Равноценный обмен

Стоя следующим утром за прилавком, Линар постоянно возвращался во вчерашний день, пережитое до сих пор не отпустило, хоть и знал: Войтек больше никогда и никого не изнасилует. В Новиграде стало на одно чудовище меньше благодаря... вампиру, выполнившему работу детектива, судьи и палача за считанные часы. Линар не стал спрашивать, зачем Детлафф это сделал, просто благодарно улыбнулся. Юноша прекрасно понимал, что сам не смог бы справиться с докером, даже если очень захотел бы. Поклявшись в гневе убить насильника, он и подумать не мог, что им окажется Войтек, в голове не укладывалось, что такое возможно. Разве может вызывать желание ребёнок, а ведь именно ребёнком Марыська и была. На вид Линар не дал бы девочке больше двенадцати лет, ничего женского в ней ещё не появилось, так кем нужно быть, чтобы сотворить такое? Подходящего слова Линар так и не смог найти, а происшедшее до сих пор казалось дурным сном. Хотелось проснуться. Открыть глаза и с облегчением понять, что не помнишь ничего из сновидений. Ложась спать в тот вечер, юноша надеялся, что утром встанет со свежей головой и хорошим настроением, но... Навязчивые мысли о том, сколько же на самом деле в людях грязи и зла, не желали исчезать. Линар с горечью осознал, что совершенно не знает людей, а Детлафф, оказывается, был не так уж и не прав, презирая человеческий род. Это открытие угнетало, а потому юноша постарался с головой уйти в работу, чтобы не думать и не травить себе душу ещё сильнее. Немного успокоиться ему удалось только к вечеру. Покупателей сегодня было немного, а потому Линар мог каждому уделить достаточно времени. Продавая детям игрушки и рассказывая сказки, юноша чувствовал себя почти хорошо и спокойно. А по-настоящему обрадовался он, только когда увидел на пороге Делию. Девушка пришла вечером, перед самым закрытием, в этот раз она снова была одна, но светлая улыбка на лице лучше всяких слов сказала Линару, что с Анри всё в порядке. Подойдя поближе к прилавку, Делия поздоровалась и протянула юноше тетрадь: — Вот, я всё переписала, и почерк у вас вовсе не ужасный. Спасибо. — Не за что, — улыбнулся Линар, забирая тетрадь и кладя её на прилавок, — надеюсь, теперь проблем со сказками у вас не будет. И кстати, как чувствует себя Анри? — Уже лучше, — Делия улыбнулась шире, — правда всё ещё слаб, и лекари не разрешают ему вставать. Но он хорошо ест и грозится найти злую ведьму и отрубить ей голову, как только у него снова появится меч. А ещё Анри просил принести его игрушки, если, конечно, вы их уже починили. — Передайте Анри мои пожелания скорейшего выздоровления, — совершенно искренне произнёс Линар, — и вот это, — он поставил на прилавок отремонтированных Детлаффом медведя и зайца. — Благодарю, — улыбнулась Делия, — он будет просто счастлив, — она замолчала, коснулась локона на виске, словно собираясь с силами, и продолжила: — Линар, вы, наверное, будете на меня сердиться, но... Я рассказала отцу, что это вы спасли Анри от вампирки и... показала ему ваши сказки. — Зачем? — изумлённо спросил юноша. — Видите ли, дело в том, что у моего отца есть... хобби. Он, в некотором роде, меценат и иногда помогает неизвестным, но талантливым писателям, поэтам, музыкантам. Он делает это в память о моей матери, — девушка на мгновение опустила голову, — она очень любила картины, книги, музыку и прекрасно пела сама. Помню, раньше у нас всегда собирались музыканты, поэты, художники... — Делия замолчала на мгновение и продолжила: — Мама умерла, дав жизнь Анри, и отец поклялся, что продолжит её дело. Потому я и показала ваши сказки ему. Вы простите меня за самоуправство? — Я не сержусь, — мягко сказал Линар, — и сочувствую вашему горю. Просто это было неожиданно... К тому же мой отец всегда считал книги, музыку и прочее — ерундой, недостойной внимания мужчины. Я никогда не показывал свои истории ему. — А матери? — заинтересованно спросила девушка. — Или она, как и моя... — Нет, слава богам, моя мать жива, но... честно говоря, она никогда не интересовалась мной. Я не знаю, почему так, но... — Линар невесело усмехнулся, подумав при этом, что причина могла оказаться очень простой: он не был сыном того мужчины, которого мать любила по-настоящему. — Впрочем, это совершенно неважно сейчас. И что же сказал ваш отец о моих... историях? — Он был в восторге, Линар! — широко улыбнулась Делия. — Сказал, что вы действительно талантливы, а ваши истории должны узнать как можно больше людей. Одним словом, он хочет оплатить издательство ваших книг и заняться их продажей, если, конечно, вы хотите этого. И ещё, отец пригласил вас завтра к нам на ужин, чтобы обсудить детали лично с вами. Вы придёте?.. Линар ответил не сразу. Предложение Делии одновременно ошеломило, обрадовало и... испугало его. Юноша никогда не воспринимал свои сказки всерьёз, то, что они нравились крестьянам и детям, по сути, ничего не говорило о самих историях, а никому более образованному он их не читал, если не считать Детлаффа, но у вампира был иной взгляд на подобные вещи, отличный от человеческого. Конечно же, Линару хотелось, чтобы его книги когда-нибудь появились на полках, чтобы их читали, а его знали не столько как графа де Варена, сколько как хорошего писателя. Втайне юноша об этом мечтал, прекрасно понимая, что вряд ли нечто подобное может случиться. Отец, которому и принадлежало семейное состояние, не выделил бы на это ни гроша, просто высмеял бы его в очередной раз, посоветовав прекратить тратить время на ерунду и заняться чем-то, более подходящим дворянину. Теперь это может стать реальностью, вряд ли отец Делии стал бы шутить подобным образом. А значит, стоит всё же принять приглашение и лично узнать, чего господин Эртон захочет взамен. В человеческое бескорыстие юноша больше не верил, особенно когда дело касалось богатых и знатных. — Приду, — наконец-то ответил он, увидел, как засияли радостью глаза Делии, невольно улыбнулся сам и добавил: — Правда, я понятия не имею, где вы живёте. — О, найти наш дом несложно. Он находится совсем рядом с площадью Иерарха, — принялась пояснять Делия, — я... могла бы показать вам, если вы, конечно, не сочтёте за наглость просьбу... проводить меня до дома. Я знаю, что девице не пристало говорить такое, но за окнами уже темнеет и... — Конечно же, я провожу вас, — мягко произнёс Линар, видя, как краска смущения залила щёки девушки, и подумав, что прогулка на свежем воздухе пойдет на пользу и ему самому. Поможет развеяться и окончательно забыть о вчерашнем. — Вам действительно не стоит ходить по улице одной, особенно по вечерам. Уверен, что разбойников и воров хватает и в Новиграде, а стража не может уследить за всеми. Правда вам придётся подождать, пока я закрою магазин, это недолго. — Хорошо, — улыбка вернулась на лицо Делии, — я пока посмотрю игрушки, чтобы вам не мешать, — девушка повернулась к Линару спиной и пошла к полкам. Юноша начал убирать с прилавка лишнее, закрыл сейф с выручкой, думая при этом, что защитник из него тот ещё, и если, не приведи боги, на них действительно нападут разбойники, всё может закончиться очень плохо, поскольку рядом не будет Детлаффа. Юноша знал, что вампир прекрасно слышал их с Делией разговор, а значит, в курсе того, куда и зачем Линар собирается идти. Да и говорил же Детлафф, что личным временем Линар может распоряжаться как угодно, даже в бордель сходить советовал. От этого воспоминания юношу передёргивало до сих пор, более неудачного предложения и представить себе нельзя! Впрочем, вампир был уверен, что все люди похотливы, словно кролики, а значит и Линар, по его мнению, точно такой же. Оглядев прилавок и магазин, юноша удовлетворённо улыбнулся: всё было на своих местах и в полном порядке, а потом подошёл к Делии: — Ну вот и всё, я готов. Надеюсь, вы не успели сильно заскучать? — Вовсе нет, — мило улыбнулась девушка, — к тому же, тут столько игрушек... Я словно в детство вернулась, разве тут до скуки? — Я рад, — юноша тоже улыбнулся, — идёмте? Делия кивнула и последовала за Линаром к двери, подождала, пока он закроет магазин, а потом без ужимок и манерности оперлась на предложенную руку. Они пошли по улице в указанную девушкой сторону и некоторое время оба молчали. Линар не хотел заводить принятой в таких случаях великосветской болтовни, молчала и Делия, глядя прямо перед собой. И только когда позади осталась пара кварталов, она сказала: — Я хотела бы спросить вас кое о чём, но боюсь показаться излишне любопытной или навязчивой. — А вы не бойтесь, — подбодрил девушку Линар, — да и за разговором время пройдёт быстрее. — И то верно, — смущённо согласилась она, — но если мои вопросы покажутся вам слишком личными, говорите прямо. Я терпеть не могу все эти условности и правила этикета, они словно корсет: сдавливают грудь и не дают свободно дышать! — Верно, — согласно кивнул юноша, удивлённый услышанным, — когда правил слишком много, жизнь становится невыносимой. Иногда мне кажется, что короли — самые несчастные люди на земле, они никогда не принадлежат себе самим и даже женятся не по своей воле. И не только короли... — добавил Линар тише, но Делия услышала и произнесла со вздохом: — К сожалению, вы правы. Порой мне кажется, что простолюдины гораздо свободнее нас, а значит — счастливее. Я сейчас говорю о тех, кто не страдает от голода и бедности, их несчастье очевидно. Жаль только, что помочь всем нельзя, каким бы богатым ты ни был... Но я хотела поговорить не об этом. Линар... мне бы хотелось побольше узнать о вас, ведь по сути, вы — сплошная тайна. Мои подруги столько предположений настроили, пытаясь угадать, кто вы и откуда. Одна даже заявила, что вы — назаирский принц. — Что? — изумлённо воскликнул юноша. — У вашей подруги богатая фантазия, Делия. К счастью, я не принадлежу к венценосным особам и никогда не был в Назаире. — Так я ей и сказала, и услышала в ответ, что мне лишь бы поспорить, — улыбнулась Делия, — но в одном я с подругами согласна: вы — не простолюдин, я права? — Да, — негромко ответил Линар, не собираясь лгать и отрицать очевидное, — и я действительно из Гелибола, там родился и вырос, а в Новиграде совсем недавно. — Вы решили начать самостоятельную жизнь и открыли магазин игрушек? — предположила девушка. — Почти, — кивнул Линар, раздумывая над тем, что можно сказать ей, а что — не стоит. Рассказывать о Детлаффе он не собирался, поскольку вампир чётко дал понять — желает оставаться в тени. — Здесь я вопреки отцовской воле, Делия, и надеюсь больше никогда не видеть ни его, ни мать. Вы говорили о том, что правила душат, помните? Я полностью согласен с вами и считаю, что брак по отцовскому приказу хуже кандалов арестанта. Я не мог позволить ему заключить меня в темницу вынужденного супружества и... сбежал из дома, оставив там прошлое, титул и состояние. И у меня будет к вам просьба — не рассказывайте об этом своим подругам, я не мог солгать вам, но хотел бы сохранить свою тайну. Обещаете, Делия? — Линар остановился и серьёзно посмотрел в голубые глаза девушки. — Клянусь памятью своей матери, — негромко ответила она, прямо и честно глядя на Линара, — это останется нашей тайной. — Благодарю, — юноша на мгновение поднёс руку Делии к губам, помня, чему его учили гувернёры. — Новости разносятся слишком быстро, а мне бы очень не хотелось в один прекрасный день увидеть на пороге магазина отца. — Понимаю, — кивнула Делия, — и восхищаюсь вашей смелостью. Теперь я понимаю, почему вы бросились спасать Анри и совсем не испугались вампирки! Я бы не смогла так... оставить всё и убежать! На дорогах столько опасностей: разбойники, дикие звери, чудовища... Надо быть очень отважным и сильным человеком, чтобы решиться на такое! — Или просто наивным глупцом, понятия не имеющим о том, что творится за стенами отцовского замка, — криво усмехнувшись, произнёс Линар, — идиотом, который до сих пор жив исключительно по милости богов. — «И вмешательству одного высшего вампира», — добавил он про себя. — Я не смельчак, Делия, не стоит приписывать мне достоинства, которых на самом деле нет. Я даже оружием владею плохо, а если что и умею — сочинять сказки. — Ваша скромность делает вам честь, — серьёзно произнесла девушка, — а ваши сказки это что-то по-настоящему волшебное! И лучшее тому доказательство — Анри, он просто влюбился в них, я даже не представляю, что будет, когда прочитаю ему их все... — Надеюсь, к тому времени я напишу новые, — улыбнулся юноша, которому всё же было приятно слышать подобное, хоть восхищение Делии и смущало. — Я тоже, в противном случае Анри изведёт нас всех, — вздохнула девушка, — а ещё, мы почти пришли, Линар. Наш дом — вот, — она указала на большой, красивый особняк на другой стороне улицы, — благодарю за то, что проводили и за откровенность, а завтра мы с отцом будем ждать вас к шести вечера. — Тогда до завтра, Делия, — Линар снова поднёс её руку к губам, довёл девушку до двери дома, поклонился на прощание и пошёл назад к магазину, думая, а не совершил ли только что грандиозной ошибки, рассказав о себе так много.

***

Когда дверь магазина за Линаром и девушкой закрылась, Детлафф резко отодвинул занавеску, чуть не сорвав её, а после саданул по стене кулаком, сбивая костяшки и чувствуя запах своей крови. — Проклятье, — прошипел вампир, его верхняя губа вздёрнулась, обнажая удлинившиеся клыки, из горла вырвалось глухое рычание, а когти вонзились в дверной косяк, оставляя на нём длинные следы. Это всё же случилось, то, чего он подсознательно ожидал и чего опасался. Светловолосой дворяночке удалось увлечь Линара настолько, что тот понёсся её провожать, хоть целый день был как в воду опущенный, и радостно согласился пойти на ужин с её отцом. Что будет дальше, предположить несложно: долгие прогулки, предложение руки и сердца и брак, от которого Линар не сбежит по той простой причине, что будет хотеть этого не меньше. То, что девушка влюблена в Линара, для Детлаффа было очевидно — острое обоняние вампира с лёгкостью улавливало запах, исходящий от возбуждённой женщины. Так же пахла и Сианна, только в несколько раз сильнее, и тогда этот аромат сводил его с ума, превращал в дикого зверя, одержимого вожделением. Делия Эртон желала Линара, а женщины способны пойти на что угодно, чтобы добиться цели. Разговор с Линаром, который он так долго планировал, потерял всякий смысл. Поздно. И вероятно, это к лучшему, иначе бы стало ещё сложнее, чем сейчас. Да и... что могло бы ожидать их с Линаром? Рано или поздно юнец увлёкся бы кем-то другим или другой и тогда... Тогда Детлафф убил бы его точно так же, как Сианну. Отпускать и прощать он не умел, несмотря на все увещевания Региса. Каждому своё, а предавшему — смерть. Без вариантов. А значит — нечего и начинать то, что гарантированно закончится провалом и новой болью. Человек и вампир — не пара, как бы этого ни хотелось. Так зачем он до сих пор стоит тут, пытаясь не дать вырваться на волю ярости, обиде и ревности? Зачем мучить себя, если можно найти одну из брукс и провести ночь, отдавшись страсти, тем более тело уже давно напоминает о себе? Быть собой он может только с низшими вампирами и подобными себе, так зачем пытаться влезть в тесную одежду человека? Зачем постоянно одёргивать себя, если можно просто отпустить и насладиться по-животному жарким, ненасытным телом бруксы, оставляя на её коже царапины и следы зубов. Видеть, как она извивается под ним, слышать её крик и рычать от удовольствия самому, не опасаясь того, что можно измениться в момент наивысшего наслаждения и до смерти напугать партнёра-человека? Неравноценный обмен. Глупость, достойная сопливого мальчишки, а не высшего вампира, за плечами которого три сотни лет. Вернулся домой Детлафф почти под утро, ощущая себя странно. Тело было удовлетворено полностью, но в сердце продолжали бушевать ярость и ревность. Это удивляло и пугало вампира. Неужели он успел гораздо сильнее... влюбиться в мальчишку? Нет, это невозможно, просто... неудачи всегда его раздражали, терпеть поражение Детлафф не любил и не умел принимать спокойно. Конечно же, в этом всё и дело, а не в какой-то там влюблённости. Это была иллюзия, навеянная сказками и мнимой чистотой Линара, его непохожестью на других людей. На деле юнец оказался таким же, как все, а признавать, что ошибся и не разглядел этого вовремя, очень неприятно. Настолько, что хочется взять и свернуть шею тому, из-за кого это произошло. Быстро поднимаясь по лестнице к своей спальне, Детлафф надеялся, что сумеет обуздать этот порыв и не совершит непоправимого. Линар не виноват в том, что родился человеком, и, по сути, он не предал вампира, так за что же его карать? Ставя ногу на последнюю ступеньку, Детлафф услышал негромкий, сдавленный стон, донёсшийся с кровати Линара. Мальчишке плохо или он всё же нарушил запрет, притащил сюда девицу и развлекается с ней, пользуясь тем, что вампира дома нет? Получить ответ на этот вопрос легко: достаточно просто подойти к постели юноши поближе. Шлюхи в кровати Линара не оказалось, и сначала Детлафф подумал, что юноша действительно заболел: его лицо блестело от пота, губы были полуоткрыты, а дыхание — тяжёлым и частым. Пальцы Линара судорожно стискивали край одеяла, грудь часто приподнималась, а сердце стучало так громко, что Детлафф прекрасно слышал его. А потом взгляд вампира скользнул чуть дальше по прикрытому одеялом телу, и кривая усмешка на мгновение появилась на плотно сжатых губах. Мальчишке не было плохо, скорее — совсем наоборот. Одеяло, откровенно топорщащееся в паху Линара, лучше всяких слов пояснило причину стонов, частого дыхания и ускоренного сердцебиения. В этот момент с губ Линара снова сорвался стон — громче прежних, а потом слово, которое Детлафф разобрать не смог, несмотря на всю остроту слуха. Только пару первых букв «де...» Делия? Ну, конечно же, а кто ещё мог присниться мальчишке, после романтической прогулки по городу? Отшатнувшись от постели, Детлафф направился к распахнутому окну, чтобы успокоить мгновенно вспыхнувшую ярость. И почему-то мысль, что он не ошибся, решив, что Линар увлёкся этой девицей, не радовала совершенно. Собственная проклятая прозорливость бесила, равно как и беспомощность. Он может легко убить спящего мальчишку, вырвав сердце из его груди, но никогда не сумеет вырвать Делию из сердца Линара.