Мейнстрим

Чувака из Кванджу зовут Хосок, он в Сеуле с самого начала лета и уже успел радостно проебать свое айдольское прослушивание, найти себе танцевальную команду и втереться в тусовку; насколько Юнги знает, у него все заебись. А Юнги знает, потому что уже почти шесть недель как Хосок от него не отлипает. Хосок человек двойное дно, который то няшка-солнышко Хоби, то непредсказуемая сука. У Юнги навязчивое чувство, что его наебали; как будто змею на груди пригрел и все время ждешь подляны. Но Хосок как-то не спешит оказаться падлой, и чем больше Юнги ждет, тем меньше становятся опасения. С Хосоком прикольно, и в отличие от окружающего большинства, он не бесит. Только упорно пытается залезть Юнги в голову - туда, куда он даже Намджуна не пускает - ну или в штаны. И то, и другое, видимо, чисто из интереса. Юнги не уверен, что по этому поводу чувствовать, потому что момент, когда присутствие Хосока 24/7 перестало напрягать, он благополучно проебал. Утром Хосок высовывает сонное лицо из-под одеяла и неотрывно смотрит, как Юнги отгараживается от мира безразмерными шмотками. Юнги внешне хрупкий, как девчонка: острые коленки, торчащие ребра и полное отсутствие задницы. И еще эти странные красноватые косички вместо нормальных волос. Хосоку не то чтобы нравится. Юнги похож на рэпера из какой-нибудь супермодной айдол группы, обошедшей в борьбе за дэсан каких-нибудь экзо; но еще больше на Ли Черин без сисек и в мужской одежде. Юнги говорит, что нет иди нахуй, и упорно делает вид, что стоящая у Хосока на его контакте фотка Сиэл его не задевает. Юнги одевается и советует Хосоку пиздовать куда подальше из его квартиры. Юнги не понимает, к чему все это. По телеку крутят то ли мубанк, то ли инкигаё, и Намджун нещадно залипает. Потому что у девочки из какой-то группы светлые волосы, спортивное тело, светлые джинсы и белая футболка, разве что высоких конверсов не хватает. Намджун нещадно залипает, но это просто рандомная девочка-айдол, похожая на его идеальный тип. - Хватит ржать, обмудок, - Намджун пихает Хосока в плечо. - Как будто тебе никто из них не нравится. "Они" это, видимо, девочки-айдолы. - Ну почему, нет, - заявляет Хосок с какой-то странной значимостю. - Сиэл, - и многозначительно косится на Юнги. Юнги реально интересно какого хуя. - Да он тебя хочет, - несколько раз предупреждающе говорит Намджун, но Юнги посылает его нахуй. У Юнги проверенная бисексуальность, но он или реально не въезжает в ситуацию, или Хосок действительно друг, не вызывающий ответного желания. По крайне мере, когда хорошо прибухнувший Хосок зажимает его на какой-то тусовке, ему хочется надавать по роже. Что Юнги и делает. Утром Хосок говорит, что вчера обдолбался и теперь ничего не помнит. Юнги почему-то ему верит. У Хосока нет костей. В смысле совсем. Вернее, они есть, но Хосок танцует, и Юнги кажется, что он сейчас закинет обе ноги за голову и на ней же начнет вертеться, как ебаный би-бой. Хосок тяжело дышит, льет себе на голову воду из бутылки и откидывает со лба мокрую рыже-русую челку. Юнги смотрит на него немного охуевшим взглядом, но молчит. - Ну как? - Хосок подходит почти вплотную; от него веет диким, мужским, звериным. Юнги молчит. - Ты обиделся что ли? Ну не обижайся. Юнги, честно говоря, кажется, что сознания у него как у Хосока костей - ноль. - Нет, - Юнги глючит и похож на кота, собравшегося бодаться. - Просто как ты это делаешь, бля, охуеть. Хосок улыбается так ярко, что на его лицо больно смотреть. - Не хочешь пойти со мной на прослушивание? Из нас вышла бы заебатая группа. Скакать крашенным по сцене и ебать своих одногруппников от безнадеги, - Хосок смеется, а потом вдруг давит Юнги на макушку, прижимаясь к его лбу своим. Юнги не понимает, как так получается. Они сталкиваются носами и потом бьются зубами, буквально вгрызаясь друг в друга. Юнги кажется, что Хосок его сожрет, проглотит, как змея. От Хосока пахнет потом, и он выше почти на голову - Юнги неудобно, отдачи назад не происходит, не то, не торкает, но Хосок сует свой язык по самые гланды, держит руками голову, и Юнги стонет в поцелуй. - Ты обдолбался что ли? - спрашивает Хосок, когда Юнги стягивает с него футболку. - Завали ебало, пока я не передумал, - Юнги шипит, как злая кошка. Вот так проебывать и без того странную дружбу жалко, и это все еще не то, никакой отдачи, но Юнги пересчитывает пальцами хосоковы ребра и разрешает целовать себя и дергать за волосы. В квартире Юнги холодно и темно; сквозняк тянет по ногам и холодит голую кожу. Юнги хуево. Хуево, что у Хосока длиннющие горячие руки, хуево, что он своими граблями лапает везде где можно и нельзя, хуево, что Хосок кусается, и что смотрит с интересом, без намека на нежность или страсть, тоже хуево. Это вообще первый раз, когда Юнги ебут, и вся затея кажется ему откровенно хуевой. Хосок сливается очень некрасиво, в духе сопливых историй про несчастную любовь - тихо уходит утром и перестает брать трубку. Не то чтобы Юнги сильно из-за этого переживал. Внезапная любовь не просыпается, не хочется ныть и пиздострадать, но узнать, что это, блять, вообще было хочется очень. Хосок все еще непредсказуемая сука (воспринимать его как няшку-солнышко теперь трудно) и Юнги думает, что он заслужил по ебалу. А потом Намджун говорит: - Он в Кванджу уже пару дней, не знаю, когда вернется. А че такое, ты не в курсе? У Намджуна на заставке телефона фотка той девочки-айдола. Юнги закуривает и мотает головой. Иррациональная мысль, что у них с Хосоком все могло бы быть хорошо крутится на периферии сознания.