Книжный плен

Чувство тревоги пятном едкой щёлочи прожигало сознание, а сердце, казалось, вот-вот разорвёт грудную клетку. Вопрос уже давно сгинул с пожелтевшего книжного листа, а ответа по-прежнему не было. Фред не сомневался в том, что Гермиона прочла его запись, ибо слова исчезают только после того, как их увидят. Но почему Грейнджер ничего не ответила? В голове Фреда непрошенным роем гудели предположения, причём каждая новая мысль была во много раз хуже предыдущей. Впрочем, юноша усердно пытался убедить себя в том, что Гермиона лишь сильно увлечена изучением полученного материала, поэтому и не спешит с ответом. Пару раз Фреду казалось, что слова Гермионы с минуты на минуту должны показаться на странице: на это указывали чернильные потёки, просачивающиеся сквозь лист. Но как только они начинали формировать более-менее понятные слова, они исчезали, словно что-то намеренно не давало Гермионе возможность писать. А это не могло не настораживать. Рвано выдохнув, Фред окунул перо в чернила. «Грейнджер, где ты? Ответь уже, пока я не превратился в близнеца своей матушки...» Запись виднелась какую-то минуту, после чего чернильные слова растворились, оставляя на странице в память о своём существовании лишь небольшие царапинки от кончика пера. Фред уставился в книгу, ощущая себя при этом гиппогрифом и готовясь, в случае чего, сорваться с места и отправиться на поиски Сириуса. Впрочем, на этот раз чернильные потёки сумели преобразиться. Ответом послужило одно слово, написанное совершенно несвойственным Гермионе очень жирным и корявым почерком. «Убери». Фред едва ли не расхохотался, чувствуя, как волна облегчения прокатывается по телу, снимая все признаки напряжения и тревоги, но вместе с тем принося новую порцию ощущения вязкого волнения. Почему Грейнджер ответила всего одним словом? Юношу словно пробил разряд электрического тока, заставляя вновь вернуть взгляд к книжным страницам. «Убери». Фред во все глаза смотрел на чернильное слово, пока оно не исчезло, возвращая странице первозданную чистоту. Что этим хотела сказать Гермиона? Что именно ему нужно убрать? В голове отчего-то зазвучали слова Сириуса о том, что в книге можно писать только... – Чёрт побери... Коря себя за неосмотрительность, Фред с бешеной скоростью перевернул несколько страниц и поспешил вытащить из книги сделанные копии. Едва он это сделал, на листе, ещё не так давно скрываемом дубликатами, торопливо расцвела новая запись. «Спасибо... Я уже начинала думать, что ты так и не смог увидеть мои просьбы, так как я очутилась в новом для меня месте». Фред шумно втянул в себя воздух, непроизвольно сжимая перо сильнее, чем нужно. Значит, ему не мерещилось. Ему не казалось, что Гермиона пытается что-то написать. Удивительно, как ей вообще удалось пробиться через десяток страниц... «Я увидел только последнюю запись. Что произошло?» «Я не знаю, не могу понять... Это... Это трудно описать словами. Представь, что эта книга – Орден Феникса, а вложенные тобой листы – Пожиратели Смерти, которые хотят переманить тебя на свою сторону, а в случае несогласия – убить...» Фред оторопел. «Ты хочешь сказать, что... что сделанные мною копии пытались вывести тебя из игры?» «Можно и так сказать. Ты вовремя убрал их. В противном случае, ещё минута – и я бы оказалась в них, не успев сообщить об этом. Даже думать не хочу о том, что могло бы случиться дальше...» Фред ощутил укол так невовремя проснувшейся совести. Он, сам того не замечая, подверг Гермиону большой опасности. Конечно, Грейнджер никогда не вызывала у него особой симпатии, но и не являлась тем, кому Фред бы мог пожелать чего-то по-настоящему плохого. Юноша печально опустил взгляд и повертел перо в пальцах, думая о том, что Гермионе всё-таки стоит знать чуточку больше о странностях заточившей её в своих невидимых сетях книги. «Сириус как-то сказал, что в книге можно писать мне, видимо, потому, что я первым до неё дотронулся. От моего прикосновения по её обложке пробежались какие-то серебряные искры, потом блеснула яркая вспышка, и книга открылась ровно на том месте, где я и увидел твоё первое послание. И я тут подумал... Эти копии... Да, их сделал я, но написаны они не моим почерком и вообще принадлежат одной из найденных Бродягой тетрадей... Думаешь, это может что-то означать?» Фред был уверен, что если бы Гермиона сейчас была здесь, она сидела бы, слегка нахмурившись и поджав губы. Она всегда так делала, когда о чём-то сосредоточенно думала. Фред не раз заставал её в Общей гостиной Гриффиндора в таком положении, но никогда не отвлекал. Лишь тихо проходил мимо, улыбаясь про себя и где-то в глубине души лелея непривычную для себя надежду на то, что Гермиона его заметит. Но Грейнджер никогда его не замечала. Горько усмехнувшись, Фред опустил взгляд на пожелтевшие страницы, где уже красовалась новая запись от Гермионы. «Я всё поняла... В книге можешь писать только ты, потому что сама книга разрешила делать это только тебе. Причём все записи ты должен делать сам. Сам придумывать и выводить их чернилами, показывая тем самым искренность своих намерений. В противном случае, в чём мы уже и убедились, будет сделано всё, чтобы я никогда не выбралась из этого книжного плена. Судя по тому, что ты написал, мне кажется, что книга служит не только объектом розыгрыша. Думаю, к ней были применено нечто большее, нежели просто Поглощающие чары…Уверена, что и Сириус понял это, прочитав те записи». Фред восхищённо разглядывал сообщение. «Я в восторге. Как ты это делаешь?» «В этом нет ничего сложного. Достаточно просто иметь мозги и уметь выстраивать элементарные логические цепочки». «Недостаточно просто иметь мозги, Грейнджер! Надо иметь их достаточно для того, чтобы воздержаться от того, чтобы иметь их слишком много». «Ты сам понимаешь, о чём говоришь?» Губы Фреда непроизвольно расползлись в улыбке. Он мог поклясться в том, что знает, каким именно тоном Гермиона сказала бы эти слова, будь она сейчас рядом. Он мог поклясться в том, что видел бы едва заметную улыбку на её лице и её карие глаза, в которых обязательно плясали весёлые искорки… Фред тряхнул головой, возвращая себя в реальность. «Пф-ф, конечно! Впрочем, начинаю сомневаться... Ладно. Что нам теперь делать? Если честно, у меня нет никаких идей, как бы странно это ни звучало». «Тебе повезло, потому что я кое-что вспомнила во время чтения тех чёртовых страниц... Помнишь, ты рассказывал нам с Джинни о Преображающем порошке? Ну... О том, который может действительное выдавать за желаемое, а также отображать истинное лицо, даже если оно находится за семью заклятиями. Он сейчас у вас имеется?» От нахлынувшего удивления брови Фреда взлетели так высоко, что, казалось, ещё чуть-чуть, и они вовсе покинут пределы головы. Фред совершенно не ожидал того, что Гермиона не только слушала тот разговор, но и каким-то образом умудрилась запомнить его. «Кажется, у Джорджа в запасах есть немного... А что?» «Знаю, это прозвучит очень глупо, но… Я подумала, что было бы неплохо испытать его действие. Если в создании этого порошка ты принимал хоть какое-то участие, уверена, он должен будет показать свой эффект». Фред усмехнулся, понимая, к чему клонит Гермиона. «Я лишь был инициатором этой идеи. А изготавливал его в основном Джордж, убив на это дело чуть ли не полгода. Так что это изобретение по праву считается его. Почему ты так уверена в том, что Джордж разрешит мне взять этот порошок?» Ответ Гермионы не заставил долго ждать, и буквально через пару секунд на листе расцвела новая чернильная надпись: «Потому что всё, что принадлежит ему, в силу самого факта, принадлежит и тебе тоже». Фред расхохотался. «Логично, с этим даже не поспоришь! Думаю, я смогу это устроить. В конце концов, мы с Джорджем давно искали повод опробовать это изобретение... Чёрт, Гермиона! Такими темпами твои идеи скоро станут гениальнее наших...» Внезапный хлопок дверью, оповещающий о возвращении Сириуса, заставил Фреда нервно вздрогнуть и поспешно захлопнуть книгу, чувствуя себя при этом нашкодившим ребёнком. – Обычные заклинания применять к этой книге бесполезно. Я убедился в этом ещё тогда, когда проверил на ней кое-какие чары. Если бы они работали, Гермиона давно уже была бы здесь, – на одном дыхании выпалил Сириус, подходя к письменному столу и с тихим стуком что-то опуская на него. – А это то, что вполне может помочь. Долю секунды Фред с самым глупым видом таращился на принесённый Блэком предмет, после чего перевёл на Бродягу полный недоумения взгляд и, красноречиво выгнув бровь, спросил сиплым голосом: – Ты шутишь?