***
Кёя медленно сел на кровати, держась за ноющую голову. Перед глазами то и дело вспыхивали разноцветные пятна, а уже знакомая до последней пылинки комната выглядела как-то... не так. Было ощущение неправильности. Словно окружающие его предметы резко уменьшились в размерах. Хибари неосторожно дёрнул головой и тут же поморщился от острой боли, что прострелила висок. Но болела не только голова – всё тело страшно ныло. – Чёрт. «Почему всё болит?» Найдя чуть мутным взглядом Тсуну, который почему-то лежал на полу, Хибари двинулся в его сторону. Но замер на полпути. «Что-то не так. Чего-то не хватает. Но чего?» – Х-Хибари-сан? – тихий, неуверенный оклик Савады. – Как вы?.. Почему?.. «Ничего не понимаю». Кёя провёл рукой по лицу. И застыл, поражённый внезапно осенившей его догадкой. «Эй... Я... вернулся? Вернулся в нормальное состояние?» Головная боль тут же ушла на второй план, уступив место радостно-искрящему ощущению счастья.***
Обычно холодные серебристо-серые глаза буквально светятся от радости. Тонкие губы чуть улыбаются – не изогнуты в привычной льдисто-насмешливой ухмылке, а улыбаются – совсем немного, слегка неуверенно и невозможно искренне. От этой картины сердце заколотилось сильнее. Тсуна резко выдохнул, отводя взгляд, и попытался прогнать со щёк так не вовремя проступивший румянец. – Травоядное... – полувопросительный тон. Тсунаёши, вновь поднимая глаза на Хранителя облака, вздохнул. Сердце кольнуло острое жало разочарования. Серые глаза снова покрылись ледяной коркой равнодушия – Хибари опять надел свою обычную маску. Кёя резко соскочил с кровати – Тсуна, заметив это, попытался подняться, но наступил на край одеяла и шлёпнулся обратно. Оказавшись на ногах, Хибари внезапно зашатался – ноги отказывались слушать, дрожа мелкой, противной дрожью. «Безумно знакомое ощущение». Пришлось придержать колени руками, чтобы предательские конечности прекратили трястись и позорить своего хозяина. «Мда... Не хватало ещё, чтобы я ходить разучился». Собрав волю в кулак, Хибари выпрямился – правда, ноги чихать хотели на его волю и продолжали конвульсивно дёргаться – и оглядел комнату с высоты своего вновь приобретённого роста. Приятное чувство, что ни говори. Откуда-то снизу донёсся полупридушенный вздох. – Савада, что с тобой?***
Тсуна замер в нерешительности. Какая-то часть его сознания громко вопила, что, вообще-то, по всем правилам приличия, следует закрыть глаза или, по крайней мере, отвернуться. Но сей глас канул в небытие, поскольку другая, более смелая часть, наплевав на все правила приличия, жадно разглядывала представшую перед глазами картинку. Довольно широкие плечи, крепкая грудь, подтянутый живот с проступающими кубиками пресса... Взгляд как-то сам скользнул ниже, и на щеках привычно расцвёл румянец. «Не понимаю, почему смущаюсь! Хибари-сан парень, и... А ну, отвернись! Хватит пялиться! Это же... ну, неприлично, вроде как...» – Савада, что с тобой? Тсунаёши поспешно уткнулся глазами в пол. – Н-ничего, Хибари-сан. Всё в порядке! – поспешно произнёс он. – Вот. Держите! – в протянутой руке был плед, только что поднятый с пола. – Вы бы... укрылись... – чуть слышно прошептал Тсуна, вспыхивая ещё ярче и отворачиваясь. «Ох, как же стыдно. Но, блин, какой же Хибари-сан красивый! Ай, о чём я думаю!» «О чёрт». – А где моя одежда? – невозмутимый Хибари невозмутимо закутался в покрывало. – Она пропала во время твоего превращения, – ответил Реборн, поглаживая сидящего на ладони Леона. – Вы так и не выяснили, почему это произошло, – скорее утверждая, нежели спрашивая, проговорил Кёя. – Увы. – А... – начал Тсуна, но замолчал, почувствовав себя крайне неуютно под холодным прищуром антрацитовых глаз. – Ты что-то хотел сказать? – Савада покачал головой. Затем, немного подумав, неуверенно кивнул. – Это... Может, мне принести вам вашу одежду, Хибари-сан? Моя вам вряд ли подойдёт по размеру, а разгуливать в пледе не очень-то и удобно... «Не дай бог, мама зайдёт». – Неплохая мысль, – Аркобалено одобрительно хмыкнул. – Хибари, ты не будешь возражать? – Нет, – Кёя пожал плечами. – С чего бы. Савада, адрес знаешь? – Н-нет. – А в городе хотя бы ориентируешься? – не дожидаясь ответа, Хибари подошёл к письменному столу. Глаз зацепился за плотный жёлтый конверт, торчащий из приоткрытого ящика. Невольно ёкнуло сердце. Хибари вырвал из первой попавшейся тетрадки лист и стал на нём что-то чертить, не обратив никакого внимания на слабые трепыхания Тсунаёши, что это «контрольная тетрадь по английскому языку». – Вот, держи. Тсуна взял протянутый листок и пробежался взглядом по нарисованному плану. – Я знаю этот район! – радостно воскликнул он. – Это совсем рядом с моим домом. «Не думал, что Хибари-сан живёт так близко». – Тогда я пойду? – Прямо в пижаме? – в унисон. Разве что насмешка в голосе Хибари была более завуалирована. Реборн же весь аж лучился ехидством. Савада издал смущённый смешок и, схватив валяющуюся у кровати одежду, направился в ванную комнату. ...Когда Тсуна, уже одевшийся, вышел из комнаты, Реборн посмотрел на Кёю и тихо произнёс: – Ты уже адаптировался к человеческому телу? – Да. – Не удивлюсь, если у тебя болит всё тело. Особенно мышцы. – Может быть. – Это из-за того, что тело слишком резко увеличилось в размерах, – не обращая внимания на немногословные ответы, продолжил Аркобалено. – Чересчур большая нагрузка. Но это быстро пройдёт. – Мне кажется, ты знаешь намного больше, чем говоришь, – с подозрением глядя на Реборна, сказал Хибари. – Может быть, – усмехнувшись, малыш надвинул на глаза шляпу, показывая, что разговор закончен.***
«Хм. Никогда не видел дом Хибари-сана, но, если честно, представлял его себе несколько по-другому». Тсуна с интересом рассматривал небольшой дом. «Надо же... от моего почти не отличается. Строение одинаковое. Ну, Намимори не отличается архитектурным разнообразием. Мне другое интересно, – Тсуна окинул взглядом солнечно-жёлтую черепицу крыши и такой же яркий забор. – Почему именно этот цвет? Как-то не очень подходит Хибари-сану. А, ладно. Где тут тайник для ключа был? Ага. Вот он». Входная дверь бесшумно раскрылась, и Савада зашёл внутрь. В глаза сразу же бросилась нежилая атмосфера. Словно хозяин отсутствовал не какие-то жалкие две недели, а полных два года. Тсуна провёл пальцем по тумбочке, стоявшей в углу прихожей. Пыли не было. – Может, сюда кто-то убирать приходит? Не похоже, чтобы здесь жил кто-нибудь ещё, кроме Хибари-сана. Так. Комната вроде была наверху, – достав из кармашка толстовки план, Савада ещё раз сверился. – Ну да. Вперёд. Или же... – Тсуна замялся. – Может, немножко осмотреть дом? Несколько минут больше, несколько минут меньше – это же существенной роли не играет, да? И, прошмыгнув мимо лестницы, ведущей на второй этаж, он зашёл в гостиную. Тсуна медленно прошёлся по комнате, в очередной раз убеждаясь, что Хибари отсутствием любви к минимализму отнюдь не страдает. Обстановка крайне проста – диван, низкий столик со стеклянной столешницей, придвинутое к нему кресло. Ну, и толстая книга в потёртой обложке, лежавшая точно в центре столика. Тяжёлые тёмные занавески. И всё. Никаких украшений – ни картин на стене, ни цветов на подоконнике, которые очень любит расставлять Нана, ни даже банальных статуэток. Правда, последние и ставить-то некуда – в гостиной даже полок не наблюдалось. – Какая безжизненная обстановка... – пробормотал Тсунаёши, прикасаясь к серо-коричневым деревянным панелям. – И как Хибари-сан здесь живёт? Быстрый осмотр остальных комнат не принёс ничего нового – мрачные, безрадостные тона, минимум мебели и полное отсутствие каких-либо предметов декора. Вздохнув, Тсуна поднялся на второй этаж, машинально скользя пальцами по перилам. Комната Хибари почти не отличалась от других, разве что в ней было больше ярких пятен: изумрудно-зелёная кормушка Хибёрда, стоящая на краю стола, пушистый нежно-лиловый плед, коим была застелена постель. И разноцветные корешки книг, которыми были заставлены многочисленные полки, прибитые к стенам. «Ого! У Хибари-сана очень хорошая библиотека!» – мелькнула восторженная мысль. Подойдя к шкафу, Савада распахнул чуть скрипнувшие дверцы. Бегло просмотрев аккуратные стопки с одеждой и отметив, что у Хранителя облака есть и другие вещи, помимо его неизменной школьной формы, Тсуна вытащил первые попавшиеся джинсы и тонкий тёмно-серый свитер. «М-м... Чего-то не хватает. Ой!» – Это... Кажется, я б-бельё забыл. Искомое обнаружилось в прикроватном ящике. Сам не понимая от чего, но дико смущаясь, Тсунаёши практически на ощупь достал нужную вещь. В голову настойчиво лезли образы обнажённого Хибари. «Мамочки, я извращенец!» Быстро запихнув бельё в пакет к уже лежавшим там свитеру и джинсам, Савада на секунду замер, вспоминая, всё ли из необходимого он взял, а затем покинул комнату. «Осталось найти только обувь». Замок громко щёлкнул. Подёргав за ручку, Тсуна удостоверился, что точно закрыл дверь. «Ну, вот и всё. Вроде всё, что нужно, взял». – Хибари! Тонкий, писклявый голосок прямо над ухом заставил подпрыгнуть. На плечо опустилось что-то тёплое. Повернув голову, Тсуна увидел маленького жёлтого птенца, с любопытством рассматривавшего его чёрными бусинками глаз. – Хибари? – А! Ты же птица Хибари-сана! – мальчик облегчённо вздохнул и поднял с пола пакет с обувью, который он от испуга уронил. – Хибёрд, да? Хибари-сана здесь нет, но, если хочешь, можешь вместе со мной пойти к нему. «Боже, я разговариваю с птицей. Неужели я верю в то, что она понимает, о чём я говорю?!» – Хибари! Птенчик слетел с плеча и, сделав маленький круг над головой Тсунаёши, устроился на его макушке, зарывшись в каштановые пряди по самый клюв. «Мне... Мне принимать это за знак согласия, что ли? – Савада осторожно тряхнул головой. Хибёрд держался крепко. – Ну, ладно...»***
– Вот! Хибари-сан, ваши вещи! – Угу, я вижу. Почему так долго? – недовольный прищур серых глаз. – Извините, я... – Неспособное создание, – фыркнул Кёя, разглядывая принесённую одежду, – даже такое простое поручение выполнить не можешь. Придётся идти и переодеваться. – Извините... – уже тише повторил Тсуна, опустив взгляд в пол. Было очень обидно слышать такие слова. И не потому, что они несправедливы. Просто... тяжело снова привыкать к прежнему Хранителю облака. «Особенно после его поведения в последние несколько дней». Хибари сделал неопределённый взмах рукой и скрылся в ванной. Савада повернулся к репетитору. – Реборн, а... – Потом! – малыш жестом заставил Саваду замолчать. – Поговорим позже. – Но... – Позже, Тсуна. Стукнула дверь. На пороге появился Кёя. Подойдя к кровати, он небрежно кинул на неё свёрнутое одеяло, а сам сел рядом. Тсуна вдруг ойкнул – в волосах что-то закопошилось. Благополучно забытый Хибёрд слетел с макушки Савады и сел на плечо хозяина. На лице Хибари промелькнуло удивление. Он протянул палец и погладил птенца по голове. Хибёрд тихонько пискнул. Губы Кёи тронула лёгкая улыбка. Тсуна почувствовал болезненный укол в сердце. «Стоп. Я, что, ревную Хибари-сана к Хибёрду? Нет, ещё раз стоп. Что я только что подумал?! Почему это я ревную Хибари-сана?! Мама... Я, кажется, когда падал, головой ударился...»***
– Раз это всё, то я пошёл. – Хибари-сан! – встрепенулся Тсунаёши, увидев, что Кёя направляется к окну. – Дверь... – Она мне ни к чему, – хмыкнул Хибари. Савада лишь вздохнул, наблюдая, как спина Хранителя облака исчезает в оконном проёме. – Кажется, за последние две недели Хибари-сан совсем разучился пользоваться дверьми. – Возможно, – улыбнулся Реборн. – Почему ты не рассказал ему о своих мыслях по поводу его превращения? – мальчик повернулся к репетитору. Аркобалено поправил шляпу. – Помнишь наш разговор две недели назад? – Ага. «– И что ты об этом думаешь? – Савада нервно кивнул в сторону окна, в которое только что выпрыгнул чёрный кот. – Ну... мыслей много... – Только не говори, что ты в этом виноват, – с подозрением проговорил Тсуна. – Иначе Хибари-сан сделает из меня котлету, и никакой гипер-режим мне не поможет! Реборн ухмыльнулся. – Битым ты будешь в любом случае. Ведь, как ни посмотри, это твоя вина – то, что он превратился в кота. – Что?! С какого это перепугу?! – завопил Тсунаёши. – Смотри, – малыш устроился поудобнее, – ты сам сказал, что в тот момент, когда всё произошло, ты был сильно раздражён. И раздражение это было направлено именно на Хибари. Так? – Так, – осторожно подтвердил Тсуна. – С твоей стороны произошёл резкий выброс чистого пламени Неба, спровоцированный, безусловно, твоей негативной энергией. Так? – Так. – И, – тихий смешок, – готов поклясться, что буквально за пару секунд до того, как всё случилось, я слышал, что ты кричал что-то про кота. Так? – Ну... – Наверное, мимо пролетала какая-нибудь фея, услышала твой вопль и исполнила твоё сокровенное желание – чтобы Хибари превратился в милого котика. Так? – Так, – на автомате произнёс Тсуна. – Что и требовалась доказать, так? – Та... Реборн, ты издеваешься? – Возможно. Но главное не это. Главное – это то, что там присутствовали такие важные факторы как ты, гипер-режим, раздражение и страстное желание как-нибудь уязвить Хибари. – Чушь! – Тсуна вскочил на ноги. – Это не мог быть я! У меня нет такой силы! – Кто знает... – задумчиво произнёс Аркобалено. – Пламя Неба – самое загадочное из всех. Его свойства так до конца и не были изучены. Никто не знает, какие фортели оно может выкинуть. «Особенно, если им управляет Десятый Вонгола». – Чушь... – Это факты, Тсуна». – Я помню тот разговор. Вроде как моё раздражение вылилось в нечто, что привело к трансформации Хибари-сана. Да? – Именно так. Дополнительные исследования доказали, что эта догадка оказалась верной. – С-серьёзно?! – Да. И если принимать её за основу, можно понять, почему превращение было обращено. – Я слушаю, – Савада с нетерпением посмотрел на Реборна. – Раз первый случай был вызван вспышкой резкой антипатии, следовательно, обратная трансформация произошла из-за диаметрально противоположного чувства, – Аркобалено задумчиво потёр рукой подбородок. – Ч-чувства? – Симпатии, Тсуна, – вздохнул малыш. – И довольно сильной. Ведь она не только смогла обнулить негативный эффект, но и запустить ретрансформацию. Значит, симпатия на порядок сильнее антипатии. – Но когда... – Тсунаёши замолчал, почувствовав, что краснеет. «То есть... мне это не приснилось?» – Учитывая то, что вы с Хибари-человеком проснулись в одной постели, да ещё и обнявшись, значит, что ты заснул вместе с Хибари-котом. Улавливаешь мою мысль? – Хибари-сан замёрз, а я его просто согревал! – Без разницы. Здесь всё равно имела место симпатия. И притом взаимная. Иначе ты бы проснулся украшенный царапинами с ног до головы, а Хибари не находился бы с тобой в одном доме и, тем более, в одной кровати. «И он бы не обнимал тебя, глупый ученик!» – Ох-х-х-х... Я вконец запутался! – Тсуна обхватил голову руками. – Но ведь главное то, что всё закончилось удачно? Остальное – мелочи. – Именно. Всё вернулось на круги своя.***
...Ало-золотая повязка привычно крепится к рукаву пиджака. Тонфы удобно ложатся в ладонь, приятно холодя кожу. И хочется улыбаться оттого, что всё в порядке. Всё как обычно. Завидев выглядывавшую из-за крон деревьев крышу родной школы, Хибари облегчённо вздыхает и всё-таки не сдерживает лёгкую улыбку. «Наконец-то. Всё вернулось на круги своя».