Любящая мать

Уверенно, не глядя по сторонам, Уж быстро шагал по сумрачным и неуютным закоулкам теневого магического Лондона, по лабиринту из одинаковых и неказистых кирпичных домов. С затянутого тоскливо-серыми облаками неба накрапывал мелкий, моросящий дождь. Иногда капли попадали не только на крыши и тротуар, но и на капюшон заколдованного плаща, натянутый так, чтобы целиком скрывать лицо. Это случалось лишь тогда, когда наемник, по привычке двигаясь почти вплотную к стенам, проходил мимо поворота в очередной неказистый дворик не то с одним, не то с двумя подъездами. Возле некоторых из них изредка и только краем глаза можно было уловить силуэты в черных мантиях. Все маги здесь скрывали свои лица, хотя до Ужа, в своем рабочем облачении больше похожего на самостоятельную и независимую тень, чем на живого человека, им было далеко. Впрочем, и таким здесь было не удивить. Ведь в этом районе было много бандитских притонов, борделей, игорных домов и других дорогих (во всех смыслах) сомнительных заведений. Все они относились к элитным – без знакомств и связей не найти и не пройти. Наемник, иногда посещавший эти заведения, сегодня решительно шел мимо, направляясь в одну полулегальную лавочку, расположившуюся в соседнем районе. Все мысли мужчины были лишь о работе. Сейчас он прикидывал, будет ли в лавочке нужный ингредиент. В других местах ему ответили отказом: поставщики не рисковали добывать этот ингредиент из-за проблем с аврорами и из-за вреда здоровью. Таким образом, выполнить заказ одного огнекрабом укушенного аристократа на деле несколько сложнее, чем казалось поначалу. Потраченное в этих других местах практически впустую время выбивало авантюриста за границы намеченного им графика работы. Это слегка раздражало. Беззвучно проскальзывая мимо очередного закоулка, маг мимолетно помечтал о том, как было бы хорошо на ком-нибудь отыграться – последние заказы были в духе «найди, забери и принеси», и никакого всплеска адреналина и следующего за ним успокоения в буйной наемничьей душе не вызывали. Авантюрист на минутку в красках представил, как он, словно рыцарь в развевающейся мантии, открывающей скромным и не очень взглядам орден Мерлина первой (ну, может, второй… или, на худой конец, третьей) степени, отточенными до автоматизма движениями палочки отбивает разноцветные лучи проклятий, уворачивается от нескольких Авад, все-таки пропаливших подол его парадной мантии, а затем красиво и четко укладывает своих противников. Те, бандиты бандитами – страшные, как смертный грех, злобные, даром, что маги, – сраженные падают штабелями к его ногам, так и не успев довести до конца свои злодеяния. И, когда последний враг падает, он видит прекрасную деву, которую до этого притесняли злобные бандиты. Спасенная дева, преисполнившись благодарности, с улыбкой тянет руки к своему спасителю… Уж сдавленно закашлялся, пытаясь подавить рвущийся наружу смех. Осознавая, что эти фантазии - полный бред, наемник прибавил шагу, стараясь на ходу выкинуть из головы вселившуюся туда чушь. Чушь оказалась очень качественной, и бой с ней шел чуть ли не на смерть. Но под весом бытовых тем и проблем не выстоять было даже ей. В последний раз взмахнув соблазняющим хвостиком сладких иллюзий, за время борьбы малость пообтесавшихся и принявших более реальный и, следовательно, привлекательный вид, бред лопнул, как воздушный шарик. Чтобы занять образовавшееся в мыслях пустое место, наемник стал усиленно думать о дороге. Сделал он это довольно поздно. Впрочем, мага можно было понять: эти закоулки он знал так же хорошо, как и комнаты своего убежища. Скорее, даже лучше: ведь если во время погони промедлить хоть секунду, вспоминая, какой поворот куда ведет, то можно легко отправиться на знакомство с предками или с аврорами. Причем еще неизвестно, что хуже. В свое время, перед тем, как официально начать свою карьеру, Уж немало побегал по этим лабиринтам, впечатывая их повороты в памяти разума и тела. Он делал это с расчетом на то, что, когда ему случится уходить от облавы, он постарается сделать это именно здесь, где заблудиться проще простого и где авроров любят так же горячо, как чирьи на одном месте. Но сейчас, стоя на перекрестке, образованном неизвестно откуда взявшимися стенами домов, маг почти пять минут пытался вспомнить, куда дальше. Его рефлексы твердили, что он идет верно, однако глаза и логика гнули обратное, утверждая, что идти в покрытую облупившейся желтой краской стену – плохая идея. Конфликт этих двух убеждений вынудил мужчину признаться самому себе: что-то не так. И это «не так» могло плохо сказаться на его здоровье. Ведь дома – не грибы, сами по себе на ровном месте не вырастают. Вопроса, идти ли назад, даже не стояло - это была персональная дурная примета авантюриста, закрепленная его личным болезненным опытом. Маг уже несколько раз убеждался в том, что, повернувшись назад, он только лоб в лоб столкнется со всеми теми проблемами, которых до этого успешно избегал. Проще было бы тогда сразу аппарировать в убежище и заняться там, в тишине, чем-нибудь простым и необременительным. Например, вышивать крестиком. Очень успокаивающее занятие (если не перепутать что-нибудь, конечно). Но Уж уже потратил столько времени за этот день впустую, что возвращение еще и с пустыми руками казалось ему очень дрянной шуткой. Поэтому маг, не долго думая, решил идти напролом и шагнул так, словно никаких стен не существовало. Со стороны такое действие выглядело легкомысленно, будто пренебрежение собственным здоровьем и безопасностью. Но мужчина уже давно обнаружил за собой одну особенность: чем более необдуманно он поступал, полагаясь при этом на свою интуицию, тем вернее, при подведении итогов, этот выбор оказывался. Расчет наемника, как всегда, ничем, кроме интуиции, необоснованный, и в этот раз оказался верным. Первые два шага сквозь крайнюю правую кирпичную стену дались легко, а потом он словно погрузился в желе. Кисть с татуировкой опалило холодным огнем: выжженный на коже артефакт оповещал, что приступает к работе, блокируя влияние появившейся чужой магии. Если бы не он, то авантюриста отбросило бы назад и, скорее всего, хорошенько приложило о противоположную стену. А так, с трудом переставляя ноги, наемник упорно двигался вперед, прорываясь через чей-то барьер. Барьер был склизким на ощупь, глушил все звуки, слепил глаза, но был слаб, о чем свидетельствовало противное тихое «чпок» на грани слуха, в сопровождении которого маг вывалился в заваленный громоздким хламом тупик всего через полминуты борьбы. Уйдя от воздействия барьера и прозрев, мужчина очень быстро вспомнил, по какой причине он зарекся желать всякие глупости: стоило магу, пусть и в шутку, пожелать что-нибудь глупое или опасное и забыть, как это желание тут же исполнялось. Словно кто-то сверху подтрунивал над ним. Наемнику после этого всякий раз приходилось вертеться, словно на сковородке, чтобы спасти свою шкурку от свалившихся на нее неприятностей. Такая ситуация очень и очень походила на какое-то проклятье, но, сколько бы авантюрист не ходил по колдомедикам, сколько бы не пытался определить, кто и чем мог его «облагодетельствовать», результат всегда был нулевой. Вот и сейчас взгляду мага предстало воплощенное в жизненную ситуацию его недавнее "мечтание": в широком тупике, образованном стенами домов, почти полностью заваленном разным хламом, крупным и не очень, на единственном чистом от мусора, но окруженном им, пятачке тротуара стояла группка магов - трое мужчин и женщина, причем мужчины выглядели весьма угрожающе, даже в своих потрепанных временем и обращением мантиях. Мысленно помянув свою карму и буйную фантазию десятком неласковых слов, авантюрист рыбкой нырнул к ближайшему грязному разбитому шкафу, прячась за ним от возможных взглядов впереди стоящих людей. Прежде чем действовать, стоило решить, как именно. Отступить? Это было бы самым разумным. В конце концов, это не его дело, хоть именно о такой возможности он и мечтал совсем недавно. Но отступать, когда сердце, почувствовавшее назревающий бой, забилось чаще? Когда магия уже собирается в кончиках пальцев, готовясь вылететь из палочки разноцветными лучами? Никогда и ни за что. Уж не был готов идти на такие жертвы даже ради задания. Плюнув и на лавочку, и на заказ Малфоя, наемник, авантюрист и боец не только по профессии, но и в душе, выбрал бой. В конце концов ингредиент можно найти и потом, или даже попробовать добыть самому. Решив так, мужчина снова выглянул из своего укрытия, оценивая противников и место уже совсем скорого боя. Грабителями для обтяпывания своих темных делишек был выбран весьма широкий тупик, бывший ранее условно небольшой площадью между домами (той самой, кстати, на которую Уж и стремился попасть). Все выходы были перекрыты домами, бывшими, скорее всего, такими же иллюзорными барьерами, как и тот, через который прошел наемник. Настоящие дома на этой площади стояли только нежилые. Это авантюрист знал точно. И мог точно сказать, что лучшего места, чтобы спрятать от посторонних взглядов классическую жизненную постановку «беспомощная аристократка и грабители», было не найти. В общем, все как по заказу. Осталось только расписаться за получение. Оценив ситуацию всего лишь одним взглядом, маг мысленно выругался и снова спрятался. Когда одному из бандитов взбрело в голову обернуться (видимо, это и был наложивший барьер маг), он ничего не заметил. В отличие от Ужа, который увидел и лишнюю палочку в руке единственного что-то вещающего мага, и пустые руки светловолосой женщины в дорогой мантии, слушающей бандита с самым непроницаемым выражением лица. Наемник задумался, пытаясь как можно быстрее составить стратегию боя. Прикинув несколько возможных вариантов своего поведения и с тоской глянув на снова превратившийся в стену дома барьер, авантюрист с сожалением оставил план, согласно которому он отвлекает грабителей на себя, давая женщине сбежать, а потом, после ее побега, с наслаждением переходит на банальный мордобой (у него для этого плана даже артефактец, блокирующий магию на ограниченной территории, с собой был). Но, как бы сильно ему этого ни хотелось, другого варианта, кроме как развязать магический бой, не допустив при этом избиения (или еще чего похуже) в отношении явно беззащитной женщины наемник не видел. Тем временем, обычная житейская драма за его спиной все набирала обороты, вынуждая вмешаться как можно скорее. - Такие дамы и без охраны, - поясничая, и демонстративно поигрывая явно дамской светлой палочкой, главный из шайки забавлялся с жертвой. – У нас таким всегда рады. На охотящегося кота этот тощий долговязый скелет в линялой грязно-коричневой мантии был мало похож. Скорее, он напоминал Ужу голодающего облезшего рыжего шакала. Сумничав, этот субъект заржал над собственной шуткой, казавшейся смешной только ему самому. Его подельники – белобрысый пухлый коротышка и черноволосый утонченный парень – отнеслись к этому стоически, просто проигнорировав. Женщина промолчала, окинув незнакомца в ответ пренебрежительным взглядом. Не самое лучшее поведение в такой ситуации. Впрочем, «рыжий шакал» не очень этому расстроился, видимо, запас тупых шуточек у него еще был. Давая главарю возможность высказаться, Уж перевел пристальный взгляд на двоих его подельников, оценивая их внимательнее. Пухленький и, на первый взгляд, неповоротливый белобрысый лысеющий маг с бегающими посаженными маленькими глазками стоял слева. Палочку он держал в правой руке, а пальцами левой постоянно царапал воздух, его грязные лопатообразные желтые ногти сильно раздражали наемника одним своим мелькающим видом. Уж с облегчением перевел взгляд на второго, самого молодого из троицы. Он был высокий и атлетично сложенный, его поношенная черная мантия, идеально на нем сидела и под влиянием его внешности приобретала ауру королевского наряда. Этот молодчик расположился справа от своего лидера и стоял расслабленно, с ничего не выражающим лицом, теребя лежащие на плече пряди собранных в хвост черных волос. Правда, тонкие пальцы сжимали палочку довольно крепко. Между этими двумя наемник выбрал первого, ничтоже сумнящеся отправив в спину бандита одно за одним несколько быстрых невербальных заклятий, включая и обычное Ступэфай, прикрывающее кое-какое темное проклятье и перекатом перебрался за другое укрытие. Первые заклинания попали в цель, но все до одного, даже проклятье, разбились о щиты коротышки, видимо, подкрепленные еще и каким-то артефактом. Шакал, как про себя стал называть его авантюрист, услышав возглас соучастника и заметив лучи заклинаний, прервал свою бездарную речь на полуслове и на автомате развернулся в поисках пославшего их. Брюнет резво встал в какую-то пафосную, но абсолютно бессмысленную позу, видимо воображая, что она его защитит и придаст сил, но о том, чтобы применить Протего или другой щит, он даже не подумал. Женщина была единственной, кто отреагировал на смену ситуации разумно: воспользовавшись моментом ошеломления, она спряталась за ближайшей грудой хлама, а все правильно рассчитавший наемник довольно хмыкнул, вырубил пренебрегшего щитами мага и встал, чтобы лучше видеть действия своих оставшихся противников. Эти двое, в отличие от их "успокоенного" коллеги, не были желторотыми юнцами, и справиться с ними могло быть нелегко. Могло бы быть… если бы они первыми же своими действиями не показали обратного. Простые заклинания магов, известные каждому семикурснику не доставали наемника, привыкшего к куда более опасным противникам и жизненным ситуациям. С легкостью уворачиваясь от них или отбивая, Уж успевал атаковать бандитов все более и более серьезными проклятьями. Однако те были хоть и недостаточно сильными, но достаточно ловкими, чтобы держаться наравне с авантюристом. Впрочем, Шакала от прилетевшего в спину увесистого куска деревяшки ловкость не спасла. Мельком кинув взгляд на выглядывавшую из своего укрытия аристократку, наемник занялся главарем всерьез, быстро и профессионально обрабатывая вышедшего из боя противника. Пошатнувшийся и потерявший концентрацию бандит очень быстро словил оба заклинания, посланных в него авантюристом с совсем небольшим интервалом. Первое – Фликтум – оранжевым лучом врезалось прямо в грудь бандита, а второе, Аранеосус, вылетело из кончика палочки Ужа серым комком и, коснувшись рыжего, моментально вспухло в большой грязно-серый клок тумана, окутывая падающего бессознательного мага. Еще миг – и Шакал с характерным стуком падает на грязный тротуар, с ног до головы весь укутанный в прочный кокон паутины. Теперь оставался только один противник. Вместо того, чтобы сдаться, позволив авантюристу закончить бой, коротышка, все больше и больше напоминавший одну из тех мерзких мелких собачонок, которых Уж иногда видел у своих маггловских клиентов, еще больше озверел. Только вот его агрессия неожиданно оказалась направлена на не успевшую спрятаться блондинку. Помянув Мордреда, Уж прекратил свое показушничество, в несколько прыжков сокращая расстояние между собой и последним противником, успевшим лучом Диссипашио разнести укрытие женщины. Выбив из руки соперника его коротенькую толстую палочку, уже загорающуюся новой искрой заклинания, наемник свел противостояние к рукопашной. Бандит, абсолютно не готовый к такому повороту, сумел увернуться лишь от первого хука в лицо, пропустив удар коленом в солнечное сплетение. Схватив согнувшегося мага за плечо и сжав в кулаке жидкие остатки его светлых волосенок, Уж вначале с силой отшвырнул неудавшегося грабителя от себя в стену, про которую точно был уверен, что она кирпичная, а затем ударил еле дышащего от боли противника еще несколько раз, нокаутируя окончательно. Палочка, на время рукопашной спрятанная в кобуру на запястье, снова скользнула в ладонь. Буркнув «Инкарцеро» и сделав соответствующие пассы палочкой, наемник "спеленал" вначале коротышку, а потом почти пришедшего в себя черноволосого, походя снова оглушив его, и лишь после этого развернулся к спасенной женщине. Блондинка уже стояла за его спиной, немного неловко поправляя мантию, и даже не думала возвращать себе палочку. Уж, до этого сосредоточенный больше на бое, чем на его причине, смог наконец рассмотреть ее получше. Называть стоящую перед ним женщину красавицей, он бы не стал, но не признать симпатичной не мог. Аристократка была классической блондинкой – стриженные по плечи ухоженные белокурые локоны, даже в тусклом свете тупика, слегка покрытые пылью, они словно светились изнутри, голубые глаза смотрели спокойно и слегка высокомерно. Если бы не удлиненный больше, чем надо подбородок, спасенная, вероятно, была бы музой для множества поэтов или писателей. Фигурой женщина тоже была не обделена, а рост, почти равный росту самого Ужа (а он мог смело назвать себя довольно высоким человеком) лишь добавлял ей привлекательности. Внешне аристократка была спокойна, но подрагивающие изящные пальцы, которые она пыталась спрятать от взгляда наемника, выдавали ее настоящее состояние. Мысленно усмехнувшись этому факту, Уж подобрал палочку женщины и, подойдя, протянул ей. Сам мужчина считал про себя, что он лишь немного размялся, и чувствовал себя соответственно. Протянутую белую палочку женщина взяла, не проявив никаких особых эмоций, и стала крутить в руках, словно не зная, что с ней делать. Палочка, как ни странно, никак не реагировала на такое обращение, видимо, уже привыкнув. Чуть склонив голову в выражении благодарности, аристократка наконец слабо улыбнулась и впервые с того момента, как Уж ее увидел, заговорила. - Благодарю вас за помощь, я очень вам признательна. Как я могу вас отблагодарить, мистер...? - Уж. - Мистер Уж, спасибо. Если вам что-нибудь понадобится, то можете обращаться, я сделаю все, что в моих силах. Такая трактовка Долга Жизни была несколько необычной, но Уж ее принял, оставив на далекое будущее, сейчас лишь из вежливости сказав в ответ первую невыполнимую просьбу, которая пришла ему в голову: - О, не стоит. Разве что, у вас есть с собой Слезы Первородной Тьмы. Женщина, задумавшись ненадолго, достала откуда-то из-под мантии небольшую сумочку, на которую секунду назад даже намека не было, и принялась в ней что-то искать. Наконец, ее лицо посветлело, и она достала из сумочки крошечный пузырек с ослепительно-белой сияющей субстанцией. - Вот, возьмите. У меня, правда, только один этот маленький пузырёк. Так что, если вам его не хватит, найдите меня. Это самое меньшее, что я могу сделать для вас. С трудом удержав в себе удивленный писк, который попытался вырваться помимо его воли, наемник как можно спокойнее протянул раскрытую ладонь к собеседнице. Блондинка осторожно, но с видимым равнодушием к находящейся в ее пальцах драгоценности, опустила сияющий пузырёк в чужую руку. Бережно спрятав добычу, за которую наверняка отдали жизни несколько авантюристов, Уж поинтересовался, почти что мимоходом: - И как мне вас найти? - Меня зовут Петунья Эванслейн. Не думаю, что у вас возникнут трудности с поиском. Резко вскинув голову, мужчина успел заметить лишь опущенную в сумочку ладонь, а затем женщина исчезла, видимо, использовав лежащий там портал. В сердцах высказав все, что думает в этот момент, наемник с громким хлопком аппарировал, оставив неудачливых грабителей лежать на холодном тротуаре в ожидании того момента, когда их барьер развеется и они будут найдены. Аппарация перенесла мужчину в заброшенные маггловские трущобы, в которых не жили даже бомжи. Невдалеке попирали угрюмые облака черные трубы фабрики, прячущейся за разрушающимися домами, и так же погруженной в разруху и запустение, как и все в этом месте. Насколько наемник смог выяснить, раньше это место было рабочим городком, а фабрика – довольно прибыльным предприятием по производству игрушек. В войну ее владелец, не сумевший вовремя перестроиться на производство военной продукции, быстро разорился и не смог содержать дальше. Рабочие, еще не успевшие основательно осесть и создать семьи, уехали без сожалений и стремления вернуться. Бесхозную землю, как ни странно, после окончания войны никто не стремился купить, а наследник владельца снова пускать ее в оборот не стал. Поэтому магу не составило труда выкупить это место. Заплатив приличную сумму и получив соответствующие документы о владении, Уж первым делом наложил на бумагу заклинание, вычеркнувшее любое упоминание о фабрике и прилегающих к ней территориях из других документов, книг и памяти магглов. И только после этого маг принялся превращать бункер (в который, при необходимости превращался подвал фабрики) в свое убежище. Всякий раз, проходя через эти разваливающиеся дома, мужчине казалось, что он прикасается прямо к самому времени. Обходя попадающиеся обломки и мусор (маг не стал убирать территорию вокруг фабрики, оставив ее в таком виде, в каком и нашел), наемник по вкоренившейся привычке, взлелеяной почти до инстинкта, старался создавать как можно меньше шума. Сапоги с наложенным на подошвы заклинанием Немоты шуметь не могли априори, а участки, на которых шума было не избежать, маг перешагивал. Плащ тоже был на стороне хозяина: слишком короткий, чтоб за что-нибудь зацепиться или прошуршать по земле, он, вдобавок, был зачарован целым набором заклинаний, и заклинание Немоты тоже входило в этот список. Так, не спеша, он дошел до ржавых ворот, держащихся только на чьем-то честном слове, и за которыми начиналась непосредственно территория самой фабрики. Все то время, что Уж шел от границы аппарационного барьера до убежища, в его голове вертелись мысли о спасенной женщине. Вернее, о названной ей фамилии. В том случае, если она назвала свое настоящее имя и фамилию, у наемника могло возникнуть множество проблем, при одном намеке на которые у него непроизвольно начинала болеть голова. В таком состоянии заниматься выполнением Заказов не было никаких сил. План работы летел в космос. Оставалось лишь порадоваться, что этот план еще ни с кем третьим не был связан, и, поэтому не надо было сейчас связываться по камину и договариваться об отмене всего. Вместо этого можно было посвятить все свое время составлению нового плана – плана поиска информации о загадочной аристократке. Войдя в убежище через единственный не замурованный вход, который был расположен в самом дальнем месте фабрики, мужчина обнаружил приятный для себя сюрприз: двое его учеников, выбравших самое опасное задание и за которых он волновался больше всех, наконец вернулись. Это было заметно еще на пороге: спустившись с неосвещенной подвальной лестницы в бункер, и сделав несколько шагов прочь от ступенек, Уж едва не научился летать, споткнувшись обо что-то довольно крупное. Только каким-то чудом оставшись на ногах, мужчина выругался вслух и навел условно небольшой круг Люмоса на то место, на котором чуть не убился. Луч света выхватил из темноты почему-то незамеченные при первом осмотре пола два полностью забитых вещами походных рюкзака и две пары берцев размерами за сороковой. Два перечисленных комплекта были абсолютно одинаковыми и принадлежали соответственно двоим, похожим, как близнецы, магам-боевикам, больше известным не по именам, а под прозвищами Рысь и Мангро. Прекрасно зная, где именно могут быть только что вернувшиеся ученички, мужчина изменил Люмос на Люмос Максима и направился, чуть прихрамывая, сначала к выключателю, а потом - на кухню. Там его встретили пречестнейшими взглядами голубых глаз усердно жующие рыжие типы. Оба парня были в запыленной армейской форме и чистых зеленых пушистых тапочках на черные носки (тапочки были явно женские и, соответственно, значительно меньшие в размерах, чем должно), под слоем пыли на лице полностью спрятались и так малозаметные веснушки, а закатанные рукава камуфляжных курток открывали старые шрамы, свежие повязки и две татуировки – рысь и мангровую змею соответственно. Глянув на нарочито бесхитростные лица бравых вояк с печатью об отсутствии у них интеллекта (правда, вера этому впечатлению будет страшной ошибкой), Уж обвел взглядом кухню. Покосившись на две рядом стоящие табуретки, на которые парни положили свое оружие, - рядом с Рысью лежала снайперская винтовка в футляре, а Мангро время от времени косился на свой Калашников со штык-ножом – авантюрист посмотрел на заляпанную плиту с грязными кастрюлями, на чайник с почерневшими боками и кучу крошек, а потом снова вернулся к ученикам, спешно дожевывающим его обед. Со вздохом стянув капюшон, Уж сообщил: - Крайт убьет вас за свои тапочки. И не давитесь, ешьте нормально, не отберу. Рысь и Мангро хитро заулыбались, одним махом превратившись с помощью улыбок из двух классических качков в тех, кем они были на самом деле – в очень изворотливых лисов. Глядя на это, наемник лишь махнул рукой и сел за свободное место за столом, мимоходом утаскивая с большого блюда кругляш колбасы. - Хэй, кто-то обещал не отбирать? Рысь, как порядочный гриффиндорец, не смог сдержаться при виде такой несправедливости. Мангро, как порядочный слизеринец, просто промолчал и взял два кругляша, размещая их на ломоть белого хлеба. Уж отмахнулся. - Это был налоговый сбор. И вообще, я с утра не ел, а мне еще надо найти где-то сил, чтобы добраться до места встречи с Призраком. Мангро, собиравшийся было откусить от своего бутерброда, отвлекся, чуть отстраняя его от себя и заявил: - Я знаю, как придать тебе сил. Уж преувеличенно заинтересованно смотрел на него, стараясь не обратить его внимания на Рысь, с охотничьим азартом подбирающегося к хлебу с колбасой. - И как же? - Уже полпятого. Спустя пару секунд ступора мужчина действительно находит откуда-то силы, открывает в себе второе дыхание и практически летит к себе в комнату переодеваться и приводить себя в порядок, ведь встреча у него уже через полчаса. Вслед авантюристу летит возмущенный вопль Мангро, обнаружившего ополовиненный бутерброд.