Равноценный обмен

В последнее время Линару казалось, что он попал в одну из своих сказок, в ту её часть, которая начинается со слов «и жили они долго и счастливо» и обычно остаётся ненаписанной. Юноша засыпал и просыпался в объятиях Детлаффа, а страсти они предавались так часто, как было возможно. И даже днём, когда в магазине никого не было, вампир, оставаясь невидимым, обнимал юношу, касался губами затылка, шеи, волос. Это было странно — ощущать прикосновения, находясь вроде бы в одиночестве, но волновало Линара до дрожи. Дела в самом магазине шли по-прежнему хорошо, а Эртон вовсю готовился выпустить первый тираж сказок Линара, успев уже разрекламировать их, где только возможно. Отношения Эртона и Линара были сугубо деловыми, хоть порой юноша и ловил на себе изучающий взгляд купца. Но больше никаких вопросов о личной жизни отец Делии ему не задавал, предпочитая тактично обходить эту тему стороной. А вот сама Делия... Девушка всячески избегала Линара, а если им приходилось случайно встретиться, холодно кивала и быстро проходила мимо, а потом и вовсе уехала из Новиграда. Отец отправил её в Туссент вместе с Александром, рассудив, что пара недель в стране вина и любви благоприятно повлияет на чувства Делии к будущему мужу. И он не ошибся. Когда Делия и Александр вернулись, в их взглядах друг на друга ясно читалась любовь, и Линар облегчённо вздохнул. Это означало, что влюблённость девушки в него действительно оказалась просто вспышкой, наваждением, и, слава богам, что всё вернулось на круги своя. Александр и Делия действительно были прекрасной парой, и Линар всё больше убеждался в том, что поступил правильно, рассказав девушке правду. А ещё юношу радовало, что Делия, по всей видимости, сохранила обе его тайны, поскольку отношение покупательниц к нему осталось прежним. Возможно, девушка сочла слишком неприличным говорить о подобном? Впрочем, это не имело значения, важен был результат, а он пока что устраивал всех. И даже Детлаффа, который перестал обращать внимание на то, как смотрят на Линара юные клиентки. Вампир прекрасно знал, что сердце, душа и тело юноши принадлежат ему целиком и полностью. Именно в такой последовательности. Это его имя Линар шептал, отдаваясь жадно и без капли смущения, к его губам припадал, словно к роднику со сказочной живой водой, это ему дарил улыбки и взгляды, полные тепла и любви. Любви. Той самой, без которой, как выяснилось, даже высший вампир не может быть по-настоящему счастлив. Той, которую он когда-то надеялся обрести в объятиях Сианны. Впрочем, даже в этой, так дорого обошедшейся ему связи, Детлафф теперь видел небольшой плюс. Именно Сианна научила его любви, единственно-возможной между мужчинами, и как-то посетовала, что не может получить от этого столько же удовольствия, сколько испытывают мужчины. В ответ на его вопросительный взгляд, княжна усмехнулась и грубо, но доходчиво пояснила, в чём состоит главное отличие мужской задницы от женской, а напоследок предложила вампиру проверить это на себе. Это был единственный раз, когда Детлафф её не послушался. Отказал резко, не задумываясь, поскольку был твёрдо уверен: мужчиной в их паре должен оставаться он. Всегда. И Сианна отступила, интуитивно почуяв, что переходить эту черту не стоит, да и зачем, если во всём остальном он покорен ей, словно младенец? Впервые Детлафф применил эти знания уже после расставания с Сианной, находясь среди низших вампиров и перебрав крови, чего не случалось с ним уже давно. Но тогда ему безумно хотелось забыться, потому и не остановился вовремя, почти убив некстати подвернувшегося человека. В ту хмельную ночь на его ложе оказались брукса и недавно прибившийся к стае катакан. В какой-то момент Детлафф понял, что сливается именно с ним. И это оказалось нисколько не хуже уже привычных утех, принесло новизну и на время отвлекло от тягостных и неприятных воспоминаний о Сианне. Потом он провёл с катаканом ещё несколько ночей и охладел, поскольку это оказалась всего лишь похоть, которая проходит слишком быстро. С Линаром всё было по-другому. Их вечера начинались с новых сказок, которые юноша писал и сразу же прочитывал Детлаффу, продолжались в купальне и завершались на ложе. И это не приедалось, потому что всякий раз было иначе. Хотелось, чтобы так продолжалось всегда, но... Время, не властное над высшим вампиром, беспощадно к людям, и вскоре Линар сначала повзрослеет, возмужает, а потом... начнёт стареть, и ничего поделать с этим Детлафф не сможет. Эти мысли отравляли радость, и он начинал жалеть, что нельзя, как в человеческих легендах, сделать Линара вампиром, выпив его крови и дав выпить своей. Если бы всё было так просто! Детлафф был уверен, что юноша не стал бы возражать, скорее, наоборот, и даже жажда не отравила бы радости полного единения. Но это было невозможно, оставалось только старательно задвигать эти мысли в самый дальний угол сознания. Да и потом, Линару всего лишь восемнадцать, так зачем думать о том, что наступит так нескоро? Гораздо приятнее наслаждаться каждой минутой, проведённой вместе, брать как можно больше от каждого дня и часа, и надеяться, что никто и ничто не помешает им быть счастливыми. Впрочем, этот кто-то должен быть безумцем, чтобы встать на пути у вампира. Детлафф прекрасно знал, что сделает с тем, кто попытается причинить Линару зло. Уничтожит, не колеблясь и не раздумывая. Как бы смешно это ни звучало, но наибольшую опасность для Линара по-прежнему представляли... люди. Отребья, желающего поживиться, а то и просто поразвлечься, избив одинокого прохожего до полусмерти, хватало и в Новиграде, но Линар никогда не ходил по вечернему городу один, предпочитая проводить время с вампиром. А если желание пройтись всё же возникало, и вечер был на диво хорошим, они выходили вместе, бродили по улицам, иногда выбирались за город и предавались страсти под открытым небом, или в одной из многочисленных пещер с древними эльфскими руинами. Линара очаровывали эти осколки великолепной культуры, и одновременно становилось невыносимо стыдно за то, что человек, что одной крови с теми, кто уничтожил эльфскую цивилизацию, превратив в руины некогда прекрасные дворцы. — Жаль, что нельзя повернуть время вспять, — обронил как-то Линар, сидя в объятиях вампира в одном из бывших дворцов. — Почему мой народ поступил с эльфами так? — Борьба за место под солнцем, — усмехнувшись, пояснил вампир, — вам... людям почему-то всегда мало. Вы не знаете меры и не можете остановиться вовремя. Вы убиваете не только тех, кто отличается от вас хотя бы формой ушей и количеством зубов, но и друг друга. Я не знаю, почему это так, не знаю, что за яд бурлит в вашей крови, или, скорее, гной, смердящий похуже, чем гули. Я говорил тебе, что наш Кодекс запрещает убивать себе подобных, на моей памяти, его нарушали всего несколько раз, и всегда это каралось смертью или, в лучшем случае, изгнанием. У вас же массовое уничтожение особей своего вида зовётся войнами и приветствуется, а победитель получает всё, начиная с самок и заканчивая землями. Вы постоянно придумываете всё более совершенное оружие, способное убить как можно больше и с как можно более дальнего расстояния. Рискну предположить, что однажды вы создадите нечто, что уничтожит вас самих. Одна из войн, которую начнёт твой вид, станет для него последней, и тогда... — Наступит ваше время? — спросил Линар, удручённый услышанным. — Нет. К тому моменту вы уничтожите и нас или... произойдет чудо: Врата между мирами снова откроются, и мы сможем вернуться домой, — задумчиво ответил Детлафф. — Хотя, случись это сейчас, я остался бы здесь, мой мир был бы слишком чужим и неприветливым для тебя. — Я не позволил бы тебе этого, — серьёзно сказал юноша, — этот мир такой же чужой для тебя. — У вас, людей, есть выражение: «Твой дом там, где твоё сердце», — негромко произнёс Детлафф, крепче прижимая Линара к себе, — и это верно. Впрочем, мы снова говорим о слишком отдалённом и вряд ли возможном будущем, это увлекательно, но бессмысленно. К тому же, становится холодно, нам стоит вернуться домой, — вампир встал, окинул взглядом некогда роскошный зал и добавил: — А сюда мы придём ещё не раз, и возможно, ты напишешь красивую историю об этом месте и тех, кто когда-то здесь жил. — Напишу, — согласно кивнул юноша, так же поднимаясь, — я уже давно думаю перейти от сказок к чему-то посерьёзнее. — Растёшь? — улыбнулся Детлафф, тепло глядя на Линара. — Старею, — сокрушённо вздохнул тот и тут же фыркнул смехом, — в любом случае ты услышишь новую историю первым, если, конечно, тебе ещё не надоели мои... выдумки. — Нет, — серьёзно сказал вампир, — это та часть тебя, которую я люблю не менее сильно, чем... — он притянул юношу к себе, поцеловал и, отстранившись, добавил: — К тому же, не только я считаю, что пишешь ты хорошо, верно? Линар кивнул, вспомнив, как нахваливал Эртон его сказки, как потом познакомил с художником, взявшимся нарисовать к ним иллюстрации. И как в тот вечер они долго спорили с тем юношей-полуэльфом Фиароном, как именно нужно рисовать. Линару хотелось, чтобы герои на картинках были такими же, как он видел их, Фиарон представлял их себе совершенно иначе, невольно придавая им эльфские черты, с чем никак не мог согласиться Линар. Конец пылкому спору, затянувшемуся почти до полуночи, положил Эртон, заявивший, что для начала художнику стоит внимательно перечитать истории, и только потом рисовать. Фиарон согласился, скрипнув зубами, и предложил встретиться через неделю, за это время он успеет всё хорошенько изучить и набросать эскизы. Линар согласился, удивляясь тому, как по-разному могут двое видеть одно и то же. Первая книга была практически готова к печати, оставалось только дождаться рисунков, и юноша надеялся, что Фиарон не подведёт. Увидеть свои сказки изданными Линару хотелось невероятно, подержать в руках книгу, которую написал ты сам, увидеть на обложке своё имя... Почти своё, поскольку сказки принадлежали перу Линара из Гелибола, а не Линара де Варена. Юноша по-прежнему скрывал своё настоящее имя и отказывался появляться на приёмах, на которые зазывал Эртон. Линар прекрасно знал, что огромный мир иногда становится тесным, словно игольное ушко, и можно совершенно случайно напороться на какого-то отцовского знакомого, бывавшего у них в замке, и тогда... О том, что может случиться дальше, юноша старался не думать, гнал от себя эти мысли, боясь накликать беду.

***

В день появления на прилавках первой книги Линара в Новиграде лил дождь: мелкий, холодный и затяжной. Он начался ночью и, судя по затянутому тучами серому небу, не собирался переставать. Но даже это не отравило Линару радости, потому что первое, что он увидел, открыв глаза, была его книга. Детлафф, разбудивший юношу лёгким прикосновением к плечу, протянул её Линару, сказав: — Это только что принёс посыльный Эртона, и это, — вампир подал небольшой конверт из плотной бумаги. — На словах он передал поздравления от своего хозяина и настоятельную просьбу не игнорировать то, о чём написано в послании. — Вот как? — спросил Линар, осторожно беря в руки книгу. Юноша ощущал сейчас странный трепет, восторг и... опасение, что всё это — просто сон. Но книга была реальной, она пахла точно так же, как все новые книги, а на обложке, над искусной иллюстрацией, красовалось его имя. — Я... не знаю, что сказать, — смущённо пробормотал Линар, открывая книгу, и с удовольствием вдыхая исходящий от неё аромат. — Не нужно ничего говорить, — Детлафф присел на край постели, притянул юношу к себе, — любые слова сейчас будут слишком... плоскими. — Ты прав, — кивнул Линар, начиная перелистывать страницы и всё ещё не веря, что всё это на самом деле, — и он всё-таки оставил это... — юноша слегка покраснел, глядя на титульный лист. Детлафф бросил заинтересованный взгляд на страницу: там, после краткого вступления и нескольких слов об авторе, стояло посвящение, заставившее вампира удивлённо приподнять бровь и озадаченно обронить: — Разве в этом есть моя заслуга? — А разве нет? — ответил вопросом Линар. — Если бы не ты, мои кости уже давно растащили бы волки, да и потом... Ты был первым, кому я это прочёл, если не считать крестьян и кормилицу, совершенно не разбирающихся в подобных вещах. Ты убедил меня, что это, — Линар указал взглядом на книгу, — действительно чего-то стоит, а как ещё я мог отблагодарить тебя? И потом, это просто посвящение другу, здесь же не написано: «Моему возлюбленному высшему вампиру Детлаффу ван дер Эретайну». — Ты не настолько безумен, — скупо улыбнулся вампир, ощущая в груди странное тепло. Это посвящение было, по сути, публичным признанием Линара, понятным, кроме них, только Делии и Эртону. — Да и подобным откровениям не место в книге сказок для детей. И, кстати, этот художник не зря получил свои деньги, — сменил тему Детлафф, указывая на иллюстрации, — я мало что понимаю в искусстве, но на это, по крайней мере, приятно смотреть. Уверен, что дети будут в восторге не только от сказок, но и от рисунков. Можно? — он протянул руку и Линар подал книгу любовнику, а сам открыл конверт, пробежал глазами содержимое вытащенного оттуда листка и скривился: — Проклятье... Эртон собирает сегодня у себя всех известных людей искусства и меценатов Новиграда, чтобы представить мою книгу, и настоятельно рекомендует, нет, требует, чтобы я присутствовал на этом сборище. — Логично, — сказал Детлафф, не замечая особой радости на лице Линара, — обычно так и происходит. Почему это смутило тебя? — Понимаешь... — начал юноша, раздражённо убирая падающие на лицо волосы, — я не хочу, чтобы меня узнавали на улицах, потому что это может навести отца на мой след. Если среди гостей Эртона случайно окажется тот, кто бывал у нас, мне конец. Правда, отец никогда не тяготел к искусству, но... — Надень маску, — серьёзно посоветовал вампир, — мало ли какие причуды могут быть у писателя? — Это породит ещё больше домыслов и сплетен, — нахмурился юноша. — И что? Они будут обсуждать Линара из Гелибола, а не Линара де Варена, — резонно возразил Детлафф, — а это пойдёт на пользу твоей книге. Загадочный сказочник, скрывающий лицо — чем не тема для разговоров? — Ты говорил, что плохо знаешь людей, — хмыкнул юноша, — а рассуждаешь, как заправский светский лев. — Мне приходилось бывать в разных местах, — пояснил Детлафф, — общаться с нищими и с дворянами, как-то даже довелось сидеть за одним столом с княгиней Туссента, да и Регис много рассказывал о ваших нравах. Он хотел, чтобы я стал более... цивилизованным и меньше времени проводил со стаей. Регис говорил, что общение с людьми обогатит меня знаниями и опытом. Мы часто спорили об этом, но так и не пришли к единому мнению. В отличие от него, я никогда не хотел стать настолько похожим на человека. И до сих пор не хочу. Но речь сейчас не обо мне, тебе придётся пойти на этот приём, если хочешь, чтобы твою книгу покупали не только бедняки. — Тогда мы пойдём туда вместе, — решительно заявил Линар и добавил уже менее уверенно, — если, конечно, ты согласишься. Я знаю, что ты не выносишь людей, но... — Иногда нужно чем-то жертвовать ради тех, кого любишь, — закончил за юношу вампир. — И в данном случае это не такая уж и большая жертва. Один вечер среди новиградского света вполне приемлемая плата за твоё писательское будущее, — он коснулся губами волос юноши и тихо добавил: — Равноценный обмен.