Равноценный обмен

Первым, что бросалось в глаза в гостиной Знающего, был портрет Цири. Он изображал ведьмачку за мгновение до того, как она вошла в Tor Gvalch’ca. Геральт понял это сразу — тот взгляд Цири врезался ему в память, и, как оказалось, не только ему. — Пожалуй, именно эта картина помогла мне принять верное решение, — сказал Аваллак’х, заметив взгляды гостей, прикованные к портрету. — Я рисовал её дольше, чем что-либо до этого, а когда закончил — отправился в Темерию искать Zireael. — Красиво, — обронила Трисс, неохотно отрываясь от стакана сока с глюкозой, который поставил перед ней эльф. — Не знала, что ты ещё и художник. — Для Aen Elle естественно стремление к прекрасному, — улыбнулся эльф, наполняя кубки лёгким пахучим вином, — практически каждый из нас — творец. — Кроме Эредина, — обронила Цири, устремляя взгляд в пламя камина, уютно потрескивавшего за изящной кованой решёткой. — Он презирал людей, но мало чем отличался от них: точно так же любил проливать кровь, неважно — чью. — Он был воином, Zireael, — мягко сказал Аваллак’х, — в его жизни были две настоящих страсти: смерть и секс. И даже я не знаю, что он любил больше. — Смерть, — не поворачиваясь, произнесла ведьмачка, — их любовь была взаимной. И похоже, смерть очень сильно ревновала его к живым. И в итоге забрала, чтобы не делить с кем-либо ещё. — Туда ему и дорога, — Геральт поставил опустевший кубок на стол, — последний, кого мне будет не хватать — это Эредин. — Предлагаю сменить тему, — подала голос чародейка, — лучше расскажите, что произошло после того, как меня упаковали. Последнее, что помню — руки Филиппы на своей голове и боль. — Ты правда хочешь это знать? — поморщившись, спросил ведьмак, увидел утвердительный кивок Трисс и рассказал ей всё. Скупо, сухо и по-деловому, минимально вдаваясь в подробности. И невольно вздрогнул, когда она сказала: — Хорошо, что там не было Йен. — Да, — не стал спорить Геральт, — но её и не могло там быть. В любом случае, с Ложей покончено, а нам ничто не мешает вернуться домой и спокойно жить дальше. — Спокойно? — покачала головой Трисс. — А война, Геральт? Думаешь, Туссента она не коснётся? — Думаю, — решительно ответил ведьмак, — уверен, что она не затронет весь Континент, даже если всё-таки начнётся. Воорхис — не Эмгыр. К счастью. — Согласен, — тонко улыбнулся Аваллак’х, снова наполняя кубки и стакан Трисс, — ему не хватает внутренней силы для того, чтобы стать достойным преемником Эмрейса во всех отношениях. Владычество Нильфгаарда закончилось, к счастью для остальных… людей. А самое удивительное во всём этом — причина. Этот юноша, Линар, он хотя бы осознаёт, какие процессы невольно запустил и кем стал сам? — Насчёт последнего — не уверен, — покачал головой Геральт, — а о первом ему лучше лишний раз не думать. В отличие от Детлаффа, для него человеческая жизнь — не пустой звук. И, как бы то ни было, я не жалею о том, что мы сделали. — Жалеть о прошлом — самая бессмысленная вещь на свете и странно притягательная при этом, — задумчиво произнёс эльф. — Она причиняет нам боль и, вместе с тем, мы предаёмся ей с завидной регулярностью. — Есть такое, — кивнул ведьмак, — и чем дольше живёшь, тем чаще это происходит. И как вы, эльфы, с этим справляетесь? — он глянул на Аваллак’ха, прочёл ответ в аквамариновых глазах и добавил: — Проклятье, от настойки Региса нас разобрала элоквенция, а от твоего вина — понесло в философию. — Словоблудие, Геральт, — эльф поставил кубок на стол, — и не более того. Совершенно бесполезное и утомительное занятие, но хотя бы не опасное для здоровья, в отличие от бурных застолий с краснолюдами, часто заканчивающихся не менее яростными потасовками. К тому же, — он бросил выразительный взгляд на Трисс, удобно устроившуюся в кресле и прикрывшую глаза, — кое-кому из нас не мешало бы хорошенько выспаться. Вы переночуете здесь или?.. — Или, — Геральт поднялся, — честно говоря, мне хочется поскорее вернуться домой. Твой мир красив, но слишком… — Чужой для тебя, — понимающе кивнул Аваллак’х. — В таком случае, предлагаю продолжить беседу в другой раз, если, конечно, ты захочешь. — И лучше всего будет сделать это в Корво Бьянко, — Геральт встал и подошёл к уснувшей чародейке, легко коснулся её плеча: — Трисс, проснись, нам пора домой. — Ой, — она вздрогнула, потёрла глаза, — я сама не заметила, как уснула. — Не удивительно, — улыбнулся эльф, — после пережитого тебе просто необходим отдых. Zireael, — обратился он к ведьмачке, по-прежнему молчаливо-задумчивой, — портал в Туссент откроешь ты или я? — Я, — девушка поднялась, окинула внимательным взглядом чародейку и ведьмака, — так будет лучше.

***

Запах крови Детлафф учуял, как только вышел из портала. Он был настолько сильным, что вампир даже поморщился. Примерно так же воняло в логовах после обильных возлияний. Но откуда он взялся здесь? Неужели кто-то из низших осмелился нарушить запрет, явился сюда, выпил Линара и здесь же уснул? Это казалось невероятным, но… откуда тогда взялся заляпанный кровью плащ, валяющийся у лестницы? И кровавые следы на перилах и на ступенях? Всё выглядело так, словно вампир изрядно перебрал и поднимался наверх на четвереньках. Но почему тогда отпечатки ладоней человеческие и такие знакомые?.. Сузив глаза, Детлафф взбежал по лестнице, уже зная, что сделает с посмевшим посягнуть на самое ценное для него. Пощады не будет, даже если это окажется один из высших, решивший заглянуть к собрату на огонёк. И плевать на последствия — за всё нужно платить! Вампира в комнате не было. Ни высшего, ни низшего — никакого. Там вообще не оказалось никого, кроме Линара. Юноша лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку, испачканную в крови. Он был полностью одет, даже сапоги не снял, и слегка посапывал. И от Линара невыносимо воняло кровью. Не его. Запах и вкус крови юноши Детлафф прекрасно знал и не спутал бы его с другим никогда. Вампир присел на край кровати и положил руку на плечо юноши: — Лакхрами, ты в порядке? В ответ Линар что-то неразборчиво промычал и дёрнул плечом, пытаясь стряхнуть мешающую тяжесть. Детлафф сжал пальцы и заставил юношу перевернуться. И невольно отшатнулся, увидев, что его рот, лицо и грудь покрыты уже засохшей кровью. — Просыпайся! — он тряхнул Линара сильнее, успел заметить, что на шее нет следов укуса, и нахмурился, начиная понимать, что всё это может означать. — Что ты сделал? Юноша открыл глаза, всё ещё подёрнутые хмельной пеленой, и несколько мгновений молча пялился на Детлаффа, а потом улыбнулся перепачканными кровью губами: — Ты вернулся, — протянул к вампиру окровавленные руки и тут же их отдёрнул, повернул ладонями к себе, добрую минуту молча рассматривал, а потом поднял голову и спросил: — Что со мной? — Я тоже хотел бы это знать, — процедил Детлафф, — почему ты весь в крови? — Я… — Линар на мгновение прикрыл глаза, вспоминая, а потом застонал, обхватывая голову руками, — боги… она же видела всё… — Кто? — теряя терпение, резко бросил вампир. — Марыська, — скривившись, словно от боли, ответил Линар, а потом рассказал то, что помнил. Юноша говорил быстро, захлёбываясь словами и не глядя Детлаффу в глаза. Сделать это почему-то было очень тяжело и страшно. — Я должен найти её и всё пояснить, — заявил Линар в конце, — немедленно! — Нет, — спокойно и холодно послышалось в ответ, а руки вампира сильнее сжали плечи юноши, не позволяя встать, — как раз этого и не стоит делать. — Но… почему? — теперь в тёмных глазах Линара ясно читались растерянность и непонимание. — Она считает, что я — вампир, а это не так! — Разве? — приподнял бровь Детлафф. — И как ты собираешься доказывать обратное? Она видела, как ты пил кровь, и теперь никто и ничто не убедит её, что ты — не вампир. Или ты собираешься попытаться уверить девочку в том, что ей привиделось? Хотел бы я посмотреть на то, как это у тебя получится! — теперь в голосе вампира слышалась ирония. — Ты дал мне слово не выходить из магазина и нарушил его, — продолжил Детлафф, глядя в глаза Линара, — почему? — Потому что я — не твоя жена, которая может только сидеть дома и ублажать тебя на ложе! — горько выкрикнул юноша, всё ещё не до конца протрезвевший. — Я мужчина, чёрт возьми! Я вполне способен выйти из дома один и пройтись по городу без тебя! — Конечно, — теперь иронии стало ещё больше, — и ты прекрасно это доказал, — Детлафф бросил красноречивый взгляд на руки и лицо юноши. — Как думаешь, сколько времени понадобится, чтобы весь Новиград узнал о том, что продавец игрушек — вампир? — По-твоему, мне нужно было отдать бандитам деньги и уйти? — сузил глаза Линар и попытался стряхнуть с плеч руки вампира. — Позволить им изнасиловать Марыську? Так поступают только поганые трусы и слабые женщины, а я — мужчина, Детлафф! — Я в курсе, и никогда не сомневался в этом, — уже спокойнее сказал вампир, начиная понимать, почему именно Линар его ослушался и вляпался в очередные неприятности. — С чего ты взял, что я считаю тебя своей… женой? — Ты никогда не берёшь меня с собой в бой, — горько ответил Линар, — даже теперь, когда я больше не человек и могу постоять за себя и помочь тебе! Ты опекаешь и спасаешь меня с нашей самой первой встречи, так чем тогда я отличаюсь от женщины? Только этим? — он указал взглядом на свой пах. — Лакхрами, — мягко произнёс Детлафф, притягивая юношу к себе, — тебе стоило сказать об этом раньше. — И что бы это изменило? — криво усмехнулся Линар. — Ты взял бы меня с собой? — Нет, потому что это действительно было очень опасно, а я не могу допустить, чтобы ты погиб. Особенно сейчас, после всего, что тебе пришлось пережить. Твоя жизнь — самое ценное для меня, неужели ты до сих пор этого не понял? — вампир приподнял голову юноши за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Эльф не соврал, когда сказал, что чародейки — опасные противники. Даже для меня. Не обладая магией, ведьмачьими навыками или бессмертием, их невозможно победить. Я убедился в этом сам и знаю, что ты не смог бы ничем помочь, а вот погибнуть — запросто. Неужели глупая геройская смерть — это то, чего ты на самом деле хочешь? Да или нет. — Нет, — далеко не сразу ответил Линар, не отводя глаз, — но и быть твоей тенью всю жизнь — не хочу. Не смогу. Перестану уважать себя, понимаешь? Или член стаи обязан всегда подчиняться вожаку? — У нас — да, — честно ответил Детлафф, — но ты не низший вампир, а потому этот закон над тобой не властен. К тому же, ты не просто… член моей стаи, я уже говорил об этом. Запрещая тебе покидать магазин, я хотел одного — обезопасить тебя и от тебя самого в том числе. И разве я был неправ? Жажда оказалась сильнее тебя, заставила забыть об осторожности, а это — опасно. Если бы на крик девочки сбежалась стража, что тогда? Ты или убил бы их всех, или погиб, защищаясь. К сожалению, ты не можешь стать невидимым или обратиться в туман, а потому нужно быть осторожным. Всегда. Даже когда жажда становится невыносимой до боли. — А у меня получится с ней справиться? — неуверенно спросил Линар. — Я словно обезумел, когда ощутил запах крови, увидел, как она течёт. Я забыл обо всём и хотел только одного — добраться до неё поскорее. И это действительно было больно, казалось, что внутри всё высохло и потрескалось, как земля в жару. — Знаю, — вампир провёл пальцами по испачканной щеке любимого, — и научиться контролировать жажду нелегко даже высшим, а низшие не могут этого делать вовсе. Но ты сильнее их, а значит — справишься. — Ты на самом деле в это веришь или говоришь только для того, чтобы меня утешить? — недоверчиво поинтересовался юноша. — Я хотя бы раз обманул тебя? — ответил вопросом вампир. — Нет. — Тогда почему ты сомневаешься? К тому же, я не собирался тебя утешать, это нужно слабакам и женщинам, но не тебе. — Да ладно, — махнул рукой Линар, ещё раз глянул на свои руки и скривился, — я не помню, как добрался домой, как поднялся сюда и уснул… Со мной никогда такого не случалось! — Неудивительно, — чуть улыбнулся Детлафф, — раньше ты не напивался. — И то верно, — юноша тяжело вздохнул, — выходит, я действительно зря тебя не послушался. Только хуже сделал. Для Марыськи я теперь чудовище, и не сегодня-завтра сюда могут явиться охотники за колдуньями или… ведьмак, и всё из-за меня. Прости… — он опустил голову, — будет лучше, если я уеду куда-нибудь далеко-далеко, подальше от людей и их крови. — Не поможет, — спокойно сказал вампир, — нельзя сбежать от себя. Жажда всегда будет в тебе, теперь это точно такая же часть тебя, как сердце и тело. И ты должен научиться держать её под контролем. И научишься. Не сразу, но научишься. А уезжать мы и так собирались, помнишь? — Линар кивнул и Детлафф продолжил. — Просто сделаем это немного раньше, вот и всё. Мы больше ничего не должны ведьмаку и чародейке, а значит — ничто не держит нас в Новиграде. — Проклятье, — юноша стукнул себя ладонью по лбу, — я даже не спросил, как всё было там… в замке. — Жарко, — усмехнулся Детлафф и рассказал о сражении с магичками, добавив в заключение: — Надеюсь, Геральт уже нашёл Трисс, а эльф сумел её расколдовать. — Я тоже, — чуть улыбнулся Линар, — жаль, что больше не увидим никого из них. — Почему? — приподнял бровь вампир. — До Туссента путь неблизкий, — пояснил юноша, — да и вряд ли ты когда-нибудь захочешь туда поехать. — У вас, людей, есть ещё одна неглупая поговорка — утро вечера мудренее. Всё может быть, лакхрами, и всему своё время. — Наверное, — вздохнул Линар, — для начала мне бы помыться. От меня слишком сильно воняет кровью, — он поморщился, — как ты только выдерживаешь? — Не обращаю внимания, — Детлафф усмехнулся, — и этому ты тоже научишься. — Надеюсь, — буркнул юноша, поднимаясь с постели и направляясь к лестнице.

***

Слухи о том, что продавец магазина игрушек — вампир дошли до охотников за колдуньями через несколько дней после отъезда Детлаффа и Линара из Новиграда в Назаир. Сначала об этом шептались дети, наслушавшиеся от перепугавшейся насмерть Марыськи, как продавец убил бандитов, а потом — выпил из них всю кровь. Как известно, у страха глаза велики, и количество разбойников очень быстро выросло с трёх до десяти. Потом о продавце-вампире заговорили и взрослые, кто-то вспомнил, что по ночам из магазина часто слышались странные звуки — стоны, крики, звериное рычание и вой. — Клянусь святым Лебедой, сам слышал! — заявлял трактирщик, у которого Линар обедал. — Проходил как-то мимо, угол срезать хотел, а в магазине вдруг как зарычит что-то! Я со страху чуть в штаны не наложил — сроду такого не слыхал! — А потом что? — спрашивали горожане, не сводя с рассказчика испуганных глаз. — А потом оно кааак застонет, будто больно ему, — взахлёб продолжал тот, — и снова зарычало. А в самом магазине — темнотища, ни огонька! — Так может, это продавец бабу свою трахал? — предположил один из собравшихся. — А ты когда трахаешься, тоже рычишь и воешь, ровно чудище? — прищурившись, поинтересовался трактирщик. — Да и не видел никто, чтобы он баб водил! Мне Зоська, дочка моя старшая, сказывала, что он на баб вовсе не глядел! А всё почему? Потому что вомпер! Им от нас только кровь и нужна, а трахаются оне промеж собой, это всякий знает. — Да чего тут лясы точить, — решительно заявил отец Януша, тоже бывший в числе слушателей, — охотников звать надо! Пущай они продавцу этому кол осиновый забьют, голову отрубят да сожгут нелюдя проклятого. А что вомпер он — истинная правда, Марыська, что работает у меня, сама видела, как он троих здоровенных мужиков мечом на куски порубил и досуха кровь ихнюю высосал. — Погодь, — вмешался в разговор представительный седой мужчина, — а она-то как жива осталась? — Боги спасли, или напился вомпер, а может, помешал кто, — ответил отец Януша, — да только теперь она за двери выйти боится и орёт по ночам, как дурная. А Януш мой три дня в горячке пролежал, еле выходили. — Его тоже вомпер высосал? — осведомился седой. — Не, разбойники побили, он же у меня горячий, кинулся девку защищать, вот и… — Идём к охотникам! — решительно заявил трактирщик, и толпа, оживлённо переговариваясь, двинулась к штабу охотников за колдуньями, которые в последнее время на нелюдей переключились, поскольку чародеев в Новиграде не осталось. В магазине игрушек охотников поджидало разочарование. Когда они, выломав дверь, ввалились внутрь, там не оказалось никого. Продавец-вампир бесследно исчез, равно как и хозяин магазина, некий Детлафф ван дер Эретайн, которого тоже в вампиры записали. И немудрено — уж больно мрачный да мутный тип был этот Детлафф. Его и видели-то в городе всего несколько раз, а за прилавком он никогда не появлялся. А зачем рожу прятать, если ты — не вампир, не чародей или нелюдь? Честному человеку это без надобности! В жилых комнатах магазина охотники увидели испачканную в крови кровать, а в туалетной нашли окровавленную одежду, принадлежавшую, судя по размеру, продавцу. Больше ничего, уличающего в вампиризме, обнаружить не удалось, но и найденного оказалось достаточно, чтобы опечатать магазин и объявить его покинутым логовом вампиров. Потом из магазина незаметно вынесли всё мало–мальски ценное, а сам он сгорел через пару недель. Кто именно это сделал — было неизвестно, а тушить пожар никто из горожан не спешил. Они собрались у пылающего здания, следя за тем, чтобы пламя не перекинулось на соседние дома, и судача о том, что давно нужно было спалить логовище кровососов, чтобы не дай боги, они не вздумали вернуться. На следующее утро на пепелище появился священник и щедро полил ещё дымящиеся угли святой водой, бормоча себе под нос молитвы. Когда всё окончательно остыло — пришёл снова и заколотил несколько осиновых кольев, ведь всем известно, что осина — лучшее средство от вампиров! А потом кто-то из горожан ещё и чеснок по пожарищу разбросал, видимо решив, что одних кольев для двух вампиров будет маловато.