***
Тереза прикрыла глаза, утопая в шуме, в энергии, что проникала под кожу и вибрацией рассыпалась по всему телу. Голоса перемешивались, слова превращались в неразборчивые звуки. Казалось, что-то внутри неё переменилось. Она ярче воспринимала эмоции, могла ухватиться даже за людей, стоящих в дальних углах школьного коридора. И сама воспроизводила слишком много, отчего её немного раскачивало. Глотала запахи. Глотала чувства. Впитывала всё, без разбора. Пусть обратится. И всё закончится. Рядом остановился Итан, тронув её за локоть. Вот бы ей сейчас раствориться… — Это действительно странно. — Она качнула головой, нехотя разжав веки. — На фоне всего, что происходит. — Мы не должны забывать, что такое нормальная жизнь. — Прайс с нажимом повторил то, что твердил постоянно: — Тесса, не забывай, что ты человек. Девушка медленно повернула к нему голову, её измотанный взгляд тронул его лицо — Итан поёжился. — Тебе легко говорить… — Её глаза заслезились от накопленных и невыраженных чувств. Парень с сочувствием опустил взгляд и потёр ладонью её спину, не зная, как мог бы выразить поддержку. И вдруг на их плечи легли руки, а между ними протиснулся весёлый и бодрый Адам Филлипс, который потормошил их и непринуждённо заговорил: — Привет, неудачники. Итан еле сдерживал улыбку. — И недели не прошло. — Всего две ночи, — Адам ввернул издёвку, заставив Прайса закатить глаза, — а ты уже от тоски изнываешь? — Потрепал друга за капюшон, короткий взгляд бросив в сторону Фрей. Та в лице не изменилась и вынырнула из-под его плеча, продолжив идти. Парни последовали за ней. — Что вы тут забыли? — Филлипс почти искренне недоумевал. — После такого адища прийти в школу — в твоём мазохистском стиле. — Это помогает чувствовать реальность, — Итан продолжал настаивать на своей правоте, правда, Адам его не дослушал, ускорившись, дабы напугать Фрей. Что у него вышло, ведь вновь совершенно неожиданно для неё у правого уха заговорили: — Вступишь в мой клуб? — Ты по выходным в гольф играешь? — с опозданием уточнила, смотрела перед собой, сквозь толпу, которую настырно пробовала на вкус. — Нет, в клуб против посещения школы. — Адам с наигранной опаской оглянулся на Итана, который шутки не оценил и деловито закивал, расслышав ответ Терезы. — Образование — важно. — Да. Верно. До пяти часов мы за партой сосём палец, а после — пытаемся выжить. Фрей от колкости не удержалась: — Знала, что ты любитель пососать, но чтобы пальцы… — Ты поняла, о чём я. — Хватит. — Она затормозила и обернулась, вынудив парня смешно отступить, из-за чего ему в спину носом врезался Прайс. — Ты как ребёнок. — Я просто не могу быть таким разносторонним как вы. У меня узконаправленное мышление. — Вроде бы защищался, а выглядел так, словно издевается. Тереза решила забить на него и развернулась, вниманием затронув новостную доску. Рядом с фотографией Одри появились ещё две. На которых улыбались Нона и Вэй. Девушка приблизилась к стенду, чувствуя, как сдавленное сердце замедлило ритм, и сильнее сжала сложенные на груди руки. — Одри мертва, да? — спросила, когда по бокам появились парни. Итан покосился на Адама, а тот с раздражающей безмятежностью подтвердил: — Вполне возможно. Но она не была жертвой. Я её не чувствовал. Фрей не проявила никаких эмоций, хотя в голове клубились гнетущие мысли. — Как… вычислять будущих жертв? — Ты поймёшь, когда они выберут. — Если Одри не была жертвой ритуала, то зачем они могли её убить? — Им же нужно развлекаться и питаться. Не только же божество своё кормить. — Улыбнулся. Тереза посмотрела на него хмуро — пришлось перестать лыбиться. — А Нона и Вэй? — подозрения Фрей разгорались. — Тоже? Но почему они? — Во взгляде блеснул страх. — Потому что они были знакомы со мной? — И, не дождавшись ответа, девушка двинулась вперёд, сутуля плечи и вжимая в них голову. Ребята поспешили за ней, Адам успел перехватить её на повороте и хорошенько одёрнуть, наконец, проявив недовольство: — От тебя тянет. Тереза не выдержала и принялась отмахиваться от него как от назойливой мухи. — Хватит. — Указала на него пальцем. — Не суй свой нос. — Заиграла ладонями у висков. — Иначе силой мысли взорву твою голову. Яростно развернулась и направилась к своему шкафчику, пытаясь справиться с нарушенным дыханием. Паника застучала в висках. Что если… Что если она прямо сейчас рехнётся? Не успела она открыть дверцу, как сзади прильнул Эд. Девушка поморщилась, лбом прижавшись к железной полке, в то время как Томсон пытался её повернуть к себе: — Наконец-то. Я чуть с ума не сошёл. — Ему удалось — и он накрыл её губы требовательным поцелуем. А Тереза вдруг поняла — ей было всё равно, потому что её тело ей и без того не принадлежало. Она ничего не чувствовала. Ни к себе. Ни к Томсону. Пускай с ней делают всё, что захотят. Так выражалась агрессия, направленная на саму себя. Желание сделать себе больно. Сделать ещё хуже. Наказание. Иначе она никак не могла выразить свои чувства. — Может… ей как-то помочь с этим? — подал голос Прайс. Филлипс сощурился с некоторой неприязнью. Эдвард осмотрелся, словно проверял обстановку, после чего дождался, когда Тереза оставит вещи и, обняв её за талию, повёл за собой. — Привет, неудачникам, — прозвучало за спинами. Итан и Адам больно комично подняли глаза к потолку, затем вяло обернулись, свои взгляды скрестив на Джии — сегодня та заплела волосы в две косички, надела белую блузку и клетчатую красную юбку с чёрными кедами. Она уж очень старалась сойти за обычного старшеклассника, но походила на актрису фильма для взрослых. Филлипс сходил с ума, не имея возможности выбрать одну из сотни шуточек касательно её вида. Девушка лукаво улыбалась, глянув на проходящего мимо парня, который не мог отвести внимания от её ног, и вернулась к ребятам, приподняв ладонь: — Хай. — Здрасте. — Адам не сводил с её юбки взгляда и даже не моргал. — Что за наряд? Привет две тысячи седьмой? Прайс прикрыл веки — пора бы уже привыкнуть к его поведению. — Не думала, что вы заявитесь в школу. — Джиа пропустила мимо ушей комментарий, обратившись к Итану. — Пытаетесь быть нормальными? — Ножки, хоть куда. Но у Терезы лучше. — С каменным лицом Адам продолжал изучать девушку, а у Прайса загорелись уши, ведь он последовал за вниманием друга, что Шенг, конечно, заметила и приподняла брови, сложив руки на груди. Итан растерялся и затараторил о первом, что пришло на ум: — Я даже успел подготовиться к тесту. — Ух-ты. — Филлипс опустил ладони на его плечи. — И полнолуние пережил, и домашку сделал. — Вижу, ты в порядке. — Прайс сдался под напором его издевок. — Я рад. — Конечно, ты рад. — Адам усмехнулся. — Я чувствую. — И вдруг замер, когда над головой замерцал свет. Итан и Джиа вмиг встревожились, бегая взглядом по потолку. Сегодня не было утренней тренировки, поэтому мужская раздевалка пустовала и им никто не мог помешать. Прижимая Терезу к стене, Томсон жадно целовал, руками задирая подол юбки, а Фрей особо не участвовала, просто отдавшись в чужое пользование. — У тебя есть что-нибудь? — отстранила от себя парня. — Принеси мне что-нибудь. — Выкурить? — Он закивал. — Ладно. Я найду. — И снова прильнул, продолжив целовать, параллельно расстёгивая джинсы. Терезе было необходимо отвлечься на физический дискомфорт, но одновременно с тем она желала морально подтолкнуть себя к краю, с которого могла бы с удовольствием броситься в бездну. И забыться. Свет всё ещё мерцал. — Уже не удивляет, — заключил Прайс, вопросительно посмотрев на молчаливого друга, который резко дёрнул головой, опомнившись: — Д-да. Ваще не удивляет, — согласился с нервным смешком и провёл ладонью по шее, взглядом врезавшись в пол. Странность его поведения не отметила только Джиа, которая продолжала озираться. — А меня это беспокоит. — Да, мы ведь… интересовались твоим мнением? — Адам расправил плечи и хрустнул шеей, невольно сморщившись, когда на него навалилось ещё больше энергии Фрей. Шенг сощурилась, напоминая: — Я не отменяю своего предупреждения. Если не сможете взять это под контроль, придётся с ней покончить. — Раз такая умная, может, подсобишь? — Филлипс еле воздерживался от поглощения — в нём бурлило слишком много сожранной энергии, но по капле эмоций Терезы всё-таки просачивалось под кожу, и весёлость этого типа сменялась раздражением и взвинченностью. — Вы мне не друзья. Моя задача — устранять. Это гораздо легче. — Джиа прошла между ними, растолкав плечами, а Адам дёрнул краем губ, резко обернувшись и схватив девушку за локоть, отчего та, не сморщившись, демонстративно спокойно подняла на него глаза. Итан с волнением вытянул между ними ладонь в качестве преграды. — Знаешь, что ещё «легко»? — Филлипс перешёл на шёпот. — Сломать тебе шею. — Адам… — Прайс упёр руку ему в грудь, стараясь отвести чуть назад, но он не сдвинулся, а Джиа не разорвала зрительный контакт, отвечая отсутствием эмоций на отсутствие эмоций. — Вытрахать из тебя всю жизненную энергию, — продолжал парень. — Отдать на съедение нечисти. Всё это легко, Джиа, — наградил лицо неприятной улыбкой. Шенг чуть сощурилась и наклонила голову к плечу, уже с иным интересом озвучивая вопрос: — Ты это говоришь, как её друг или как неупокоенный? Вмиг лицо Адама переменилось. — Что? — С любопытством, присущим детям, вторил движению её головы. Итан уже без понимания стрелял взглядом с одного на другого, не имея возможности разобраться в происходящем. Всего мгновение — и они уже смотрели друг на друга без ярости и желания бить морды. — Я угрожаю Джозефине. — Джиа с научным интересом заглядывала в его глаза. — Поэтому ты бесишься? Защищаешь её как друг? Или как неупокоенный? Филлипс слегка растерялся, что Шенг посчитала идеальным завершением разговора и, хмыкнув, пошла к кабинету. — Да я… — Адам спешил оправдаться. — Я её сам был не против прикончить. Чувствовал, сколько проблем… — И махнул ладонью, которую тянул вслед за девушкой, что показалось Прайсу смешным, правда довольно быстро с его лица исчезла улыбка. Свет погас, послышался щелчок, характерный при отключении электричества. Коридор довольно завыл, послышались смех и предложение отменить занятия. — Идём. — Филлипс хлопнул друга по спине, шагая в другую сторону. — Воспользуемся отсутствием электричества. Итан растерялся, словно ребёнок: — Но у нас тест по химии… — И с чувством безысходности направился за человеком, энергичность которого наталкивала на не самые приятные подозрения. Миссис Нюррел, местная сторожила библиотеки, приходила рано, но только для того, чтобы доспать свои законные два часа в удобном кресле среди молчаливых книг, а не в компании вечно недовольного и храпящего до сотрясения стен мужа. Женщина и сама тихо похрипывала, сцепив ладони на круглом животе, голова удобно поддерживалась вторым подбородком, очки свисали на кончике острого носа. По утрам в библиотеке и без того царил полумрак, а теперь вовсе пришлось воспользоваться телефонами, чтобы случайно не разбить какую-нибудь до черта важную историческую статуэтку. Адам и Итан сверлили взглядами лицо дремлющей женщины. Минуту. Две. Миссис Нюрелл вдруг перестала хрипеть, и Филлипс обрадовался: — Померла? Храп возобновился с новой силой, заставив ребят вздрогнуть и перейти к действию. Итан вытащил журнал, но не тот, который лежал у всех на виду, а тот, что был спрятан в самом нижнем ящике. Адам же взял на себя самое трудное — полез щупать карманы хозяйки библиотеки. — Старость — не радость. — Морщился. От неё пахло сигаретами и тостом с яйцом. Прайс застыл с раскрытым журналом в руках и потерянно посмотрел на друга, который недоумевал: — Фоткай, фотограф. — Его пальцы нащупали что-то в нагрудном кармане и, сдерживаясь от шуток, направленных на самого себя, Адам аккуратно вынул ключ, с удивлением повертев его перед глазами. Обычно женщина таскала с собой целую связку. Им однажды удалось её стащить, и ни один ключ не подошел к замку в закрытом секторе. Вполне возможно, они нашли верный. — Думаешь, это книги из закрытой зоны? — Итан отошёл подальше от стола библиотекарши, со вспышкой фотографируя страницы, на которых были отдельно выписаны номера вместо наименований и инициалы, судя по всему, имён. Подозрительно. Филлипс бегло прошёлся вниманием по строчкам, навскидку предположив, кто мог бы скрываться за столбиком одиноких прописных букв, и поторопил, без конца пробуя витающую вокруг энергию: — Идём. Терезу он больше не чувствовал так ярко, как она… кхм, сама позволила. Значит, и электричество вот-вот починят. Прайс вернул журнал на законное место. Глаза уже привыкли к темноте, они убрали телефоны и быстрым шагом направились вглубь зала. — Надеюсь, она не проснётся… — не утаил тревоги Итан, на что Адам прыснул: — До обеда дрыхнуть будет. — И неожиданно затормозил, будто вкопанный. Прайс стукнулся лбом о его спину и недовольно прошептал: — Ты чего?.. Чёрт! — тут же ругнулся, схватившись за сердце, когда из-за угла к ним вышла светловолосая девушка. Кортни от испуга выронила разряженный телефон. А Филлипс вперил в неё напряжённый взгляд. Он её не чувствовал. Совершенно. — Простите… — она зашептала и, подняв сотовый, выпрямилась. — Не хотела напугать, — виновато оправдывалась, — тут темно. — Привет. — Адаму не понравилось, как прозвучал собственный голос. Глотку стиснуло. — Привет. — Девушка улыбнулась, активно закивав. — Привет, — с придыханием как у помирающего деда вторил Итан. — Привет. — Кортни и его наградила улыбкой. Почему он её не чувствовал? Повисло молчание. Благо, недолгое, иначе Филлипс бы собственной рукой взял себя за шкирку и выбросил в окно. — А вы не знаете, что со светом? — Девушка указала на потолок. «Не-а», — в один голос отозвались парни, бросаясь вниманием то в одну сторону, то в другую. — Ладно. — Кортни поглядывала на Адама, потёрла экран телефона и, после заминки, развернулась, еле слышно ступая по паркету в сторону входа. Кое-как справлялась со смущением. Неловко вышло. Как только девушка пропала из виду, Итана попустило. Он тихо выдохнул и качнул головой. — Плохо, что нас кто-то видел. Филлипс не ответил. Прайс искоса посмотрел на него и не сдержал улыбки: его друг потирал шею, хмурился, взгляд не поднимал — ему нравилось, когда Адам проявлял человеческие чувства. Он был уверен, что к Лауф Филлипс испытывал нечто нормальное. Ему хотелось верить. Тереза оперлась на раковину и, прикрыв веки, прислушалась к гулу воды, стараясь как следует расслабить мышцы. Руки, ноги окаменели. Горло и язык сворачивались от сухости, с которой не справлялся третий выпитый стакан воды. Девушка смахнула холодный пот со лба и с трудом втягивала кислород носом, подавляя растущее внутри желание. Ей было мало. Прижала ладони к горящим щекам и взглянула на своё болезненное отражение. Что со мной происходит? От растущей паники в груди усиленно забилось сердце, Фрей умыла лицо ледяной водой и всем телом продрогла, когда над головой раздался оглушающий звонок. Накрыла уши, крепко сжала веки. Дыши. Задыхалась. «Господи…» — шептала губами, готовясь самым жалким образом позвать на помощь. Итана, Адама, кто первым услышит или почувствует — неважно. Сама она не намеревалась сдвинуться с места и покинуть тускло освещённое помещение уборной. Всё, что ей хотелось, — пропасть в бескрайней пустоте, лишённой всех тех чувств, что терзали больную голову. — Ха-ай. Тереза вскинула лицо, через зеркало заметив Джию, которая хоть и выглядела уверенной, но приближалась к девушке со скрытой осторожностью. И также натянуто улыбалась, сцепив руки за спиной. Наверное, ладонь держала на оружии, чтобы удобнее было атаковать — вот, о чём подумала Фрей, опасливо отшагнув в сторону, стоило Шенг притормозить рядом. Лисица посмеялась: — Не стану я тебя убивать. — Сузила глаза. — Пока что. Но Тереза не выдала в ответ ничего наглого и обескураживающего. Отвернулась и ниже клонила голову, облокотившись на раковину. Джиа выдержала комфортную для себя паузу и, осмотревшись, уточнила как бы невзначай: — Хочешь, пойдём на улицу? — Сама не в восторге. Надо было иначе построить фразу, может, в форме приказа или давления. Вышло, как вышло. От неловкости девушка сложила на груди руки. Фрей не могла хмуриться, не могла оценивать поведение Джии, чтобы понимать, ждать ли угрозы. Всё, чего она боялась, — себя и своих ощущений. — Мне надо где-то посидеть… — заикалась, проглатывая половину слов. — Где-нибудь… замкнутое… — Жестикулировала холодными ладонями. — Где никто не найдёт. Ясно. Довольно детская потребность спрятаться. Шенг что-то промычала под нос и пропала с поля зрения Фрей, которая вовсе закрыла лицо руками, не понимая, почему Адам не приходит. Когда не надо, этот чёрт везде совал свой нос, а когда надо… За спиной раздался стук. Тереза вяло обернулась, опираясь на раковину, и чуть нахмурилась. Джиа ногой распахнула дверцу кабинки и с грохотом опустила крышку унитаза, после чего пригласительным жестом взмахнула ладонями. — Самое лучшее место для уединения по версии всех школьных невротиков. Шутила? Фрей в недоумении уставилась на девушку и, забив на возникшие вопросы, медленно побрела в кабинку. Всё потом. Потом… Тетрадь бросила на крышку, сама села на холодный пол, подтянув коленки к груди, и крепко стиснула ладони в кулаки у самого носа. Они дрожали, как и плечи, и даже голова. Лисица потопталась на месте и зашла следом, закрыв дверь на щеколду, после чего опустилась на корточки сбоку, обхватив колени руками. Относительная тишина обрушилась на их больные головы. На лице Джии более не играла насмешка, глаза не горели уверенностью. Она вдруг ощутила себя дитём и неприятно поёжилась — это чувство подавленного страха ей не нравилось. Чтобы отвлечься от своих ощущений, охотница переключилась на Терезу, наблюдая за дрожанием пальцев, которыми та хрустела. — Тебе очень плохо? Фрей смотрела в пол помутнённым взглядом, а говорила неразборчиво: — Мне страшно. Так просто? Тереза так легко признавалась в этой слабости? Лисица никогда не была на то способна. С самого детства. Дашь слабину — с тобой будет покончено. Девушка пыталась сдержаться, но не вышло — уголки её губ приподнялись, улыбка показалась снисходительной и даже раздражённой. — Чего тебе-то бояться? — Отвернулась, скрывая эмоции. — У тебя друзья есть, — прозвучало глупо и по-детски — она не проконтролировала сидящего внутри ворчливого и одинокого ребёнка, благо кулон спасал от того, чтобы кто-то стал свидетелем её чувств. А Терезе не надо было пробовать её эмоций, она и без того всё прекрасно понимала. Кроме замечания про друзей, которое вызвало лишь хмурость и недоверие. — Соберёмся вместе, я расскажу что знаю. — Джиа откашлялась и перешла к делу. — Только если вы расскажите. — Ты правда ведьма? — Фрей думала о своём. Шенг уже непринуждённо кивнула. Скрывать не было смысла. Может, так они будут её остерегаться. — Судя по всему, ты тоже. Раз внутри тебя эта… — пыталась подобрать слова. — В общем, способности у тебя должны проявляться. Тереза отвела взгляд. — Я попробую тебе с этим помочь, — вполне искренне пообещала Лисица и не удержалась от шутки: — Попробуем сотрудничать, только при условии, что Адам меня не тронет. Мне кажется, он к тебе неровно дышит. Девушка прикрыла веки, прыснув: — Он ко всем неровно дышит. — В смысле, все его бесят? — Ты уже начинаешь разбираться. — Тереза с вялой улыбкой посмотрела на Джию. И та в ответ ей тоже улыбнулась. — Все, что от тебя требовалось, — держать её при себе. — Холодный отцовский голос рассекал ушные перепонки через динамики телефона. — Да. — Эд трясущейся рукой поднёс самокрутку к губам и нервно огляделся. Он скрывался под густыми деревьями за забором академии. — Надо сделать всё быстро, пока этот чёртов Лауф не заявился. Или ты хочешь закончить как эти придурки Рубензы? — Не хочу.— Сглотнул, большим пальцем вытирая пот с век — его знобило, слабость влагой проступала на коже. — Тогда приведи её, чтобы нам не пришлось пачкать руки. Сделай одолжение. — Хорошо… — Парень дёргано закивал, прижимая ребро ладони к больной голове. — Понял. Чего он боялся сильнее: творящегося в его жизни кошмара или властного отца? Убрал телефон и глубоко затянулся, с жалким ужасом посматривая на окна учебного заведения. Отца. Солидарность с Адамом — что-то новенькое в биографии Джии. Действительно, зачем ходить на занятия, если все равно на них не присутствуешь? Лисица осматривала задний двор школы. Это была небольшая площадка с газоном из серой травы, где размещались одинокие столики с лавками. Наверное, подразумевалось, что в хорошую погоду здесь должны обедать учащиеся, но в итоге данное место по большей части служило курилкой, правда, вон там вдали какие-то люди перекидывались мячом… До большой перемены задний двор выступал прекрасным местом для уединения, теперь же с каждой минутой гомон и шум здесь нарастал, а молодёжь без конца заполоняла пространство. Шенг сидела напротив Фрей, потягивая купленный в автомате яблочный сок. Утаивала своё волнение, наблюдая за рыжей девушкой, которая продолжала подпирать лоб ладонью, изредка разлепляя веки. Может, стоило вернуться в уборную и закрыться в кабинке? Завидев двух парней, выходящих из дверей здания, Джиа раздраженно выдохнула — где их носило? Оставаться наедине с Терезой — последнее, чего ей хотелось. Итан и Адам подозрительно озирались, притом выглядели какими-то довольными, как мальчишки, которым удалось провернуть шалость. — Ого. — Филлипс с грохотом поставил рюкзак на стол. — Выглядишь ужасно. — Отстань, — только и могла прошептать Фрей, страдая от головной боли, в ответ на что парень хмыкнул: — Я про Джию. — Наигранно улыбнулся Шенг, а та сморщилась, криво растянув губы. Итан неодобрительно зыркнул на них обоих — и, что забавно, притих не только Адам, но и Джиа, которая странным образом почувствовала себя некомфортно от такого резкого взгляда Прайса. Магия, не иначе… — Ты в норме?.. — Итан обратился к страдалице и сел рядом с Лисицей, сохранив расстояние, а Филлипс плюхнулся к Фрей, продолжая воздерживаться от поглощения. Внутри него слишком много энергии, Прайс это видит. — Порядок. — Тереза кое-как выпрямилась, болезненной улыбкой наградив своё бледное лицо. Джиа решила переключить внимание: — Где вы были? — Пудрили носик.— Адам наклонил голову, наблюдая за хриплым дыханием рыжей стервы. — В библиотеке. — Итан вдруг заулыбался, будто мальчишка-проказник. — И узнали кое-что занятное. — И очевидное. — Филлипс, подняв на остальных взгляд, с намёком тронул коленом колено Фрей. Девушка сглотнула, уставившись в стол, и постаралась аккуратно, понемногу тянуть из него энергию. — Пробрались в закрытый сектор, — весело отчеканил Прайс. — И отыскали архивные журналы. — Адама смешило выражение лица Джии, с которым она скакала вниманием то на одного парня, то на другого. Кажется, только Терезе сейчас совершенно было плевать на их приключения. — Мы давно хотели туда забраться. — Прайс огляделся и, звякнув молнией рюкзака, продемонстрировал охотнице содержимое — два журнала с именами посетителей за последние шесть лет. Шенг приоткрыла рот: — Вы их стащили? — Мы должны были отфоткать все страницы? Джиа пялилась на Итана, заключив: — Биба и Боба — два дол… — Конечно, полных имён там не найти, но по инициалам можно хотя бы прикинуть, у кого был доступ в закрытый сектор. — Прайс снова осмотрелся и зашептал. — Судя по всему, местный шериф брал какую-то книгу на прошлой неделе. — Какую-то? — Вместо названий используется нумерация — вот ещё одна странность. — Вас кто-нибудь видел? — Тереза вдруг отодвинулась, чем вызвала непонимание у Адама, которое он никак не продемонстрировал, потому что они с Прайсом обменялись взглядами, чуть скривив уголки губ. Фрей разобрала их реакцию: — Плохо… — Боже. — Лисица качнула головой. — Как вы дожили до сего дня? — Отчасти мертвы, идиотка. — Филлипс облокотился на стол, стукнув коленом о бедро Терезы, но та опять отстранилась, из-за чего парень нервно моргнул. — Оно неудивительно. — Шенг потёрла лицо. Наступил момент молчания, которое Итан пережил с огромным трудом, пока неуверенно рылся в рюкзаке. — Нам нужно знать, кто из здешних брал книги по всякой мистической херне. — Ага-ага. — Адам хлопнул ладонями. — Достаём шапочки из фольги. Джиа вдруг оживилась — до неё только дошло: — А эти книги в закрытом секторе, с чего вдруг их там хранить? Что это за летописи такие? Прайс без вины, но с лёгким волнением вытянул из рюкзака толстенную книгу в кожаном переплёте и с опаской покосился на друзей, которые так и замерли, сверля взглядами непонятную вещь. — Ты рехнулся? — первой в себя пришла Тереза. А с губ Адама сорвался смешок, хотя, честно, даже он не знал, что этот тип что-то унёс с собой. Итан порой удивлял. — Я горжусь дружбой с тобой. Прайс рассчитывал на его поддержку и, наплевав на неодобрение девушек, положил книгу на стол. — Её брал предполагаемый шериф. Все четверо разом склонились над ней, немного привстав, и поочередно осматривались, проверяя обстановку. Итан принялся листать, с интересом изучая содержимое. — Я читать разучилась или… — начала было Фрей, но Джиа её перебила: — Нет, это действительно другой язык. — Она умолчала о том, что уже сталкивалась с подобным, но читать на нём не умела. Большее внимание привлекали рисунки и старые фотографии, хотя и те вызывали уйму вопросов: например, что за трёхглавый младенец? что за странная безногая женщина? что за… Тереза накрыла рот ладонью, преодолевая подступающую тошноту, и Итан захлопнул книгу, с неприязнью отгоняя от сознания фотографии человеческих внутренностей. Джиа скрыла ото всех свой дискомфорт и необдуманно прошептала: — Я ни черта не понимаю, но ощущение, будто мы вляпались в какое-то дерьмо. — Но мы вместе, — также неосознанно пробубнил Прайс, и эти фразы смутили только Адама, который до сих пор скептически относился к их совместной работе: — Ого. Речь толкнёшь? — Нет, правда. — Итан словно наконец в полной мере осознал — они варятся в каком-то общем котле. — В одиночку было бы сложнее со всем… этим. — Не имел понятия, как это описать одним словом. — А-га, — Филлипс застучал по столу пальцем, — посреди леса, удирая от неупокоенных, нам нужно держаться вместе. А в повседневной жизни мы и сами друг другу глотки перегрызём. Никто не наградил его недовольным взглядом. Внимание каждого опустилось, лица стали задумчивыми. Адам посматривал на ребят, оценивая значительный упадок их настроения, и решил помолчать, дабы не нагнетать обстановку. В нос ударил неприятный аромат резкого одеколона и, что интересно, курительной травы. Филлипс оглянулся, сразу же отыскав среди людей Эдварда, который, завидев Адама, поубавил шаг, но ненадолго. На самом деле, чудила-номер-один не до конца понимал, почему этот тип так негативно на него реагировал. Раньше такого он не замечал. Взаимодействия между ними ограничивались стёбом и шуточками. Что-то изменилось. И не только в целом. Сам Томсон стал каким-то другим. Но пока что Адам не испытывал к тому какой-то сильный интерес, поэтому не пытался разобраться. Эд расправил плечи, нарочито свёл брови и стиснул зубы, с напряжением приблизившись к Терезе. За столом все притихли, вскинув на парня взгляды. Итан накрыл рюкзаком книгу. А Фрей нехотя подняла глаза, вопросительно кивнув. — У тебя разве не тренировка? Эду не нравилось, как пристально на него смотрели, будто бы знали что он скрывает. Его волнение усилилось, ладони запотели. Адам сощурился, лучше других считывая состояние этого типа, и без доверия покосился на Фрей, когда Эдвард попросил: — Можем поговорить? — Забарабанил костяшками по бедру. Девушка не растерялась. — Конечно. — С тяжестью в теле поднялась, переступая через лавку, и в этот момент, прикинувшись джентльменом, Филлипс поддержал её за локоть. Тереза ощутила — энергия приятной вибрацией расползлась от руки к плечу и затылку, оттуда потекла по спине. Она не подала виду, хотя испытывала неясные чувства по отношению к подобным действиям со стороны парня. Эдвард положил ладонь на её поясницу и, коротко зыркнув на Адама, повёл подальше от друзей, к другому свободному столу. Итан убрал книгу, воздержавшись от комментариев, — даже его Эд начинал раздражать. Джиа губами тронула трубочку и по-лисьи принюхалась. — Он мне не нравится. — Потянула сок, неожиданным признанием привлекая внимание Филлипса, которому для полного личного дискомфорта только солидарности с охотником не хватало. Эд сел на лавку, потянув за собой Терезу, но та не поддалась, остановившись напротив, и собрала остатки сил. Тратить те на разговор не хотелось бы, благо сегодня Адам крайне щедро разбрасывался своей энергией. — Что-нибудь случилось? — Тереза спешила скорее разобраться. Парень порылся в кармане и протянул ей самокрутку, которую Фрей взяла и тут же попросила зажигалку. Эд осмотрелся, понимая, что было бы небезопасно употреблять прямо на территории школы, но не в его интересах не исполнять её желания. Девушка затянулась и всё-таки присела — знала, что голова может закружиться. Томсон немного помолчал, после чего приступил к отрепетированному тексту: — Обсудим? — Чуть наклонился к ней, словно это был секрет: — Ты пропала. А ей не до него совершенно. Она была сейчас рядом с ним только из-за травки. — Тесса. — Парень взял её за локоть. — Что происходит? Я переживаю за тебя. — Окей, — выдавила, стараясь всё-таки не быть последней сукой и открыто не пренебрегать его чувствами. — Прости, но… — Твоя мама дома? Девушка потёрла лоб — рассудок как-то быстро реагировал на курительную смесь. — Пойдём сегодня ко мне? Можем, фильм посмотреть, выпить, если хочешь. Тереза замялась, невольно стрельнув вниманием в сторону ребят. Эд, конечно, это заметил, ощутив укол ревности, но чувство быстренько отогнал, зная, что в любом случае их союз с Фрей предначертан. Он был избран. У него была важная роль. Он чувствовал свою значимость — и это ощущение подпитывало смысл его существования. Ещё немного — и не будет рядом никаких Прайсов и Филлипсов. — Прости, — девушка прикрыла веки, — мама сегодня приезжает, мы хотели поужинать вместе. — Тогда завтра? — он не отступал, и ей пришлось кивнуть: — Посмотрим. — Встала, погладив его по плечу. Он только мешался, ей совсем не до этого Хотела оставить его, но парень притянул к себе и накрыл её губы поцелуем, отчего все трое наблюдавших — Итан, Джиа и Адам — скривились. А она вытерпела и, натянув улыбку, направилась обратно, чувствуя пристальное внимание на своей спине. Между лопаток промчались мурашки, девушка нахмурилась, но не стала оценивать свою реакцию. Села на былое место. Уставилась в стол. Затянулась. Ребята переглянулись. Джиа рассматривала самокрутку, не сразу поняв: — Что это у тебя? Настоящая травка? — И не удержалась от восхищённого: — Вау. — А всё потому, что никогда не имела дело с дурью. Только со своими сборами. Итан неодобрительно посмотрел на Шенг, и той пришлось исправиться: — То есть… Разве тебе сейчас можно что-то вот такое? Тереза раздражённо закатила глаза — и, наверное, в том была её ошибка, потому что в следующую секунду из её рук выдернули самокрутку и, хлопнув по столу, с силой втёрли её в деревянную поверхность. Все замерли. Фрей медленно подняла взгляд на вставшего Адама, злость которого расплёскивалась во все стороны. — Ты ведёшь себя как сука, — плевал ядом. — Мы пытаемся тебя поддержать, а ты из себя хер знает кого строишь. Употребляешь и ебёшься, пока мы работаем. Девушка приоткрыла рот, чувствуя, как немеют пальцы. — Да. — Он разобрался в её растерянности и подтвердил: — Всё это можно ощутить. От тебя тянет за километр. — И снова хлопнул по столу. — Соберись, блять. — Рванул рюкзак и развернулся, тяжёлым шагом направившись к дверям школы. Итан отмер и, скрывая смятение, поспешил за другом, а Джиа, стреляя взглядом из стороны в сторону, тихо присвистнула. Тереза обмякла, потонув в мыслях. Молчание бы свело Шенг с ума, поэтому она нервно улыбнулась: — Неловко.***
Конечно, никакая Джессика Фрей не возвращалась сегодня — Тереза с тоской смотрела в окно, сидя в гостиной чужого дома. Она скучала по матери и впервые за долгие годы чувствовала потребность в её присутствии, хотя родительница не была способна решить навалившихся проблем. Просто хотелось, чтобы она была рядом, но обходилась девушка лишь короткими сообщениями, зная, что не сможет поделиться с ней всем тем кошмаром, что происходит в её жизни. «Ты ведь нормально ешь?» — меж делом уточнила мать. Фрей быстро набрала ответ: «Конечно». — Ложь. Надо заехать домой и выбросить испортившиеся продукты. В комнате не горел свет, несмотря на поздний вечер. Тереза пожелала матери хороших снов и уставилась в потолок, постучала ноготками по телефону, прикрыла веки, прислушалась к себе. Дай ещё. Надо ещё. Я голодна. С раздражением открыла глаза. Теперь она знала, кому принадлежал этот голос. Чёртовой Джозефине. Адам продолжал вести себя резко, был напряжён и постоянно разминал шею, понемногу начиная сожалеть о допущенной эмоциональной вспышке. Требовалось собраться. Что-то после этого полнолуния его долго раскачивало, пора бы уже сбалансировать энергию и взять всё под контроль. Парень завязал шнурки на мягких штанах и, сменив футболку, упёр ладони в бока, прикрыв веки. Чего он пялится? Обернулся, захлопнув дверцу шкафа, и уставился на Итана, сидящего за столом. Тот смотрел в ответ. — Что? — Филлипс прошёл к кровати и уже был готов оправдаться за устроенную истерику, только вот его друга, оказывается, заботило иное. — Почему ты не рассказал, что у тебя был секс? — Прайс вопросил так обиженно, что Адам сначала не поверил своим ушам. — Серьёзно? — Он сел на край кровати. А для Итана это было важно. Они ведь друзья. Друзья обычно таким делятся. — Это же прикольно, — воодушевился Прайс. — Человеческая потребность. Адам всё ещё пребывал в растерянности. — Ты серьёзно хочешь это обсудить? — Почему ты скрываешь? Мы же друзья. — Это не была потребность. — У Филлипса голова начала раскалываться. Он попытался объяснить, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему: — Не в прямом смысле. Я просто не мог остановиться поглощать. А она… сама. — Сама? — Прайс задумчиво прищурился. — Да. И это удвоило ощущения. Первично был голод, Итан. И удовольствие принесло именно поглощение того, что испытывала она. А остальное уже получилось случайно. Друг как-то уж слишком разочарованно вздохнул, будто это в первую очередь касалось его: — Тебе не понравилось? Адаму даже его жалко стало. Он помял ладони, хрустнув пальцами, и посмотрел в сторону окна. — Это было что-то непонятное. Не как в твоих сопливых фильмах. И не в порно, что ребята в раздевалке смотрят. Чёт посидела. Попыхтела. Я не видел смысла рассказывать, потому что это было тупо. Рассказал бы, если бы это что-то значило или хотя бы показалось прикольным. — Грустно как-то… — Итан поник. А ведь ему так хотелось, чтобы Филлипса зацепило хотя бы подобное «развлечение». — Вот-вот. — Адам посчитал, что разговор себя исчерпал, и лёг, повернувшись к Прайсу спиной, а тот выдал довольно примитивную мысль, которая выбесила в разы сильнее, чем в целом факт существования данного разговора: — Может, найдётся ещё та… — Итан прикусил язык, ведь из-за стены вышла Тереза, расслышав только последнюю фразу, и не смогла сдержать смешок: — Какие у вас разговоры интересные. Прайс неловко почесал затылок и вскочил, указывая в сторону коридора: — Там отец… вернулся, наверное… — Да, — подтвердила девушка, дав ему выйти. Итан ускорил шаг и нашёл забавным возникшую ситуацию. А ещё был рад, что у него была причина свалить и насладиться компанией трезвого отца. Она спускался вниз, когда заметил, что мужчина стоит у открытой входной двери, и удивлённо поинтересовался: — Кто пришёл? — Остановился сбоку… с кислой миной, ведь встретился с лисьим взглядом. Джиа довольно улыбалась. Одета была в короткое чёрное платьице с гольфами и кедами, в руках у неё был пакет. — Привет! — Весело помахала. Итан прищурился, предчувствуя подлость. Его отец растерянно оглядывался, ожидая от него объяснений, но пришлось самому уточнить: — Ты… — Я девушка Итана, — на голубом глазу ответила Шенг Прайс-младший прикрыл веки, терпеливо выдохнув. Мужчина растерялся пуще прежнего и теперь окинул более оценивающим взглядом незнакомку, после чего опять обратился к сыну: — Ты не говорил, что пригласил её… — Он смущается, — подхватила Джиа. — Поэтому я решила пригласить саму себя. Итан отказывался открывать глаза. Терпение… — Мы собирались готовить ужин. — Мистер Прайс указал в сторону кухни и занервничал. — Правда, у нас продуктов… — Я закупила. — Девушка приподняла пакет, поставив их перед фактом, что, видимо, было в её характере. — Будем готовить удон. — А… ладно… — только и оставалось молвить мужчине, пропустив энергичную дамочку в прихожую. Итан разжал веки, поймав на себе её хитрый взгляд. Девушка завернула на кухню, оставив отца с сыном наедине. Мистер Прайс прислушивался к возне за стеной и покосился на Итана. Тот смотрел в никуда. — Ну-у… — протянул мужчина, кивнув собственным мыслям, после чего приподнял большой палец в знак одобрения. — Прям то, что надо, учитывая твою пассивность. Итан в голове перебирал все ругательные слова, которые знал. Отец, проходя мимо, хлопнул его по плечу: — Мне надо перекурить… И обдумать… Мужчина направился к двери во двор. Прайс-младший застучал пальцами по бедру и шагнул на кухню, вперив в затылок Джии непонимающий взгляд. — А тут чище, чем я думала. — Девушка осматривалась. — Ты в приступе тревоги тумбы натираешь? — Зачем ты пришла? — А разве мы не должны держаться вместе? — Она лукаво улыбнулась. Итан в ответ прищурился. — Тебе просто одиноко дома, да? — Потому что некого стебать. — Подбежала обратно к столу, слишком весело и… Прайс изогнул брови. Столько непонятной радости он уловил в её глазах, какой-то детской. Пришлось сжалиться и просто смириться. Может, ей действительно было одиноко. Фрей окинула взглядом комнату и в итоге всё же направила его в макушку Филлипса. Чувство вины стиснуло горло, девушка сглотнула и взволнованно потёрла кончик носа. Ей не хотелось ссориться, но… помимо всего прочего, она не могла запретить себе злиться. А злилась она сильно. И уже непонятно, на кого именно. Оставалось выбрать самое разумное — нейтралитет. Девушка, вытирая влажные ладони о юбку, прислушалась к ровному дыханию парня и медленно, тихо зашагала к нему с одной самой кристально невинной целью — напугать. Но стоило ей подойти к изголовью, как Адам заворчал: — Я тебя чувствую. Фрей закатила глаза и разочарованно выдала в потолок: — Скучно. Филлипс в первый момент усмехнулся, а после разжал веки и напряженно уставился в стену, когда девушка улеглась позади него, вниманием цепляясь за неровности потолка. Ладони скрестила на животе. Молчала. Собиралась мыслями, стараясь понять, как бы так подступиться к разговору, чтобы тот не закончился… очередным удушением. Тем временем Адам напомнил: — Твоя очередь спать на полу. Она хмыкнула: — Я всегда внеочередно сплю на кровати. Парень громко вздохнул. Ладно. Нейтралитет, так нейтралитет. Это лучшее решение. Ничего не было, ничего не произошло, всё в порядке. Но пока что он двигаться отказывался. Ему легче думалось в положении лёжа. Тереза посматривала в затылок, набираясь смелости: — Насчёт… того. — Чего конкретно? — Ты знаешь. Про кровь… Она ожидала такой резкости — Адам вдруг развернулся, приподнявшись на локте, и с плескающейся в глазах яростью наклонился к её лицу, прошептав: — Только попробуй проболтаться Итану. Я тебя урою. — Я и без твоей помощи мертва, спасибо. — Вообще, занятно наблюдать, как Филлипс защищал своё положение в отношениях с Прайсом. Ему было важно многое утаивать от друга, чтобы тот, видимо, не отворачивался от него. Но это лишь предположения. Тереза не могла знать наверняка. Но она была рада его вывести из себя. — Сохраняй дистанцию, иначе Эд набьёт тебе морду. — Глазом не повела, с вызовом продолжая смотреть в ответ на парня, который, не мигая, задвигался, облокотившись на подушку Фрей, подпёр висок ладонью и, склонившись головой ещё ниже, с наглостью дёрнул бровями. — Достаточно нарушил твои границы? — Выдохнул в висок. — Да, — проговорила сквозь зубы, сверля взглядом потолок. — Отлично. — Усмехнулся. — Так что он хотел? Фрей воспользовалась ситуацией — теснее прижалась бедром к его телу, стараясь самостоятельно впитать немного энергии. Её продолжал злить тот факт, что парень мог быть недосягаем, когда ему вздумается, и пить её, когда ему вздумается. Она так не умела. И в этот раз ничего не смогла вытянуть. — Просто переживает. — Ничего ему не рассказывай. — Адам чувствовал её попытки поглощения и в качестве издёвки замыкался. — А то я полная дура, — Тереза фыркнула, посмотрев прямо на него. Тут всего на секунду Филлипс, сам не понял от чего, опешил, ощутив малоприятный укол в груди. Его защита ослабла — девушка мазнула кончиком языка по нёбу, опробовав на вкус эмоции, и удивлённо заморгала, не успев распознать эти смешанные чувства. А Адам с раздражением отстранился и перевернулся на спину, помассировав виски. Фрей какое-то время лежала без движения, наблюдая за скачущим сердцем. Будто… паника? С чего вдруг ему чувствовать что-то подобное? Наверное, она ошибалась. У неё не было достаточно времени, чтобы разобраться. — Ты когда-нибудь пил кровь? — спросила в лоб. — Это не кровь. — Без разницы. — Разница значительная, Тереза. — Он прикрыл веки. — Сектанты пьют человеческую кровь. В наших жилах — Живая тьма. — Почему мы можем пить её? Выдержал паузу. — Мы не можем. — Но я… — Девушка встревожено приподнялась на боку, чтобы было удобнее выпытывать из парня информацию. — То есть, ты никогда не пил? Он вновь тяжело вздохнул. — Пил. Фрей пристально смотрела на него и ударила его же оружием — медленно склонилась ближе к лицу, надеясь давлением вытянуть информацию. — Ты слишком близко. — Адам не открывал глаза. — Не знала, что главное оружие против тебя — близость. Филлипс поморщился и решительно рванул вверх, намереваясь подняться и хорошенько так заехать Фрей по лицу локтем, но внезапно девушка стиснула ладонью его шею, с силой вжав в подушку. У неё получилось только потому, что Адам откровенно растерялся, и пока он пытался осознать происходящее, Тереза перекинула через него ногу, села на живот и обеими руками крепко сдавила глотку. Парень от шока даже дыхание оборвал и как-то вяло сжал её запястья, не в состоянии поверить в творящийся беспредел. Настолько не был готов… Она врезалась в его лицо стеклянным взглядом, совершенно неживым, и прошептала, надавливая на шею: — Неприятно, да? — Кажется, её попытки сдержать негативные чувства не возымели успеха. — Мне тоже не понравилось. Адам понял, что начал задыхаться, и подался вверх, предприняв попытку скинуть её к чёрту, но она собрала все имеющиеся силы, направила их в руки и повторно прижала парня к подушке. Он громко закашлял и вновь ухватился за её запястья. А в комнате замерцал свет, что заставило его нехило так напрячься. Он был ошеломлён, чувствовал себя уязвимым и гневался, что ей удалось спровоцировать его на эмоции. Потому что её действия никак не укладывались в голове. — Что ты пытаешься от меня скрыть? — Тереза внимательно всматривалась в его глаза. Он их не отводил, напитывая взгляд злостью. — Лучше мне знать, что происходит, чтобы я могла с этим работать. Ты же обещал научить. И сам замалчиваешь. Не только я хернёй занимаюсь. Ты тоже. — Сильнее вдавила пальцы в кожу, повторив: — Что ты скрываешь? Почему мы пьём кровь? С чем это свя… — запнулась. От его груди к шее волной прошла энергия. Филлипс замер в ужасе. И Фрей замерла, чувствуя, как по её рукам побежали чужие эмоции, через локти к плечам, от плеч к груди. И оттуда уже растекались по всему её телу. Оба перестали моргать. Он в панике, она от неожиданности. Сам даёт? Нет. Его подкосило, и ей удавалось впитывать, а этот тип никак не мог собраться. Кровь в её венах замедлила движение. Дыхание притихло. Тереза могла почувствовать, как вибрацией реагировали его мышцы, с какой скоростью в шее забилось давление. Он вдруг стал полностью понятный и открытый, как если бы она вдыхала обычного человека. Мысли Адама кричали, но его охватил ряд непонятных ощущений, и они же его парализовали. Тереза мазнула кончиком языка по нёбу. Филлипс нервно качнул головой, с угрозой на неё посмотрев, но в ту же секунду перед глазами всё поплыло. Непроизвольно, не понимая того, она впитывала его энергию, при этом не контролируя свою. А Адам понимал, что происходит, и поэтому его паника увеличивалась. — Убери. — Схватил за локти, крепко сжав веки, и изо всех сил отталкивал её энергию, но та продолжала проникать в организм и будоражить нервные клетки. Обмен. Фрей начала глубоко дышать, наблюдая за поведением Филлипса. У самой вскружило голову, дрожали руки, она зачем-то продолжала сдавливать его шею. Пыталась распутать чужие ощущения, но те граничили с мучением и… Адам прикрыл веки, чуть запрокинув голову, и хрипло выдохнул. Горячая волна скользнула выше, ударила в рассудок Терезы, она закрыла глаза, не понимая, в чём растворяется её сознание. Его окутывала приятная дымка, слабость накатывала на тело, а энергия раскачивала его. Ладони разжали шею парня, скользнули к ключицам, добрались до груди. Она почувствовала, как бьётся его сердце, и с силой надавила, словно желала проникнуть вглубь. Адам не мог преодолеть дискомфорт. Щекотливая боль формировалась в рёбрах и стекала вниз, к животу, затем ещё ниже, где Тереза, сдавливая его талию бёдрами, впитывала её в себя. Он никогда прежде этого не делал, потому что это вызывало у него сильный страх. Обмен — это про незащищённость, про открытость перед другим и про доверие. Это опасно. Фрей была права. Главное оружие против него — близость. Поэтому, например, он до сих пор отрицал дружеские чувства к Итану. Потому что боялся, что это в итоге его покалечит. Филлипс отдёрнул одну из её рук и приподнялся на локте, сжимая и разжимая веки. — Тихо, — процедил. — Просто… слезай. — Его голова вновь запрокинулась, а с губ сорвалось с придыханием: — Блять… — Уже сам прижал её ладонь к своей шее и вдавил в кожу. Впуская в себя и проникая в неё. Тереза с громким вздохом содрогнулась, открыв глаза, — зрачки побелели. Путанные мысли. Дурная голова. Девушка смотрела в потолок, нащупав руки парня, и стиснула их. При обмене требовался контакт с кожей. Это усиливало ощущения. Адам скользнул по запястьям, немного задирая её рукава, и сжал локти, сам щурился, пытаясь восстановить зрение — глаза закололо, значит, он переходит в Искажение. Он поднялся на трясущихся руках и, вновь запрокинув голову, глубоко задышал, наполняя лёгкие чужой энергией, а когда вернул голову в нормальное положение, взглядом прицепился к шее Фрей. Челюсти заныли, появилось довольно чёткое, понятное желание. Порвать кожу. Тереза резко посмотрела на него, почувствовала то, что подтолкнуло её отскочить от парня, и она толком не разбирала своих эмоций, наверное, ей вдруг стало страшно. Рванула к краю кровати и, всё ещё пребывая под воздействием ощущений, упала на коленки, развернувшись и отползая подальше, к столу. Она быстро и поверхностно дышала, опьянение медленно сходило, открывая глаза на действительность. Застыла, уперев взгляд в Адама, который сгорбился и спрятал лицо в ладони. Осознание не заставило себя ждать — Фрей приоткрыла дрожащие губы. Первое, что она ощутила, — вину. Затем только стыд. Она понимала, что сотворила нечто неправильное и, вполне возможно, омерзительное для него. — Прости… — прошептала. Филлипс, не поднимая глаз и отворачиваясь, встал с кровати, затем, потирая лоб, быстрым шагом направился в коридор. — Прости, — повторила Тереза, чувствуя себя совершенно раздавленной. — Адам? Он вышел, хлопнув дверью. Девушка прижала к вискам ладони и склонила голову к коленкам. Пальцы сжались в кулаки, она забила ими по волосам, после чего оттянула локоны. От стыда горели уши. Фрей еле встала, опираясь на стол, и забегала взглядом по комнате, не зная, куда себя деть. Что делать? Идиотина. Отошла к подоконнику и прижалась к нему поясницей, ладонью накрыв губы. В глазах читался ужас. От всего. От содеянного. От ощущений, которые она сама испытала. Господи… Сжала веки, надавила на них пальцами и замычала, вновь принявшись колотить себя по голове. Уже имеющаяся ненависть к себе возрастала, захотелось разорвать кожу на лице, проткнуть чем-нибудь острым грудь, где продолжали теплиться остатки пережитых эмоций. Просто возьми нож и сделай это. За спиной раздался звон стекла. Фрей открыла глаза и издала короткий болезненный стон, когда чьи-то ледяные, мокрые пальцы до боли стиснули плечи и рывком отдёрнули назад. Тереза вся сжалась, готовясь налететь на осколки, но вместо этого тело рухнуло в холодную воду. Та её поглотила.