Мейнстрим

Юнги думает, что уебок тут кое-кто другой, потому что дверь ему открывает Хесан в, совершенно точно, сокджиновой футболке – она сильно велика ему в плечах. У Хесана понурое ебло. - Здарова, - Юнги хлопает его по плечу в знак приветствия, а потом смотрит на Хесана в упор и начинает беззвучно и безудержно ржать – у Хесана проколота правая бровь, и теперь он еще больше похож на пидора. Ах, да, извините. - Рад тебя видеть. У Хесана какая-то фигня с желудком – он больше не ест сильно жареное-соленое, а пьет только водичку или целебные чаи. Сокджин из великой любви и солидарности ест теперь то же самое. И, раз уж вышло, что живут они вместе – Юнги с ними. Почему Хесан не может свалить в свою общагу и жить там – загадка, которая Юнги не по зубам. Сокджин говорит, что скучал (врет), спрашивает, как поездка и почему Юнги не ночевал дома. Юнги правда не понимает, почему Сокджина вообще ебет, где он ночует. Что и кто еще там ебет Сокджина Юнги знать не хочет, но они с Хесаном сосутся на кухне, и не думать об этом не получается. У Юнги строгое правило – никаких сношений в его квартире, если он сам в этом не участвует. Сокджин говорит, что это и его квартира тоже, и вообще иди в жопу. Еще Сокджин очень радуется – мама нагрузила Юнги с собой четыре контейнера домашней еды и теперь можно не готовить. Пока Юнги рассказывает, иногда переходя на диалект, что в Тэгу зашибенски хорошо и что Тэхен совсем поехал со своим веганством, Хесан кормит Сокджина с рук – голубки херовы. Юнги правда интересно, этим двоим реально ментально 14 или уже исполнилось 15? А потом вспоминает о том, что у них с Чимином половина фоток в инсте парные и мысленно затыкается – вообще, не его это собачье дело, мог бы и порадоваться.