Вольфганг влюбляется

      Вольфганг проснулся с такого бодуна, которого у него давно не было: голова трещала, а во рту было мерзко, казалось, что там кошки насрали. Потом он понял, что тонкий привкус и знакомый сладковато-тошнотворный аромат были ничем иным, как его собственной рвотой. Это не было похоже на то, как он представлял себе пробуждение после последнего школьного бала. Утерев с лица засохшую блевотину, хулиган сел на кровать, которую впервые видел. Как раз в этом для парня не было ничего удивительного: просыпаться неизвестно где после флэтов было, в каком-то смысле, нормой.       — Доброго утречка. Как спалось? — раздался писклявый девичий голос с противоположной стороны комнаты.       Головная боль Вольфганга была настолько невыносимой, что парню хотелось заткнуть уши и крепко зажмурить глаза, чтобы прекратить гул в башке, раскатом грома, отдававшимся в висках с каждым ударом сердца. Но пацан собрал волю в кулак и повернулся, посмотрев туда, откуда раздавался голос. Источником шума была девушка, которая обхаживала его прошлой ночью. Та самая, голубоглазая брюнетка с чёрными, как смоль, волосами. Она была не накрашенной и не выспавшейся, но всё равно сногсшибательной.       — Что именно произошло вчера вечером? — спросил Вольфганг, хоть интуитивно и побаивался ответа.       Брюнетка улыбнулась, потом подошла к комоду и стала искать чистую футболку.       — Ничего особенного, — ответила студентка, потом повернулась к парню спиной и переоделась. Вольфганг отвел взгляд. Он ничего не помнил после того, как они начали неистово сосаться.       — А поконкретнее? — нахмурился Вольфганг, глядя на закрытую белую дверь.       — Ну, если ты действительно хочешь знать, то секса у нас не было, — сказала девушка, и Вольфганг удивленно вскинул голову.       — Серьёзно? Что-то мне в это не верится, — парень был смущен, почему они не переспали: ведь хулиган точно знал, что стопудова трахнул бы её трезвым. Так почему же он этого не сделал, когда был пьян?       Девушка посмотрела на Вольфганга, выбирая носки, а затем подошла к нему.       — Ну, начнём с того, что ты в грубой форме от меня отказался, — с усмешкой сказала ему развратница.       От удивления брови Вольфганга взмыли вверх. Для заправского хулигана это было очень нехарактерное поведение.       — Я… что… отказался? Ты серьёзно?! — не веря в услышанное, повторил Вольфганг.       — Угу, ты в беспамятстве всё твердил что-то несуразное о девушке по имени Глория. Потом сказал, что она — лучшее, что когда-либо случалось в твоей жизни. Признался, что по уши втюрился в нее. Потом ещё сказал, что всегда всё портишь. Вот так всё и было, — девушка нежно улыбнулась.       Хулиган не знал, что сказать. Неужели он действительно рассказал ей всё, что накипело у него в душе? Почему именно ей? Почему он излил душу незнакомой барышне, а не Глории?       «Блин, точно… я же бросил её на школьном балу. Ебать меня колотить — вот это я лоханулся!» — подумал Вольфганг и упал на кровать, закрыв лицо руками       — Не волнуйся, малыш. Я уверена — всё будет хорошо. В конце концов, человек предполагает, а судьба — располагает. Если вам суждено быть вместе — то так оно и будет, — девушка игриво похлопала его по бедру.       — А если не суждено? — пробормотал Вольфганг, глядя в потолок.       — Ну, тогда всё пропало. Если это не стоит хлопот и боли, то просто забудь обо всём и дело с концом. Даже если это убьет тебя изнутри. Что, вероятно, и произойдет, потому что любовь бывает той ещё садистской сукой, — сказала брюнетка, пожимая плечами.       Вольфганг снова посмотрел на девушку.       — Как ты думаешь, что мне делать? Я вроде как бросил Глорию одну на танцах, слинял, поджав хвост, потому что думал, что она злится на меня. Но теперь я точно знаю, что она в ярости, потому что я просто взял и смылся, бросив её не сказав ни слова.       — Ну, я точно знаю, что она на тебя рассердится. И это, если сказать очень мягко. Но если ты ей во всём чистосердечно признаешься, я имею в виду, что ты расскажешь своей возлюбленной, что ты к ней чувствуешь — может Глория простит тебя, — подмигнула парню черноволосая красавица.       Вольфганг обдумал её совет и ухмыльнулся.       — Итак, расскажи мне всё честно и во всех подробностях, чем мы занимались всю прошлую ночь? — с любопытством снова начал допытываться Вольфганг.       Незнание убивало его как в прямом, так и в переносном смысле.       — Сначала я поцеловала тебя, потом ты поцеловал меня в ответ, но потом отстранился. Потом несколько часов изливал мне душу о том, какая Глория милая и красивая, и если она хоть немного похожа на то, как ты о ней говоришь, я бы извинилась перед ней сразу же, как только увидела, — объяснила таинственная девушка с милой улыбкой.       — Я что, действительно такой конченый придурок? Ничего себе, а я-то думал, что крутой перец, — язвительно пробормотал Вольфганг.       Это рассмешило брюнетку. Затем девушка наклонилась и поцеловала его в правую щеку.       — Нет, ты не сумасшедший и не придурок. Ты просто втрескался по уши, — прошептала чернявая красавица.       Вольфганг только улыбнулся в ответ. В этот момент дверь открылась. За ней стояла та, кого Вольфганг точно не ожидал увидеть.       Глория.       Её обычную улыбку как ветром сдуло. Сердечко влюблённой девушки разлетелось на миллион осколков. И все это за считанные секунды.       Глаза Вольфганга расширились при виде её.       — О, я вижу, что вы тут сильно заняты. Так что я просто уйду. Не буду отвлекать, — прошептала Глория, изо всех сил стараясь не разрыдаться прямо на месте.       А потом она развернулась и пулей ринулась прочь.       Вольфганг вскочил.       — Блядь, только не снова! Почему у меня всё выходит исключительно через жопу?! — сердито заорал на себя Вольфганг, понимая, в какой жёсткий переплёт попал по собственной тупости.       — Бегом за ней, — резко сказала парню студентка, выведя Волфганга из ступора.       — А смысл? От этого только хуже станет, — разочарованно пробормотал Вольфганг, всплеснув руками.       — Если ты её любишь — то рванёшь за ней прямо сейчас. И я имею в виду — любишь по-настоящему, как ты мне заливал. Не можешь жить без неё — ноги в руки и дуй за ней. Не опускай руки, пока она тебя не выслушает. Договорились? Дошло, что я тебе сказала?! — нравоучительно сказала брюнетка, нахмурившись, и указывая на парня пальцем.       Вольфганг закатил глаза.       — Хорошо, уже бегу, — согласился он, направляясь к двери.              Глория неслась со всех ног, практически не разбирая дороги. Она не могла в это поверить! Вольфганг не только бросил ее на танцах, но и переспал с другой девушкой! Для неё это было уже слишком.       Слёзы горячими ручейками бежали по щекам и туманили зрение, пока девушка бежала, куда глаза глядят. В голове стоял густой туман, в котором терялись всякие мысли, растворялись чувства, и до полной неузнаваемости искажалось восприятие. Всё, чего хотела несчастная девушка, это исчезнуть, раствориться, убежать настолько далеко — насколько это вообще можно. Единственный человек, в котором она нуждалась больше всего, был тем, кто причинял её сердцу самую чудовищную и страшную боль. Пробежав пару кварталов, Глория остановилась на светофоре и продолжала рыдать, переводя дыхание.       Значит, Вольфганг совсем не изменился.       «Может, стоит прекратить обманывать саму себя?! Этот недоумок никогда не изменится!» — промелькнула мысль, когда светофор моргнул зелёным и Глория сделала несколько шагов по дорожке, когда две сильные руки дернули её назад, как раз когда раздался громкий гудок и визг тормозов. Глория сморгнула слезы и увидела, как прямо перед ней тормознул большой фургон.       Она уже должна была умереть. Возможно, это было бы лучше, по крайней мере, это бы облегчило её мучения. И все же она всё ещё была здесь, на земле, продолжая, что есть мочи выплакивать свои глаза.       Глория обернулась, чтобы посмотреть, кто же спас ее от смерти, и увидела Вольфганга. Это только ещё больше подлило масла в огонь девичьей ярости. И вообще, что он пытался сделать? Обмануть её, заставив думать, что она имеет право жить, хотя на самом деле это не так? Точно так же, как он обманул её, заставив поверить, что он её парень, и что ему на самом деле не наплевать на неё!       — Тебе действительно нужно быть осторожнее, Глория. Ты чуть под машину не попала!       «У этого придурка хватает наглости орать на меня!» — пронеслось в голове Глории.       — Да заткнись ты нахуй, Вольфганг! — взорвалась Глория, заорав на парня в ответ.       Эта реакция удивила и Вольфганга, и её саму.       — Кроме того, тебе же похуй, что со мной будет, разве нет?! — продолжала реветь Глория, пока слёзы застилали ей взор.       — Ты действительно так думаешь? Что мне всегда было на тебя похуй?! — спросил Вольфганг более мягко.       — А почему мне думать по-другому?! Ах да, может быть, это из-за того, что ты кинул меня на школьном балу! Или, может быть, закрыть глаза на то, что ты уехал тусить в студенческую общагу и, вероятно, изменил мне с той бабой, с которой только что сосался! Тебе до пизды, что со мной и что я чувствую!!! — лицо Глории побагровело от ярости. Вольфганг никогда не видел ее такой.       Он чувствовал себя ужасно. Хулигану действительно было невыразимо херово.       — Послушай, мне очень жаль, что я свалил с бала, оставив тебя одну. И мне жаль, что ты думаешь, что я тебе изменил. Прежде чем снова наорать на меня, послушай: с этой девчонкой дальше поцелуев дело не дошло! Мамой клянусь! И это было только один раз. Да, я виноват! Но это не так плохо, в сравнении с тем, что могло случиться! — Вольфганг чуть было не закричал на нее снова, но остановился, поняв, что его голос становится слишком громким.       Глория не могла смотреть на него. Она испытывала смешанные чувства по поводу всей этой ситуации. Ей было стыдно, что она обвинила его в измене.       Но блондинке всё еще было обидно, что парень просто взял и уехал на вечеринку, ничего ей не сказав.       — Я ненавижу тебя, — прошептала Глория, а ее сердце продолжало разрываться. Снова и снова. Оно постоянно разрывался пополам, а потом снова будто срасталось воедино.       При этих словах Вольфганг еле устоял на ногах. Если бы не природная стойкость, он бы упал как подкошенный.       — Ладно, как знаешь! Можешь бросить меня прямо здесь и сейчас! Можешь даже возненавидеть! Брось меня! Потому что у меня не хватит духу бросить тебя. Хочешь знать, почему? Потому что я люблю тебя, Глория! Люблю ебать как сильно! Жить без тебя не могу! — снова заорал Вольфганг. Но ему было все равно. Ей нужно было это услышать. Услышав последнюю фразу, Глория повернулась и посмотрела на него.       — Так почему же ты темнили раньше?! Это не справедливо! — заголосила ему в ответ Глория.       Вольфганг схватил блондинку за руки и притянул к себе.       — Никто никогда не говорил, что влюбляться — честно, — тихо пробормотал Вольфганг, прежде чем наклонился и поцеловал её в губы. Глория и не думала сопротивляться, да и не хотела. Блондинка целовала его в ответ: этот поцелуй не был похож ни на один из тех, что был у них раньше, он был полон страсти и эмоций. Не было ни страха, ни чувства вины, никаких сомнений и колебаний. Ведь между ними не было никаких загадок, никаких покрывал — просто два сердца, что сплелись воедино.       Будто дополняя идиллию, из соседнего магазинчика доносилась мелодия.       

Мне в память врезалось единственное лето Которое, я так и не посмел забыть. Где ты спала в моих руках, вечерней мглой одета От зависти друзья готовы были волком выть.        Мы были так юны, нам было всё по силам В словах банальных нет, и не было нужды. И крылья распахнув, над золотым заливом Мы залпом выпили нектар своей любви.        О, первая любовь — ты так глупа местами И так прекрасна — как бы мудрый не корил. Та девушка была мечтой, мирами, небесами Я верил истово во всё, что ей твердил.        Два сердца, что огнём любви томимы, Заря и лунный свет мерцал в её глазах. Так почему тогда, ничто я не предпринял Когда бежала прочь измученной в слезах?        Два мотылька, невинной страстью пленены Летели мы на свет, друг друга представляя. Кто груз ошибок юности на плечи не взвалил Тому, коснувшись милых уст, не долететь до Рая.        В чудесном танце волны нежат берег И небо ясное — не продохнуть от звёзд Мы верили лишь в то, во что подростки верят Пока сжималась грудь от неуёмных грёз.        В ту ночь, забывшись табаком и алкоголем По пляжу вдаль брели — прочь от любых оков Как корабли, врасплох застигнутые морем Дрейфуют сами по себе вдали от берегов.        И озарив меня улыбкой озорную Которую, я так и не посмел забыть Я понял, счастье — вот оно — лишь дотянись рукою И прядь волос поймай, что ветер любит вить.        Тот первый поцелуй — он как венец творенья Дыханье с губ сорвал — и упорхнул долой Ведь лето для детей влюблённых лишь мгновенье А кто был виноват — не разберёшь порой.        Мне в память врезалось единственное лето Как рана старая, что продолжает ныть Как ты спала в моих руках, вечерним сном одета Твой образ я так и не смог забыть.

             На следующий день Вольфганг и Глория снова были вместе. Всё вернулось на круги своя. С одной только малюсенькой разницей. Они были влюблены друг в друга. Да, они иногда ссорились. Но в целом, это было даже к лучшему. Ссоры только укрепляли их отношения, давая понять, что они любят друг друга достаточно сильно, чтобы иногда позволить себе ссориться по мелочам. Это была не дешёвая интрижка, не всплеск гормонов, не дутая мелодрама, которые в своё время постоянно крутили по телеку. Нет, это была настоящая, чистая любовь.