Сосуд богов.

       За окном сгущались сумерки. Амалия уже минут как пять лежала на кровати и боялась шевельнуться. Все тело ныло. Девушка то и дело причитала, потирая болезненные места. У нее в голове крутился разговор с Филей. Лия до сих пор упорно верила, что все это проделки ее организма. Осознание происходящего не приходило, в голове было пусто, совсем не хотелось ни о чем думать, поэтому приходилось просто смотреть в потолок. Через некоторое время Лия начала подниматься с кровати, которая при малейшем движении и вздохе скрипела.       Встав, Амалия оглядела комнату. Это было маленькое помещение с крошечными оконцами под потолком. Рядом с кроватью на столике стоял графин с водой, испещренный росписью, какие-то непонятные скляночки, в одних была зеленая субстанция, больше похожая на толченые в ступке листья, в других переливающаяся разными цветами жижа, красные, бледно-синие, желтые напитки ждали своего часа в глубинах столика. Стены заслоняли стеллажи с книгами, бумагами с чертежами и формулами, свитками. На полу лежала шерсть неизвестного девушке животного. Немного пошатавшись, Лия направилась к окошку. Привстав на носочки, она схватилась за ручку и распахнула форточку, в помещение тут же ворвался прохладный, свежий и сильный ветер. Он колесил по комнате не оставляя без своего внимания ни один предмет в этом, до невозможности маленьком, похожем на подсобку, помещении. Несколько склянок упало на пол, но как ни странно не разбились, и ни одно снадобье не пролилось на пол, свитки разлетелись по всему предоставленному им месту, выписывая разные пируэты, но ветер на этом не останавливался. Он резкими порывами, влетал через открытое окно, то и дело, развевая подол ночнушки и заставляя кружиться в танце волосы. Лия наслаждалась этим моментом. Но решив, что ветер и так достаточно покуролесил, закрыла окошко.       Девушка направилась прочь из комнаты. Вслед за этой частью дома следовала другая, она состояла из коридора, который был соединен с кухней. Справа стоял большой круглый стол, разные пятна и порезы от ножа говори о давности этой мебели. Неподалеку находилась стойка, с чашками, ложками, тарелками, разбросанными по всему столу, хотя их было и немного. Большой резной сундук находился возле входной двери. В этой части дома, почти не было окон, поэтому разглядеть что-нибудь детально было невозможно. Но тут входная дверь открылась и озарила помещение светом. Присмотревшись, Амалия увидела на пороге старика, низенький и тощий, казалось, что он еле передвигается, но оказалось иначе.       −Ну, наконец-то! Красавица проснулась! — воскликнул мужичок и подбежал к девушке. Схватив за руку, он повел ее в комнату, из которой Лия только что ушла.       −Присаживайся и рассказывай, как себя чувствуешь? − усадив ошарашенную девушку на кровать, сказал дедок. Сам он метался по комнате в поисках баночек с травяными настоями, искал чашки и стул, чтобы присесть напротив девушки.       −Сейчас уже хорошо. Магистр Фрин, если не ошибаюсь? — Амалия смотрела большими от удивления глазами, как этот чудаковатый старик, бегал от одного угла комнаты к другому, совсем не уставая. Она знала, что все ученые люди со своими шерками в голове и для них это нормально, но все же немного странно наблюдать почти сумасшедшую улыбку на устах разумного человека. Ну что же, придется привыкнуть.       −Не ошибаешься, деточка! — наконец- таки остановившись, протараторил старичок. Он уже поставил большой стул напротив пациента и пытался на него залесть. Выглядело весьма комично, как «маленький» человек залезает на громоздкий стул. Но маленьким он был только по внешнему миру, а никак не по внутреннему. Как бы ей не хотелось полностью доверять Магистру Фрину, она этого сделать не могла. Что-то отталкивало он него на подсознательном уровне, но девушка старалась не верить своему шестому чувству, потому что оно не раз ее подводило.       −А где Николас? Это же, судя по всему, он меня сюда привез, − скорее утверждала Амалия, чем спрашивала. Магистр Фрин держал в руках большую чашу, потянувшись за графином, он налили воды, и поставил его обратно, попутно кидая взгляды на сидевшую на кровати Лию. Достав из кармана маленькую баночку, в которой теплилась прозрачная жидкость, он вылили ее в чашу, и сразу добавил щепотку засушенных трав и цветов. По комнате тут же разнесся запах дерева и пахучих травинок, запах вбивался в нос и хоть он был приятным, особого доверия не вызывал, наверное из-за жидкости, которую Магистр вылил в «зелье». Быстрыми и резкими движениями он протянул Амалии чашу с напитком и устремив на нее взгляд ждал либо вопросов, либо ответов. Опустив взгляд на содержимое плошки, она заметила, что растворяется все, что корабликами плавало по глади холодной родниковой воды. Поднеся чашу ко рту, в нос тут же пробился резкий аромат знакомых ей с детства трав: лаванды, агастахиста, базилика и душицы. Девушка отлично разбиралась в них, ведь в детстве очень часто отправлялась с матерью в лес. Мама постоянно чуть ли не отвоевывала ребенка у отца, который постоянно обучал девочку военному делу. Вместе с Ником, они тренировались управляться с мечом, стрелять из лука и рукопашному бою. Так отец подготавливал детей с будущей суровой жизни, хотя малышами это воспринималось не более чем игра. Амалии было это интересно, но овладеть почти ничем не выходило. Меч постоянно выпадал из рук, можно сказать, что Лия сама кидала его на землю в тот момент, когда Ник направлял свое орудие на нее. Тренировки рукопашного боя проходили с горем пополам, синяки, ссадины и иногда были более серьезные раны. После тренировок мама очень часто ругалась с отцом, что это дело не для девочки, тем более ребенка, но Гранд все ссоры разрешал, обнимая и целуя Тису в висок. На что его жена мило улыбалась уголками губ и прощала ему все на свете. Точно так же проходило и с Грандом. Только Тиса зажимала его в объятия и целовала покрытую щетиной щеку, взгляд его теплел и наполнялся любовью. Единственное, что отлично у нее получалось и не так вредило здоровью ребенка физически и морально, так это стрельба из лука. Здесь ей нравилось все, как она натягивала тетиву, проглаживала перья стрелы, задерживала дыхание и пыталась успокоить сердце, прикрывала глаз и целилась в мишень. Отец был горд за дочь. Девушка погрузилась в воспоминания, было очень тяжело осознавать, что родителей больше нет. Не будет совместных ужинов, тренировок, походов в лес, что больше не существует теплых глаз матери и крепких, и надежных объятий папы. Теперь осталось лишь пролистывать, словно книгу с картинками, свои воспоминания и тосковать по родным. На глаза наворачивались слезы, но из горьких раздумий ее вывел голос Бога, который, как думала, Лия уже давно должен был исчезнуть из памяти.       −Не плачь, − с сожалением прошептал Филя. Амалия тут же, будто протрезвев, подумала, что это высшая степень одиночества и нехватки внимания, раз она сама себя утешает. Тем более вообразив себе какого-то Бога. Подняв глаза, по щеке все же скатилась одна слезинка, упав в чашу с напитком. Но Лия вытерла тыльной стороной ладони оставшийся мокрый след. Магистр в это время во всю пялился на девушку и с каждым разом глаза его все больше сужались и вскоре стали больше походить на маленькие трещины.       −Николаса я выгнал на улицу, чтобы под руку не лез, а то постоянно вставлял свое слово. Говорил, что да как мне делать. И вообще, сомневался в том, что я делаю, − видно это сильно задело Магистра, но тот не обращал внимания на Ника, словно на маленького несмышленыша. — Если честно, то я был поражен! Когда-то давно бывал я на Юге и в тот раз остановился в таверне «Колючее брюхо», которая находилась возле вашего дома. Твой отец очень мудрый человек, который помогал генералу армии, как правая рука, решать многие проблемы. Я уважал, уважаю и буду уважать этого человека! — Магистр Фрин говорил это громко, будто доказывая, что не лжет, − Кстати, как у них дела? Последний раз я был у вас в гостях, когда Николас пешком под стол ходил. Тогда я даже не думал, что у него сестра есть! И близнецы, ведь? — вопросы Магистра резали сердце, открывая, недавно зажившую рану. Но Амалия, взяв всю волю в кулак, ответила на его вопросы. − Родители мертвы. Это произошло в день вторжения Севера в наше королевство, хотя сами они вторжением это не назвали. Они просто сказали, что Весса Филмор подписала какую-то бумажку на разрешение пересечения границы, − девушка проговаривала все медленно и спокойно глядя старику в глаза, − Жалеть нас не надо, от этого только хуже.       −Хорошо, деточка, не буду, − невольно прошептал Магистр и опустил голову, будто поминая честь и храбрость бывшего друга.       −«Вы уже это делаете…», − пронеслась у нее в голове мысль, но озвучить ее она не решилась, да и не было сил. Так они сидели более пяти минут, каждый думая о своем. И вот уже все то же время Лия боролась сама с собой, думая спросить Магистра про странный сон или нет? Ей было достаточно неловко спрашивать об этом, тем более, что возможно это просто выдумка. Но подозрение истязало душу девушки и вскоре, она резко подняла голову, а в глазах плескалась решимость.       −Что вы знаете о Богах и их сосудах? — Магистр дрогнул и стал медленно поднимать голову, устремляя большие как блюдца глаза на ничего не подозревавшую Амалию. Это однозначно ее насторожило, и мурашки табунами пробежали по спине, оставляя след. В его глазах промелькнул страх и будто, боясь, что даже стены смогут услышать и растрепать он заговорил шепотом. — Ты откуда об этом знаешь, дрянная девчонка! — злобно прошептал старец, глаза Лии смотрели на него, будто она совершенно его не боится, хотя все ее внутренности уже давно скрутило и во внутреннем водовороте поставило не на свои места. Дышать давалось предельно трудно, да и она опасалась сделать хоть одно резкое движения, казалось, что он сейчас кинется на нее, как оборотень, желающий отведать, свежей крови младой девы.       −Давайте вы расскажете мне все, что знаете, и я спокойно уйду из вашего дома, поклявшись, что больше не вернусь в него, − со сталью в голосе проговорила Лия. Она даже не думала, что способна на такое и немного пожалела старика, и такой резкий тон показался ей неуместным, но вскоре это чувство прошло, как только она опять взглянула на полыхающего ненавистью Магистра Фрина. Он то открывал, то закрывал рот в попытках вымолвить хоть слово, в конечном итоге у него получилось.       −Надеюсь, ты сдержишь свое слово после. В это посвящены только королевские семьи материка Эливиум и великие Магистры, коим считаюсь и я. Никто старается не разглашать этой тайны, и уж тем более, если узнают, что я тебе поведал об этом и тебя, и меня ждет расплата. Боги, в которых так рьяно верит высшее общество, являются не такими добрыми и всепрощающими, какими их считают. Нет! Каждое поколение они ищут себе сосуд, который на протяжении всей жизни лепят, будто сотворяя то, что им было нужно. Где-то в 10 лет ребенок уже становится сосудом, то есть в него вселяется Бог. Все это сопровождается такой болью, что кажется, будто магрог решил выкачать из тебя не только манну, но решил достать еще и все внутренности. Сосуд Бога — вечный источник энергии и безграничной силы, которую люди, конечно, хотят присвоить себе. И каждое поколение, короли и королевы, их прислужники графы и князи, магистры охотятся за этими сосудами. Ведь если воздействовать на оболочку, непосредственно Боги вызываются защитить свое «чадо», тем самым повысив уровень манны и силы в теле. И вот тогда происходит выкачка энергии. Если проще, то можно попытать сосуд и получить взамен столько, сколько тебе надо этого ресурса. Какие именно Боги могут вселяться в оболочки — неизвестно. Сказано, что только высшие. А какие у них считаются высшими? Непонятно.        Лия слушала Магистра и не верила своим ушам. Так значит все то, что ей приснилось, это была не ее больная фантазия, а чистая правда!       −«Так это что значит, что я сосуд Бога смерти?! Бред какой-то… Да как это возможно?»       Как бы девушка хотела, чтобы это оказался дурной сон или помутнение в голове, но никак не правда. Уж чего-чего, так Бога в своей голове она уж точно не хотела. Она вообще не питала особой любви к религии, а тут такое!       −«Да… любая знать за перемещение этого Бога в свою золотую головку, столько деньжищ заплатила бы… А может его можно пересадить?!» С надеждой спросила девушка сама у себя.       −Даже не думай! — с угрозой сказал Филька, а перед ее глазами возникла голова со всклокоченными волосами. Сдвинутые к переносице брови и глаза, ставшие ярко-зелеными, прожигали в Лие дырку.       −«Это я тебя что, еще и в повседневной жизни видеть буду?!» Эта мысль Амалию явно не радовала, поэтому она насупилась, не обращая никакого внимания на Магистра Фрина, который уже собирал ее вещички. Филька все это время то и дело парил в воздухе, недовольно оглядывая Лию. Вот он подлетел к старику, который, не отвлекаясь, запихивал какие-то банки в сумку Ника.       −Солнце мое, не дуйся. Это только начало, − девушка вскинула удивленные глаза на Бога, который все так же не касался ни одного предмета в комнатушке. Но после раздумий скептически на него посмотрела и, ухмыльнувшись, сказала:       −«Филенька, ну какое я тебе солнце? А? Ты бы за словами следил, ненаглядный мой. А то могу и за уши оттаскать!»       Угроза так и сквозила в голосе на что Бог, лишь театрально испугался и после усмехнулся. Лию напрягал это летающее тело, хотелось его не видеть, но судя по всему без этого никак. Ну и что ей теперь с ним делать?       −«Надеюсь кормить тебя не надо, а если и надо, то все равно не буду!»       Не успела она сказать еще одну, как она думала обидную фразу, как ее схватили за руку, подняли с кровати, всучили в руки сумки и «гостеприимно» открыли дверь. Вот только ее не приглашали в дом, а наоборот выталкивали из него. Все это время Фексилиус крутился вокруг девушки и тихонько хихикал, чтобы ненароком не получить от Лии. И вот дверь со скрипом и громким хлопком закрылась, и Амалия осталась одна на уже темной улице, освещающейся редкими фонарями, с сумками наперевес и мельтешащим перед глазами Богом.       −Мне определенно везет… − тяжело вздохнув, проговорила вслух Лия.       − Это точно, − подтвердил Филя, левитируя рядом с девушкой, − Ты просто ходячий мешок с «удачей»!       А Бог все-таки получил подзатыльник и потирая ушибленное место отправился вслед за девушкой.