I hate you. I love you.

Поздний вечер. Дождь негромко барабанит свою трель по окну. В комнате тишина. Харли стоит у расколотого зеркала в их спальне, красит губы в темно-бардовый, чтобы засохшей крови не было видно. Она запуганным зверьком съежилась и обернулась на открытую в темноту дверь. Какие-то стуки, медленные шаги. Кому из наемников не спится? Или это они вернулись с очередного дела?.. Девушка повернулась обратно к зеркалу, быстро тряхнув хвостиками, и спешно закрыла помаду. Тихонько отползла к стене — да, это он идет. От радости она начала соображать быстрее, не стоит сейчас кидаться на пол, продолжая быть замученной жертвой, какой он ее запомнил, уходя пол дня назад. Все это время она спала, прибиралась и приводила себя в порядок — быть может сегодня он наконец разрешит ей спать около себя?.. Немного помедлив она решила лучше отшагнуть к другой стене, рядом с углом напротив кровати, чтобы он видел ее сразу. Замерла — Джей поднялся по лестнице. Как всегда тяжелой, медлительной походкой подкрался к двери. Не останавливался, шел прямо к кровати. Едва живая лампочка комнаты осветила его фигуру. Первое, что заметила Харли — его рука. Правое плечо было неумело и наспех замотано бинтом, сквозь который проступала широкая алая полоса. Это так напугало Квинн, что из глаз ее потекли горячие слезы. Девушка зажмурилась — он тихо рычал, как гордый раненый зверь — закусив губу она медленно сползла вниз по стене на холодный пол. Ей было жаль его, невыносимо от одной мысли, что кто-то причинил ему боль. Джокер видел, что она здесь, но ему сейчас уже на все плевать. Мужчина безразлично упал на кровать, чуть поерзав, и бросил в пустоту: — Устал. Как он позволил кому-то себя ударить? Это мог сделать только один человек — Остроухий. Харли мигом успокоилась и распахнула глаза. Она уже все решила у себя в голове, но сейчас главное — он. Блондинка с удивленными и ненормальными глазами подползла к кровати. Как неосознанно и отстраненно он это сказал, он же сам не понимал, что с ним, не смирился, гордый. Да и ей самой было невероятно непривычно видеть его таким, неужели Джей действительно выдохся сегодня? Квинн обошла ложе с другой стороны — пустующей, пока он продолжал жаловаться. — Устал, Харли. — он покачал головой, приложив здоровую руку ко лбу, затем обессилив уронил ее обратно на голый матрас. Девушка не отводила от его измученного лица пристального взгляда и плавно и осторожно подбиралась ближе, стараясь двигаться как можно тише, чтобы скрип досок не раздражал его. И не только поэтому. Ей было даже интересно, удивительно, но постепенно она понимала, что с ним. ''Неуязвимых не существует'' — так всегда говорил ему Бэтс, а потом Джокер протяжно и раскатисто смеялся, пулял из двух пушек в него, не целясь. И Харли почувствовала себя сейчас как никогда нужной ему… Она прилегла рядом, понимающе смотря на его закрытые глаза, белое лицо, разомкнутые кровавые губы. Как он притягивал ее… Девушка сложила свои тонкие пальчики в замочек у него на плече. Коснулась носом впалой щеки, прикрыла глаза, ласково потерлась, пока он все еще разочарованно качал головой, тяжело приоткрывая очи. Харли решилась на несмелый и быстрый поцелуй в висок. Потом еще ниже — в скулу, и еще — в щеку. Он молчал, даже замерев, едва дышал. И она так разошлась, что позволила себе нежно накрыть его губы своими. Джокер не ответил, словно уже заснул и забылся. Девушка положила подбородок на замочек и тихо-тихо выдохнула, закрыв глаза, так и начала засыпать, уткнувшись в него. Она думала, это сон, что так спокойно и тепло у них просто не бывает. Без криков, боли, злости. Может быть, он действительно так устал?..