I hate you. I love you.

День. Харли и Джокер сидят на кухне друг напротив друга. Он недовольно тихо рычит, оглядывая всё перед собой, не знает, чем себя занять, не может сосредоточиться. Она лакает свой пудинг, вылизывает каждую ложку. Так соблазнительно… Джей старается на застревать на ней взглядом. У него давно этого не было, такого влечения к ней. К такой невинной, ничего не подозревающей. Он нервничает, не хочет ей ничего говорить. Раньше она всегда сама на него вешалась, просилась под одеяло, прижималась, обнимала его во сне. Он скрипел зубами, но не отталкивал. А теперь как-то сам начал об этом задумываться… Вот опять привлекла его внимание. Кончиком языка проходится по ложке, прижимает её к губам, вдыхает аромат сладости, закрывая глаза. Кто же её, дуру, учил такое вытворять? Неосознанно ведь. Всё. Он больше не может отводить глаза. Да кто он такой, чтобы свою бабу не иметь, когда ему этого хочется?! Хозяин! Он здесь закон. Джокер от нервов резко ударил по столу. Харли вздрогнула и совершенно по-ангельски выпученными испуганными глазенками посмотрела на него. Тот притих, но потом всё же заговорил. Ну не может он вот так взять и овладеть ею прямо на столе. Вырываться же будет. — А ну! Давай, пошли… — мотнул он головой назад, отводя притупленный взгляд в пол. — Куда, мой сладенький? — она опять по-детски улыбнулась, старательно выскребая остатки лакомства со дна баночки. Два нелепых приспущенных хвостика, светленькое личико, пушистые реснички, девчоночья пижама. Секси просто. Не то, чтобы Джокера возбуждал образ девочки… Просто это она. Она сама по себе сводила его с ума. Хоть в дерьме перемазанная с разбитым носом и вонью канализации, он хотел её. Не надо притворств, она всё понимала. Джей встал из-за стола. Харли подняла на него непонимающие глаза, потерла шею, на миг улыбнувшись. А он воспринял это как взаимность. Поэтому тоже по-свойчески повел головой, оскалившись и рыкнув, как зверь, аж жилки проступили на его шее. — Чего тебе? — уже немного побаиваясь вновь задала вопрос Квинн, более лично. Что это с ним? Она не понимала, что он от неё хочет. А, оказалась, её саму. — Тебя. — прорычал он, пожирая её плотоядным хищным взглядом, медленно идя на девушку. — Джей, — попыталась тихо осудить его блондинка, отодвигаясь на стуле. Он одним движением отшвырнул от себя мешающий стол и встал почти в плотную. — Да ты что!.. — сдавленно пыталась крикнуть она, следя, как он держит её руки и расстегивает ширинку. Харли не узнавала его. Джокера редко это дело вообще интересовало, даже злило, особенно её приставания. Он был холоден, горд и безразличен, никогда не представал перед ней таким животным. И это её очень пугало. Не так, как боль, наказания от него, его злость, нет… Вроде бы радоваться должна — хозяин обратил внимание, выбрал её себе в развлечение! Но она не помнила себя от ужаса. И, кажется, первый раз это был страх за себя. Почему сейчас? Последствия изнасилования не так страшны, как все те жестокие пытки, которые он с ней вытворял раньше. Но, опять же, это хуже. Эту боль он причинит ей своей любовью… Девушка с трепетом смотрела ему в глаза — он совершенно неуправляем. Как же его накрыло, стал похож на грязного кобеля, насколько он жаждал этого, просто не мог остановиться! Весь его внутренний голос и размышления испарились под черным похотливым инстинктом. Харли начала хныкать, чтобы хоть как-то разжалобить его, обняла его за плечи, чтобы он увидел, что это его Харли, глупенькая дурочка, которая постоянно прилипала к нему и хихикала. Что он с ней делает! Она просто не могла подумать, что он когда-нибудь на такое пойдет… Джокер придавил хрупкую Квинн к подоконнику, нажав на бедра. Нетерпеливо стянул с неё штаны, порвал майку, собрал её хвостики в кулак, больно впился зубами в шею и резко вошел в неё, оставляя синяки на талии своими сильными пальцами. Как мерзки были эти короткие толчки, его фальшивые горячие поцелуи за ухом, на щеке, шее, ключице. А он наслаждался, фыркал, порыкивал, то и дело приподнимая её выше, стискивая в объятиях, вдавливал в стекло, раздвигал ноги блондинки. Ручка Харли на его спине ослабла, она плакала, тихонько поскуливая, выдыхая громко, зажмурив глаза, стараясь изо всех сил забыть это поскорее. Жгучая боль от низа живота разливалась по всему телу, кости ломило, щемило мышцы, щипало кожу, лицо пылало, пылали ожоги от его беспощадных губ и прикосновений. — Джей. — пыталась позвать его Харли, когда он ускорился, будучи уже на грани, разрывал её изнутри, словно демон. А она слабела. — Пожалуйста… мне больно… — всхлипнула она хоть как-то громче и совсем обессилила. Эти слова будто вырубили его. Ничтожество, что же он творит! Джокер почувствовал в своих руках слабенькое и беспомощное тело девушки, которая просто тихо плачет, дрожит, стиснув зубы, только потому, что это с ней делает он! Её хозяин, тот, против кого она никогда не пойдет, потому, что доверяет! Джокер очнулся. Его затошнило от самого себя. Он посмотрел на неё с ужасом: эти кровоподтеки, укусы, царапины. Хотелось просто исчезнуть, умереть, сгореть в аду. Он причинил ей боль, она даже пошевелиться не могла! Не могла сопротивляться, потому что это он. Её Джей… Он сделал шаг назад. Всё. Поздно. Уже ничего нельзя исправить. Он уже всё сделал сам. Она больше не подойдет к нему, будет всю жизнь бояться. Джокер просто вышел, одевшись, не в силах ничего сказать ей, проклинал себя, как только мог. Харли так и осталась сидеть вся истерзанная и запуганная на окне, закрывая руками лицо… синяки… последствия его любви.