Вольфганг влюбляется

      Вольфганг, Эдмунд и Микки уже заканчивали одеваться и приводить себя в порядок. Каждый пацан, одетый в чёрный смокинг, деловито насупившись, старался как можно идеальнее повязать галстук. В комнате стояла гнетущая тишина, пока каждый из троицы напряжённо думал о чём-то своём.       В словах не было никакой необходимости.       — Прикиньте, это — наш последний школьный бал, — нарушил молчание Эдмунд.       — Да. Похоже на то, — кивнул Вольфганг, направляясь на кухню, — необычное чувство, так ведь, парни?       Ребята последовали за другом. Как, в прочем, они всегда и делали.       — Ты знаешь, мне не по себе от того, что мы так шустро… повзрослели. Говоря по чесноку, меня это до чёртиков пугает, — вполголоса признался Микки, когда Вольфганг открыл холодильник.       — Почему? — спросил юноша, доставая три банки холодного пива.       — Не знаю, вся эта рутина, обязанности, работа — уж больно дофига ответственности, — вклинился в разговор Эдмунд, закончив мысль Микки.       Вольфганг протянул каждому по пиву, они взяли банки, открыли их и чокнулись.       — Ну, блин, рано или поздно это должно было случиться. Да я и не думаю, что взрослая жизнь будет уж слишком отличаться от того, как мы живём сейчас. Просто вместо школы у нас будет работа, — изрёк Вольфганг, делая первый глоток.       — Ты хочешь сказать, что не боишься неизвестности? Будущее тебя не пугает? — спросил Эдмунд, медленно делая глоток.       — Ни капельки. Я уже довольно продолжительное время жил, считай что, самостоятельно. Но пока у меня есть вы, ребята, со мной всё будет в порядке. Вы же знаете, что я не справлюсь без вас, верно? — Вольфганг взглянул на друзей.       Оба хулигана посмотрели друг на друга, потом снова на Вольфганга. Их атаман сегодня вечером был нехарактерно сентиментален. Что было не совсем плохо, а скорее до неприличия странно.       — Догадывались. Мы может и глупые, но далеко не такие тупицы, как все думают, — задорно ухмыльнулся Микки, а потом и вовсе рассмеялся.       — Теперь, когда у меня есть Глория и вся эта заварушка с мамой… вся моя жизнь перевернулась с ног на голову всего за три недели. Какой-то сюр… До сих пор иногда ловлю себя на мысли, что не верю в реальность происходящего, Бог не даст соврать — не верю… — пробормотал Вольфганг, присаживаясь на кухонный стол.       — Ты ведь по-настоящему запал на неё… — Микки замолчал и посмотрел на другого лучшего друга.       — Разве нет? — закончил мысль Эдмунд.       — Ладно, вам двоим нужно проводить вместе меньше времени. Завязывайте уже! Это капец как жутко, когда вы заканчиваете предложения друг за другом. Но да, факт есть факт: Глория мне чертовски нравится, — сказал Вольфганг, ставя банку рядом с собой.       — Ага, вот так взяли, разбежались и прекратили! Болтать — не мешки ворочать. Для нас двоих это невозможно — мы практически живем вместе. Так что, атаман, когда ты собираешься признаться ей и рассказать, что же на самом деле чувствуешь? — Эдмунд вопросительно взглянул на вожака.       — Не знаю… может быть, после танцев? Это только если всё выгорит. Если нет — набухаюсь в зюзю на какой-нибудь вечеринке и отключусь в семь утра на чьём-то диване, по полной оторвавшись на вписке, — с ухмылкой сказал Вольфганг.       — По крайней мере, ты честен сам с собой, — рассмеялся Микки и обнял Эдмунда.       — Ну, уж с этим точно не поспоришь, — согласился парень, ущипнув Микки за нос и велев тому отойти.       Только после этого толстого намёка Микки разжал свои медвежьи объятья.       — Ну и ну, только посмотрите, разве вы не красавцы?! — из коридора донесся ангельский голос Глории.       Все трое повернули головы и увидели светловолосую голубоглазую красавицу, которая смотрела прямо на них. Сердце Вольфганга заколотилось от увиденного. Парень застыл на месте и изо всех сил, сидя неподвижно, как истукан, изображал невозмутимость, и только кивком головы дал понять, что уловил присутствие девушки.       — Ты выглядишь потрясающе, — сделал комплимент Эдмунд, озарившись широкой голливудской улыбкой.       Глория подозрительно посмотрела на него, когда подошла к пацанам, что стояли треугольником.       — Неужели? Ты так думаешь? — спросила она, пока Вольфганг пил из своей наполовину пустой банки.       — Хм, да, ты вообще сногсшибательна, — ответил Эдмунд, когда Глория взяла банку из рук Вольфганга, прежде чем та коснулась его губ.       Затем девушка быстро сделала за него глоток.       Парень ошарашено посмотрел на неё.       Со стороны могло показаться, что могущественная чародейка наложила на юношу какое-то заклинание. В каком-то смысле это и была магия, но скорее это была просто неземная красота, которой обладала Глория и которая с лёгкостью лишила самопровозглашённого короля шестиклассников дара речи. Тем не менее, стоявшая рядом с Вольфгангом девушка и была для него идеальной соблазнительницей.       Покончив с пивом, она вложила банку назад в чужую руку и улыбнулась.       — Вольфганг ты что, язык проглотил? — прошептала блондинка ему на ушко и засмеялась. Её алые губы так красиво контрастировали с бледной кожей, что единственное чего хотел в этот момент хулиган — просто поцеловать и забыться в её объятиях.       Но вместо этого Вольфганг лишь ухмыльнулся.       — Что-то вроде того, — признался пацан, а затем уставился в пол, стараясь собрать в кучку то, что осталось в голове после того, как мозг отключился, заворожённый зрелищем неземной красоты.       Братаны буквально согнулись от хохота, а Глория лишь пожала плечами.       — Пошли, пока не опоздали! — блондинка схватила своего кавалера за руку и грациозно стащила с кухонного стола.       — Угусь, — пробубнил нечленораздельно Вольфганг, допивая пиво и выбрасывая банку в мусорное ведро. Эд и Микки сделали то же самое, когда последовали за ними на улицу.       Было холодно, приближалась осень. Повсюду были оранжевые, красные и желтые листья. Одни лежали на земле, другие ветер, забавляясь, хаотично кружил в воздухе.       — Разве они не прекрасны? О Боже, как же я обожаю осень! Всё вокруг так… естественно, — усмехнулась Глория, повернувшись, чтобы посмотреть на реакцию Вольфганга.       Парень не очень беспокоился об осени. Осень означала ноябрь. Ноябрь означал День благодарения. День благодарения означал ещё один «семейный» праздник, что парень проведёт в одиночестве, пока Хэнк будет кутить в Лас-Вегасе: бухать как дурной, шататься по стрип-клубам и проигрываться вдрызг, сливая сбережения, что он так старательно копил весь год.       — Мне как-то по боку вся эта фигня, осень… зима… вся эта сопливая хрень… — это всё, что парень мог сказать по этому поводу.       Тогда Глория поняла, что не следует поднимать эту тему. Так что она помалкивала всю оставшуюся дорогу. Девушка даже не попыталась взять его за руку — хоть это и страшно манило. Блондинка неистово желала показать всем свои чувства, но сомнения и неуверенность в себе всякий раз только причиняли боль, когда она безуспешно пыталась осуществить своё желание.       Раз за разом блондинка думала, что просто разозлит его.       Ватага приятелей и девчонка добрались до школы. Там Вольфганг передал четыре пригласительных дежурным, что стояли у входа в основной зал. Затем ребята вошли внутрь. Глория чувствовала себя не в своей тарелке. Она не знала что делать. Это ведь был её первый бал.       Что было правильно? Что делать не следовало? Она понятия не имела. Глория чувствовала себя идиоткой, потому покорно последовала за тремя парнями, с которыми вошла в холл.       — Ну, похоже, в этом году они действительно не поскупились и как следует вбухали бабок в этот школьный бал! Вот это я понимаю туса так туса! — рассмеялся Вольфганг, глядя на Эдмунда и Микки.       — Да тут всё и ежу понятно! Всё в шоколаде только потому, что у них в этом году в исполнительном комитете всем заправляет Ронда Веллингтон-Ллойд. Именно она почти единолично и отвечала за бал, — высказался Эдмунд.       Вольфганг поднял бровь. Раньше он уже слышал это имя. Но не мог точно вспомнить, кто она такая.       — Чванливая богачка, которая тусуется с теми четвероклассниками, которых мы гоняли ещё с начальной школы, — напомнил атаману Микки.       Тут Вольфганга осенило.       — Блин, точно, она самая! Ох и бесючая же бестия! У неё просто чудовищное самомнение! — выпалил парень, когда они остановились перед круглым столом. Повсюду сверкали разноцветные огни, весели розовые и чёрные ленты, а также стоял стол с закусками, который включал шоколадный фонтан и машину для сладкой ваты. Музыка наполнила зал, и пол под ногами Глории задрожал. Она огляделась и заметила, что другие школьники уже во всю танцевали, а некоторые просто стояли, кучкуясь, непринуждённо болтая друг с другом.       Для девушки всё это было в новинку — она вообще не знала что делать. С каждой секундой ей становилось всё больше не по себе. Поэтому Глория просто неловко стояла позади Вольфганга, надеясь, что парни про неё не забудут. Но, к её счастью, кое-кто ни на секунду не забывал о её существовании.       Вольфганг.       Парень повернулся к ней лицом. В ту же секунду девушка покраснела.       — Слушай… м-м-мо-ожет быть, ты хочешь потанцевать или как? — Вольфганг запнулся и уставился в пол. Как бы он не храбрился, прокручивая в голове подобный сюжет, хулиган не знал, почему вдруг так занервничал, пытаясь пригласить девушку на танец.       «Блин, ну я же не умею танцевать! Что ж делать то!» — подумал Вольфганг.       — Конечно, пойдём! — девушка кивнула и широко улыбнулась в ответ.       Затем блондин взял её за руку и осторожно повел партнершу на танцпол.       Парень и девушка посмотрели друг другу в глаза, толком не зная, что делать. Танцевать было сложно. Или, по крайней мере, пробовать в первый раз.       — Ты ведь раньше танцевала, верно? — с лёгкой дрожью в голосе спросил Вольфганг.       Глория удивлённо улыбнулась. Парень действительно помнил, как она говорила, что раньше уже пробовала танцевать?       — Да, это так, — вновь улыбнулась Глория и кивнула, взяв его руки и положив их себе на талию.       Вольфганг нервно сглотнул, прежде чем позволить случиться катастрофе, приближение которой паренёк не иллюзорно ощущал задним умом.       Итак, влюблённые начали медленно танцевать. Удача снова была на их стороне: помогло то, что мелодия была простой и размеренной. Но это, казалось, никак не облегчало задачу Вольфганга — явно о себе давало знать то, что парень не умел танцевать от слова совсем: медведь с удовольствием оттоптал его ступни. Хулиган неустанно твердил себе, что ни в коем случае нельзя облажаться. Но всякий раз, когда он это делал, то сбивался с ритма и замирал. Осознав беспросветную бренность подобных попыток — Вольфганг решил просто забить и старался вообще не думать о том, что делает.       — У тебя отлично получается, — Глория осветила его улыбкой, заверяя, что всё идёт, как по маслу. Но парень не чувствовал того же. На самом деле, Вольфганг полностью отдавал себе отчёт в том, что косячит просто по страшному.       В следующее мгновенье, прежде чем Вольфганг до конца осознал весь ужас происходящего, его ноги окончательно перепутались, и он уже не знал, какая у него левая, а какая — правая.       Беда в том, что парень точно знал другое: он только что наступил Глории на ногу. Вольфганг почуял это буквально нутром, потому что партнёрша изо всех сил старалась не закричать от боли.       «Она слишком мила и приветлива, слишком сдержана, чёрт возьми! Да, такая со мной и через сто лет не будет! Даже если я останусь последним мужчиной на Земле!» — пронеслось в голове парня, когда тот осознал, что заслужил, чтобы на него накричали. Наорали. Хоть возмутились! Но нет. Глория только глубоко вздохнула.       — Глория, прости меня! Мне так жаль! Я серьёзно! Тебе больно?! Хочешь заплакать? Можешь плакать, если хочешь! Или наорать на меня. И то и другое меня полностью устраивает, — выпалил Вольфганг, отстраняясь от девушки. Опять же, её лицо было искорёжено маской боли.       Но, будучи скромной и хорошей девочкой, блондинка не могла на него кричать. К тому же ей это не особо и хотелось.       — Нет, я в порядке. Мне просто нужно заскочить в медпункт… — сказала Глория перед тем, как ретировалась так быстро, что парень и глазом моргнуть не успел.       Глория буквально растворилась в воздухе.       Вольфганг чувствовал себя ужасно из-за того, что сделал.       «Надо было держать глаза открытыми, чёрт возьми! Следить за тем, что делаешь! А что, если Глория сейчас на меня разозлится?!» — подумал парень, неустанно коря себя за такой провал.       — Эй, Вольфганг, никогда не думал, что увижу тебя на школьном балу! На танцы потянуло?! — кто-то рассмеялся низким голосом у него за спиной.       Вольфганг обернулся и увидел знакомое лицо.       — Людвиг?! Братан, а ты что здесь забыл? Сто лет тебя не видел! Разве ты не закончил школу в прошлом году?! — улыбнулся Вольфганг и дал пятюню своему давнему лучшему другу.       — Эм, ну да, таки закончил… Но в этом младший брат пошёл в десятый, так что мне приходится присматривать за ним. Собрался он, значить, на эти танцульки, ну я и подумал, может, стоит заскочить, посмотреть, что нового у тебя и твоих пацанят, — дерзко сказал Людвиг, нахарахорившись и засунув руки в карманы.       — На самом деле не так уж много у нас поменялось. Эд и Микки всё такие же тупые валенки, как и всегда. Верные, преданные, но дурные, что моя жизнь. Я и сам уже не знаю, плохо это или хорошо. Старина Хэнк всё ещё такой же чопорный и молодящийся трудоголик, которого никогда нет рядом. Так что всё нормально, — сказал Вольфганг, когда зазвучала очередная быстрая композиция.       — Ха-ха, так значит и ты, видимо, сам ни хера не изменился? — спросил Людвиг, и Вольфганг не знал, как на это ответить.       Остался он прежним или нет? Или в корне поменялся с тех пор как встретил Глорию? Ну, очевидно, он знал, что правильным всё-таки был второй ответ. Но после того, как их вечер, в прямом смысле, начался не с той ноги, Вольфганг знал, что свидание закончится так же плачевно, как и началось.       — Ну, не так сильно, как кажется со стороны, — честно ответил Вольфганг.       Людвиг ухмыльнулся.       — Тогда ты должен по-братски со мной дунуть травы и потусить. Сам же не хуже меня знаешь, флэты ребят с колледжа — самые улётные. На них девах — как грязи и все они легкодоступны и не прочь поебаться. И знаешь что самое охеренное? Они ничего не помнят на утро! — Людвиг говорил с таким жаром, было в его речи столько мёда и соблазна, что Вольфгангу было невероятно трудно противиться искушению.       Хулигану хотелось просто напиться вдрызг и пролежать в отрубе до самого утра. Его тянуло залиться, перестать думать, нахрюкаться просто для того, чтобы забыть свои ошибки и косяки, забыться. Даже если продлится это всего одну ночь.       — Серьёзно?! Да без базара! Погнали! — ухмыльнулся Вольфганг.       Людвиг рассмеялся.       — А вот это тот самый Вольфганг, которого я помню! Давай, мы можем прямо сейчас забрать моего братишку и свалить к ебеней матери с этой отстойной пати, — сказал Людвиг, кивнув на дверь.       Вольфганг рассмеялся и последовал за ним к курилке у двери. Там десятиклассники как раз стояли неподалёку и прямо на крыльце закидывались экстази.       — Не здесь же, ебанашка ты набитая! Если тебя поймают — мама с меня десяток шкур спустит! — Людвиг схватил брата за рубашку и быстро вытащил из спортзала. Его друзья засмеялись и показали на них пальцем.              Когда Вольфганг вошел в комнату Людвига в общежитии, он заметил только одно: девок. Баб было не просто много — их было дохера! Когда Людвиг приехал, они буквально облепили его, слетаясь к плохишу, как пчёлы на мёд.       — Эй, дамочки, я хочу вас кое с кем познакомить. Он — мой давний друг, — гаркнул Людвиг, схватив Вольфганга за руку и втянув его в круг уже пьяных тусовщиц.       — Иди к нам, горячий красавчик! — усмехнулась сексапильная брюнетка, пожирая хулигана взглядом.       Вольфганг поднял бровь.       — Это мой друг, Вольфганг. Думаю, он тебе понравится.       Людвиг улыбнулся и указал на него, когда студентка протянула Вольфгангу банку холодного пива.       — Ну, Вольфганг, надеюсь, ты очень хорошо сегодня проведёшь время, Мне ведь так одиноко… — сладострастно прошептала двадцатилетняя девушка с голубыми глазами и черными волосами парню на ушко, поднеся руку к его щеке и погладив её большим пальцем.       Студентка была просто ошеломляюще красива.       Как бы пареньку ни хотелось, он не мог вымолвить ни слова. Его разум из последних сил стоически твердил: «Нет!», «Остановись!», «Вали отсюда!», «Совсем ёбу дал?!», но всё было безуспешно.       Пацан быстро отхлебнул из жестянки.       — Желаю хорошо провести время, приятель! — похлопал его по спине Людвиг, а затем снова обратил свое внимание на множество девушек, которые буквально облепили его, стремясь максимально близко прислониться к его телу Апполона.       Прежде чем Вольфганг понял, что происходит, пара нежных губ прильнула к его губам. Он знал, что пожалеет обо всем, когда проснется, что будет презирать себя. Но это будет только утром. В данный момент, честно говоря, парню было глубоко насрать, что будет потом.