Равноценный обмен

— Ты специально это сделал? — спросил Геральт у Аваллак’ха, когда Цири и вампир исчезли в портале. — Не хочешь, чтобы она видела, как… — Угадал, — без улыбки ответил эльф, — зрелище, мягко скажем, не из приятных. — В курсе, — буркнул ведьмак, — имел счастье наблюдать. Правда в тот раз труп уже разлагаться начал, и воняло от него, как от гуля. — Ну, в этом плане нам повезло больше, — Аваллак’х скользнул взглядом по телу Филиппы, — хотя могут возникнуть сложности иного рода, а потому советую тебе держать меч наготове. — О чём ты? — нахмурился Геральт, совершенно не обрадованный услышанным. — Понимаешь, если вернуть в тело душу, покинувшую его совсем недавно, она может отказаться уходить. И тогда придётся… убить тело ещё раз. Особенно часто это случается с магами, — пояснил эльф, — потому некромантия и не пользуется большой популярностью, а у вас, людей, и вовсе запрещена. — Охеренная новость, — скривился ведьмак, — ладно, будь что будет. Давай уже, пока Цири не вернулась. — Даю, — странно усмехнулся Знающий, на мгновение закрыл глаза, глубоко вздохнул, а потом подошёл к столу, протянул руки к Филиппе и начал произносить заклинание. Ведьмак не понял ни слова, вероятно, они относились к той же разновидности Старшей Речи, что и проклятие Эредина, но подействовали точно так же, как заклинание Йен. От рук эльфа заструилась полупрозрачная тёмная дымка, окутала тело Филиппы, заставив труп мелко задрожать, пальцы чародейки сжались в кулаки, а ещё через мгновение с губ сорвался стон. — Назови своё имя, — потребовал Аваллак’х, и его голос сейчас разительно отличался от того мягкого и негромкого, который Геральт раньше слышал. Сейчас в голосе появилась пугающая глубина и сила. — Имя! — громче и требовательнее повторил эльф, потому что Филиппа и не думала отвечать: её губы кривились, изо рта вытекла тёмная струйка крови, а потом чародейка закричала, заскребла ногтями по столу. Ведьмак заметил, что шевелилась только верхняя часть её тела, похоже, она сломала хребет, когда упала, да и, судя по крику, боль вернулась вместе с душой и была чудовищной. Понял это и Аваллак’х, выкрикнул ещё несколько слов и вопль Эйльхарт стих, словно обрубленный мечом. — Имя! — повторил эльф и на этот раз получил ответ: — Филиппа… Филиппа Эйльхарт, — её губы двигались с трудом, она словно вырывала из себя слова, а съехавшая повязка уже не могла скрыть пустые глазницы. — Кто ты? — спросил Знающий. — Чародейка. — Что ты сделала с Трисс Меригольд? — Упаковала, — кривая и страшная ухмылка появилась на лице Филиппы. — Где она сейчас? — Не… знаю, — она опёрлась на руки и попыталась сесть, а Геральт потащил из-за спины Арондит, уже не обращая внимания на рывки медальона. — Где она, говори! — подавляющий волю приказ Знающего сопровождало странное движение кисти, а Филиппа глухо завыла, падая обратно на стол. — Я могу сделать боль ещё сильнее и продлить её до бесконечности, — глядя на чародейку сверху вниз, процедил эльф, — в отличие от тебя, у меня достаточно времени. Моё тело не начнёт разлагаться через несколько часов. Ты проиграла, Эйльхарт, скажи мне, где Трисс, и я верну тебе покой. — В коллекции, — прохрипела Филиппа, снова пытаясь подняться. — Это я уже слышал. В чьей? — Воорхиса, — отрывая одну руку от стола, ответила чародейка. — Но… ты… никогда… её… не получишь, — она вдруг выбросила вперёд руку, швыряя в эльфа молнию, но Аваллак’х успел отразить её щитом, выкрикнул ещё что-то, а в следующее мгновение ведьмачий меч отсёк чародейке голову. Тело рухнуло на стол, а голова отлетела и шлёпнулась у окна, уставившись на них пустыми глазницами. — Твою мать, — выругался Геральт, глядя на стол, — я думал, мертвецы колдовать не могут. — Как видишь, — криво усмехнулся эльф, — потому и не советуют воскрешать магов без крайней нужды. — Но теперь-то она окончательно… мёртвая? — спросил ведьмак, всматриваясь в тело чародейки. — Да, а нам осталось дождаться Цири и отправляться в Нильфгаард. — А что делать с ними? — Геральт указал взглядом на тела чародеек. — Не хотелось бы бросать их на милость трупоедов. — Предлагаешь похоронить каждую с почётом и воздвигнуть надгробие? — иронично осведомился Аваллак’х. — Нет. Хотя бы сжечь. Правда не знаю, хватит ли для этого одного «игни». — Хватит, если его немного усилить, — эльф посмотрел в глаза ведьмака и добавил: — У любого выбора есть последствия, Геральт. — Ты о чём? — приподнял бровь ведьмак. — О Фрингилье. Не вешай на себя её смерть. — Умный, да? — криво усмехнулся Геральт. — И горжусь этим, — ответил Аваллак’х. — Примерно так же я чувствовал себя, когда ты убил Карантира. Жаль, что его связь с Эредином оказалась сильнее моих разумных доводов. — В смысле? — приподнял бровь ведьмак. — В том самом. Они были любовниками много лет. Впрочем, сейчас всё это уже не имеет значения, — эльф поморщился, — хоть я до сих пор жалею, что когда-то отвёл Карантира к Эредину. Но хватит об этом, прошлое изменить невозможно, даже если очень хочется. — Согласен, — кивнул Геральт, — хреново, что я понятия не имею, где находится резиденция Воорхиса, и как мы туда попадём. — Вот так, — улыбнулся Аваллак’х, указывая на открывающийся портал, из которого вышла Цири. — И точно так же уйдём. — О чём ты? — спросила ведьмачка, внимательно выслушала пояснения Знающего и сказала: — Так чего мы ждём? — Уже ничего, — ответил эльф, — Геральт, ты готов? — Давно, — ведьмак шагнул к телам чародеек, — с кого начнём? — Решай сам, — Аваллак’х отошёл подальше от стола с обезглавленным трупом Филиппы, а ещё через мгновение магическое пламя охватило тела и удушливо завоняло горелым мясом: — Не думаю, что стоит здесь задерживаться, — эльф кашлянул, — уходим.

***

— И долго ты ещё будешь её разглядывать? — недовольно протянула Луиза Ла Валетт, глядя на Морврана Воорхиса, держащего в руке небольшой лист бумаги. — Настолько нравится? — теперь в голосе баронессы ясно слышались ревнивые ноты. — С чего ты взяла? — Морвран положил рисунок на стол, сел на край постели и принялся расстёгивать дублет. — Всего лишь свыкаюсь с неизбежным. Поверь, я не горю желанием жениться на Цирилле, но это единственный способ избежать гражданской войны. — Так не женись, — фыркнула баронесса, — Эмгыр не позволял чародейкам крутить собой, а чем ты хуже? — Я пока что не император, а всего лишь его наместник, — Воорхис нахмурился, — ты прекрасно знаешь, что многие хотели бы видеть на троне себя, а меня — на плахе. К сожалению, пока что поддержка чародейской ложи мне необходима, равно как и этот брак. Цирилла — законная дочь Эмгыра, прямая наследница, и оспорить это невозможно. К тому же, девчонка обладает кое-какими способностями, и это тоже нельзя сбрасывать со счетов. — Цель оправдывает средства? — ядовито осведомилась Луиза. — Именно. И ты должна понимать это, как никто другой, — поучительно произнёс Морвран. — Это и в твоих интересах тоже. — Даже так? — приподняла бровь баронесса. — Ладно, хватит о ней, иди сюда, — она провела рукой по простыне, недвусмысленно намекая на гораздо более приятное занятие, чем бессмысленный спор. Морвран улыбнулся, бросая дублет в кресло, притянул Луизу к себе, но поцеловать не успел — в комнате послышалось низкое гудение, замерцал открывающийся портал, и из него вышла… Цирилла собственной персоной, а следом за ней — Белый Волк и какой-то эльф. — Не делай глупостей, и никто не пострадает, — вместо приветствия произнёс Геральт, увидев, как рука Воорхиса метнулась к мечу. — Какого чёрта, ведьмак? — вставая с постели, спросил Морвран, перевёл взгляд на Цири. — Что всё это значит? Что вам нужно? — Не твоя голова, успокойся, — ответил вместо Геральта эльф, — всего лишь то, что принадлежит нам, но случайно оказалось у тебя. — Не понимаю, о чём вы, — покачал головой Воорхис. — Сейчас поймёшь, — Геральт шагнул к нему, — где твоя коллекция статуэток? — А они вам зачем? — Морвран нахмурился. — Извольте объясниться, пока я не позвал стражу и… — Ты правда хочешь, чтобы здесь пролилась кровь? — холодно осведомился эльф. — Уверен, ты прекрасно знаешь, на что способен ведьмачий меч… Два меча, — он указал взглядом на Цириллу, — если бы мы хотели твоей смерти, не тратили бы время на разговоры. — А откуда мне знать, что вы не убьёте меня после того, как получите то, за чем пришли? — Воорхис скрестил руки на груди и уставился на эльфа. — Вы вломились сюда без приглашения, вооружённые до зубов и с какими-то нелепыми вопросами и требованиями. Согласитесь, это выглядит, по меньшей мере, странно, а присутствие здесь Цириллы прозрачно намекает на настоящую цель вашего визита. — Если ты о короне, то оставь её себе, — Цири чуть улыбнулась, — я не собираюсь становиться императрицей, и уж тем более — выходить за тебя замуж. — Откуда ты… — начал Морвран и осёкся под многозначительным взглядом девушки. — Как я понимаю, у чародеек не вышло тебя… убедить. — Правильно понимаешь, — кивнула ведьмачка, — но они успели спрятать в твоей коллекции то, что никогда тебе не принадлежало. — Чушь! — презрительно бросил Воорхис. — Это невозможно, никто из чародеек не видел коллекцию! — Ты уверен? — приподняла бровь Цири. — Любая из них могла попасть сюда точно так же, как сделали это мы. И это очень легко доказать, достаточно всего лишь глянуть на твои статуэтки. Их стало на одну больше, Морвран, и именно она нам нужна. Только она. Отдай её, и мы больше никогда не увидимся. — Если всё, что ты говоришь, правда, — подала голос Луиза, до этого молча наблюдавшая за происходящим, — подпиши отречение от престола. А то всякое может быть, через пару-тройку лет тебе надоест болтаться по миру, и ты вспомнишь о короне, решишь поиграть в императрицу, как сейчас играешь в ведьмачку. Сомневаюсь, что кто-то или что-то сможет тебя остановить, а потому… — Ты переживаешь о голове Воорхиса или о своей? — глядя прямо в глаза баронессы, спросила Цири. — О нас обоих, и не только о нас, — Луиза не отвела глаз, — я прожила достаточно, чтобы научиться не верить на слово никому, а королям — тем более. — Хорошо, — не стала спорить Цири, — я напишу то, что ты хочешь, но после того, как получу статуэтку. — Великое солнце! — воскликнул в сердцах Морвран. — До чего же вы упрямы и глухи! Я повторяю: у меня нет того, что вы ищете! А потому не вижу смысла в этом… торге! И чтобы доказать, что я прав — идёмте, я покажу вам коллекцию, а потом приму ваши извинения за вторжение и нелепые требования! — С этого бы и начал, — буркнул Геральт, — веди. … — Этого не может быть, — сконфуженно пробормотал Воорхис, когда Цири показала ему статуэтку, изображающую лежащую в позе эмбриона женщину. — Откуда это здесь взялось? Я никогда не приобрёл бы подобное безобразие! У меня не настолько дурной вкус! К тому же это, — он ткнул пальцем в фигурку, которую ведьмак бережно взял в руки, — не представляет никакой художественной ценности. — Для тебя, — Геральт не решился положить статуэтку, немного мыльную на ощупь и заставляющую медальон слегка вибрировать, в карман и продолжал держать её в руке. — Но, как видишь, мы оказались правы. — Увы, — развёл руками Морвран, — а к госпоже Виго и иже с нею у меня появилось несколько вопросов, ответить на которые… — Они не смогут никогда, — закончил за него ведьмак, — забудь о чародейках, больше ты их не увидишь. — Ты хочешь сказать… — Уже сказал. Ложи больше нет, Воорхис, драться за трон тебе придётся самому, — Геральт усмехнулся, — а что касается бумаги, которую должна подписать Цири, ты действительно считаешь, что в её подлинность кто-то поверит? — Это неважно, — отмахнулся Морвран, — подпись Цириллы засвидетельствует императорский юрист и те, кто видел её в прошлый ваш визит к императору в Вызиме. — Боюсь, у нас нет времени ждать, пока ты соберёшь тут половину двора, — нахмурился ведьмак, — придётся ограничиться одним юристом, камергером и тобой. — Но… — попытался возразить Воорхис, но встретился взглядом с Геральтом, осёкся и вздохнул: — Ладно, будь по-вашему.

***

— Полагаю, здесь будет удобнее всего, — произнёс Аваллак’х, обводя широким жестом задний двор своего дома в Тир на Лиа, — нет лишних глаз, и есть вода, — он указал на фонтан, поблёскивающий под солнечными лучами. — Zireael, помоги мне принести кое-что из лаборатории. — А что делать мне? — спросил Геральт. — Наслаждаться видом и ждать, — чуть улыбнувшись, ответил эльф, — больше ты ничем помочь не сможешь. Располагайся, — он указал на мраморный борт фонтана, а сам развернулся и пошёл к дому, Цири последовала за ним, послав ведьмаку ободряющую улыбку. Пожав плечами, Геральт подошёл к фонтану, увидел покачивающиеся на его поверхности лотосы и нескольких рыбок, плавающих в воде. Покачал головой и всё же присел на белый, нагретый солнцем мрамор. Огляделся, отмечая про себя, что дом Знающего выглядит весьма и весьма неплохо. Впрочем, все дома Aen Elle, которые ему довелось видеть, производили впечатление королевских дворцов в миниатюре. Светлые, лёгкие, полные солнца и свежего воздуха — они не имели ничего общего с эльфскими руинами Контитента. Весь этот мир был другим, ведьмак остро ощутил себя чужаком среди мраморного великолепия и захотел поскорее вернуться в Корво Бьянко. Раскрыв ладонь, он посмотрел на фигурку Трисс — искажённое болью лицо, открытый в немом крике рот, руки, обхватившие колени, всё говорило о том, что последние секунды до компрессии были не самыми лучшими в её жизни. Невольно, он снова причинил боль тем, кто его любит. Эта мысль заставила Геральта поморщиться и осторожно провести пальцем по фигурке — лёгкая ласка, которой Трисс не почувствует, потому что находится сейчас где-то очень далеко. Послышались голоса Цири и Аваллак’ха, и Геральт повернул голову, глядя на них, приближающихся и оживлённо беседующих о чём-то. Эльф нёс несколько треножников странной формы и небольшой мешок, Цири — шкатулку, полотенце и что-то ещё: то ли халат, то ли платье светло-зелёного цвета. — Пожалуй, теперь можем начинать, — произнёс Знающий, осторожно опуская мешок на белые плиты двора и ставя рядом треножники. После он достал из мешка самый обычный мел и пояснил в ответ на вопросительный взгляд ведьмака: — Без магического круга нам не обойтись, придётся изобразить его прямо здесь, — он указал на плиты у фонтана, — стационарный есть в лаборатории, но там нет фонтана, а вода — это первое, что понадобится Трисс после декомпрессии. Он присел и начал быстро рисовать круг, покрывая его символами, некоторые из которых были Геральту знакомы — означали Беллетэйн, Ламмас и Йуле, а другие не говорили ни о чём. Покончив с внешним кругом, Аваллак’х взялся за внутренний, завершив всё это изображением пентаграммы в самом центре. Пока он сосредоточенно рисовал, Цири и ведьмак молчали, словно боясь помешать случайно обронённым словом. Отряхнув пальцы от мела, Знающий извлёк из мешка три подсвечника, расставил их по внешнему кругу, установил на каждом по чёрной свече, а потом пришла очередь треножников — они расположились во внутреннем кругу. — Кристаллы, Zireael, — коротко бросил эльф, и Цири тут же открыла шкатулку и подала ему один за одним три тёмных кристалла, которые Аваллак’х поместил на треножниках. Прищурившись, он оглядел результат своих трудов, удовлетворённо улыбнулся и сказал: — Давай фигурку, Геральт, впрочем, можешь сам положить её в центр пентаграммы, только ничего случайно не смети и не сотри. — В курсе, не вчера родился, — буркнул ведьмак, надеясь, что эльф не заметит, как дрожат его пальцы, сжимающие фигурку. — Готово. — Хорошо, а теперь отойдите за фонтан и не вмешивайтесь, даже если очень захочется, — приказал Знающий, зажигая свечи, и начал читать заклинание, ни одного слова из которого ведьмак не понял. Зато прекрасно ощутил его мощь, потому что медальон дёргался на цепочке, грозя с неё сорваться, а воздух, казалось, сгустился и зазвенел от наполнившей его силы. Кристаллы на треножниках засветились, яркие лучи вырвались из каждого и сошлись на фигурке, которая постепенно стала прозрачной, а потом начала медленно расти. Геральт сжал руки в кулаки, глядя на то, как фигура снова темнеет, обретает плотность и форму, и вот уже вместо статуэтки в центре круга оказалась обнажённая, по-прежнему скорчившаяся Трисс. Глаза чародейки распахнулись, но взгляд не был осмысленным, казалось, она не понимает, что произошло и не видит ничего и никого вокруг. Ещё через мгновение Трисс закричала, ещё сильнее сжимаясь, словно её раздирала нечеловеческая боль. Ведьмак невольно рванулся к ней, но Цири схватила его за локоть и отрицательно покачала головой. Произнесла одними губами: — Не смей. Ещё рано! — Как тебя зовут? — громко и требовательно спросил Аваллак’х, наконец-то опуская руки и отступая от круга на шаг. — Трисс… — выдавила чародейка и снова болезненно застонала, прижимая руки к животу. — Прекрасно, — лёгкая улыбка скользнула по губам эльфа, и Геральту захотелось двинуть ему в морду — нашёл время скалиться. — Вода совсем рядом, Трисс, прошу, — Знающий указал в сторону фонтана, чародейка послушно повернула голову и поползла к нему, даже не пытаясь встать на ноги. Она перевалилась через борт и плюхнулась в воду, подняв тучу брызг, и несколько минут слышался только плеск воды и фырканье. А потом Трисс улеглась на дно фонтана и сказала: — Не думала, что придётся пережить такое ещё раз… Это сделала Филиппа? — Да, — ответил Геральт, шагнул к фонтану, присел на борт, внимательно глядя на Трисс, — вода холодная, ты можешь простудиться. — И совсем не холодная, — возразила чародейка, всем своим видом показывая, что не собирается покидать фонтан, — дегидратация — то ещё удовольствие, Геральт. — Представляю, — скривился ведьмак, — но лучше всё же не рисковать. — Геральт прав, — бросил Аваллак’х, собирая в мешок уже не нужные принадлежности, — предлагаю перебраться в дом. Лёгкий обед и обильное питьё помогут ничуть не хуже фонтана. — Сейчас… ещё немножко, — жалобно попросила Трисс, садясь, подобралась поближе к струям чистой воды, льющейся через края мраморной чаши, и принялась жадно пить. И только когда зубы чародейки застучали от холода, а губы посинели, она медленно поднялась на ноги, взяла из рук Цири полотенце, кое-как им обмоталась, попыталась переступить через борт, поскользнулась, потеряла равновесие и упала бы, если бы не Геральт. Он успел подхватить её, взял на руки, прижал к себе, чувствуя, как она дрожит, и бросил вопросительный взгляд на эльфа. В ответ Аваллак’х сделал знак рукой, предлагая следовать за ним, и пошагал к дому.