***
Фарлан прищурился, когда лошадь выскочила галопом из-за стен; ему в лицо ударил солнечный свет, вырвавшийся из-под облаков. Он снова поднимал голову к небесам, его не столь интересовало, что он находится в зоне опасности, там, где в любой момент может тяжелой поступью прийти многоликая гигантская смерть. — Не отвлекайтесь, тут опасно, — послышался напоминанием громкий мерзкий голос. — Вы за стенами, если что. А ему плевать. И им плевать. Они глядят вверх. Туда, где еще вчера нависал огромный звездный шатер. Сейчас небо голубое, а облака на нем белые-белые. Почему ему это казалось таким удивительным и красивым? Никогда раньше он не видел ничего подобного. Ни один богач мира не отнимет этого у разведчиков, бок о бок с которыми сейчас оказался Фарлан. Богач сможет купить участок земли и превратить его в пустыню, но он не сможет вырвать ни одного кусочка не имеющей конца-края скатерти, раскинувшейся до самого горизонта звездами, облаками и изменчивыми акварелями. Чёрч шумно, но совсем не тяжело выдохнул: воздух настолько свежий, настолько прохладный, что невозможно не оказаться им одурманенным. На момент ему показалось, что он сливается с этой природой, что свежий мох прорастает в легких, что вьется по позвоночнику тонкая лоза, что в голове — облачный пар и больше ничего. Он отвлекался, пока не послышался рядом громкий сигнал, а вверх не взмыла полосой черная краска. — Аномальный со стороны леса! — выкрикнул кто-то. — Передайте сигнал дальше! — Аномальный? Это что еще за…? — Чёрч плохо помнил, чем аномальный титан отличается от обычного. — Тот, кто сожрет тебя первым, — снова замечание от той же неприятной личности. — Аномальный или аберрант — это титан, действий которого невозможно предугадать. Они опаснее обычных, особенно для невнимательных новичков, — девушка выхватила из-за пояса сигнальный пистолет и выстрелила в небо, передавая знак опасности далее. Фарлан начал озираться по сторонам. Пожалуй, он слишком рано расслабился и задумался о том, что его окружает. Задумываться же надо совершенно о другом: во-первых, о том, как не сдохнуть, во-вторых, как добиться документов и как бы расположить при их же помощи ситуацию к себе. Лобов хочет от них только бумажки. Лобов сделает все, лишь бы они отдали ему добычу, и этим придется воспользоваться, что не так уж плохо. Фарлан знал, как пользоваться людьми, Фарлан хотел воспользоваться когда-то так же и Леви. Да, он за несколько лет достиг даже большего, чем хотел, но почему-то это не кажется хладнокровным пользованием. Аккерман уже давно не способ достижения цели, не игрушка на приводе, он человек, который ему определенно важен и которого он недавно вместе с Изабель не смог отпустить на вылазку одного. Черт. Да о чем же он думает? Почему всегда правильные мысли уходят коту под хвост, а всякая ерунда и человечность розовой ватой начинают переполнять черепную коробку? Сзади послышался громкий топот. Самое время прекратить прохлаждаться и начать думать о том, чтобы выжить, потому что, судя по скорости и громкости шагов, сбежать всем не удастся, и какое-то крыло всего строя явно попадет под удар. Чёрч приготовился к тому, что под этот самый удар попасть может он… или Леви с Изабель. — Мы должны быть готовы к битве, ребят. Эта тварь приближается, и ее могут не убить до того, как она нас настигнет. Но лучше всего попробовать все же сбежать от нее. — Зачем бегать в ужасе, если можно с этим покончить? — Леви начал тормозить, и Фарлан тут же понял, что тот хочет сделать. — Хей, Леви, стой, — но эти слова улетели куда-то в пустоту, так и не дойдя до Аккермана, повернувшего назад. — Это что еще такое?! — ударило по ушам с другой стороны. — Чертова ошарга… Фарлан не стал оборачиваться. Он сильный. Он справится. Он покажет, что имеет большую мощь не только на тренировках и что «чертова ошарга» порой способна на большее, чем половина всего Легиона. И ведь правда. Глубокий красивый разрез, поразительная скорость и огромное падающее тело. Кровь титана разлеталась в стороны, пачкая одежду, руки и лицо, скользкая, мерзкая. Аккерман быстро вернулся на лошадь и собрался уже было снова примкнуть к строю, но абсолютная остановка чуть ли не ввела его в замешательство. — В чем дело? — В том, что ты используешь слишком много газа, — спокойно проговорил командор Эрвин Смит. — Будь поосторожнее с этим, хорошо? — не «хорошо». Чувствуется какой-то яд в его словах. Фарлан заметил, как глаза Леви злобно загорелись. А этой ли падле решать, что ему делать и с какой скоростью рассекать воздух? Да он жив-то еще только потому, что носится невообразимо быстро. Командор только лишь усмехнулся и дал приказ восстановить строй и продолжить движение вперед. Или в никуда? Почему-то Чёрчу казалось, что в никуда. Что может быть дальше стен? Только лишь бесконечные пустые равнины… и монстры. Судя по всему, их действительно много, если даже почти на самом выходе на них наскочил аберрант. Леви пришпорил коня и рванул вперед с остальными. — Фарлан, давай, не медли! — а Изабель все улыбалась, оставалась веселой и оптимистичной несмотря ни на что. В голове у нее перекати-поле… — Ага, — и снова ветер ударил в лицо, снова развевался на ветру темно-зеленый плащ с «крылатой» эмблемой на спине. Он посмотрел в небо и поспешил догнать Леви. Не очень хороший знак. — Коротышка, слышишь… там тучи, черные. Справа, на горизонте… — Скажи этой суке с бровями а-ля «лес», — Аккерман закусил губу и сжал поводья в руках. Он явно еще больше хочет убить Смита после того замечания, — а не мне, я и сам вижу. — Хорошо, я скажу, — сказал он, ловя на себе все тот же взгляд: горящий злостью. Но только в первые секунды, Леви тут же успокоился. — Если начнется дождь… тебе это ни о чем не говорит, друг мой? — Говорит, но мне кажется, что… — хотел поначалу возразить Чёрч, но внезапно умолк. — Посмотрим… если он еще начнется… Не парься, — он обернулся. — Изабель, догоняй, а то сейчас как ливанет, и ты потеряешься, ребенок. — Да не ребенок я! — последовал крик со спины. И это было бы забавным, если бы черные тучи не вызывали у Фарлана жутких и при том смешанных чувств. С одной стороны — хорошо было бы, с другой — страшно. Он уже понял, чего хочет Леви, но правильно ли это? Что-то подсказывает, что не стоит. Почему-то ему хотелось сейчас только одного: чтобы все это внезапно прекратилось, чтобы время повернулось вспять и чтобы можно было изменить свой выбор. Его друг и правда силен как монстр, он отлично справился бы со всем без него и Изабель. Они только мешают, они повисли на нем. И что самое ужасное: он может почувствовать себя виноватым, случись с ними что. Лучше держаться вместе. Лучше, если Леви останется с ними. Чёрчу почему-то уже не суть важно, умирать или жить, а вот ему… ему будет тяжело, если он потеряет своих последних близких людей, нельзя этого допустить. Пусть уж будет постоянно знать, что с ними все в порядке. Под крики предупреждений резко ударили миллионы капель по земле и по людям, уже успевшим накинуть не особо спасающие от воды капюшоны. Нет. Не надо дождь. Все же не надо. — Та-ак… — протянул Леви, — а вот и ливень. Фарлан, ты уже догнал? Ближе сюда, оба, я не буду орать, на нас и так подозрения. Значит, слушайте, Смита я прикончу сейчас. И документы сейчас получу. Вы остаетесь здесь, а я двигаюсь к самому тылу, куда Эрвин уже точно заковырялся. — Ты один, верно? — Всем вместе палевно. Повторюсь: вы находитесь здесь, под командой этой «мадмазельки» и ее дружка, а я валю к командору. Если вдруг чего, то скажете, что я разведать отскочил, хорошо? — и Аккерман уже приготовился к рывку в центр строя. — Да… хорошо, — выдавил из себя Чёрч, не понимая, что он творит и почему не останавливает Леви. Он же… а вдруг это неправильный выбор? А если правильный — почему внутри так все сжалось? — Удачи, братишка Леви, — почему-то в этот раз не кричала по привычке Изабель. Они смотрели, как он вырывается вперед и начинает таять в пелене дождя. — Никуда не движемся отсюда, Изабель. — Ладно… я только за братишку волнуюсь, — она наигранно улыбнулась и помахала рукой «братишке» вслед. — Не волнуйся, он сильный, — Фарлан старался, чтобы голос не дрожал. «Не надо, Леви. Куда ты? Зачем пропадаешь сначала вдали, а потом в стороне? Почему я не остановил тебя?», — и боялся, что его друг будет жалеть всю жизнь. Не просто же так сердце сжимается, верно?***
«Не надо, Леви. Куда ты? Зачем ты возвращаешься?». Фарлан думал, что не боится смерти. Фарлан же правда перестал бояться смерти после того, как увидел все, что хотел? Нет. Нет, потому что теперь в его голове шторм из обрывков несказанных слов, внутри его тела все скрутилось, начало выворачивать наизнанку. Он не в силах пошевелиться, он не в силах что-то изменить, и лишь слышится теперь издали громкий крик знакомым голосом: — Фарлан! — будто раздирает грудную клетку. Больно от слов. Ему казалось, что на глазах сейчас выступят слезы. Но он мог только беспомощно смотреть, как пытается успеть к нему тот, кого он ранее не додумался удержать. «Не надо, Леви, ты не успеешь», — хотел бы закричать он. Но таким же криком, только немым, он слышал в своей голове что-то вроде: «Изабель! Леви! Изабель…», — и взгляд падает на то, что от нее осталось, — «Леви…», — а теперь на последнего, кто из них остается в живых, больше похожего на ком ужаса и надежды, чем на человека. Последнее, что он почувствовал — боль, последнее, что услышал — треск ломающихся костей, а последнее, что увидел вовсе не наяву — бесконечное черное полотно, усыпанное белой крошкой звезд. Леви резко затормозил коня — и слетел с него, поскользнувшегося на грязи. Упал в эту грязь сам… да черт бы с грязью, ее смоет все не кончающийся дождь. Он не успел. Действительно не успел, опоздал, сделал неправильный выбор, не прочитал в глазах еще живого беспокойство, не отступил. Черт бы с этими документами, гори они ясным пламенем. И лучше под землей с живыми, чем на поверхности с мертвыми. Он же… он же не хотел, чтобы вышло так. Ноги дрожат. Руки дрожат. Все дрожит. К горлу незаметно подступает комок раскаленной смолы, склеивает глотку и прожигает. Это все эти козлы. Эрвин какой-то, какой-то Лобов, чтобы подавились своими бумажками. Бумажками, за которые умерли люди. Боль ненадолго отступила, руки перестали дергаться и загорелся свет в зеркальном коридоре. Механизм затрещал, пустил пар. Черт, жарко. Жарко, раздирающе-жарко, чтоб его. Они погибли от группы обычных титанов-уебков, ничем не примечательных, рядовых. Жалких. Теперь очередь гигантских тварей. Леви, издав громкий вопль не своим голосом — вопль, смешанный с рычанием смертельно раненого зверя, делающего последний рывок — ринулся с места, выдавливая из металлических коробок последний газ. И казалось ему: уже все равно, что будет дальше.