — Это он о любимце нашего отца, — пояснила Делия, всё это время не сводившая с Линара глаз и поражающаяся тому, как юноше удалось успокоить и увлечь Анри, — Бес из нильфгаардских скакунов, чёрный, как ночь, и злой, как... бес, — девушка нахмурилась, — он только отцу позволяет к себе прикасаться и садиться верхом. Анри попробовал как-то, хорошо, что конюх заметил вовремя и успел его оттолкнуть, а то проломил бы Бес глупую голову и делу конец. — А ты бы и радовалась! — обиженно заявил Анри. — Конечно, а как же иначе? — спокойно обронила Делия. — Я же терпеть тебя не могу, жду не дождусь, когда ты шею себе свернёшь! — Не ври! — топнул ногой мальчишка. — Почему тогда, когда я болел, ты со мной сидела, всех служанок выгнала? Я всё помню. — А если помнишь, зачем глупости говоришь? — так же спокойно спросила Делия, и мальчишка не нашёлся, что ответить, опустил на мгновение голову, а потом поднял и посмотрел на Линара: — Я хочу этот меч! Папка Беса приручил, а я чем хуже? — Уверен? — серьёзно спросил Линар, снимая игрушку с полки. — А вдруг не получится, тогда что? — Получится! — самонадеянно заявил Анри. — У меня всегда всё получается, я же Эртон! — Ну, хорошо, — делая вид, что всё ещё сомневается, сказал Линар, — будь по-твоему, — он протянул мальчику меч в красивых, почти настоящих ножнах. Анри взял игрушку очень осторожно, погладил пальцами рукоять и победно улыбнулся, а потом снова поднял взгляд на Линара: — А ты расскажешь мне сказки, которые у игрушек подслушал? — Расскажу, — юноша улыбнулся, — но при одном условии: ты перестанешь капризничать и дразнить сестру. Разве пристало мужчине так себя вести? Анри ответил не сразу. Переводил взгляд с Линара на Делию, словно раздумывая: а не слишком ли высокую цену назначил продавец за свои сказки. И наконец-то важно сказал: — Клянусь честью, что больше не буду дразниться. — Слово дворянина? — словно у взрослого спросил юноша. — Слово дворянина, — надувшись от гордости, ответил мальчишка и тут же добавил: — А завтра я тебе сломатые игрушки принесу, а ты их сделаешь! — Конечно, — улыбнулся Линар и обратился уже к Делии: — С вас три кроны. — Минутку, — девушка сняла с пояса изящный кошель, вынула оттуда монеты и протянула Линару, — спасибо вам, и за меч, и за... — она указала взглядом на Анри, прилаживающего ножны к своему поясу, сосредоточенно при этом пыхтя. — И как только вам это удалось? — Не знаю, — пожал плечами Линар, — само как-то. — А может, вы чародей? — с улыбкой, предположила Делия. — Брат даже отца иногда не слушается, а меня так и подавно. — Нет, что вы, какой же из меня колдун? — юноша усмехнулся, подумав, что на самом деле, было бы неплохо владеть магией. Хотя бы для того, чтобы приготовить зелье, способное помочь разлюбить вампира и перестать видеть сны, от которых поутру бывает стыдно, а простыни приходится относить в стирку самому, чтобы скрыть от Детлаффа некоторые слишком личные подробности. — Я просто детей люблю и знаю, что им нравятся сказки. — Не скромничайте, у вас действительно дар, которого мне не хватает, порой Анри совершенно невыносим. Впрочем, не буду больше вас отвлекать, Линар, — спохватилась она, увидев, что дверь в магазин снова открывается и на пороге появляется очередная покупательница — совсем юная горожанка. — До новой встречи, идём, Анри, скоро подадут ужин, а ты знаешь, как папа не любит, когда кто-то опаздывает. Она взяла брата за руку, которую тот подал без возражений, и направилась к двери, но на пороге всё же оглянулась и ещё раз улыбнулась Линару, поглощённому беседой с новой клиенткой. Обычно Делия не очень доверяла подругам, поскольку их вкусы часто не совпадали, а потому и долго не решалась посетить магазин, о котором столько слышала в последнее время. Подружки наперебой хвалили молодого, потрясающе внимательного и милого продавца, который для каждой умел подобрать именно то, что нужно. Самые смелые из них откровенно заявляли, что юноша весьма недурён собой, и, судя по манерам, явно не простолюдин. Они строили предположения, кто же он такой и откуда появился в Новиграде, спорили друг с другом, но все были единодушны в одном: сходить в магазин Делии нужно обязательно, тем более у неё есть младший брат, который постоянно ломает игрушки и требует новые. И сегодня она наконец-то своими глазами увидела этого загадочного юношу, но поразила девушку не его внешность, показавшаяся Делии вполне обычной, а то, как ловко подобрал он ключик к Анри. И не только это, короткая история о «вредном» мече увлекла и её саму, подобного девушка не слышала, и решила, что обязательно спросит, в какой книге Линар её прочёл. Было бы неплохо купить такую же и читать из неё Анри, который упрямо требовал свою сказку на ночь, и закатывал истерику, если история ему не нравилась.

***

Проводив Делию и Анри и быстро обслужив юную горожанку, Линар вернулся за прилавок, не заметив, что всё это время Детлафф пристально следил за ним, невидимым стоя у слегка сдвинутой занавески. О говорящих игрушках и капризных мечах вампир от юноши не слышал, неужели тот успел придумать новые истории? Детлафф поймал себя на мысли, что ему действительно не хватает вечерних сказок Линара, и не раз успел пожалеть о том, что рассказал юноше свою... историю. Зачем он это сделал? Что заставило вытащить на свет свою по-прежнему не утихшую боль? Ответов на эти вопросы вампир не знал, вспоминалось, как Регис говорил о том, что разделённая ноша всегда легче, но... не с мальчишкой же делиться тем, что хотелось бы забыть, а не можешь! Слишком по-человечески. Детлафф опасался, что Линар захочет продолжить разговор, который он тогда оборвал, по сути, сбежав от компаньона. Яд, противоядие, новая любовь... Что может знать об этом тот, кто ещё никогда не любил? Тот, у кого, если говорить по-человечески, ещё молоко на губах не обсохло? Мальчишка обчитался сопливых романов, обслушался сказок и решил, что в реальности всё точно так же? Глупец. Самонадеянный, наивный юнец, пока ещё не обожжённый пламенем, способным превратить в пепел даже сердце высшего вампира. Но и пожелать Линару на собственной шкуре испытать подобное Детлафф не мог, не человек же он на самом деле, чтобы радоваться потом, видя, как страдает от предательства любимой юноша. Ничего весёлого в этом не будет, а учитывая не по-мужски тонкую натуру Линара, можно было предположить, что он попросту сведёт счёты с жизнью, поняв, что был обманут. И это будет плохо, потому что вампир уже успел привыкнуть к обществу Линара. Оно оказалось лёгким и ненавязчивым, словно хорошее вино, не тяготило и не раздражало, как обычно случалось, стоило только достаточно долго пробыть среди людей. Впрочем, пока что никаких признаков влюблённости Детлафф за Линаром не замечал, тот продолжал игнорировать знаки внимания, щедро оказываемые покупательницами, и никуда не отлучался по вечерам. Писал что-то в тетради, часто останавливаясь и задумчиво покусывая кончик пера, или читал очередную книгу, которую покупал в одной из лавок. И это радовало, равно как и то, что юноша ни разу не вспомнил о том вечере и «сказке» Детлаффа. Да, он прекрасно понял, чем на самом деле была эта история, но не сказал об этом прямо и не спросил больше ничего, не стал ковыряться ножом в ране, за что вампир был юноше благодарен, хоть никогда не сказал бы этого вслух. Они вообще в последнее время разговаривали мало, Линар даже вопросы о вампирах задавать перестал, хоть теперь Детлафф был готов на них ответить. Он понял, что юноша не из любителей молоть языком и выдавать чужие тайны, ему... можно было доверять, как бы странно это ни прозвучало. Иногда Детлаффу даже казалось, что Линар избегает долго находиться рядом с ним. Неужели снова начал бояться? Впрочем, ничего удивительно в этом не было. А кто бы не испугался, узнав, что твой компаньон — не просто вампир, но и хладнокровный убийца, на совести которого сотни человеческих жизней. И если самому Детлаффу всегда было плевать на жителей Боклера, растерзанных низшими по его приказу, Линар, по всей видимости, считал иначе. Заговори юноша об этом, Детлафф попытался бы пояснить, почему не чувствует за собой вины. Не страдают же люди из-за того, что режут и едят овец и коров, загоняют на охоте оленей и зайцев, ловят рыбу, а порой просто ради забавы охотятся на лис, волков и медведей, а потом бросают их шкуры себе под ноги, а головы вешают на стены. Точно так же и он не ощущал угрызений совести, поскольку по-прежнему не считал людей равными себе и достойными уважения. Всех, кроме ведьмака и Линара, очаровавшего Детлаффа своими сказками и снова разбудившего в нём то, что сам вампир считал полностью выгоревшим. Всё это он пытался бы пояснить, если бы Линар спросил, но тот почему-то молчал. Может, потому, что раньше Детлафф слишком часто резко пресекал попытки юноши побольше узнать о высших вампирах? Это пояснение казалось разумным, правда, было не ясно: что делать теперь? Начать разговор первым? В конце концов, ничего непоправимого пока что не случилось, юноша не сбежал в ужасе, услышав «сказку», а значит — есть возможность вернуть тёплые отношения. Это, конечно, не совсем то, чего Детлаффу хотелось на самом деле, но... Есть у людей и ещё одна не такая уж глупая поговорка: насильно мил не будешь. Вампир знал, что среди людей отношения между мужчинами не так уж редки, но повсеместно осуждаются, словно есть какая-то разница и пол любимого существа архиважен. Это имеет смысл только для воспроизводства потомства, а люди уже давно прекратили заниматься сексом исключительно с этой целью. Детлафф считал, что глупые запреты берут своё начало в давнем прошлом человечества: короткоживущий и, по сути, слабый вид должен был активно размножаться, чтобы его не истребили. Прошли столетия, люди не только не вымерли, а и уничтожили тех, кого ещё вчера боялись, отняли земли у эльфов, а самих эльфов загнали в леса, объявили существами второго сорта. Необходимость размножаться бешеными темпами исчезла, а запреты остались, закрепились религиозными догмами и въелись в плоть и кровь людей, отравляя их. У эльфов и вампиров ничего подобного не было. Детлафф вспомнил, что когда-то слышал о паре: высший и вольный эльф. Они пробыли вместе не один десяток лет, путешествуя по миру, и не забивая себе головы тем, что оба партнёра — мужчины. Им было хорошо друг с другом, остальное — неважно. А может, как-то просто поговорить с Линаром и об этом? Отвлечённо, не акцентируя внимание на них самих? Узнать мнение юноши по этому поводу, если тот, конечно, захочет говорить о подобном, не сочтёт тему слишком неприличной. Учитывая стеснительность Линара, это было вполне вероятно, а потому Детлафф решил пока что не рисковать, чтобы не усложнить жизнь обоим ещё сильнее. К тому же, вполне вероятно, что совсем скоро Линар всё же соблазнится какой-то новиградской девицей, и разговор утратит всякий смысл. А об остальном поговорить стоило, расставить все точки над «и», и, желательно, не откладывать в долгий ящик.