Когда мир меняется, неизменными остаются лишь даты смерти

— Двуличный ублюдок. В голосе Старка не было издевки, как случалось раньше – это была тяжёлая металлическая ярость. Стив понял, что инстинктивно отступил назад. Успокоился. Кто-то из них должен был быть спокойным, и этим человеком явно не мог быть Тони. — Согласен, — Роджерс кивнул. Учитывая обстоятельства, признать правоту Тони было просто. — Можешь ударить. — Руку жалко. Шутил ли Тони, Стив не понял. А Старк молчал. И смотрел внимательно. По всему выходило, что он не удивлён. Роджерс поймал себя на том, что боковым зрением отслеживает возможное движение по периметру. Инстинктивно. Но было тихо. Живность, разве что, щебетала с удвоенной силой. Это не значило ровным счётом ничего. Скорее всего, Старк его ждал и пришёл не один, а потому в предельной концентрации не было никакого смысла: если кладбище оцеплено и у Тони целый арсенал игрушек, то сражаться с группой захвата будет… сложно. Но Старк не давал отмашки. Значит, они могли поговорить. «Перед тем, как начнём, хочет кто-нибудь выйти?». А ведь это уже было четыре года назад. Стив сделал глубокий вдох. Даже смог улыбнуться. — Как ты узнал? — Тебя вели ещё с аэропорта, — Старк пожал плечами, оттолкнулся от дерева и подошёл ближе. Роджерс не отступил. — Хочешь услышать подробности от Хилл? Так я её позову. Как пить дать – накручивал себя. Это же Тони. Порыв ветра прошёлся по земле, ударил в спину. — Тони, ты же не для этого сюда пришёл, — сказал Стив. – Давай просто… — Тебя невозможно слушать, — вдруг резко перебил Старк, достал из кармана смартфон и быстро набрал пару команд. Снова перевёл взгляд на Стива. — Говори. — Что знач… — Роджерс осёкся, услышав свой настоящий голос. — Понятно. — Электроника, — Старк кивнул. — Ты знатный цирк устроил. Я думал… — он впервые за этот разговор споткнулся на слове и замолчал, — думал, что ты раскроешься сам. Всё ждал как дурак. — Ты не можешь не понимать, почему. — Понимаю. Менее досадно от понимания не становится. Тони подошёл совсем близко, сжал плечо, но Стива напрягло не это; напрягло то, насколько тот сдерживался, даже взгляд не менялся. — Ты правда думал, что все эти годы находился вне поля нашего зрения? — Нашего? — Моего. Старк опустил руку, прошёл несколько шагов вперёд, снова развернулся. То, что спокойствие Тони показное, Стив понял давно. Случись такое в команде, он решил бы ситуацию тем самым прямым разговором, но это в команде. Старк, так и не сумевший до конца отпустить в себе обиду, в команде не был. Стив внутренне улыбнулся. Обычно с такой улыбкой он говорил ребятам, что, несмотря на дерьмовость операции, они её вытянут. И всегда был в этом уверен. И вытягивали. — Хорошо, Тони, выскажись. Но Старк молчал. Давить не хотелось, но и давать ему время накрутить себя ещё больше — тоже. — Я же знаю, что ты... — Знаешь? Ты? — спокойствие Старка дало трещину. — Твою мать, Стив, всё, что угодно, но не говори мне, что что-то там знаешь. Как тогда. Или… — мысль Тони сбилась. — Давай начистоту. За информацию я тебя простил. Если уж быть совсем честным, Романофф тоже знала про родителей. Ты был в курсе? Был, конечно. Плевать. Но вот знаешь, что меня все эти годы не отпускало? Старк был резок, в голос вернулись знакомые нотки. Так же напряжённо, сражаясь с собственным раздражением, Тони когда-то рассказывал про погибшего в Соковии мальчика. — Говори. — Тебе не приходило в голову, что ты лишил Мстителей моего финансирования, а своего драгоценного Барнса адекватного будущего, просто потому, что не пришёл ко мне после Сибири? — А ты пришёл? — Стив посчитал ответный вопрос справедливым. — Не говори так, — Роджерсу показалось, что в голосе Тони появилась болезненная обида, — Ты понятия не имеешь, что я делал всё это время. — Так расскажи. Играть в слова с таким Старком не имело смысла. Стив ждал, уже понимая, что тот готовился к разговору не один день. И, возможно, не только к разговору. Пальцы онемели на холоде. Пришлось несколько раз сжать их в кулак, чтобы ускорить кровоток. Тони хмыкнул. Обернулся. Нашёл глазами шарик — тот тут же подлетел ближе — и снова принялся работать с приложениями в телефоне. Роджерс ждал. Перчатки, оставленные на камне аккурат позади Старка, привлекали к себе внимание. Зря их снял. «Пытаешься переключиться. Плохой знак, завязывай с этим». Роджерс снова взглянул на Тони. Тот кивнул. — Давай посмотрим, что сделала твоя команда за эти годы. Шар вывел чёткую проекцию в зимний воздух. Хорошую, качественную, лица на ней было легко узнать. Люди Стива смотрели на него с иконок досье. Тони говорил коротко, но обстоятельно, прокручивал кадры с их операций. Погибшие и спасенные люди; откровенно провальные и филигранно выполненные миссии; раненые и те, кто давал интервью, плача от счастья. Старк собрал всё, и Роджерса это «всё» пугало: картинки со спутников и каналов наблюдения были настолько чёткими, что было абсолютно ясно — Тони позволял Роджерсу и его людям оставаться на свободе, лишь имитируя преследование. Думать, где они проколись, не получалось. Старк остановил проекцию. На осознание ситуации Стиву действительно понадобилось время: что-то легко складывалось в новую картинку, что-то — уверенность в безопасности команды, например — трещало по швам. Стив собрался лишь минуту спустя. Кулаки сжались уже не от холода. Он через силу кивнул: — Давай, Тони. Продолжай. Изображение мигнуло и сменилось. Некоторые кадры Стив узнавал, но большую часть видел впервые. Теракты. Большие, маленькие, совсем незначительные… и вновь сотни жертв. Про многие он читал. Сошедший с рельс поезд в Германии; рухнувший мост в Чехии; теракты в метро в России. Захваченная школа в Зананде и взорванный госпиталь в Индонезии. Последовательность кадров казалась бесконечной. Или, по крайней мере, в десятки раз длиннее, чем первая. Но кое-что их объединяло: всё это были кадры, которые не могли крутиться по телевизору. Разведка? Но были бы предприняты меры. Не сходилось. Но Тони ждал его реакции, и Стив качнул головой: — Я никогда не утверждал, что мы можем успеть везде. Он был командиром; он всегда это понимал. — Тогда в чём смысл? Бегаешь, пытаешься быть нужным для единиц и… — Я хотя бы пытаюсь, Старк, — раздражение, Стив не смог его сдержать. — А что с этим всем сделал ты? Тони устало закрыл глаза; приложил ладони к переносице, растирая лицо. Стив ждал. Помолчали. — Достань телефон, — внезапно попросил Тони. Стив потянулся в карман, но ничего особенного на дисплее не заметил. Вопросительно посмотрел. Старк в ответ повернул на ладони свой, отключив заставку. Мелькали цифры, какие-то модули, в углу увеличивались проценты выполняемого запроса — Роджерс не понимал ровным счётом ничего, но взгляд Старка был красноречив: Стив в чём-то смертельно просчитался. В чём-то важном. Счётчик добежал до 100%. «Отмена блокировки завершена». Секунда. Ничего. Вторая, третья. Четвёртая. На пятой телефон Роджерса разорвался сотней непринятых смс и звонков. *** — Заблокировали ещё в аэропорту. Знаешь, никогда не доверял их сканерам, — Тони усмехнулся. Вроде бы по-доброму, но гримаса вышла болезненной. — Где этим утром была твоя команда, Роджерс? Стив опустил телефон — какая теперь от него была польза? — и сделал шаг вперёд. Тони вскинул пальцы, предостерегая. — Куда ты их послал, Стив? — В Риеку. — Чудный хорватский городок, — проектор высветил местность. — По вашим данным, террористы собирались испытать там биологическое оружие. Вам всего-то требовалось перехватить паром с контейнерами. Знаешь, что в них было на самом деле? Кадр сменился. Бартон на экране ворвался в трюм парома, забитый ящиками со списанным оборудованием «Старк Индастриз». Удивление на его лице хорошо контрастировало со страхом в глазах Наташи. Она поняла первой. — Лёгкое задание, слаженная команда, ничто не предвещало, верно? А потом всё рушится. Кадры Хорватии сменились пейзажами Ваканды. Спутник засёк пожар в лесу; датчики на базе Мстителей показывали предельную концентрацию дыма. Картинка сменилась пустой камерой с криокапсулой. «Баки». — Я считаю, что оружие под названием Баки Барнс не должно храниться в настолько отвратительно защищенном месте, — Старк смахнул пару слайдов; появилось изображение капсулы уже в лабораториях Нью-Йорка. Надпись на видео «прямая трансляция» говорила сама за себя. — Я забрал его за двенадцать часов. Сколько бы ты смог продержаться против настоящих террористов? А против русских? Пальцы Стива сжались сильнее. Не намного сильнее и совершенно непроизвольно, но хрупкому пластику в ладони этого хватило — телефон смялся, словно картон. Нервы сдавали. — Чего ты хочешь? Старк на секунду отвёл взгляд, а потом посмотрел почти как тогда, в Сибири. Старку было больно. — Проси меня позвонить и сказать, что не надо открывать контейнер с Барнсом раньше восьми часов с момента разгерметизации. Это летально даже с его регенерацией. Вот только так вышло, что мои люди услышали про четыре часа. Время идёт, Стив, у нас минут двадцать или меньше. Это было... невозможно. Роджерс ошеломлённо смотрел на бывшего друга. Бывшего… друга? Тони Старка. На Тони, который никогда на памяти Стива не переступал черту. — Тони, всё обсуждаемо, послушай… — Я хочу от тебя совершенно конкретной вещи, — слова Старка резали обострившийся до предела слух. Сейчас Роджерс был готов поклясться, что слышит шаги синицы в километре отсюда. Суперслух суперсолдата. «Кретин ты, Стив Роджерс». — Хорошо, — он сделал ещё один небольшой шаг вперёд, стараясь быть ближе. — Хорошо, ты хочешь отомстить. Я согласен. Но не он был тем идиотом, который всё испортил. Посмотри на меня, Тони, я же здесь. В армии говорили: «Создайте зрительный контакт при переговорах». Стив изо всех сил пытался следовать регламенту, но Старк был мало похож на террориста. И сам смотрел прямо в глаза. — Конечно, не он, — у Старка был слишком спокойный голос. — Поэтому здесь стоишь ты. Когда я смотрел видео и когда… — Тони тоже непроизвольно сжал телефон, — когда он убивал родителей, я не мог ни на что повлиять; стоял, смотрел, думал, насколько это чертовски несправедливо. Долбаная беспомощность. — Ты же не опустишься до… такого, — Стив старался говорить размеренно. Он хотел верить, что Тони блефует; хотел верить, но не мог. — Проси, как просили они, — Старк полуобернулся к проектору, который выдал ещё один слайд со старой зернистой записью: дорога, авария, тормозящий мотоцикл. «Нет, пожалуйста, пощадите её, прошу вас…» «Говард!» «Прошу…» На соседнем слайде в помещение вошли люди. Посмотрели на часы, затем на капсулу; отошли к столу. — Тони, я прошу тебя сейчас — оставь Баки. Мы же оба понимаем, ради чего ты всё это устроил. Но он — не виноват. — А Мария была виновата? — одними губами спросил Тони. По земле вновь прошлась позёмка, лицо и шею Стива обдало холодом. Движение на экране. Люди в белом подошли к капсуле, что-то нажали на панелях датчиков. Сверились со временем. Стив понял, что сейчас крышка откроется и никакого будущего у Баки уже не будет. Он понял, что теряет время — здесь и сейчас. Совсем теряет. Пальцы дрожали. Сейчас он был готов дать Старку всё, что тот хотел, но его останавливал страх, что этого окажется мало. И что там, за этим срывом, нет настоящего, разумного Тони Старка, которого он знал. Время истекало. Он опустился на колени в смесь грязи и снега, не разрывая зрительного контакта с Энтони. — Если так станет понятнее. Глубоко вдохнул холодный воздух. — Я могу повторить сотню раз, как ты захочешь и где захочешь. Прошу, остановись. Баки не должен отвечать за меня, за прошлое и за себя в том прошлом, — Стив говорил медленно, раздельно, снизу вверх смотря на меняющегося в лице Старка. – Останови их, Тони. Ты же не убийца. Старк молчал. Так же молча поднёс к губам сжатую в кулак ладонь. Думал. Смотрел. — Допустим, он сейчас умрёт, что ты сделаешь? Ты, я, пустынное кладбище… — Уйду, — Роджерс не колебался, даже верил в то, что говорил. Снег под его ладонями давно растаял. — Но твоему эго это не понравится. Ответить Тони его же словами казалось правильным. А ещё что-то в Тони менялось в эти доли секунды, но Стив уже не отслеживал Старка, он неотрывно смотрел на проекцию, где вскрывали замки капсулы. Под ногти попала земля. Изображение резко оборвалось. Тони осел на землю рядом со Стивом, прислонившись спиной к гранитному камню. Взгляд у него был совершенно опустошённым. И смотрел словно сквозь Стива. — Это запись. От нервного напряжения шумело в ушах, и Стиву понадобилось несколько секунд, чтобы понять слова Тони. — Это запись, с ним всё в порядке, я половину ахинеи на ходу придумал. Лежит уже час под капельницами, приходит в себя. Ты меня разозлил, — Тони провёл рукой по волосам, закрыл глаза, успокаиваясь. — Но я, конечно, больший мудак. Правда ведь думал, что отпустило за это время. Я же совсем не так планировал… Стив выдохнул и тут же резко вдохнул. Осознание приходило не сразу: и про живого Баки, которого он уже похоронил в мыслях, и про Старка, и про то, что почти всё это время он, Стив, не дышал. Теперь дышать было почти больно. Старк выглядел пьяным от нервов и смертельно уставшим. Их взгляды встретились.