Феномен

      Итан чуть не подвернул ногу, ступив в одну из луж — весенний дождь размыл грязь, и теперь бродить по старому кладбищу было травмоопасно, тем более, ночью, когда не видишь дальше своего носа. Горбатое кладбище — самое древнее в Рестлессе, располагалось в северной части города, куда сквозь лес добраться можно было только пешком. Никаких тропинок, никаких фонарных столбов — кладбище считалось заброшенным. Здесь больше никого не хоронили — территорию долгое время расширяли, а потом, когда в очередной раз стало тесно, решили открыть другое кладбище, с южной стороны города.       В Горбатом стирались границы захоронений. Могильные плиты практически прижимались друг к другу. Редко, но на мраморных камнях можно было рассмотреть выгравированные лица, имена, даты. По большей части плиты были, конечно, треснувшими. Промокшие от дождя парни осторожно бродили между ними и освещали фонариками. Что они искали? Боялись сформулировать задачу конкретней, иначе с каждой такой вылазкой всё сильнее ощущали бы тяжесть бессмысленности.       Глупо, но вдруг где-то здесь можно найти ответ на один из множества вопросов?       Носы раскраснелись. Пар валил изо рта. Капюшоны не оберегали лица от капель. Итан чувствовал запахи хвои, мокрой земли, а Адам — стухшей плоти, будто где-то здесь должны водиться неупокоенные, но никаких признаков присутствия они не обнаружили.       Филлипс присел на корточки, под ногами хлюпнула грязь. Испачканными в земле пальцами он протёр могильную плиту и, не найдя ничего примечательного, сдался.       — Чувствую себя идиотом.       — Пора бы привыкнуть. — Итан стряхивал с капюшона капли воды, оглядываясь с очевидным волнением. — Пойдём уже? Не думаю, что стоит её одну надолго оставлять. Вдруг за ней придут и…       Лицо Адама просияло. Прайс уставился на него, изогнув брови, и Филлипсу ничего не оставалось, кроме как пробурчать:       — Помечтать дай. — Поднялся, отряхивая ладони.       — Когда мы с тобой познакомились, ты тоже вёл себя как придурок. В чём твоя проблема?       — Тебе не хватает меня? — отшутился, раскинув руки для объятий.       Но Итан остался невозмутимым:       — Чем нас больше, тем мне легче. — Обошёл друга, направившись обратно к смытой водой тропе, на которой элегантно так поскользнулся и аристократично выругался.       Адам не сразу обернулся. Какое-то время он осматривался, принюхивался.       Ничего. Вокруг никого. Они зря тратили время.       Но Итану он то сообщать не спешил.              Поверхностный сон отступил неожиданно. Тереза разжала веки и, глубоко вдохнув, уловила аромат речной воды. Тут же приподнялась, держась за спинку сидения, и выглянула в приоткрытое окно, недоумевая: машину по обе стороны сдавливал лес, корнями выступая на грязи, продавленной шинами. В первый момент девушка испытала страх — рассудок не до конца пробудился и выудил из себя воспоминания о похищении, когда она очнулась в чужой машине. Но в этот раз от паники оберег утренний свет, а уже после внимание Фрей метнулось к передним сидениям. На водительском, сложив руки, дремал Адам, а сбоку — Итан, прижавшись лбом к приспущенному окну. В салоне приятно пахло после дождя, который всё ещё немного моросил. Девушка подползла к стеклу и, покрутив небольшую ручку, опустила его ещё ниже, чтобы прохладой наполнить лёгкие. Её немного подташнивало. Сначала она высунула голову, затем, облокотившись на дверцу, по талию вылезла наружу, рассматривая окрестность. Само собой, понятия не имела, где они находились. Но данный факт не вызвал беспокойства, скорее, ей то было безразлично.       После всего, что с ней произошло.       Тереза забралась обратно в салон и столкнулась взглядами с Адамом, который пристально за ней наблюдал.       — Боже… — Она вжалась в сидение, запрокинув голову, и попыталась привести сердце в порядок. — Чего ты такой… внезапный. — С укором на него посмотрела, а его глаза, наконец, показались ей живыми — любил он, наверное, пугать всех. Талантище.       Адам забросил руку на спинку сидения, чтобы удобнее сесть полубоком, и с издёвкой (Тереза понимала, что ему это как раз свойственно) признался:       — Была мысля ногой тебя в окно вытолкнуть, но воздержался.       — У тебя неплохая выдержка. — Девушка отвечала в той же манере, немного кривя губы в наигранной улыбке.       — Тише будь. — Парень кивнул на Прайса — тот продолжал спать.       Тереза перешла на шёпот:       — Где мы?       — Около Горбатого.       — Романтично. — Она изогнула брови, но с другой стороны, чего можно было от них ожидать? Не стоило забывать, что перед ней чудилы. — Зачем вы бродите там?       — Ищем.       — Что?       — Хоть что-то. Следы присутствия сектантов. Может, они тусуются в какой-нибудь гробнице. Пару раз мы с Шенгом находили свежие человеческие останки.       — Ясно. — Девушка потёрла лицо и зачесала волосы за уши, с хмурым видом копаясь в воспоминаниях. — Не помню, чтобы садилась в машину.       — Итан решил, что мы возьмём тебя с собой. Хотя моя идея оставить тебя на лужайке была не так плоха. Ты смотрелась там очень органично.       От постоянного закатывания глаз эти самые глаза уже болели. Она натянуто улыбнулась:       — Приятно слышать.       Адам продолжал:       — Мы не могли оставить тебя дома, поэтому на горбу несли. Спины надорвали.       Тут девушке стало неловко, а ещё — как-то не по себе от мысли, что им пришлось к ней прикасаться. Они не были настолько близки, и Терезе захотелось сгореть от стыда.       — Шучу. — Филлипс усмехнулся. Фрей ткнула его лицо острым взглядом. — Мы тебя растолкали, отвели в машину, и ты снова отрубилась. С батей Итана мы постоянно это проделываем.       — Ты всегда такой, да? — не вытерпела.       Адам растерянно поморгал, с видом ни в чём неповинного существа вопросив:       — О чём ты?       Тереза прищурилась. Он прищурился. Благо Итан проснулся, чем препятствовал разгорающейся словесной перепалке.       — Опять тошнит? — сонно пробормотал и протянул ей бутылку с водой.       — Да вроде нет, — она смутилась, но бутылку взяла, стараясь поймать дзен и на провокации Адама не вестись. Этот тип умел всяким бредом лишить самообладания. И как с ним вообще Прайс уживался?       Итан также повернулся к заднему сидению и, оценив накалённую атмосферу, догадался:       — Опять издеваешься? — обратился к Адаму, а тот приподнял правую бровь, с самым честным видом покачав головой. Фрей закатила глаза и, уловив движение боковым зрением, метнулась вниманием к окну. По ту сторону среди деревьев бродил седой скрюченный мужчина в серой рубахе и грязных штанах. В руках у него была трость из берёзового ствола. Рассмотреть его получше не удалось: несмотря на свой хилый вид, мужчина отдалялся довольно быстро.       — Кто это? — Она немного стекла по сидению, поджимая голову. Итан и Адам выглянули в окно, и, не видя напряжения на их лицах, девушка осмелела и заняла былое положение.       — Шмагоу. — Итан запоздало ответил.       Тереза подскочила, подавшись к нему.       — Он существует? Я думала, это байки. — Намеренно откинула прядки волос рукой, задев ладонью нос Адама. Тот с недовольной миной отстранился и взялся за руль.       — Поехали отсюда. — Завёл машину и резко надавил на газ, отчего девушку качнуло назад. Она воздержалась от комментариев.       — Есть хочу. — Прайс поморщился, надавив на живот. — Погнали к Холли.              Итан был больше измотан, чем голоден, поэтому снова уснул. Тереза попыталась соответствовать его примеру, но, как назло, даже не задремала, хотя чувствовала слабость. И голод.       Они подъехали к одинокой заправке, вид которой не вызывал доверия, но чего она могла ожидать? Адам припарковался сбоку от одноэтажного магазинчика и тихо вынул ключ из зажигания, бросив короткий взгляд на спящего друга, затем оглянулся на Терезу и вопросительно кивнул. Как ни странно, она поняла, о чём он, и без ответа тихо открыла дверь, выйдя на прохладную улицу.       И опять вокруг лишь высокие деревья, благо по трассе ездили другие машины, значит, цивилизация уже близко.       Адам, набросив капюшон, направился к магазинчику, Фрей поспешила за ним. Бледный свет слегка ранил глаза, она поднесла ладонь козырьком к бровям и старалась не отдавать себе отчёта в том, как не желала отставать от Филлипса. Словно присутствие этих чудил рядом давало ей гарантию, что в следующую секунду её не утащит в лес какая-нибудь паукообразная тварь.       Над головой прозвенел колокольчик — они вошли в небольшой зал со стеллажами продуктов. Тереза успела вытянуть руки, чем уберегла себя от удара дверью по носу, ведь Адам, не славясь замашками джентльмена, ту галантно и с силой отбросил назад, навстречу Фрей.       Зал какой-то ветхий, на полках мало продуктов. За кассой дремала пожилая женщина. Они миновали невысокую отражающую поверхность молочного отдела, и Тереза замерла от негодования: волосы её были в беспорядке, чёрная водолазка местами в пыли, на джинсах потёртости. Мешки под глазами, обветренные бледные губы. Господи, с чего вдруг ей бояться всех этих сущностей, если она пострашнее будет?       Фрей попыталась привести себя в порядок.       — Бессмысленно, — Адам прыснул, затормозив возле полки с булочками.       Тереза проигнорировала, гордо вскинула голову и с важным видом прошла мимо него, бросив:       — Себя-то видел?       Филлипс ничего не ответил. Они недолго бродили, парень остановил выбор на лапше быстрого приготовления.       — Ты будешь?       — Нет.       — За компанию. — Адам взял три упаковки. — Иначе Итану неловко будет. — И усмехнулся: — Видок у тебя, конечно…       — Знаю, я видела свое отражение. — Она проникла пальцами в волосы, немного зачесав их назад.       Адам секунду помолчал, жамкая в ладонях упаковки, после чего двинулся в сторону кассы, внезапно заговорив о другом:       — Итан считает, ты будешь полезна. Но я-то знаю, что нет. — Он насмехался, но в этот раз грубости в его тоне было побольше.       Тереза, устав от его подколов, смогла только махнуть рукой.       — Грубиян.       — Реалист.       — Ясно.       Так называемая Холли не проснулась. Адам сам пробил покупки и оставил деньги, после чего они ушли в конец зала, где располагались два столика и полка с чайником, разовыми тарелками, пластмассовыми столовыми приборами и стаканчиками. Тереза устало заняла один из стульев и молча наблюдала за Филлипсом, который поставил кипятиться воду и вскрыл упаковки для Итана и себя, после глянув на девушку, которая, сложив руки, недовольно на него смотрела.       Пыталась придумать, как может ему насолить.       — Посиди. — Парень сделал шаг в сторону. — Я за матушкой-Прайсом.       — Он адекватно реагирует на это прозвище?       И по довольной улыбочке всё ясно заранее.       — Бесится. — Адам сбросил капюшон.       — Мило.       — Твое прозвище в процессе создания. — Он медленно отступал.       Тереза прикрыла веки.       — Обереги от этого.       — Что тебе больше нравится, — проговорил задумчиво, — рыжая бестия, окопная крыса или маленькая стерва?       — Почему маленькая? — Девушка разжала опухшие веки, зацепившись только за последнее прозвище. Оно звучало не так обидно.       — Ты низкая и в тебе килограмм пятьдесят.       — А ведь это комплимент.       — Видит Бог, я хотел тебя задеть. — Открыл дверь, и под раздражённым взглядом собеседницы покинул магазин.       Наконец-то, у неё появилась возможность выдохнуть и побыть наедине. Над головой шумели лампы, в другом конце на кассе тихо хрипело радио. Вперив взгляд в стол, девушка постаралась откопать в себе чувства, которыми могла бы описать своё состояние. Ей не удавалось нащупать эмоции, распознать их, перед ней открывалась пропасть. Дело, наверное, в моральном истощении. Здравый смысл продолжал сражение с действительностью. Всё, что творилось сейчас, напоминало бред шизофреника в период обострения. Но тогда как рационально объяснить происходящее? Никак.       Может быть… она сошла с ума и сейчас лежит в больнице?       Тереза подпёрла щёку ладонью и прикрыла веки.       Да и плевать как-то… Ей было приятно такое состояние. Абсолютное безразличие.       Одиночество не продлилось долго — спустя пару минут в магазин вернулся Адам, притащив сонного Итана.       — Как чувствуешь себя? — Прайс зевнул, плюхнувшись на стул напротив.       Тереза взглядом стрельнула в Адама, который разлил кипяток в упаковки и, что-то проворчав, рывком вскрыл лапшу девушки.       — Нормально, — запоздало ответила.       Прайс поймал её неприветливый взгляд и почему-то виновато улыбнулся.       — Он уже успел тебя достать? Ничего, наказание ему обеспечено.       Адам закатил глаза и поставил перед ним стакан с зелёным чаем, после чего рассыпал на столе одноразовые вилки и уселся рядом с другом.       Кто ещё тут матушка…       Итан отпил чай, к удивлению Терезы, не поморщился, что вызвало у неё прилив зависти.       — Ты человек? — странно было такое спрашивать.       — Да. — Прайс помешал лапшу.       Фрей глядела на него опустошённо.       — Завидую. — Понюхала еду, но ничего толком не почувствовала. Попробовала — и лишь обожгла язык. При этом голод её терзал. Адам тоже не особо торопился приступить к трапезе.       Девушка выдержала приличную паузу, позволяя человеку прожевать, и сцепив холодные ладони на коленях, решилась заговорить о том, во что до конца не верила:       — Как я стала такой?       Ребята подняли на неё глаза. Филлипс кивнул с одобрением (приправленным издёвкой, конечно же):       — Неужели ты задаешь уместные вопросы.       Прайс выступил в роли адекватного ответчика:       — Сектанты тебя обратили. Обычно Адам чувствует жертв, и мы думали, они тебя убили, но они почему-то сделали тебя неупокоенной.       Тереза покосилась на Филлипса с подозрением.       — Чувствуешь жертв?       — Все неупокоенные их чувствуют. — Тот откинулся на спинку стула, заняв расслабленную позу. — Божество выбирает или сектанты сами — и даётся команда рабам, то есть, нам.       — Неупокоенные  — рабочий слой? — Девушка выпучила глаза.       — Грубо говоря, да. Они приносят жертв на их базу. Мы не знаем, где их место силы.       Тереза нахмурилась и подалась вперёд, продолжая поражать Адама уместными вопросами:       — Раз они тащат к… логову, значит, можно за ними последовать?       — Да, но Адам… — Итан указал вилкой на друга. — Мы боялись, что если Адам в период охоты будет рядом с жертвой, то немного рехнётся.       — Никогда такого не было, — с равнодушной миной отозвался тот.       — Я оставался с ним, а Шенг уходил следить за предполагаемой жертвой, возможно, он узнал, где они обитают, но нам не говорил.       — Я могу это контролировать, — продолжал с прежней интонацией Адам.       — Если ты стабилен. — Прайс настаивал на своём. — Тебя часто приходится сажать в подвал.       Фрей оторопела:       — Куда?       — В лачуге Шенга есть подвал, — совершенно буднично объяснял Итан. — Там его иногда держим.       — Будто зверя. Как-то… — девушка прищурилась, — нехорошо.       — Спасибо. — Филлипс прищурился в ответ. — Хоть кто-то счёл это бесчеловечным.       — То есть, надо учиться контролю. — Тереза видела, с каким удивлением Адам на неё глядел, явно не ожидая от неё таких правильных умозаключений.       — Да. Это важно.       — А когда тебя обратили? — Девушка решила перейти к личному, надеясь, что это его смутит.       — Давно.       — Как давно?       — Мне было четыре или пять.       — Серьёзно?       — Поэтому он лучший учитель, — вклинился Итан.       — Я думала, это как с вампирами… — Тереза почесала висок. — Это не даёт нам бессмертие и не замораживает в возрасте обращения?       — Как видишь, я не младенец, — прыснул Адам.       — Что будет в случае смерти от старости?       — Обратишься.       Фрей поморгала, не понимая:       — То есть…       Филлипс улыбнулся:       — Не переживай, возможно не доживём до старости.       — Какое счастье, — она прошептала и попробовала поесть.       — Шенг говорил, что сектанты — тоже неупокоенные. — Прайс уже поставил перед собой порцию Адама. — Они не просто приносят людей в жертву, они тоже их едят.       Тереза отодвинула от себя лапшу и терпеливо выдохнула:       — Чё?       — Чтобы поддерживать жизнь себе. — Итан ел с особым удовольствием, будто обсуждаемая тема аппетит ему не портила. — Была мысль, что ритуалы не только кормят их божество, но и продляют им жизнь. Одного из сектантов Шенг знал со времен своего детства, и тот практически не изменился. Он предполагал, что все эти ритуалы несут в себе большее значение, но с нами не делился. Он вообще не любил делиться догадками.       Ясно. Фрей поставила сложенные руки на стол и перешла к другому:       — Что за проблемы с аппетитом, запахами и вкусами?       — Неупокоенные питаются энергией. — Адам наблюдал, как друг опустошает его упаковку. — Ну и иногда остатками жертв. Падалью.       — В смысле?       — Мы восполняем силы, поглощая силы других. Чем сильнее чужие эмоции, тем больше мы насыщаемся. И с большим удовольствием.       Тереза припомнила все те разы, когда Адам хватал её и Прайса за руки:       — То, что ты постоянно делаешь.       — Ага.       — Какие у этого последствия?       — Тут мы в чём-то похожи на Эдварда Каллена. — Он усмехнулся. — Есть несколько вариантов, внимай. — Похожим образом положил на стол сложенные руки. — Первый. Ты слегка голоден, выбираешь человека, немного поглощаешь и спокойно себе живёшь какое-то время. Второй. Ты сильно голоден, выбираешь человека и, не сумев остановиться, опустошаешь его полностью, ну и заодно бывает, что съедаешь, но это будет уже означать, что ты стал полноценным неупокоенным. Третий. Ты сильно голоден, бросаешься на всех, поглощаешь всех, не убивая, но не можешь остановиться и становишься неупокоенным.       — Так. — Тереза еле поспевала обрабатывать информацию. — Значит, чтобы не обратиться и не сойти с ума, надо поглощать понемногу.       Филлипс театрально восхитился:       — У тебя есть мозги. Приятно узнавать друг о друге что-то новое.       Фрей немного подустала от его манер:       — Ты всегда такой?       — Он — да. — Итан, наевшись, отстранился от стола, выдохнув в потолок. — Это лучше, чем когда он сходит с ума.       — И вы… я так понимаю, вы взялись вдвоём бороться против всего этого нечто?       Парни посмотрели друг на друга. Ответ озвучил Прайс:       — Тяжело сидеть сложа руки.       — И насколько вы продвинулись?       — Честно?       — Понятно. — Тереза потёрла лоб, прикрыв веки, и произнесла мучивший её вопрос: — Почему они сделали меня этим вашим неупокоенным?       — Не знаем. — Адам её рассматривал. — Видимо, кому-то ты приглянулась. — Скривился. Она скривилась в ответ. — Иногда они обращают в неупокоенных, потому что видят потенциал. Наверное, и меня обратили с какой-то целью. Полагаю, я эту цель не оправдал.       — Тебя Шенг спас?       И снова наигранное восхищение:       — Вы посмотрите на неё.       Итан цокнул языком и кивнул.       — Да.       — Он просто не знал, что я уже один из них. — Филлипс застучал пальцами по столу. — Так бы сразу кокнул. А так меня уже передали в семью.       — Стой. — Фрей заинтересовалась. — Ты жил в приёмной семье? У кого?       — Ты их не знаешь. — Парень опустил взгляд, помешивая чай.       — Город маленький, тут все друг друга…       — Ты их не знаешь, — повторил твёрдо и, кажется, с нотками недовольства.       Тереза покосилась на Итана, тот качнул головой, и девушка переключилась на него:       — А как ты оказался в это втянут?       Неожиданно и этот тип отвёл глаза и, замкнувшись в себе, холодно ответил:       — Так получилось.       Фрей без доверия на них глядела.       — Как вы познакомились?       — Мы с Шенгом его в лесу нашли. — Адам говорил с паузами, ждал сигнала от друга — он должен был дать понять, о чём говорить не стоило. — На него неупокоенные напали.       — Они выбрали тебя жертвой? Сколько тебе было?       Итан вроде открыл рот, но просто выдохнул, поэтому Фрей подсобралась и фыркнула, кивнув на Филлипса:       — Он с тобой тоже себя вёл как идиот?       — Да, — Прайс оживился.       — Отлично, значит, я не особенная.       — Рад, что тебе получше. — Итан искренне улыбался. — Ты повеселела.       Девушка протянула «э-эх» и поднесла стаканчик с чаем к губам.       — Думаю, остаток разумности бренчит на последней нервной клетке. — Ей не хотелось анализировать собственные чувства, но, кажется, она действительно оживала. То ли потому, что могла с кем-то обсудить творящуюся жуть, то ли потому, что шестерёнки в её голове заскрипели, занимая мысли чем-то полезным и отвлекая.       — То есть, — она указала на Адама, — ты родился, возможно, в их логове, назовём так. Ты ничего не помнишь? Хотя бы местность.       — Не. — На долю секунды его взгляд изменился.       — У вас есть цель? — повторила вопрос с конкретикой. — Я имею в виду личная.       — У меня нет. — Адам пожал плечами. — Мне просто скучно.       Итан же какое-то время молчал, барабаня пальцами по стаканчику. Тереза мирно дождалась ответа.       — Мы ищем хоть какой-то смысл.       Девушка отвела взгляд к окну, прошептала:       — Звучит довольно депрессивно.       — Понимаю, информации слишком много для твоей головной ёмкости, буду давать постепенно, чтобы не задымился механизм. — Адам выждал её реакцию в виде закатанных глаз и продолжил: — Есть ещё кое-что. Полнолуние и новолуние. Как раз совсем скоро.       — Буду выть на луну?       Адам хохотнул:       — Почти. Будешь довольно активной. Во многих смыслах.       — Ничего не понятно.       — Узнаешь на практике. Это уже будет индивидуально.       — Ясно. — Девушка сложила руки, продолжая смотреть в окно.       От неё повеяло тревогой, поэтому Филлипс втянул её носом и попытался не издеваться:       — Не переживай. Если будешь покладистой, мы тебя не бросим.       Тереза фыркнула.       — Кстати, — Итан вспомнил о важном. — Ты ведь принимаешь какие-то таблетки.       Фрей моментально вся сжалась, крепче надавила ноготками на кожу плеч, а глаза Адама утратили живой блеск. Он вперил в неё взгляд, отлавливая каждоё возникающее в ней чувство.       Прайс подобной перемены ощутить не мог, поэтому продолжал:       — Это как-то связанно с твоей гипертревожностью?       — Не хочу говорить. — Стальной голос дал понять — лучше не лезть.       — Твоё право. Просто сильная эмоциональность делает тебя уязвимым перед неупокоенными. Все тебя чувствуют. И ты сам легче теряешь контроль.       — Понятно, — такой же отстранённый тон.       Парни переглянулись. Итан с намёком дёрнул бровями, мол, подкинь что-нибудь, дабы сменить тему. Ну, Адам и подкинул:       — А ещё важный момент. Может случиться такое, что ты находишь дома, моргнёшь — и уже окажешься в другом месте. Это нормально.       — Чего? — Она не поняла и с очевидным напряжением заскакала вниманием с одного на второго.       — Смирись.       Девушка нервно сглотнула:       — Типа… провал в памяти?       — Я до сих пор не знаю, как это работает. Но каждый раз после провала оказываюсь в нужном месте. И одновременно с тем — не нужном.       — Чего?       Адам ткнул пальцем в упаковку.       — Ешь. — Не дав ответа, начал глотать пресный чай.       Фрей к еде не притронулась, продолжая рыться в своей голове. Вопросов накапливались, но она сомневалась, способна ли принять ещё больше информации.       Но кое-что её сильно волновало:       — Иногда я слышу шёпот и вижу какие-то тени.       — С православной точки зрения — души мучеников. — Филлипс непринуждённо болтал чай в стаканчике. — А так — субстанция, остающаяся после жертв. Они болтливы.       — Есть ли способ, может, попросить их уйти? Они мешают спать.       — Ты их видишь и слышишь, только когда переходишь в режим неупокоенного.       — Так… — Она уже устало помассировал виски. — А эт шо?       Адам не пожалел её, набрасывая новую информацию:       — По глазам понять можно. Первый уровень — Искажение — зрачок. Второй — Грань — затягиваются радужки. Третий — полный уход за Грань. Первый уровень позволяет лучше чувствовать вибрации, других людей, их энергию, скука смертная, короче. Второй уровень — приоткрывается вид на грань, видишь тени, слышишь их, всё вокруг рябит и искажается. Третий — полный переход за Грань.       — Что такое Грань? И что за ней происходит?       Адам задумался.       — Это проще показать, чем объяснить. Главное помнить, что переход опасен, как и все другие уровни: чем дольше ты в состоянии неупокоенного, тем он сильнее поглощает тебя, можно совсем растратить свою человеческую сторону.       Фрей помолчала, слишком внимательно смотря на парня, отчего тот даже почувствовал себя неуютно.       — Покажешь? — наконец, отреагировала девушка.       — Если не будешь стервой.       — Так. — Она проигнорировала, начав вяло жестикулировать ладонями. — Возвращаясь к проблеме. Тени. Я их постоянно слышу.       — Такого не может быть.       — Но я слышу. И вижу.       «Чушь какая-то», — пронеслось в мыслях Филлипса. Он немигающим взглядом уставился на Терезу и чувствовал, как что-то начинает зудеть в рёбрах.       Ему не нравилось чего-то не понимать.       Итан без понимания посмотрел на Адама и, видя его смятение, пришёл на помощь:       — Насчёт сна… Тебе не нужен сон на постоянной основе. Адам спит раз-два в неделю. В остальном просто лежит. А если ты чувствуешь вялость, сонливость, усталость — это скорее признак голода.       Фрей поняла, что ответ на вопрос не получит, поэтому снова прикрыла веки, проронив тихо:       — Ясно.       — Хочу в душ. — Адам задёргал коленом и с намёком оттянул ткань футболки.       Ему хотелось поскорее избавиться от общества Терезы.       — Надо по домам, — Прайс согласился.       А Фрей слишком откровенно сжалась. Филлипс её чувства распознал, а Итан заметил и после недолгой паузы откашлялся, вопросительно посмотрев на друга.       — Мы можем… — И прервался, многозначительно приподняв брови, тем самым заставив недалекого Филлипса обратить на себя внимание:       — Что «мы можем»?       Тереза въелась взглядом в бедную лапшу, которую тормошила вилкой, старалась не думать о том, как жалко выглядит.       Одна мысль о возвращении домой её пугала.       Секундная заминка. И прозвучал тяжёлый выдох Адама.       — Ну да, — как-то неуверенно протянул, пристально пялясь на Итана, будто пытаясь угадать его мысли. — Мы можем осмотреть твой дом. — Наконец перевёл внимание на Фрей, смирившись с обстоятельствами. — Если хочешь.