Любящая мать

Неделя для профессора зелий выдалась на диво неудачной. Вчера, в воскресенье утром, ругая весь белый свет разом и некоторых населяющих его магов в отдельности, Снейп грозовой тучей летел по все еще сонным коридорам Хогвартса. Редкие когтевранцы и еще более редкие жаворонки-пуффендуйцы жались к стенам в безнадежных попытках притвориться хамелеонами. Все они были сполна одарены злобным взглядом черных глаз, говорящим сейчас куда больше, чем обычно говорили слова. Едва не прилетело от своего декана и двум слизеринцам, зачем-то так не вовремя выползшим из подземелий. Грифы, к огромному сожалению профессора Зелий, еще спали. Причина дурного настроения зельевара была проста и обыденна. Звали эту причину Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Северус тогда только что покинул кабинет директора, в котором получил малоприятную головомойку и внеочередное ночное дежурство. Видимо, дурное настроение, которое взяло в плен великого светлого мага пару дней назад, все еще его не покинуло, а даже наоборот... Наверное, поэтому Дамблдор счел своим первостепенным долгом испортить настроение и подчиненным. Но Снейп, сварив сложную основу для одного важного многоступенчатого зелья, пополнив истощившиеся запасы медпункта, потретировав пришедших на отработки студентов и сняв в темноте хогвартских коридоров баллы с них же (ну, может, и не именно с этих, а с других, но это не так уж и важно, ведь главное – сам процесс, а не личность; ведь личности, с которой зельевар снимал бы баллы с особым удовлетворением, в школе не было), полностью вернул себе пошатнувшееся по вине начальства душевное равновесие и, совершенно спокойный, лег спать в четыре утра. Конечно, двух с половиной часов сна было недостаточно для хорошего отдыха. Поэтому, глядя на недовольного черно-сизого большого ворона, прилетевшего с утренней почтой, Северус подумал, что ему мерещится. Подумал еще - присмотрелся к птице получше. Ворон, недовольный тем, что его задерживают, выронил из клюва свиток, громко каркнул и улетел, не дожидаясь ответа. Ворона зельевар все-таки узнал - именно через него Уж все время с ним связывался. Да и лента с эмблемой наемника на шее птицы не давала ошибиться. Северус незаметно огляделся, выясняя, что делают остальные преподаватели: Филиус обсуждал что-то с Помоной, Вектор смотрела исключительно в свою тарелку, а Минерва, старая кошка, если и заинтересовалась пернатым почтальоном, то только с точки зрения его пригодности для кошачьего завтрака (после ночных бдений в кошачьем обличье, Макгонагалл по утрам всегда оставалась немного кошкой). Дамблдора и остальных еще не было. Не торопясь и не проявляя особого интереса, Северус спрятал свиток в кармане мантии и продолжил прерванный завтрак. Письмо наемника осталось забытым до вечера. Вернее, условно забытым: его присутствие обжигало Снейпа даже через несколько слоев плотной ткани. И если читать его вне своих комнат профессор опасался, то думать о письме мог себе позволить без ограничений. Эти мысли не давали полностью сосредоточиться на работе. Дав на своей первой паре незапланированную контрольную, Северус воспользовался свободным временем и быстро прикинул, что могло быть в письме. Вариантов оказалось много, но предположение, что наемник мог выполнить свою работу, даже не возникло. Из всех версий лидировали две: Уж требовал повышения оплаты или прислал просьбу о разрыве контракта. Обдумав все и успокоившись на этом, Снейп провел остальные занятия в рамках программы и даже не считал оставшееся до вечера время. А предвкушение от неизвестности помогло пережить обед со всеми его глупыми разговорами, затеянными вернувшимся откуда-то директором. Однако письмо Ужа стоило того, чтобы подождать с его прочтением. К вечеру Северус накрутил себя и твердо был уверен в том, что наемник решил отказаться от заказа. Каково же было удивление профессора зелий, когда он увидел следующее: "Уважаемый мой клиент (называть Вас по имени не буду, сами понимаете). Пропустив всю ту воду, которую обычно “льют” в этом месте письма, перейду сразу к делу. У меня есть возможность организовать Вам встречу с лицом, ответственным за нужную Вам информацию. Сам я, увы, предоставить ее не могу. Меня и так поймали на "горяченьком", с трудом смог договориться. Разумеется, информатор потребует кое-каких гарантий. И, боюсь, не в денежном эквиваленте, потому что: "информация, которую Вы просите предоставить, бесценна!". Ну, или что-то в этом духе. Информатор, как и положено в его должности, днюет и ночует на работе. Так что нам придется встретиться с ним там. Вы же понимаете, где он работает? Свяжитесь со мной и сообщите, когда Вы сможете туда прибыть. Уж" Снейп лишь покачал головой, глядя на этот эпический образец эпистолярного стиля наемника и задумался. Новости были хорошие, но когда он сможет выбраться в Косой переулок? Об этом стоило подумать отдельно и, может быть, даже воспользоваться кое-чьей помощью. Подгадав в один из следующих дней, когда у директора будет хорошее настроение, Снейп уговорил старика подписать ему еще один выходной. Конечно, не за просто так: пришлось пообещать неделю не третировать пятикурсников и семикурсников так сильно, как обычно. Северус вошел в “Пьяного кентавра” только в следующую субботу. Время было то же, что и в прошлый раз. Уж уже ждал его на своем обычном месте. И, как всегда, был при полном параде. Заметив Снейпа, он сразу встал и направился к нему навстречу, взмахом руки указывая на входную дверь. Выйдя на порог таверны, мужчины обменялись условными знаками и только после этого Уж заговорил, наложив вокруг себя чары заглушки. - Давайте двинемся окольными путями к Гринготсу, а я начну рассказывать, что произошло… Хотя нет, будет лучше, если вы сами зададите интересующие вас вопросы. - Неужели гоблины согласились передать мне нужную информацию? - Согласиться-то они согласились, но не просто так. - Хм. Я бы удивился, если бы они забыли про свою выгоду. - Ну, тут речь пойдет, скорее всего, не столько об оплате, сколько о вынужденном компромиссе… Ладно. Не в моих принципах посвящать клиента в чужие заказы, но, боюсь, без этого не объяснить. Если бы этого можно было избежать, я не стал бы рассказывать… Снейп вопросительно поднял бровь и поинтересовался: - Все так серьезно? - Серьезней некуда. Через несколько часов после вашего прошлого визита у меня была деловая встреча с представителем Гринготса. Его заказом была информация, любая информация о вас. Разумеется, особо их интересовал компромат. Любой компромат, чтобы вас можно было прижать. Информация ради шантажа, в общем. Насколько я понял, им что-то очень от вас надо. Если бы вы не были моим клиентом, с такими сведениями проблем бы не возникло. Но в этот раз случился своеобразный конфликт интересов. И так как выдать им информацию я не мог, отказаться от заказа - тоже (это было бы чревато серьезными проблемами лично для меня), пришлось предлагать компромисс. Я в общих чертах объяснил гоблинам, какая ситуация складывается: рассказал, что вы являетесь моим клиентом. Про ваш заказ, разумеется, умолчал. Только намекнул, что у них есть, что вам предложить. Снейп по мере рассказа все больше и больше хмурился. Мысленно он пытался прикинуть, что могут потребовать от него гоблины. Хотя, учитывая его навыки, это довольно очевидно: что можно потребовать от зельевара, как не его зелья? Если это единственное, что гоблинам будет нужно, то проблем не возникнет. - Я выслушаю их требования. Если они будут разумны - соглашусь. - А если нет - откажетесь? - Буду торговаться. Если гоблины решили пойти на шантаж, значит, они настроены серьезно и намерены достичь своих целей любой ценой. И в случае моего отказа они просто аннулируют ваш с ними договор и обратятся к кому-то еще. Уж хмыкнул и пробурчал себе под нос: - Всегда поражался подобной разумности. Снейп не очень-то и ласково покосился на него и, перешагнув через попавшуюся под ноги хрустящую лужу, поинтересовался: - Вы бы поступили по-другому? - Хм. Как знать… Отделавшись таким, довольно туманным ответом, наемник завернул за угол очередного обшарпанного дома и резко затормозил, подавая следовавшему за ним Снейпу знак остановиться. Тот, не заметив этого, едва не врезался в спину наемника и вполголоса поинтересовался: - Что-то случилось? Уж кивнул, поглубже натягивая капюшон, попятился и буркнул в ответ: - Авроры. Вместо того, чтобы патрулировать, стоят прямо напротив выхода и языками чешут. Снейп, поджав губы, тоже сделал несколько шагов назад и поинтересовался: - А это что, разве единственный выход? - Нет, конечно. Во-он там, - Уж махнул рукой куда-то вперед, - есть еще один проход. Он от него до Гринготса идти в два раза дальше и по самым оживленным улицам. А мне бы не хотелось, чтобы меня видели. Ну ладно, выбора нет. Идемте. Проход, про который говорил Уж, оказался и впрямь далековато и вывел магов почти к “Дырявому котлу”. Снейп, выходя следом за наемником в Косой переулок, накинул на голову капюшон. Как две тени, маги прошли сквозь толпу, постепенно собирающуюся у лавок и магазинов, проскользнули за чужими спинами, прячась от взглядов авроров, и поднялись на крыльцо Гринготса. Ужа внутри или знали или ждали: стоило ему подойти к стойке, как тут же один из работников оторвался от своих весов и резво умчался в одну из дверей. Через несколько минут он вернулся, но уже не один, а с другим гоблином, постарше и, судя по виду, влиятельней. Этот гоблин, одетый в ливрею управляющего и с моноклем на кривом носу, внимательно осмотрел закутанные в мантии фигуры магов и пригласил их идти за собой. Коридор с лестницей, в который они вошли, напомнил Снейпу тот, в который он сам приходил по поводу своего сейфа, только на несколько порядков побогаче. Следуя по этим коридорам мимо многочисленных дверей с золотыми табличками, Снейп лишь на мгновение отвел взгляд от своего спутника, и тому этого хватило, чтобы исчезнуть. Не выдав внешне своих чувств, зельевар раздосадованно добавил в свой список претензий к наемнику еще один. Исчезновение Ужа позволило окончательно утвердится в мысли, что тот на стороне гоблинов, но никак не Снейпа. В кабинете Северус отметил находящийся далеко от входа, у самой стены, диванчик, косой угол за столом в центре и много говорящее расположение стульев: обзор с того, на который сел гоблин, позволял видеть все, что происходило в комнате, в то время как стул, предложенный Снейпу, позволял видеть только гоблина и стену за его спиной. Снова мысленно проклиная сбежавшего наемника, в присутствии которого все-таки было бы хоть немного спокойнее, Северус сел на предложенное место, скинул капюшон и сложил руки на груди. Начинать разговор первым он не собирался. Гоблин, все правильно поняв, откашлялся и, поправив пенсне, начал: - Ну что ж. Кто вы, я знаю, а меня зовут Дугофур, я управляющий древнего рода Эванслейн. - Сделав паузу и “не заметив”, как напрягся Снейп, гоблин продолжил: - Как вы, наверно, уже знаете, банк в моем лице, как представителе интересов моих подопечных, нуждается в ваших услугах. Нуждается настолько, что готов поступиться некоторыми принципами нашей работы. Снейп выслушал все это с непроницаемым видом, а затем заметил: - Какими именно? Теми, которые про неразглашение конфиденциальной, или теми, которые о недопущении в дела банка посторонних? Гоблин нахмурился и с немым укором посмотрел на собеседника. - Если соблюден главный принцип - выгода и интерес клиента - то все остальное не столь значимо. Разве вы не поступаете так же? - Хм. - Снейп, не сумев надавить на тот факт, что гоблины заключили договор с Ужом, сменил тему: - Тогда давайте сразу перейдем к сути вопроса. Вы, я вижу, осведомлены о моей заинтересованности, но вот я до сих не знаю, чего вы от меня хотите. Гоблин поднял руку с массивным кольцом и провел раскрытой ладонью над пустым столом. Воздух под ладонью гоблина поплыл, и перед ним появилась стопка пергаментов. Гоблин указал на них пальцем и сообщил: - Это то, что вам нужно: общие сведения о семье Эванслейн. Они содержат всю информацию, кроме финансов. Тут есть и родовое древо, и описание Наследий, и некоторые клятвы, которые мы зафиксировали. А вот это, - с этими словами гоблин выдвинул ящик стола, достал из него еще один пергамент и пододвинул его к гостю, - это описание того, для чего вы нам понадобились. Северус кивнул, но брать пергамент не спешил. Вместо этого он взглядом предупредил гоблина о своих намерениях и неторопливо достал палочку. Лишь проверив документ на всевозможные чары и ничего не обнаружив, Снейп взял его в руки. По мере чтения его лицо все больше и больше застывало, теряя какое-либо выражение, и под конец превратилось в маску самого себя. Дочитав текст, зельевар с минуту раздумывал, а потом медленно, почти цедя слова, сверкая на собеседника разъяренным взглядом, но не меняя каменного выражения лица, проговорил: - То есть, вы предлагаете мне стать преподавателем неизвестно для кого, без указания определенного срока и списка предметов, которые я должен преподавать, и за это, фактически, рабство, хотите расплатиться со мной каким-то жалким огрызком информации?! Не сдержавшись, Северус зло сверкнул на гоблина глазами. Дугофур, словно защищаясь, выставил перед собой когтистую лапу и качнул ею, отметая доводы мага. - Если вы отказываетесь только из денежных соображений, то мы можем вам заплатить. Для начала мы готовы выплатить вам сумму, потраченную на услуги некоего знакомого нам обоим наемника. Думаю, это докажет вам нашу заинтересованность и платежеспособность. А после этого можете назвать сумму, которую хотели бы получать за ваши услуги. Она будет начисляться вам ежемесячно. - Та-ак, отлично, - протянул Снейп, откидываясь на спинку стула и продолжил: - Теперь вы явно пытаетесь купить меня за золото. - Я просто предлагаю достойную награду за ваши труды. Снейп тут же резко, с прорвавшимся наконец в голос раздражением, ответил: - Вы предлагаете мне дементора в мешке, которого я зачем-то должен у вас купить, и прикладываете к этому все свои силы. При этом вы не говорите, что именно вам от меня нужно, как будто точно знаете, что я не соглашусь на ваши требования. И это отбивает у меня всякое желание вести с вами дела. Гоблин, добавив в тон голоса вкрадчивости, уточнил: - Даже в том случае, если информация, нужная вам, есть только у нас? Снейп слегка наклонил голову в подобии кивка и добавил: - И даже в том случае, если Уж все-таки предоставит вам информацию обо мне и вы прибегнете к шантажу. Гоблин поджал губы. - Я не могу не уважать твердость ваших принципов, но… Однако Снейп не успел дослушать: косой угол за его спиной пошел рябью, и оттуда вышел молодой гоблин в ливрее, кажется, клерка. Подойдя к своему начальнику, он наклонился к самому его острому уху и что-то произнес на гоблинском наречии. Дугофур выглядел недовольным. Пробурчав что-то своему помощнику и выслушав его ответ, гоблин прикусил на пару секунд острым клыком губу, а потом взял стопку пергаментов и протянул ее магу, проворчав: - Вот, возьмите. Мой клиент настаивает на том, чтобы вы сначала изучили информацию, а потом еще раз подумали над нашим соглашением. Северус примерил на лицо маску легкого удивления, выражая тем самым свое недоумение, и, вопросительно посмотрев на управляющего, поинтересовался: - Если я возьму эти сведения, разве наша сделка не потеряет смысл? Гоблин равнодушно пожал плечами и, упершись локтями в столешницу, сплел пальцы “домиком”. - Клиент так не считает. По его мнению, это, наоборот, убедит вас. А желания клиента, как вы знаете, превыше всего. Кто я такой, чтобы спорить? Северус смерил гоблина подозрительным взглядом и посмотрел на пододвинутую к нему стопку пергаментов. Проверив ее так же, как до этого проверял контракт, Снейп стал читать. Первая же строчка преподнесла удивительный сюрприз: основателем рода Эванслейнов оказался один из Певереллов, судя по сокращению имени, - старший, получивший в дар от Смерти Бузинную палочку. Но при этом, если верить генеалогическому древу, он не состоял в браке с матерью своего ребенка. Фамилия матери, немного отличная от нынешней фамилии рода, тоже будила в зельеваре какие-то смутные ассоциации. Многие из фамилий, составляющих генеалогическое древо, также заслуживали пристального внимания. Начиная со времени, предшествующему рождению Основателей, в древе стали попадаться те имена, которые мелькали на страницах исторических книг. А потом, после множества странных смертей, в основной линии осталась только одна ветка, явно скрытая. Создавалось ощущение, что наследника пытались спрятать. На две параллельные линии рядом с наследником, уходящие из рода Эванслейнов в какие-то другие, Снейп внимания не обратил. Он перевернул пергамент, но несколько следующих страниц оказались пустыми с "голыми" ветвями. Лишь последние ветки родового древа были открыты. Скользнув взглядом по маленьким строчкам, Снейп замер. Его пальцы неосознанно сжали край пергамента, сминая его. Но Северус не обратил на это внимания, прикипев взглядом к одному единственному имени из тех немногих, что там были. “Лили Поттер (Эванслейн)”. Северус смотрел на имя, и буквы постепенно то разбегались, теряя свой смысл, то сбегались, обретая его снова. Сердце бешено забилось в груди, словно пытаясь пробить себе путь наружу. Лишь через несколько минут Снейп отмер, вспомнив, как дышать, и начал быстро думать. Не все, но кое-что сходилось. И был понятен интерес Дамблдора. Если старик что-то заподозрил, то логично, что он будет носом рыть в этом направлении. Отметив про себя, что стоит обезопасить себя и свои воспоминания, Снейп снова глянул на последние ветки родового древа. Рядом с именем Лили стояло имя ее сестры, Петуньи. А самым последним было имя сына Лили, Гарольда Джеймса Эванслейн-Поттера. Теперь окончательно становилось понятным, что от него хотел гоблин. Сделать из него няньку для щенка Поттера! Снейп позволил себе кривую ухмылку, быстро просмотрел оставшиеся страницы и небрежно откинул бумаги обратно на стол. Скривив лицо в пренебрежительной гримасе, он процедил: - Если это все, что вы хотели мне показать… - Нет. Есть еще кое-что, что ты должен увидеть. Ответ Северус получил от неожиданного собеседника: иллюзия стены за спиной гоблина развеялась, открыв не дверь в другую комнату, как ожидал зельевар, а два стула, с одного из которых встала худощавая, смутно знакомая блондинка с вытянутым овалом лица. Дорогая одежда женщины, в которой не побрезговала бы выйти в свет и Нарцисса Малфой, сбила сначала Снейпа с толку, но это длилось ровно до того момента, пока незнакомка ни заговорила. Ее чуть визгливый голос Северус узнал бы всегда - столько воспоминаний, и отнюдь не приятных, было с ним связано. Зельевар, напряженный, будто натянутая гитарная струна, вскочил со своего стула и почти прорычал стремительно всплывшее в памяти имя: - Петунья! - Рада, что ты меня помнишь, Северус. - Тебя сложно забыть, женщина. Не обратив внимания на сухой тон и агрессивный настрой Снейпа, Петунья сделала несколько шагов к нему навстречу, на ходу вытягивая что-то из сумочки. Это простое движение вызвало еще одну волну напряжения в комнате. Петунья, прекрасно понимая причину, остановилась в нескольких шагах от зельевара и продемонстрировала ему извлеченный из сумочки пергамент. Глядя на мятый лист в руках женщины, Снейп скептически вскинул бровь, но, приглядевшись, он сам сделал шаг вперед, чтобы разглядеть текст получше: почерк, которым было написано письмо, оказался каким-то слишком знакомым. В последнее время записки именно с таким почерком, вброшенные в его комнаты через камин, отрывали его, Снейпа, от дел и заставляли бросать все и идти в кабинет господина директора. Глядя на строчки, Снейп пытался усвоить их все, пропустить через себя, но разум не позволял, отказывался принимать, цепляясь взглядом лишь за некоторые словосочетания. От этого смысл ускользал от мага. Перестав бороться с собой, Северус позволил глазам скользить по тексту, выбирая для прочтения не все фразы, а только те, что бросаются в глаза. Получившиеся фразы заставили его мысленно содрогнуться: “Петунья,… этого ребенка… зовут Гарри Поттер. Он - сын… Лили Эванс… Гарри… - маг. Он не… достоин… хорошего обращения. Тяжелая… работа… и плохое… обращение… - это все… чего… он должен… получить от тебя. С уважением, ваш Вульфрик Персиваль Брайан Дамблдор”. Резко выхватив палочку, наведя ее на пергамент и не обращая внимания на напряженность гоблинов, Северус резко скомандовал Петунье: - Брось ЭТО, немедленно! Женщина, поджав губы, предупредила, прежде чем разжать пальцы: - Только не вздумай уничтожать это письмо, Северус Снейп! Оно - единственное доказательство, что у меня есть. Северус заклинанием подхватил падающий листок и пробурчал в ответ: - Еще немного, и оно стало бы твоим проклятием, женщина. Дугофур, наблюдая за тем, как зельевар опускает письмо на стол и водит над ним палочкой прокомментировал: - Скорее, наоборот. Зельевар, не отвлекаясь от диагностики, поинтересовался: - Что вы имеете в виду? Но вместо гоблина ответила Петунья. Присаживаясь возле стола на поднесенный гоблином-секретарем стул, она, говоря, словно о чем-то само собой разумеющемся, пояснила: - Мистер Дугофур говорит о том, что это на меня не подействовало так, как надо. Зельевар скептически хмыкнул: - Неужели? Учитывая то количество принуждающих темных заклинаний, навешенных на этот несчастный кусок бумаги, я позволю себе не поверить и настаивать на том, чтобы тебя проверили на их наличие. - Мы уже сделали это. И, более того, провели очищение. - Дугофур счел нужным вмешаться в разговор, чтобы все разъяснить: - Разных темных и запрещенных заклятий на леди Эванслейн было и вправду много, и все, так или иначе, были направлены против магии, всего магического и, особенно сильно, против ее сестры. Но к моменту нашей первой встречи леди смогла скинуть с себя большую часть. Сначала я подумал, что заклинания слетели сами собой, от времени, но после того, как моя клиентка показала мне это письмо, я изменил мнение. Именно благодаря этим заклинаниям, которые послужили последней каплей, и стали, скажем так, сильным перебором, произошел общий сбой. Они должны были войти в резонанс с магией крови и стать еще одной привязью, но уже на родовом уровне, но случилось так, что родовая магия и зов крови оказались сильнее и сбили не только заклинания из этого письма, но и те, что были наложены ранее. Снейп хмыкнул и, подавив сильное желание спалить проклятый лист, убрал палочку и снова взглянул на Петунью. Вернув себе утраченное было самообладание, он мрачно поинтересовался: - Ну тогда чего вы от меня хотите? Если вы, как я вижу, сами со всем справились, то, думаю, и с воспитанием младшего Поттера у вас проблем не будет. Петунья, не выдержав, взвизгнула: - Он не Поттер! Мой мальчик не имеет никакого отношения к этому мерзавцу! Северус одарил женщину изумленно-насмешливым взглядом: - ТВОЙ мальчик, Петунья? Ты, часом, не сошла ли с ума? Он твой племянник, но никак не сын! - Неправда! Я его усыновила! Теперь он мой сын. И не смей упоминать этого Поттера, Снейп! Гарри - сын Лили! У него такие же глаза, как у нее, он - ее точная копия. А если ты, мерзавец, прохлопал мою сестру, то это твои и только твои проблемы! От переизбытка чувств Петунья даже вскочила со стула и почти кричала на Снейпа. Северус, не желая этого терпеть и взбешенный ее словами, зашипел в ответ: - Уйми свой буйный темперамент, женщина. И не смей говорить мне о том, чего ты не понимаешь! Петунья, снова взвизгнув, попыталась дотянуться до Снейпа и вцепиться в него, но гоблин-секретарь удержал ее. Леди Эванслейн ничего не оставалось, как продолжить разговор, сползший в истерические обвинения. - Не понимаю?! Я?! Да как ты смеешь? Я - ее сестра, и она делилась со мной всем! И почти всегда ее разговор сводился к тебе! Северус, Северус, Северус! Всегда - ты! Да знаешь ли ты, как я ненавидела все это?! Когда вместо того, чтобы провести вместе то немногое доступное нам время, она убегала к тебе! Когда в каждом письме обязательно было твое имя! Когда на ее седьмом курсе родители сначала в шутку, а потом и всерьез готовились к вашей свадьбе! Это из-за тебя моя сестра умерла! - На этих словах зельевар резко побледнел, отшатываясь, словно от удара и ухватился за стол, чтобы не упасть. Дугофур на всякий случай убрал прОклятое письмо в ящик стола, чтобы его никто не задел, а Петунья продолжала кричать, ничего не замечая: - Из-за того, что ты, самовлюбленный мерзавец, отдал ее этому Поттеру, Лили теперь мертва! И не смей делать вид, что ты не при чем! Если бы ты женился на ней, она была бы жива! Ее смерть - это твоя вина! Тебе что, мало ее смерти?! Ты хочешь уничтожить единственное, что от нее осталось?! Только кашель из-за сорванного криком горла заставил женщину замолчать. Дугофур, деловито засуетившись, воспользовался моментом и всунул женщине в руки стакан с водой, в которой была капля Умиротворяющего бальзама. Снейп, отметивший краем сознания знакомый запах, проводил стакан потухшим взглядом и, дождавшись, когда женщина напьется, медленно, с трудом выдавливая из себя слова, произнес негромким голосом: - Может, ты и права, Петунья… Но даже если так, что ты от меня хочешь? Успокоившаяся женщина выпрямилась и бесстрастно ответила: - Чтобы ты стал магическим опекуном Гарри. Я - всего лишь маггла… вернее, сквибка. И я не могу, даже более того, не имею права его воспитывать. Снейп мрачно усмехнулся, постепенно приходя в себя и начиная уже представлять себе все плюсы и минусы предложения. Две выплеснутые его разумом противоречивые мысли помогли ему окончательно взять себя в руки и принять решение. - Ты точно сошла с ума, Петунья… Но я согласен. “Лили… Пусть Гарри по крови не мой сын, но я могу его воспитать… Воспитать так, что Поттер десять раз... нет, даже сто раз в гробу перевернется!”