Ночь над Сунагакуре

***

      В комнате было прохладно — это приятно контрастировало с душными коридорами Резиденции. В воздухе чувствовался сладковатый, пряный аромат, и он показался Арори навязчивым. Его томный восточный шлейф не сочетался с простым, даже скучным убранством комнаты; он словно лился откуда-то извне. Такой запах не мог принадлежать человеку, сидевшему за столом. Арори поняла это, на мгновение встретившись с его бирюзовым взглядом.       — Почему ты молчишь, Гаара? Давай, ответь хоть что-нибудь, даттебайо! Что у вас здесь происходит?       Как всегда, Наруто был нетерпелив. Он поднес сжатый кулак к груди — туда, где билось разгоряченное сердце. Узумаки Наруто никогда не скрывал своих чувств, и необязательно быть его другом, чтобы понять: он был предельно взволнован.       — Я знаю, почему вы пришли, — спокойно произнес Пятый. Улыбка едва тронула уголки его губ; глаза, обведенные черным, чуть сощурились. — И я рад, что вы здесь.       — Войди лезвие на пару сантимеров глубже — и ты бы уже не так радовался… — вспылил было Наруто, но Арори крепко сжала его руку в своей.       — Ради мира мы ставим на кон все, что имеем, вплоть до жизней, — ответил Казекаге. — Путь шиноби — это трос, натянутый над бездной.       Арори не отпускала руку Наруто, пока не почувствовала, как его пальцы начинают переплетаться с ее собственными. Ученик эро-саннина не мог быть другим. Но румянец быстро сошел с его полосатых щек, стоило заговорить Шикамару:       — Две ночи назад на границе со страной Ручья трое шиноби атаковали наш патруль…       Пятый кивнул, предугадывая следующие слова:       — На них были протекторы Сунагакуре.       Шикамару остановился, подбирая выражения. Видя его замешательство, Наруто нашарил во внутреннем кармане куртки небольшой свиток и передал его на стол Пятого.       — Хокаге-сама сочла правильным вернуть тела ваших шиноби домой, — пояснил Шикамару. — Вы сможете попрощаться с ними согласно вашим обычаям. В знак доверия между нашими деревнями мы запечатали в свитке всё, что удалось собрать.       Ни один мускул на лице Арори не дрогнул. Она давно убедилась, что от жертвы ее «капкана» мало что остается. Существа, которых призывает Ари в Интоне, жадны до чакры и плоти.       Напряжение повисло в воздухе запахом близкой грозы и шафрана. Пятый Казекаге осторожно разворачивал красный пергамент, стараясь не касаться печатей.       — И все же вам удалось опознать тела, — заметил он, медленно переводя взгляд на Шикамару. — Полагаю, их ДНК совпали с образцами в архивах Конохи.       Шикамару неохотно кивнул.       — Командир Йошимура не был обычным шиноби, — продолжил Казекаге. Он свернул свиток и теперь аккуратно его перевязывал. Лента змеилась между быстрыми пальцами, послушно свиваясь в узлы. — Из семьи Йошимура вышли многие выдающихся ниндзя-сенсоры. Ментальные защиты этого клана невозможно обойти, не повредив мозг, поэтому как «языки» они бесполезны. Неудивительно, что в минувших битвах их почти никогда не пленили. Когда во время Третьей мировой Сабура Йошимура не вернулся с задания, его тоже сочли погибшим. Лишь два года спустя мы узнали, что все это время он провел в лабораториях под Конохой… Когда Листу некого было предложить для обмена пленными, о Сабура-сане вспомнили, и он вернулся в деревню.       — Личная мотивация утрачивает значение, когда ты надеваешь протектор родной деревни, — покачал головой Шикамару. — Если они уже значились в книге Бинго, Песок должен был следить за своими отступниками и…       — Из какой деревни был отступник, убивший моего отца, Четвертого Казекаге?       По ногам повеяло холодом. Хлопнуло, закрывшись от ветра, окно. В настороженной тишине голос Наруто прозвучал вызывающе громко:       — Долг каждого Каге — не допустить, чтобы ошибки прошлого повторились.       Ари все еще держала ладонь Наруто, но он уже не сопротивлялся — странно поник, и даже пальцы его немного обмякли.       — Каге защищает жителей деревни от любой угрозы, в том числе от их собственной ненависти.       — Я знаком с жизнью, что хуже смерти, — произнес Пятый. Его густые темно-красные волосы чуть колыхались от гулявшего сквозняка. — Войны шиноби сменяют одна другую. Справедливые или вероломные, — все они сеют гибель и взращивают месть.       — Ударив, хулиган предлагает подставить ему и вторую щеку, — скептически заключил Шикамару. — Стоит ли соглашаться? Тот, кто остановит чужую ненависть, всегда обречён уйти неотмщённым.       — Их ненависть закончится на мне, — без промедления ответил Гаара. — И я, и Наруто, — мы были созданы как орудия войны. Эта боль никогда не уйдет, но она поможет принять бремя чужой ненависти.       Казекаге наклонил голову и откинул пряди волос, падавшие на глаза.       — Пришло письмо из Конохи, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Я отправил сокола, но вы, видимо, разминулись. Мой вестник вернулся из Листа еще до бури. Возьмите.       Он подал Шикамару конверт со взломанной печатью.       — Цунаде-сама ответила? — встрепыхнулся Наруто, попутно дергая Ари за руку. Боль в плече напомнила ей о ране, которую Сакура не успела залечить.       — Что она пишет, Шикамару?..       Наруто поднялся на цыпочки, чтобы разглядеть иероглифы, но его ждало разочарование.       — Зачем ты мне показываешь? Я же не понимаю наш шифр. Скажи, мы останемся хоть на пару дней?       — Хокаге предпочитает экономические преференции войне, — ответил Шикамару, бегло просмотрев послание. — Как видите, мы с вами далеки от торговых представителей. Похоже, нас больше ничто здесь не задерживает.       — Но Гаара…       — Я понимаю ваше волнение, однако оставьте решение мне. — Его ровный тон сквозил властными нотками. Аудиенция близилась к завершению. — Надеюсь, никто из Листа не пострадал?       Шикамару опустил глаза.       — Нет, — произнес он одновременно с Арори, но их голоса потерялись в сумбурной истории Наруто:       — Ари-чан тяжело досталось, Гаара. — Не долго думая, Наруто потянулся к застежке ее плаща. — Вот, смотри…       Арори рефлекторно отпрянула и шлепнула его по руке.       — П-погоди, а где твоя обувь? — беспардонно спросил Наруто. — И смотри: ты потеряла сережку. Ну же, не злись, я сейчас подниму.       Длинная серебряная серьга поблескивала на его ладони. В ее замысловатой застежке запутался ворс и волос.       — Ари-чан, а она должна быть такой кривой или ты умудрилась на ней постоять?       — Заканчивайте этот цирк, — не выдержала Темари. — Так или иначе, мы не можем позволить вам прямо сейчас отправиться назад.       — Вам стоит отдохнуть после дороги, — согласился Казекаге. — Темари?       — Я провожу их.       Перед выходом Пятый жестом пригласил Шикамару остаться. Затем он встал из-за стола, подошел к окну, сложив руки на груди, и, казалось, потерял всякий интерес к остальным гостям.       Разговор шел вполголоса — слишком тихо, чтобы Арори смогла его разобрать. К тому же, оба юноши отвернулись, и их губ тоже не было видно.              «Придется рискнуть», — не долго думая, Ари занесла руку для печати. От азарта и страха по спине пробежали мурашки. Но прежде чем чакра слилась в технику, Арори схватили и бесцеремонно выволокли из кабинета.       — Не стой на проходе, Ари-чан! Идем-идем, у нас много дел…       — Да что с тобой не так, Узумаки?!       В это время Шикамару обернулся на шум. Поймав на себе его подозрительный взгляд, Ари решила не искушать судьбу и поддаться на уговоры Наруто.       — Не забудь свою сережку. Вот, держи.       — Прости, — выдавила куноичи. Тяжелый сапфир холодил кожу и оттягивал карман плаща. — От меня так много хлопот.       В конце коридора ждала сестра Казекаге, нетерпеливо похлопывая пальцами по бедру.       — Скоро рассвет, — сказала она, кивнув на окно. — Нет, не смотрите на небо. Пока что оно совсем темное, но посветлеет — опомниться не успеете. Ночь в стране Ветра обманчива.       Темари прикрыла рот ладонью, утомленно зевнула. Только сейчас Арори заметила, что под глазами у нее залегли фиолетовые круги. Песчаной не понравилось столь пристальное внимание — Арори угадала ее недовольство в прищуренных зеленых глазах, в изгибе тонких бровей.       — Эй, Мотидзуки, — она ткнула указательным пальцем в плечо Арори, — у тебя здесь кровь. Пойдем, сменишь бинт в отеле.       Проведя рукой, Ари увидела на ладони влажную красную полосу и слизнула ее, чтобы не вытирать об одежду.       — Ерунда.       Свежая кровь на языке отдавала железом. Этот вкус взорвался внутри тревогой.       «Впусти…» — Голоса внутри головы вкрадчивые и тихие. — «Впусти нас… Впусти…»       Арори неловко припала к стене, запустила пальцы в волосы, царапая кожу. Спутанные локоны пахли тошнотворно-сладко, как мед и специи, как восточные пряности. Мгновение Ари безумно хотелось вырвать их, вырвать и закричать от накатившей внезапно паники, от безнадежности, от волны монотонной боли, которая возвращалась снова и снова…       Арори Мотидзуки зажмурилась и сжала зубы. Она не позволила себе проронить ни звука.       Столь же стремительно боль отступила. Приступ длился едва ли секунду. Его можно было бы назвать вспышкой боли, но он затянулся в сознании, как кошмарное гендзюцу.       Опираясь на стену, девушка попыталась выпрямиться. Наруто неловко поддержал ее со спины. Его теплые ладони возвращали чувство реальности.       — Спасибо, — пробормотала Ари, пряча руки под плащом. Пальцы не слушались и предательски дрожали.       Она давно привыкла. За все в жизни нужно было платить. Такова была цена ее техникам.       — Сможешь дойти? — сухо поинтересовалась Темари. — Здесь всего-то меньше километра.       Арори стерла со лба испарину и кивнула. Если верить базе данных АНБУ, они с Темари были одного возраста, лишь немногим старше остальных, но взгляд Песчаной почему-то напоминал своим немым укором мать. «Шикамару ждет интересный разговор, — с усмешкой подумала Ари. — До запретного плода так легко дотянуться, если твой брат — сам Казекаге».       Становилось теплее — значит, они наконец подошли к выходу на первом этаже. Из-за поворота вынырнул мужчина в стандартной бежевой куртке Суны. Он не прошел мимо них, как делали все остальные, но остановился на середине коридора и задумчиво провел рукой по свежевыбритой макушке.       — Далеко вы собрались, Темари-сан?       Он пробежался взглядом по Наруто, притормозил было на Ари, но встретившись со скучным плащом, закрывавшим все тело, быстро охладел и к ней.       — Далеко, Эйко-сан.       Бритоголовый хотел сказать еще что-то, но Темари шагала так решительно, что ему ничего не оставалось, как проглотить свои слова и уступить ей дорогу.       — Осторожнее их веди, — пробормотал мужчина вслед, но куноичи его не слушала. Она открыла тяжелую парадную дверь, и ветер, ворвавшийся в коридор, запутался в ее маленьких колючих хвостиках.       Темари свернула прочь от центральной аллеи и повела гостей по узкой мощеной улочке, сплошь усеянной пестрыми вывесками. Подсвеченные яркими огоньками, они отражались в широко распахнутых счастливых глазах Наруто.       — Ари-чан, — шепнул он украдкой, — я уже знаю, куда мы пойдем.       — Никуда. Готова поспорить, что нам поставят охрану.       — Любишь ты нагнетать! — Наруто недовольно закатил глаза. — Мы ведь все с тобой отлично продумали: я оставлю нам клонов, а выйдем под твоей техникой. Это проще простого. Главное — не говори слишком громко…       — Темари-сан! — не дослушав, позвала Арори. — Где у вас готовят самый острый рамен?       Наруто страдальчески закрыл лицо руками.       — Вам повезло, — со странной улыбкой ответила Темари. — Совсем нет смысла выбираться в центр. Сегодня в «Жемчужном драконе» вам подадут самый вкусный рамен.       Несмотря на позднее время, улица не пустовала. В Конохе редкое заведение работало круглосуточно, а здесь, в сердце пустыни — да что там, в ста метрах от резиденции! — открыт был каждый второй бар. Даже те, что уже закрылись, почему-то не отключали баннеры. Они продолжали мигать и переливаться, а повеселевшие посетители слетались к ним, как мотыльки на огонек. Вывески, красноречиво сообщавшие «закрыто», никто во внимание не брал. Из-за этого время от времени кто-то подходил к их дверям нетвердой походкой, дергал ручку и грязно бранился.       — Уже пять баров и два игорных клуба, — вслух подсчитала Арори. — Неужели они все окупаются?        Темари хмыкнула.       — Наши жители не привыкли стоять у плиты, особенно после миссий. Зачем утруждать себя готовкой? Вместо этого можно поговорить с приятелями.       — И новый даймё куда более сговорчивый, не так ли? Я видела его эмблему на торговых повозках.       — Даймё-сама бережет свое сердце, — участливо заметила Темари. — Его предшественник на собственном примере доказал, что деньги не унести с собой в могилу.       «Зато в могилу рано или поздно отправишься, если отдавать заказы чужой деревне», — подумала Ари, но промолчала.       Темари остановилась у высокого здания с небольшими резными колоннами. Оно выглядело чересчур изящно, даже чужеродно среди невзрачных домов Суны.       — Вы выбрали чудесное заведение, — вежливо поблагодарила Арори. Ей понравились не колонны и не расписные ночники у крыльца. Здание отеля было зажато между двумя другими и соединялось с ними сетью тросов и переходами на крыше. Сбежать из такого места будет довольно легко даже с дозорными.       Наруто первым забежал внутрь — спешил увидеть обещанного шефа, — и над их головами звякнули колокольчики.       В зале отеля оказалось уютно. Круглые бумажные лампы висели под потолком и над стойкой из красного дерева, освещая стены с замысловатым орнаментом: драконы вились вокруг цветка пиона, перламутрово-белые на темном фоне.       Арори задумчиво провела пальцами по сережке в кармане своего плаща.       — Подъем, Кайоши-сан!       Темари громко постучала по лакированной стойке. Никто не отозвался. Тогда девушка, нахмурившись, перегнулась через стойку и повторила еще раз громче и настойчивей. В ответ на это старый сонный мужчина поспешно поднялся из-за перегородки.       — Как вам не стыдно! — цокнула Песчаная.       Круглые очки сползли с помятого носа. Старик нелепо щурился, пытаясь разглядеть гостей, пока не поправил очки рукой.       — Я… простите… я… — Кайоши-сан отчаянно пытался найти оправдание, — у меня упал журнал, — старик нагнулся, чтобы поднять с пола тяжелую папку в кожаном переплете. — Как неловко, — добавил он, нервно поглаживая корешок книги.       Темари уперла руки в бока. Старик облизнул губы и беспокойно затоптался на месте. Он хотел было положить журнал на стол, но испугавшись голоса Песчаной, крепче прижал его к себе.       — Три одноместных номера, — напомнила Темари, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за суетящимся стариком. — Ты ведь не мог этого забыть, Кайоши-сан?       Старик в который раз поправил на переносице съезжавшие очки, раскрыл наконец свой журнал и, стараясь не смотреть на Темари, начал шарить рукой по столу — должно быть, в поиске чернильницы. Под тяжелым взглядом Песчаной он скоро отчаялся найти ее и сдался.       — Да, разумеется, госпожа Темари, да… — вытирая пот со лба, твердил седой Кайоши. Он перевернул лист в своей книге и, водя пальцем по строкам, скоро отыскал нужную запись. — Вот! Второй этаж… Десятая, двенадцатая и тринадцатая комнаты.       В его голосе слышалось нескрываемое облегчение. Темари с подозрением нависла над его книгой.       — Чего ждем? Веди.       Жидкая бороденка с остатками усов и суетливые, как у мыши, движения — все это вызывало скорее отвращение, чем жалость. Помятое после сна лицо, похожее на изюм, имело столь подобострастное и хитрое выражение, что казалось масляным. Между тем старику явно не хотелось, чтобы Темари шла вместе с ним и его «клиентами». Он подержался за дужку очков, повздыхал, проворно спрятал журнал в нижнем ящике, вытер руки о свой жилет и наконец решился выйти из-за стойки.       — Прошу, идемте, — позвал он своих гостей, стараясь как можно быстрее прошмыгнуть мимо Темари. Она махнула рукой Наруто и Арори. Те переглянулись и последовали за ней в предвкушении шоу.       Свет на лестнице мигал: кто-то забыл закрыть окна, и теперь у ламп трепыхались, обжигая крылья, несколько мотыльков. «Ступеньки на разной дистанции», — заметила Ари, когда поднимавшийся впереди нее Наруто споткнулся. — «У стены почти не скрипят, но дерево скользкое и под уклоном».       Старик и шиноби вышли в длинный коридор. Лязгнула в тишине связка ключей, когда Кайоши-сан достал ее из кармана. Комнаты располагались по обеим сторонам коридора; на них висели небольшие металлические таблички с номером. У пятой комнаты хозяин гостиницы замялся.       — Госпожа Темари, может быть… — боязливо начал он, но сразу замолк, встретившись с суровым взглядом Темари.       — Что еще? — спросила она холодно.       «Наверняка собирается предложить двухместный номер, — прикинула Арори. — Отдал все одноместные, а скажет, что так дешевле… Лишние проблемы с Наруто мне точно не нужны. Может, попроситься с Шикамару? Я не уверена, что он сегодня дойдет до своей кровати».       — Ах, нет, ничего, пройдемте, — елейно улыбнулся старик, отпуская свою идею.       «Еще бы».       В следующий раз они остановились у двери с табличкой «10». Старик достал из связки нужный ключ и ловко, без шума, открыл дверь.       — Ну-с, дорогие, — отходя в сторону, позвал он. — Кто первый?       Забирая ключ, Арори заметила на дряхлых костяшках длинные серые волоски.       — Все в лучшем виде, как и обещали, — заискивал старик перед Темари.       — Ваше радушие не знает границ. Вы проводили нас, но… — Арори остановилась на пороге комнаты, поигрывая ключом. — Госпожа Темари, вы не волнуетесь за Шикамару?       — Он знает дорогу до «Жемчужного дракона», — заверила Темари. — В Сунагакуре сложно потеряться. Скоро ваш капитан явится.       «Действительно, явится. Только сюда ли».       Наслаждение покоем и тишиной выдалось весьма кратким. Уже через пару минут из своей комнаты заявился Наруто. Он жаловался на отсутствие зубной пасты, но получив у Арори тюбик, почему-то не ушёл, а решил заодно воспользоваться и ее умывальником.       Арори закрыла на это глаза. Ей не хотелось спорить. К тому же, она уже успела проверить ванную и не нашла там ни считывающих печатей, ни записывающих устройств.       — Ари-чан, скажи, как тебе Гаара? — крикнул из-за стенки Наруто.       — Тебя не слышно. И выключи воду, если не пользуешься. Мы все же в пустыне.       Из-за угла немедленно показались полосатые щёки, пухлые от пасты и пены во рту.        — Ты так быстро выбежала из кабинета, — не отставал Наруто, с любопытством наблюдая, как девушка ощупывает матрас и подушки. — Я ждал, что ты стукнешься об косяк, Ари-чан… Неужели смутилась, что Гаара увидел тебя без сандалий?       — Как думаешь, он еще девственник?       — Что, прости?       — Иными словами, Гаара-сама только убивал или еще насиловал?       Наруто перестал улыбаться. Капля пены стекла с его подбородка и с брызгами разбилась о пол.       — Лучше бы ты промолчала, — бросил юноша, возвращаясь в ванную. — Спасибо за пасту.       Он прополоскал рот, взял со спинки стула свою толстовку, и только у двери обернулся.       — Зря ты ищешь жучки, Арори. Ни в стенах, ни даже этой в вазе, — нигде ты их не найдёшь. Слезай со стола и ложись спать.       — Постой! — спохватилась Арори, возвращая на место снятую со стены картину. — Ответь мне на один… нет, на два вопроса.       Замок мягко щелкнул, когда Наруто отпустил ручку двери.       — Зачем Казекаге рассказал историю Сабура-сана? Знаешь, он выглядел совсем как ты, когда… когда защищаешь беглого Учиху.       Наруто провёл ладонью по влажным волосам, убирая их со лба. Кожа там была заметно светлее — обычно от солнца ее закрывала повязка.       — Мир можно изменить, если понять людей. О чем они думают, что ими движет, что гложет… понять их ненависть. Гаара в это верит, как и я.       — Тебе может не понравиться то, что ты поймёшь о людях.       — Никто не рождается злым, — пожал плечами Наруто. — Даже с биджу внутри.       Лампа подсвечивала пыль и глянцевые отпечатки небольших ступней на столе — стоя на нем, было проще проверить абажур.       — У Казекаге есть ямочки на щеках?       — Это и есть твой второй вопрос? — прыснул Наруто.       — Хотела узнать, видел ли ты, как он улыбается. Мне сложно его прочитать.       — Конечно, он улыбается, — удивился Наруто. — Просто немного по-другому… но Гааре такая улыбка к лицу.       — Ты видел только его оскал, не так ли? Многие видели, — Арори грустно усмехнулась, — в тот день, когда погиб наш Третий Хокаге.       — Не вини себя в его смерти, Ари-чан. — Наруто переступил с ноги на ногу, прислонился к стене. — Орочимару был слишком силен. АНБУ ничего не могли ему сделать. Никто не мог.       — Вина, — медленно повторила за ним Арори, смакуя слово. — Вина — истинная причина, по которой Гаара Песчаный был избран старейшинами. Вина превращает воинов в послушных марионеток.       Арори стянула резинку. Длинные темные волосы рассыпались по ее плечам.       — Однажды Орочимару сделал доброе дело — убил Четвертого Казекаге, — продолжила куноичи. — Человека, безусловно заслужившего смерть. Говорят, его тело выбросили в пустыне, и сколопендры выели ему глаза. Вот так, — Ари оттянула пальцами нижние веки. — Ты знал, что мать Гаары-самы умерла от истощения? Неудивительно, что ее организм не выдержал третьих родов подряд. Затем Четвертый обрек собственного сына на роль джинчурики и окончательно от него отвернулся. Как ты думаешь, почему после всего этого Гаара-сама не убил своего отца?       И не дожидаясь Наруто, Арори ответила сама:       — Он чувствовал вину за то, что не оправдал надежд своего папочки. В глубине души Гаара-сама до сих пор считает себя чудовищем.       — Каждый день Гаара доказывает обратное.       — Кому доказывает: отцу или матери? Говорят, она прокляла его перед смертью. Это похоже на правду. Какая мать назовет ребенка «самовлюбленным демоном»?       — Ну, тебя же назвали «пустая дорога».       — «Изящная» в правильной записи, — укоризненно поправила Арори. — Может, мне тоже набить иероглиф на лбу?       — Поговорим, когда отоспишься, — проигнорировал выпад Наруто. — Уставшие и голодные женщины всегда злее. И кстати, — вспомнил юноша, уходя, — если старик решит сэкономить на еде и оставит нас голодными, это будет полностью твоя вина. Нечего было спрашивать Темари про раменные. Она теперь глаз с нас не спустит.       — Ты прав, — с тяжелым сердцем согласилась Арори. — В следующий раз я заплачу в «Ичираку».       Съехав спиной по двери, Ари слушала, как удаляются шаги в коридоре. Ключ провернулся в замочной скважине, но вытащить его оттуда никак не получалось.       — Да и черт с тобой.       Вставать было выше человеческих сил. Хотелось заснуть прямо там, на пороге, в обнимку с обувью. Мешал этому только голод. Стоило дождаться позднего ужина или, в крайнем случае, навестить самого Кайоши-сана.       «Дам ему полчаса», — решила девушка, заставляя себя привстать на коленях. Она повесила плащ, забрала из кармана оброненную кем-то сережку и упала с ней на кровать. Матрас приятно спружинил.       — И зачем ты мне ее отдал, Наруто? — пробормотала Арори, разглядывая сережку. — У меня ведь даже проколов на ушах нет.       Сапфир переливался в неверном желтоватом свете.       — Печать кузнеца из страны Железа — потому что она нейтральная, да? А в застежке застрял белобрысый волос одной знакомой мне стервы… Совершенно случайно.       Крыса, собака, свинья, обезьяна, — быстро сложив печати, куноичи заключила серьгу в ладонях. Между пальцами вспыхнуло и потухло сияние, сменившись тонкими струйками дыма. От камня по коже полезли черные знаки. Запахло горелым волосом.       — Я попала в запечатывающую технику… стихии Огня? — Арори застыла. — Когда ты ей научилась, Джози?       Сапфир стремительно нагревался. Держать его становилось невыносимо, но активированная ловушка не позволяла выпустить сережку из рук. Арори попыталась сложить печать овцы, не размыкая ладоней, но пальцы, связанные черными рунами, сопротивлялись. Ари направила к ним чакру для усиления. От напряжения заболели суставы. Наконец печать была закончена, но желаемая техника избавления так и не сработала.       Тень снова проиграла огню.       — Твою мать, — прошипела Арори. Руны расползались все выше по руке, на запястья. Медлить было опасно. Арори сомкнула ладони в печать концентрации. Послышался сдавленный каменный треск. Руны остановились, побледнели и наконец полностью исчезли, оставив на коже болезненные красные следы.       — В этот раз я не смогла снять твою технику. — Тяжело дыша, Арори подошла к столу. — Только уничтожить её.       Из ладони на стол просыпались блестящие почерневшие осколки. Металлическая оправа оплавилась там, где касалась камня. Арори присела на стол рядом. Болтая ногами, она меланхолично перебирала то, что осталось от сапфировой сережки Серебряной госпожи.       — Может, стоит кому-то рассказать?       Вопрос, отправленный в никуда, остался без ответа. Тогда Арори пришлось пошевелиться: она сложила печать, и легким хлопком перед ней появился теневой клон.       — Итак, сдадим ли мы грязные делишки Джози-чан? — с расстановкой повторила свой вопрос Ари.       — Стоит узнать, что она замышляет, — ответила копия. — У Джози нюх на деньги.       — Тогда что она забыла в Сунагакуре? — Острые грани сапфировых осколков норовили порезать палец, пока Ари их перебирала. — Деревня Песка всегда была бедной. Должно быть, сейчас дела у них совсем плохи, раз привлекли к тренировкам мятежного ветерана. Этот Сабура Йошимура целый год провел у нас в застенках — черт знает, что стало с его головой.       — Тем интереснее узнать, что задумала Джози… или «серебряна госпожа».       Теневой клон подошел к хозяйке и осторожно расстегнул ее пояс. Арори отвернулась. Ей не по душе было наблюдать за собой со стороны.       — К тому же, — рассуждала копия, помогая снять тунику, — у нас до сих пор болит запястье от ее веера.       — Джози сняла свою вуаль в кабинете Пятого. Он может быть трижды Каге, но в его возрасте мужчины так падки на сладкую мордашку…       — Ты могла бы проверить его пульс и дыхание, если бы…       — Могла бы да не решилась. — Арори щелкнула клона по носу. — Но теперь я знаю, что Гаара-сама из гордых. В его кабинете никто не блокировал мне чакру. А наша Серебряная госпожа и вовсе набралась наглости бросить там свой передатчик. Интересно, он заметил?       Освободившись от верхней одежды, Арори с наслаждением потянулась. Еще одна печать — и вместо зеркальной копии перед ней стоял красноволосый мужчина.       — Ты ошиблась с тканью, — недовольно произнес клон, разглядывая рукава своего одеяния. — Настоящий Казекаге не носит такое тряпьё. Ткань для его плаща везли из страны Ван. На ней характерный орнамент. И почему ты не обратила внимание? Смотри-ка, он заметен вблизи, под особым углом…       — Всем плевать на орнамент, кроме его сестры, — отмахнулась Арори. — Наверняка одежду шьют по заказу Темари.       — Никому не плевать на расходы казны. А ещё, — клон наклонился к лицу Арори; в его светлых глазах она видела своё отражение, — а еще такую деталь непременно заметила бы Джози. Ты знаешь, кто отправил ее? Что она делала в кабинете Казекаге?       — В «моем кабинете», — поправила Ари, касаясь губ клона кончиком пальца. — Ты должен говорить как сказал бы Гаара. В этом смысл игры.       Уголки его губ дрогнули. Клон подхватил Арори под бёдра, приподнимая под столом. Она невольно обхватила его ногами, ища опоры, и уткнулась носом в его воротник.       — Песчаный гроб, — насмешливо произнёс клон, сжимая руками бёдра куноичи.       — В последний раз после этих слов мне пришлось по всей опушке собирать чужие мозги.       — Если будешь брыкаться, то собирать придется твои. В ванной скользко, я тебя отнесу.       В ванной комнате клон поставил ее на небольшую скамью, шатавшуюся под ногами. Поддерживая одной рукой, другой он попытался снять с бедра Ари перевязь с кунаями. Завязано было слишком туго, чтобы бинт не слетел от пота. Снять одной рукой не получилось, и поэтому клон опустился на колени, чтобы помочь себе зубами. Его пушистые красные волосы приятно щекотали кожу, и Ари, не удержавшись, запустила в них свои пальцы.       Бинт на груди снимался куда проще. Он был эластичен, чтобы не мешать кровотоку и не сдерживать дыхание, но без него стало куда свободнее. Ари сняла бинт сама; клон лишь придерживал ее волосы, чтобы те не мешали. Она бросила бинт на раковину, потянулась и с наслаждением помяла свою грудь руками.       Клон безучастно возился с краном. Он не испытывал ни страсти, ни отвращения. Его чувства были чувствами Ари. Он говорил лишь те слова, что могли появиться на ее языке.       Дно ванной оказалось скользким, спровоцировав неприятные подозрения о том, что воду здесь не меняют. У нее даже был запах — правда, достаточно приятный и мягкий, чтобы не навести на мысли о побывавших в ней ранее грязных телах. Вода оказалась теплой, но не горячей, и приятно обволакивала тело. Должно быть, ее нагревали в резервуарах прямо под солнцем. О горячих источниках стоило забыть до возвращения в страну Огня. Ино как раз предлагала отпраздновать там день рождения Хинаты. В декабре выпало слишком много миссий и собраться не удалось.       Может быть, им удастся протащить с собой бутылочку сакэ… Впрочем, после нашумевшего указа об алкоголе, автором которого была Шизуне, эта идея казалась обреченной на провал.       Арори глубоко вдохнула и, закрыв глаза, погрузилась с головой. Вода плеснула за край ванной. Было темно и прохладно; Ари слышала, как стучит ее собственное сердце. Она могла бы просидеть под водой дольше, но желание вдохнуть оказалось сильнее.       Разговаривать не хотелось. В главную комнату Ари вернулась на своих ногах, завернутая в полотенце. Клон машинально следовал за ней. Но когда Арори потянула его за собой на кровать, то встретила мягкий отпор.       — Предпочитаешь стол? — спросила она, вызывающе вздёрнув подбородок.       — У тебя мокрые волосы. — Клон отвёл несколько выбившихся прядей за ухо. — Ляжешь сейчас и придется спать в луже.       Ари оттолкнула его руку от своего лица и отвернулась.       — Иногда я забываю, что ты — это я.       Под досками пола стрекотал пустынный сверчок.       Вытащив ленту из абажура светильника, Арори связала ей свои волосы в высоком пучке. Несколько капель стекли с волос по вискам и скулам. Ниже, вдоль шеи, они прочертили влажные дорожки, чтобы слиться в одну между грудей.       — Похоже, обещанного ужина я уже не дождусь, — вздохнула Ари. — Хозяин скажет, что я уже спала, когда он принёс еду. Может, отправить тебя на кухню? Представляешь, какой случится переполох!       Не получив ответа, Ари толкнула клона на кровать и села на него сверху. Их лица столь сблизились, что носы почти касались друг друга.       — От такого напора я могу и развеяться.       — Создам нового, — пожала плечами Арори. — Все равно ты несовершенен, — шепнула она, с любопытством раздвигая пальцами его черные веки. — Знаешь, у Казекаге в глазах так много льда, что за ним почти не видно зрачков…       Затаив дыхание, Ари разглядывала сетку красных сосудов на глазу клона.       — Из-за этой особенности кажется, что он смотрит прямо внутрь тебя… нет, насквозь.       Когда она коснулась глазного яблока ногтем, клон дернулся и зажмурился. Арори с сожалением позволила ему это и отпустила — стоило быть аккуратной, иначе техника развеется.       — Чтобы создать идеальную технику превращения, нужно постоянно тренироваться, — пояснила Арори, оттягивая воротник на плаще клона. Железная заклёпка звонко расстегнулась, обнажая шею и ямочку между ключицами. — Это дзюцу мало чем отличается от работы скульптора — важна каждая деталь.       Пальцы Ари скользнули под ворот плаща, вдоль плеч и за них, по спине, насколько позволяла ткань. Не выдерживая натяжения, заклепки раскрывались одна за другой. Под плащом у клона больше не было одежды — только нежная светлая кожа, жар которой Ари чувствовала, прижавшись к ней грудью.       — Ты запомнила запах в кабинете Пятого и наделила меня им. — Дыхание клона щекотало ключицу. — Но Казекаге пахнет по-другому, Арори. Шафран и гроза — это запах тревоги и твоего одиночества.       — Боль говорит о том, что я жива. А вот твое сердце никогда не болит, — промурлыкала Ари. — Оно точно есть. Слышу, как бьется. Я создала его по подобию своего.       Где-то за окном захлопала крыльями ночная птица. Арори обхватила запястья клона, лишая его возможности пошевелиться. Затем медленно провела языком от ключицы до уха, чтобы прикусить мочку.       — С каждым призывом ты все больше напоминаешь человека, — прошептала она клону на ухо, послав новую волну мурашек вверх по его телу. — Скажи, разве я не талантлива?       Кончиками пальцев Арори раздвинула его губы, настойчиво заставляя открыть рот, впустить ее глубже, позволить добраться до задних зубов и нёба.       — Важна каждая деталь, понимаешь? — очарованно выдохнула Ари. — Разве это не прекрасно?       Ее собственные губы были лихорадочно горячи; дыхание срывалось с них жарко и отрывисто.       — Я должна знать все шрамы и родинки. — Пальцами держа рот клона открытым, Арори смотрела, как прозрачная ниточка слюны тянется от его нижней губы. — Должна знать запах и вкус.       Она потянулась к капельке слюны своим языком, задержав дыхание, почти дрожа от возбуждения. Им было не суждено коснуться — клону и человеку, — потому как замок во входной двери провернулся, а ключ с металлическим лязгом упал на пол, разбив вдребезги хрупкое мгновение.