Когда мир меняется, неизменными остаются лишь даты смерти

Эш закрыл рабочий ноутбук и переложил его с коленей на стол. Иногда — чаще всего это случалось по пятницам — остро чувствовался момент, когда стоит прекратить делать вид, что работаешь. У Старка этот момент наступил минут десять назад, и он пообещал вернуться с хорошим вином. Эш не имел ничего против. Они день провели в Министерстве обороны, вернулись с переговоров где-то около пяти, убили на обсуждение ещё часа два, а оставшееся время объясняли главам трех департаментов, что их ждёт с понедельника. Это выматывало их обоих, но по-разному — Старка нервировали диктуемые условия и сами переговоры, Эша — необходимость вписывать в и так затянувшийся проект дополнительные человекочасы и отрывать команды от других задач. Но делить эту нагрузку с Тони ему было легко — Дастин помнил время, когда занимался всем один, подчас не имея на то официальных полномочий. И сам процесс не то что бы сильно давал ресурс, Эша радовал лишь результат, а до него… Но Эш помнил, как порой на протяжении нескольких месяцев спал по пять часов. Как раз в один из таких периодов Старк пришёл в его кабинет года два назад. Эш помнил тот день очень чётко, потому что раздражение к заявившемуся в конце рабочего дня Старку было живо в памяти до сих пор. Шумиха в прессе с Соковийским Договором и закрытием проекта «Мстители» более-менее спала — Дастин особо и не следил — но никаких изменений он, не последний человек во внешней разработке, не заметил: рабочие письма всё ещё не получали ответа. Эш давно направлял документы Старку формально, исключительно ради автоматических подтверждений полученной подписи. Иногда ждать приходилось по месяцу, но рано или поздно они всё же приходили. Пару раз он порывался отправить так договор о продаже души Энтони Эдварда Старка и проверить свою теорию о том, что Тони присланное не читал. Впрочем, в доказательствах она не нуждалась, а что потом делать с душой Старка, Дастин не знал. Тревор, его заместитель, предлагал повесить договор у входа в их опен-спейс. «Чтобы боялись», — пояснил он тогда. Но шутка вышла не смешной — по крайней мере, для них обоих. Тревор тоже жил на работе. И вот тогда вечером живой Энтони Старк пришёл к нему сам. Выглядел странно, говорил поспешно, не мог последовательно сформулировать мысль, перескакивая вопросами от одного проекта к другому. Дастин отвечал односложно, потому что устал тогда совершенно, а в искренний интерес Старка не верил — всё ждал, когда тот перейдёт к настоящей цели визита. И тот наконец остановился у самого стола, оперся на него и спросил в лоб: «Слушай, я почитал документы компании. Человеческим языком написаны только отчеты твоего направления. Кто писал?». Хотелось тогда ответить про литературных негров, но тратить на Старка даже такие крохи сил было жаль, и Эш бросил короткое «Я». «Идеально. Мне нужно то же самое, но по всем департаментам. Сколько мне доплатить, чтобы ты этим занялся?» Эш в тот день собирался работать до двух-трёх ночи, чтобы с двухнедельным опозданием, но его ребята смогли завтра выкатить демо проекта заказчику. А Старк смотрел искренне и не понимал, почему Дастин так долго молчит. Может быть, думал, что подсчитывает сумму. Идиот. Тогда Старк казался ему непроходимым идиотом. Он почти сказал это вслух, но сдержался, поэтому итоговый ответ вышел сравнительно мягким. Эш коротко описал то дерьмо, из которого пытался найти выход последний месяц, и закончил лаконичным «Если я не ошибаюсь, Энтони, мониторинг разработки входит в ваши прямые обязанности. Перечитайте их. Они где-то в корпоративной вики. На первой странице». Эш хамил. Более того, он чувствовал себя вправе, а Тони молчал и смотрел неотрывно, даже не моргая. А затем, к большому удивлению Дастина, ответил: «Действительно. Верное замечание. Я подумаю, что можно с этим сделать». Старк тогда ушёл, оставив Эша в полном недоумении. Как потом признался сам Энтони, он вспомнил разговор с Роджерсом про колючую проволоку. Иногда нет смысла самому ложиться на неё, чтобы прошёл друг — иногда есть более лёгкие и изящные способы решения проблемы. Инженерные. «Вики оказалась клёвой штукой. Я выяснил, что операционный директор — тоже отличная должность. К тому же, с обязанностями мониторинга. Даже офер тебе распечатал. Взглянешь?». Это уже было неделю спустя. Эш поначалу не мог отделаться от мысли, что Тони шутит. С такой небрежностью должность вице-президента не предлагают, но Старк был рабочим, заметно уставшим, и под цифрами зарплаты действительно стояла его подпись. Но Эш не верил. В первую очередь, тому, что сможет работать со Старком, а во вторую — что сам Старк понимает, что вообще значит «работать». Дастин мог вытаскивать свои команды ради них самих и результата, но вытаскивать компанию Старка вместо него самого Эш не собирался. Тот свой почти часовой монолог он помнил смутно, но Тони потом признался, что многое понял и это ему помогло. И теперь, спустя два года, Эш в это верил. Сейчас Дастину работалось настолько спокойно, если сравнивать с прошлым, что это самое прошлое стало забываться. Он был счастлив, насколько работа могла приносить счастье. Спать, опять же, стал больше, хотя официальная нагрузка только увеличилась. Со Старком оказалось удивительно легко выкатывать инженерные решения, а переговоры и презентации этих решений для заказчиков Эш старался брать на себя. Старк мог прийти и устроить на переговорах впечатляющую, зрелищную демонстрацию возможностей холдинга; развернуть перед собеседниками большую картину с перспективами на следующие пару десятков лет; и порой всем этим практически испугать контрагентов. Старк думал слишком масштабно. Дастин же умел говорить с людьми бизнеса и государственного сектора на понятном им языке, успокаивая и получая при этом большие бюджеты. Быстро оценив ситуацию, Тони с легкостью отдал ему эту часть работы. А потом у Эша был день рождения, о котором он совершенно забыл, и Старк принёс в мастерскую шампанское и завернутую в подарочную бумагу папку с документами. Кажется, Старка удивлённый до глубины души Дастин по-хорошему забавлял. А удивляться было чему: Энтони подарил юридически безукоризненно составленный договор купли-продажи своей души в пользу Дастина Эша. С подписью Тони, нотариальными печатями, в двух экземплярах. «И как вы узнали?», — спросил тогда Эш. Он и не пытался скрыть свою реакцию, которая была смесью благодарности за признание всего того, что Дастин делал пятнадцать лет с чем-то совсем личным. «У нас многотысячный офис, — Энтони тогда небрежно пожал плечами. — Да они знают, с кем я спал в прошлые выходные, когда даже я этого не помню. Забавно, но когда мне рассказывали про ту твою шутку, думали, я разозлюсь». Как раз в это Эш верил — настоящего Старка даже сейчас мало кто знал. Один экземпляр Дастин оставил себе, не представляя, что с ним ещё можно сделать. На втором зачеркнул своё имя и вписал название департамента, в котором последние семь лет проработал на «этого ублюдка Старка». Отдал Тревору, тот удивился не меньше самого Эша — видимо, именно так это выглядело со стороны — но договор взял. Недавно, заглянув в бывший офис, Эш заметил, что договор так и висит на фронтовой доске опен-спейса. Ребята это заслужили. Старк, скорее всего, знавший о судьбе второго экземпляра, ни разу слова не сказал. А сейчас у них был вечер пятницы, и они плавно закончили эту рабочую неделю в апартаментах Эша. И его, и старковская квартиры мало чем отличались от рабочих кабинетов, и если нужно было что-то довести до конца, но не горело по срокам — почему нет. Эшу нравилось пару часов в неделю обсуждать с Энтони что-то, напрямую не касавшееся текущей работы. В конце концов, за неделю у обоих накапливались несрочные новости, ими было приятно и полезно обмениваться. Пятницы были подходящими для этого днями. Эш, сняв очки, потёр глаза ладонями и понял, что на самом-то деле совсем устал. Не настолько критично, чтобы мозг отключался, но заметно. Возможно, сегодня стоило просто лечь спать, но дверь уже открылась и Дастин вскинул голову на звук. — Всё в порядке? Тони прошёл в комнату с бутылкой вина, поставил на столик. — Да, — Эш заодно протёр очки до того, как надеть. — Глаза устали. — Зато представь, насколько устал мозг Саммерса. Дастин усмехнулся. Ричард Саммерс не желал выходить у Тони из головы. Эш с Тони сегодня часа два пытались доказать, что пожелания прекрасного министерства обороны никак не вписываются в их не настолько прекрасный бюджет на разработку. Потом, по дороге обратно, Старк спросил, как Дастину удаётся не желать им мучительной смерти вслух. «Опыт» — «Всегда было интересно, где ты такого опыта набрался?» — «Вы когда-нибудь слышали, чтобы я желал вам смерти вслух? А это были долгие пятнадцать лет, Энтони». Старк успокоился только в офисе, да и то, как оказалось, не до конца. — Тони, вы слишком много о нём думаете. Забудьте, в следующий раз добьём их, никуда не денутся. — Так ведь в следующий раз снова выебет нам мозг, — Старк разлил вино по бокалам и посмотрел с надеждой и лёгкой иронией — Эш давно научился её видеть. — Может, ты с ним просто до следующей встречи переспишь, а? Успокоится, будет искренне рад тебя видеть. — Хочу заметить, что не я говорю и думаю о нём весь день, — легко ответил Эш, возвращая шутку. То, что Эш — гей, в компании стало известно очень быстро. В первые годы это было… сложно. Дастину было двадцать два, он пришёл в «Старк Индастриз» после стажировки в ней же, и не знал совершенно ничего о том, как выстраивать собственную жизнь. Ошибочный секс с коллегой и полупринудительный каминг-аут — сейчас вспоминать об этом было смешно, но тогда Дастин не понимал, как с этим работать. Вернее, как можно работать по десять часов в сутки и пытаться строить личную жизнь вне этой работы. Отношения не складывались, с коллегой действительно произошла ошибка, мир казался ему чертовски странной штукой. А потом с ним стали знакомиться люди, которые всё знали о нём, но которых совершенно не знал он; ему, выросшему в маленьком городке на Среднем Западе, тогда и в голову не приходило, что внутри корпорации есть активное ЛГБТ-коммьюнити. Эш был молод и наивно пытался строить отношения, совершенно не умея это делать. И где-то к тридцати Дастин мысленно сказал «всё, хватит», потому что, критическим взглядом оценив происходящее, понял простую вещь: работа даёт ему больше ресурса, чем любая личная жизнь. Он трезво осознавал, что, скорее всего, бывают правильные, хорошие, ресурсные отношения, но пока он будет их искать, потеряет несоизмеримо больше: рабочую экспертизу, кайф от выполненных проектов и стремительную карьеру. И Эш научился с этим жить, разделяя работу и хороший секс со случайными партнёрами. Это сделало его жизнь проще; Дастин даже мог бы сказать — счастливее, потому что полученный на работе ресурс больше не тратился зря. Он два-три раза в месяц по выходным шёл в неплохой клуб, известный в узких кругах, выбирал того, кто нравился больше, и не скрывал ровным счётом ничего: хороший секс на одну ночь, уважение к личным предпочтениям, ничего за рамками этого на утро. Иногда всё шло правильно, иногда… иногда Дастин говорил партнёру на следующий день: «Это нормально, что во время секса возникает некоторая эмоциональная привязанность. Ничего, это быстро отпустит, и нет, мы не поужинаем вместе». Ресурс, конечно, больше не тратился, но годы шли и Дастин не мог отрицать очевидного — он, ресурс, от такой физической нагрузки и не прибавлялся. Иногда он пытался понять, почему у него самого не возникает желания продолжить; может быть, переспать хотя бы ещё раз; может, самому пригласить на ужин; может быть… Но желания не возникало. Дастин любил секс, но эмоционально не вкладывался. Случаи, когда вкладывался хоть немного, помнил до сих пор — и их было ничтожно мало. А весь ресурс уходил в работу. Может, поэтому его так и любили в департаменте. С Эшем хотели работать — он отсеивал по два десятка резюме каждый месяц. Все знали, что Дастин Эш не проваливает проекты, а текучка в его командах минимальна. Хороший показатель — это говорили вслух, открыто, и Эш не отрицал. В конце концов, он действительно любил своих людей и когда-то стоял между ними и Старком, не давая тому похерить всю разработку окончательно. И от этой отдачи со стороны своих ребят он тоже добирал ресурс. Однажды в коридоре он услышал: «У вас, наверное, за факапы имеют без смазки не только фигурально? — А что, завидно?». Спрашивавшему ответил Стивен, один из лучших архитекторов департамента — да и компании в целом. Эш тогда притормозил за углом переговорки, дослушал диалог до конца. И улыбался. Потому что, чёрт побери, лояльность команды нельзя было купить, а она у Эша была. И такие моменты из жизни — он давно себе в этом признался — радовали выбросом эндорфинов даже больше, чем хороший оргазм. Но иногда были неудачные месяцы, совершенно неудачные недели и абсолютно никакие вечера пятницы, субботы и воскресенья, в которые не хотелось ничего. С этим Эш тоже научился жить. Ничего хорошего в этом не было, но — научился. А сейчас Энтони смотрел почти укоризненно, и Эш повёл плечом. — Технически, у нас с вами вполне равные исходные данные. Я бы даже сказал, что ваша должность выше, что суммарно должно дать Саммерсу большую степень спокойствия. Если вы почему-то думаете, что однополый секс его успокоит. Вышло странно. Даже грубо, совсем не шутливо. Тони перестал улыбаться. Сделал глоток вина и довольно резко спросил: — Что не так? — Тони посмотрел на бокал, выпил ещё. — Если это я задел, то прости. Если это что-то личное… не знаю, Эш, можешь и рассказать. Старк не задел. Обычная, на самом-то деле, была шутка. Эш просто устал, но от чего конкретно, не смог бы ответить даже себе. Стоило бы просто сменить тему — у него был отложен целый список для обсуждения — но Старк смотрел слишком внимательно. А Эш внезапно понял, что узнает происходящее: он сам приглашал инженеров по одному на ланч, если видел, что их работоспособность падает по каким-то не известным ему, не связанным с рабочей нагрузкой причинам — это было важно знать, от этого зависели проекты. И сразу стало легче, понятнее: Эш точно знал, что не нуждался в таких разговорах сам. — Давайте представим, что уже рассказал, — Дастин потянулся за своим бокалом. — И вернёмся к личной жизни Саммерса. Ну, или у меня есть длинный список того, что я хочу обсудить из технического. Но Тони теперь полулежал в кресле, смотрел с интересом, и Эш понял, что ему не дадут перевести разговор в другое русло так просто. — Энтони, оно вам не надо. — Это ты лихо за меня решил. Тони говорил доброжелательно, ровно и с нескрываемым интересом. Дастин выпил половину бокала за раз. Объяснять Старку, почему обсуждать свою личную жизнь с ним — плохая идея, не входило в планы Эша на пятницу. Совсем не входило, но Тони всем своим видом показывал, что входило в его. И это внезапно добавило азарта. — Хорошо, Энтони. А если я спрошу то же самое у вас, чем будете отбиваться? Сделайте работу за меня, а то аргументы не придумываются — слишком устал. Старк молчал, крутил в руках бокал, больше не улыбался. — А ты спроси. Легкость во фразе была наигранной — и Тони, похоже, тоже слишком устал, чтобы это скрыть. И Эш понял, что разговор становится тяжёлым, такие хорошим не заканчиваются, и вот сейчас он ещё мог это остановить. Но Старк смотрел прямо и чертовски серьёзно, и Дастин понял, что тот не шутит. Почему, собственно, он решил, что Старку есть, с кем о подобном говорить? Порой выходило, что он суммарно за сутки видел Тони больше, чем кто бы то ни был. Не было у Старка никого для таких разговоров. «Приглашать Энтони на ланч — плохая идея». А не приглашать… Дастин долил себе вина. — Я скажу, как я это вижу со своей стороны. Ещё раз — со своей стороны, — на этот раз глоток был коротким, и вкус вина Эш почти не ощутил. — Вы ушли в работу. Лично я считаю это нормальным. Я не читал газеты, старался фильтровать слухи, и, в целом, это не моё дело. Но, насколько могу судить, вы до конца не поняли, хватает ли вам работы для счастья. Я помню, как мы однажды работали до полтретьего ночи, а на следующий день Сэт упомянул девочек с кутежа в «Сохо», — Эш смотрел на Старка и до конца не осознавал, что говорит это вслух. — Поэтому мой вопрос: зачем вам это, Энтони? Вот это поддержание образа? Вы же понимаете, что одноразовые связи, они… — Дастин понял, что говорит уже не только о Старке, — могут в какой-то момент перестать давать силы. И это нормально. Может, вам просто страшно это осознать до конца и нужно услышать от кого-то. Не знаю, Тони. Я никогда по-хорошему не умел в такие разговоры. Вопреки ожиданиям, Старк почти улыбался, хотя Эш бы на его месте послал к чёрту. Характер этой полуулыбки Дастин не понимал, и это сбивало. — Да я про своих девочек ещё после ухода Пеппер всё понял. Ты мне лучше скажи, Эш, что у тебя-то не клеится? Тоже кажется, что если красивое тело на одну ночь заменить… не знаю, высокотехнологичным протезом с обшивкой из натуральной кожи, ничего не изменится? Старк высказался прямо до грубости, и его сравнение Эша нехорошо дёрнуло, а потом он понял, что Энтони прав. Не изменится. Про своих партнёров Дастин тоже всё понимал, и теперь смотрел на Старка, а тот больше не притронулся к вину, даже бокал отставил. — А если это тело на одну ночь заменить на Тони Старка, будет иначе? Почувствуешь разницу? Секунда на осознание сказанного была сложной. Пальцам стало холодно и липко, сердце забилось чаще не от алкоголя. Эш бы никогда не хотел слышать подобное. Никогда. Эш за эти два года работы ни разу не позволил себе думать о Старке в этом ключе. Ни одного. Чёртова. Раза. Потому что более болезненных мыслей ещё надо было поискать, а Эш мазохистом не был. — Как вам этот вопрос вообще в голову пришёл? Дастин был немного зол, и на себя, и на слишком спокойного Старка, который, при этом, совершенно не отводил взгляд. Тони словно не понимал, что нарушил границу; смотрел, считывал реакцию — скрывать её Эшу было как-то поздно — и не понимал. — Ты про ход решения? Ну, смотри, у нас не так много вариантов. Со случайными мальчиками у тебя такая же ерунда, как у меня со случайными девочками, отметаем. Я краем уха слышал, что та новая блондиночка из пресс-отдела, менеджер по связям, как её… — Стейси, — на автомате подсказал Эш. — Да, Стейси, была серьёзно на тебя настроена. Больше не слышал ничего, видимо, тебя перспектива не вдохновила. Исков за сексуальные домогательства в твоем гетеросексуальном департаменте нет, из чего я делаю вывод, что с инженерами ты тоже не спишь. Комбинаторика, мы же просто перебираем варианты, верно? — Тони был дьявольски спокоен. — Весь наш топ-менеджмент женат или, что хуже — замужем. В выборке на основании твоих критериев остался только я. Дастина внутри трясло. Старк не понимал; Старк шутил, пусть и на грани, и провоцировал — а у Эша не было, теперь совершенно не было сил этой провокации противостоять. Алкоголь и усталость рушили стену спокойствия. — Каких, к чёрту, критериев? — Добрать ресурса в хорошем сексе на одну ночь. Скажешь, что не заинтересован? — Тони по-доброму усмехнулся. — Ну, скажи. Никогда не видел, что бы ты врал мне, так хоть посмотрю. Эш потянулся за бутылкой, но остановился. Пальцы немного дрожали. «Это усталость и алкоголь». Нет, не они. И всё же он долил себе вина, снова выпил много одним глотком, почти почувствовал вкус. Откинуться в кресло было хорошей идеей, снять очки, закрыть глаза, не смотреть на Энтони. Немного успокоиться. А перед глазами, как назло, были картинки возможного — красивые, правильные, по-хорошему возбуждающие. Он не любил Старка, даже не был влюблён, да и вряд ли когда-либо будет. Но Тони, а точнее, работа с Тони давала ему чертовски много ресурса, и Эш был почти зависим от этого — что, в принципе, плохим не считал. Но рассматривать Старка как… партнёра на ночь Эш себе не позволял никогда. Это могло бы быть слишком хорошо, чтобы потом довольствоваться меньшим; или слишком плохо, и тогда он терял несоизмеримо большее — рабочее взаимодействие. Эш это понимал, и понимание успокаивало. — А не пойти бы вам к чёрту со своей благотворительностью, Энтони? — С чего ты решил, что с ней, — голос Тони звучал странно, и Эш открыл глаза. Теперь Старк был серьёзен. — Думаешь, я устал от этого цирка меньше твоего? Я подумал сейчас, и эта идея больше не кажется мне чисто теоретической. Странной тоже не кажется. Я тебе даже вроде нравлюсь в рамках обсуждаемой концепции, идея секса на одну ночь тебе близка. Так что не так, Эш? Рабочие взаимоотношения боишься сломать? Старк подался вперёд, и прервать зрительный контакт Эш никак не мог. Тони не врал, в его взгляде отчётливо отражалась усталость — застарелая, с которой тот умел работать, но сейчас не счёл нужным скрывать. На людях Тони Старк был совсем другим. И Эш перестал понимать, почему занял оборонительную позицию, если сам Старк хотел быть настолько откровенным. — Нет, наверное, не боюсь. Но это плохая идея, она ничего не исправит. — А что исправит? Искренность вопроса Старка даже забавляла, и Эш ответил в тон: — Любовь до гроба и регистрация брака в мэрии Нью-Йорка. Что вы хотели услышать? — Что-то в этом духе, а то ты совсем ушёл в себя, — и это тоже было сказано совершенно искренне. — Слушай, в долгосрочной перспективе это не решаемо, но смени горизонт на полмесяца-месяц. Тебе ночь со мной на такой период даст ресурс? Потому что мне, скорее всего, даст. Не помню, когда последний раз спал с тем, кому действительно бы доверял. Эш поставил бокал на стол очень неуклюже, пальцы ощущались деревянными. Больше никакого вина. Старк был здесь, рядом, предельно серьёзным. Открытым. Он больше никогда не предложит, он вообще не должен был предлагать. Глупая болезненная идея. Старк не понимал последствий — но и он, Эш, не понимал, как может отказаться сейчас. «Не помню, когда последний раз спал». Да Дастин вообще никогда не спал ни с кем с таким уровнем доверия. Кажется, это будет именно тот вариант, после которого меньшего не захочется. Эш это понял совершенно отчётливо и представил последствия для себя. А потом представил, как сейчас он скажет это Старку и тот отступит, потому что — Дастин это знал — эмоциональное состояние операционного директора компании для него важнее какой-то одной ночи. И больше никогда не предложит, и Эш никогда в своей чёртовой жизни не узнает, как бы оно могло быть. Это было… невыносимо. — Запоздалый вопрос, — собственный голос казался почти пьяным. — Я думал, вы только по женщинам. Или? — Да всякое было в МИТ, — Тони задумался. — И немного после. Но если мы про последние лет десять, то да. Это критично? — Вам не кажется, что это я у вас должен был спросить? Напряжение медленно отступало, и Эш понял, насколько быстро опьянел с, по большому счёту, одного полного бокала — так обычно происходило от совсем критической усталости. А Энтони почти улыбался в ответ. — Ну, прости. И он встал, подошёл к креслу, Эш поднялся ему навстречу. Энтони стоял близко, совсем близко, но расслабиться не получалось. Установка «Тони Старк — не сексуальный объект» крепко въелась в подсознание за два года, а в следующую секунду Тони просто поцеловал, совсем легко, почти ласково. И Эш почти смог ответить. Это уже было не опьянение. Адреналин всегда перекрывал опьянение, эндорфины — адреналин, а всё это — желание, которое с таким трудом удавалось сдерживать. Эш расстёгивал пуговицы на рубашке Старка как-то слишком медленно, а Тони не торопил. Эш собирался с мыслями, под пальцами ощущалось тепло чужого тела. Хочет Тони хорошую ночь — получит Тони хорошую ночь. Дастин это умел. Но он ничего о Старке не знал, как и обо всех своих партнёрах. В таких случаях он всегда спрашивал — так было проще и эффективнее. — Наверное, всё же спрошу, — Эш скинул рубашку с плеч Тони, и тот бросил её на кресло. — Особые предпочтения, физические травмы, что-то ещё, что мне стоит учесть? Но Энтони удивил: усмехнулся по-доброму, отвёл взгляд, и через мгновение посмотрел изучающе снова. — Я на удивление не хочу задеть, Эш, но подобные вопросы мне задавали самые дорогие девочки из тех, кого я покупал. Если это сейчас… — Старк явно подбирал слова, — если этот формат секса для тебя в данный момент приемлемее остальных, давай на этом закончим. Дорогим эскортом Дастина ещё никто не называл. Впрочем, Старк и не назвал, а в сказанном был прав. Но больно от слов было. Очень больно. В первую секунду Эшу показалось, что он протрезвел, и отчасти опьянение действительно ушло. Он задал обычные вопросы, зная ответы на которые, на партнёра можно было не тратить эмоциональный ресурс. Сработала привычная схема, от которой ему было очень сложно отойти. Но им обоим было нужно другое, и Старк сейчас имел полное право сравнивать, да и, в общем-то, сравнение напрашивалось. Эш расстегнул свою рубашку. — Да нет, не задели. Вы же сказали «самые дорогие». Но Старк понял невысказанное извинение — притянув ладонью за шею, поцеловал ещё раз. Дастин не думал, что ответить, искренне ответить будет настолько легко, и следующий поцелуй начал уже сам. Тони отзывался на всё — и на лёгкие касания к плечам, и на более сильные к пояснице. Эш проводил ладонями по всему телу Тони, сначала изучающе, потом в полную силу — и Энтони расслаблялся, а Дастин не мог поверить, что да, он это может и делает. И Старк не против. Энтони Старк, которому он был безмерно благодарен за лучшие два года своей жизни. Охуительно прекрасный Энтони Старк. Об этом было невозможно не думать. Особенно когда некоторое время спустя Тони лежал под ним, смотрел расслабленно, с лёгкой улыбкой. Эш понял, что дышит, как попало, словно ему снова шестнадцать, а вместо крови тестостерон. Но ему было тридцать пять, а Энтони… лет на семь больше. Это не имело никакого значения, когда Эш потянулся за поцелуем, долгим, глубоким — он понятия не имел, нравятся ли такие Старку, но тот отвечал, а Дастин не помнил, когда сам хотел подобного в последний раз. Хотел сейчас. Наутро пожалеет, сейчас — хотел. Тони притянул за поясницу, Эш не возражал — более того, ему это чертовски нравилось. Вот это ощущение сильных ладоней на пояснице — нравилось всегда, и Старк, словно отследив, сжал сильнее, провёл рукой до лопатки. Эш благодарно выдохнул в поцелуй. Скрывать реакцию не хотелось; да и было не нужно, и осознание этого обостряло ощущения ещё сильнее. Он поймал взгляд Тони — тот тоже не был до конца осмысленным — и попытался сформулировать ощущения: — Я, кажется, хочу… — Быть сверху? — Тони спас его от неловкой паузы. — Определённо хочешь. Не то чтобы я возражал. Расслабься, Эш. Если что-то будет не так, я скажу. Ощущения. Ему было… непривычно. Он ходил в клуб, точно зная, чего хочет; выбирал партнёра по предпочтениям, собственным, по большому счёту. Для Эша так было всегда. С Тони он не мог понять до конца, как видит их секс. Но Тони всё так же искренне отзывался, когда Эш проводил рукой по груди и ключицам, лёгкими движениями захватывая плечевые мышцы. Всё это было важным. Дастин понял это, когда вместо ладоней коснулся кожи губами. Это были лёгкие поцелуи, он, лично он себе не мог пока позволить других, а Тони лёг так, чтобы Эшу было удобнее. И приобнял за чёртову поясницу. И Старку было хорошо. Старку было очень хорошо, потому что когда Эш на секунду отвлёкся от ключицы, посмотрел на Тони, тот откровенно был мыслями не здесь, но взгляд отследил. И внезапно резко притянул за шею, заставил смотреть в глаза. Мутный взгляд. Тони хотел его не меньше. — Ты ведь не через силу? — Вы идиот. — Да. Большую часть времени. Отвык. Вместо ответа Эш решил попробовать то, что всегда заводило его самого с пол-оборота — коснулся поцелуем шеи. Но Тони напрягся, впервые за всё время; Эш не был эгоистом и легко отстранился, едва заметно кивнув. Предпочтения в сексе не всегда должны совпадать, это нормально. Впрочем, Дастин хотел дать Энтони больше, чем просто секс. Сейчас он был готов отслеживать всё в Старке — и это по-хорошему удивляло его самого. А ещё накрывало возбуждением практически от всего — от поцелуев, лёгких касаний, того, как Тони, Энтони Старк, касался его бёдер, и даже чёртовы джинсы не мешали всё чувствовать. У Эша случалось, что случайный секс длился меньше, чем время, на протяжении которого он сейчас целовал каждый сантиметр тела Тони, а тот благодарно подставлялся, силой прикосновений к плечам выражая одобрение. Оказывается, Эш всё это умел, просто забыл. И в этот момент Энтони вплёл ладони в его волосы, самую малость потянул, притягивая к себе, и Эш бы откровенно простонал в этот поцелуй от избытка эмоций, если бы был моложе. А сейчас это просто накрыло всем и сразу — ощущением Старка под собой, горячими поцелуями, которые Тони поддерживал с не меньшим желанием, собственным возбуждением. Эш рывком приподнял Тони на постели, уже смутно понимая, что делает. Он сидел на бёдрах Старка и просто разглядывал, а тот опирался руками о постель и был охуительно прекрасен. — Вашу мать, Энтони. Эш бросил это на эмоциях и рвано — дыхание сбивалось — а Старк просто закрыл глаза и улыбнулся. И Эш не удержался, провёл ладонью по открытой шее Тони, а тот лишь усмехнулся и подставился сильнее. Дыхание перехватило окончательно. Эш не был железным, у него были свои триггеры в сексе, он мог сдерживаться до определённого момента, но не вот так, не когда накрывало всем сразу. Он впечатал Старка в постель, не убрав руку с шеи. «Я скажу, если что-то будет не так». Но Тони молчал, его дыхание было таким же неровным, и Эш в какой-то момент поверил, что тот действительно скажет, и перестал отслеживать Старка с излишней щепетильностью. Он целовал — властно, сильно — сжимал шею, плечи, вплетал ладони в волосы — пряди скользили сквозь пальцы, а Эш продолжал целовать и ощущал всем телом, насколько Тони возбуждён. И чёртов ремень. Чёртов ремень на джинсах Старка не желал сниматься одной рукой, и Эш провёл по члену так, сквозь ткань, и всё это было реальным: тёплая поверхность ткани, явная эрекция, Тони Старк. Поцелуя не вышло — Эш просто выдохнул горячий воздух в шею Энтони, выпрямился, грубо и резко вытащил мешавший ремень, откинул в сторону. Тони привстал на локтях. Дастин было подумал, что перегнул с этим, но Энтони просто помог стянуть с себя одежду, и Эш окончательно понял, что хочет его, и что это было нормальным, правильным, единственно возможным сейчас вариантом. Потом он будет видеть Старка в мастерской, рабочего, уставшего или полного энтузиазма; он будет видеть его на презентациях. Но сейчас Энтони не боялся выглядеть перед ним просто чертовски сексуальным мужчиной, и этот контраст больше самой физиологии отключал мозг — Эш перестал думать, и уже Тони раздевал его, спрашивал какие-то элементарные вещи про смазку и презервативы, а Дастин гладил всё, до чего мог дотянуться — бёдра, шрам на груди, плечи — вовлекал в поцелуи, касался члена, ловил горячее дыхание самого Старка, и тот замолчал. А Эш, оказывается, отучился долго терпеть возбуждение. В случайном сексе оно не растягивалось во времени настолько, он не успевал прочувствовать эту мутную эйфорию до конца. Забыл, а Старк напомнил. — Дастин. Эш понял, что уже несколько секунд нависает над Энтони, бездумно смотрит, пытается успокоиться, чтобы не кончить, как мальчишка, от одного прикосновения к своему члену. А, Старк, как назло, коснулся — провёл мягко, по всей длине, и повторил снова, и ещё раз, движения становились всё чаще и сильнее, и это было невыносимо совершенно. Эш, чётко понимая, что нужно включить мозг, ничего не мог с собой поделать — прижимался сильнее, выдыхал в голос, шептал какие-то глупости. Он себя таким не помнил, но стыдно не было, Тони сам ловил его губы, нервно прикусывал и тянулся вновь. Эш отстранился так же резко, как поддался минутной слабости. Он хотел хоть немного сбавить темп; и смотреть на Старка не было никаких сил. Дастин вернулся со смазкой и презервативами. Эмоционально стало легче, но физически он всё ещё чувствовал себя пьяным от эндорфинов — жалкий бокал вина давно не играл никакой роли — и почти уставшим от желания. Старк сидел на постели и, с большой вероятностью, чувствовал себя так же — Эш поймал его взгляд. Это ощущалось. Он сел напротив, снова провёл ладонью по шее, и Тони закрыл глаза, откинувшись на неё. Дастин сжал пальцы, захватил пряди волос, до которых смог дотянуться. Ему очень давно не было так хорошо под сексуальным возбуждением. Немой диалог с Тони вышел на совсем запредельный уровень доверия — Эша снова внутренне трясло — и он потянул Старка за собой на кровать. Боль Тони тоже не скрывал, но смазка была с лидокаином, и Эш знал, что надо подождать, дать привыкнуть — и он просто временно не позволял Энтони менять позу или резко двигаться, сильно придерживая за бёдра. И сам на какое-то время стал сгустком нервов, медленно двигаясь внутри Тони. Страх, что Старку, в общем-то, может не понравиться и без боли, отрезвлял. И Эш старался не давать ему уйти в чистые ощущения, накрывал губы поцелуями, заставлял себе отвечать, и когда Тони почти до боли сжал его поясницу, тихо выругавшись на грани стона, Дастина снова отпустило. — Это нормально, — он не знал, кого успокаивал больше: себя, чтобы не сорваться в привычный для опытных партнёров темп, или Старка, который, в общем-то, постепенно заметно расслаблялся. Дастину уже было слишком хорошо, жарко, почти душно, Тони ответил что-то в тон, но Эш не услышал, и понял, что почти вбивает Энтони в постель, а тот подаётся навстречу, чтобы Эшу было удобнее, и… как же он его хотел; и хотел, чтобы Тони тоже ощутил всё это, всё самое хорошее, что можно получить от секса. Эш сменил позу совсем немного, потеряв в интенсивности своих ощущений, но давая Тони почувствовать проникновение иначе, под другим углом. И тому это понравилось: он с улыбкой закусил губу, закрыл глаза, откинулся на подушку, и Эш понял, что угадал. Пришлось отстраниться, почти сесть, и двигаться принципиально иначе, медленнее, вывереннее. Эш старался проводить ладонью по члену Старка так, как бы хотел для себя, да и в целом знал, как его движения должны совпадать с ощущениями Тони внутри. Контроль отвлекал, и накатывавший было оргазм отступил, но это было глотком свежего воздуха и совершенно не разочаровало. Ему не нужно было чувствовать, он и без того знал, как именно сейчас должно быть Старку, и Тони стонал — тихо, искренне; сжимал простынь, проводил по волосам, выгибался, заметно пытался подстроиться — Дастина от этого зрелища совсем бросило в жар — и улыбался. Энтони Старк улыбался. Такой красивый, открытый, талантливый и охуительно умный Тони Старк позволил себе расслабиться в постели с ним, не побоялся это показать и отдавал слишком много. Отдавался слишком явно. А потом сперма текла между пальцев, Энтони с силой притягивал к себе для поцелуя, и стонал уже сам Дастин, потому что это было круче оргазма — он не понимал до конца, что с ним происходит — хотелось плакать, смеяться, а ему было тридцать пять, и он даже не получил физической разрядки, которая, на самом-то деле, нахрен ему не сдалась. Трясло, теперь не только внутренне. Эш чувствовал слишком много разом, ему было дурно. Настолько хорошо, что физически дурно. Что с этим делать, он не знал. Сжимал простынь, прислонялся лбом к ней, пытался отдышаться. «Какая-то дешёвая истерика». Тони молчал, просто с силой проводил по спине, почти болезненно, вдоль позвоночника. Наконец Дастин выпрямился на локтях, посмотрел на Старка — взгляд фокусировался с трудом — а тот смотрел серьёзно, насколько это позволял только что полученный оргазм. — Я в порядке, — Эш попытался произнести это максимально спокойно. — Ерунда, я в порядке, Тони. Я как-то… — Эмоции? Старк, как всегда, был чертовски верен в формулировках. Эш тихо рассмеялся, и стало легче. — Эмоции, — трудно было не согласиться. — Отвык. Сейчас отдышусь. Тони сжал плечо, почти по-дружески, и его ладонь скользнула до поясницы. Эш выдохнул полной грудью, сердце успокаивалось, дышать постепенно становилось легче. * * * Старк не видел такого раньше. Видел похожее. Его любовницы могли плакать от оргазма, впадать в эйфорию; но что происходило с Эшем, Тони до конца не понимал. Потому что Дастин не кончил, но эмоции — чистые и яркие — были. И это было что-то кардинально новое в Эше, Тони никогда бы не думал, что увидит его таким. Ладонь на пояснице Эша была влажной, Тони провёл по его спине ещё раз, и тот снова лёг, закрыв глаза. Старк расслабился и лёг рядом. Тело приятно отзывалось на каждое движение — полученный оргазм был хорошим, ярким, Тони на его пике чувствовал себя где-то не здесь, что бывало редко. Когда у него случался секс с профессионалками, он старался не думать ни о чём, и это ощущалось правильным. Эгоистичным, редко удававшимся, но правильным. Любовницы на одну ночь требовали внимания и, несмотря на то, что Тони никогда не был против такого расклада, для себя с ними добирал меньше. А сейчас он лежал и осознавал, что Эш постепенно доводил его до потери контроля, когда в итоге оргазм ощущается не просто физической разрядкой. Когда он этот контроль потерял, Старк помнил нечётко. Просто в какую-то секунду дискомфорт исчез, а потом стало слишком хорошо, чтобы думать, почему. Случается. Если бы это в сексе случалось чаще, Тони был бы счастливее. И вспомнился прошлый опыт, почти забытый, скорее ощущения прошлого опыта с мужчинами — хаотичные, несвязные, с каким-то негативным оттенком. Впрочем, он всегда понимал, что это вопрос правильно выбранного партнёра, а ему, скорее всего, просто не везло. С женщинами везло чаще. Просто статистика. Эш из неё выбивался. Дастин Эш, его операционный директор, только что дал Тони больше, чем все любовницы за последний год, и это удивляло. Когда Тони предлагал секс, он не думал, что будет так. Невозможно было предугадать. Совсем не тот типаж — Тони так думал, но ошибся, и из-за этой приятной ошибки последние полчаса не думал вообще. А теперь Эш, видимо, решил, что Старк позволит ему вот так просто прийти в себя, уйти в душ и уснуть. По крайней мере, Эш попытался привстать, и Тони вернул его на постель, нависая сверху. Дастин был красив. Это было легко признать, Тони мысленно согласился с этим ещё час назад. Выгодно быть честным с собой, иначе довериться чужому желанию почти невозможно. Может, проблема прошлого опыта была именно в отсутствии доверия — к себе и партнёру. Со случайными любовницами этот параметр вообще не был нужен — но этого иногда смертельно не хватало. И позволить Эшу взять и уснуть Тони не мог. Мелькнувшая следом мысль почти рассмешила — Старк, оказывается, подсознательно рассматривал вариант, что не сможет соответствовать. Это было смешно, конечно, но смешно по-плохому — Тони тоже отвык. Он говорил это Эшу вслух и не врал себе. Отвык вкладываться в нечто большее, чем физиологическая разрядка. — Энтони, мне же не шестнадцать. К Эшу возвращалась ирония и закономерно спадала эрекция. Он смотрел почти трезво — и почти счастливо. Вот только Старк знал, что стоит за таким «почти». И совершенно не понимал, что делать с таким Эшем, который всем видом показывал, что на этом можно закончить. Это был странный барьер, и Тони перестал понимать, что происходит. Он попытался поцеловать, но Эш толком не ответил, хотя и не оттолкнул. Тогда Тони поцеловал сильнее, глубже, провёл ладонью по бедру и коснулся члена, легко сжав, но Дастин неожиданно отстранился. — Не стоит. В плане, — Эш откинулся на подушки, — просто не те ощущения сейчас. Всё в порядке, Энтони. Это не критично. Я бы не стал благородно врать. Тони кивнул. Не критично и не стал бы. Но от ощущения себя — себя вот сейчас — стало тошно. Стандартные приёмы не работали на Эше. И не должны были работать. А ведь он всерьёз посчитал вопросы Эша о предпочтениях лишними. Да, любовницы спрашивали у него, но он сам никогда не спрашивал у них — для него такое было самоочевидным. Эш всё ещё закономерно выбивался из его статистики, а Тони хотел, чтобы он отвечал сейчас так же искренне, как час назад; Тони хотел ещё, ему было мало, и в большей степени он хотел вернуть Дастину долг. Это было большим, чем сексуальное влечение, но заводило не меньше, при этом всё ещё позволяя рационально мыслить. Тони закрыл глаза, по-прежнему нависая над Эшем. Он вспоминал всё, каждую деталь, которую мог выцепить из их секса. Это было важным, Эш не был случайным телом в его постели. От сердца прокатилась волна жара, но он вспоминал, сдерживая заново накатывающее возбуждение. Дастин мог заметить — пусть. И картинка сложилась: из горячего дыхания у своей шеи, из поцелуя на ней же — Старк старался не позволять этого любовницам в сексе, ему не нравилось — из сильных, почти болезненных касаний на бёдрах, из таких важных мелочей. Тони открыл глаза и почти прилёг на Эша, уже не пытаясь скрыть своей эрекции. Не шестнадцать, но Дастина он хотел не только из благодарности. Ошибочно думать, что партнёру по умолчанию нравится или не нравится то, что тебе — Тони успел об этом забыть и, если бы не Эш, не вспомнил бы. И когда Тони коснулся его шеи поцелуем, он был в этом искренен, совершенно чётко понимая, что иначе Эш это отследит. Целовать так любовниц самому Старку нравилось, просто переносить это на Эша казалось плохой идеей — раньше, не сейчас. Сейчас Тони целовал искренне, несильно прикусывал кожу у самого основания шеи, прижимался всем телом. И Дастин прерывисто выдохнул — Старк не понял, насколько это хорошо или плохо — и подставился сильнее. Значит, хорошо. Тони не оставлял следов, в какой-то момент ему даже показалось, что он излишне нежен — женщинам это всегда нравилось, но он не мог понять, насколько это правильно с Эшем. Но Дастин молчал, прижимал к себе сильнее, и Тони тоже позволил себе расслабиться — поцелуи стали хаотичнее, быстрее, прикосновения к бедрам перестали быть бережными. И Эш наконец сам притянул для поцелуя — он снова дышал резко, поверхностно — и был жаден до невозможного. Тони окончательно понял, что хочет его ещё раз, на этот раз сам, но совершенно такого же — открытого, красивого, возбуждённого до предела. Барьера больше не было. Тони гладил его тело, притягивал к себе, целовал. Каким-то шестым чувством понимал, что именно в таких поцелуях Эш сейчас хочет мягкости, и ему это давал. Оказалось, давать всё это было легко: Тони чувствовал искренность, сам был искренен в ответ — двадцать минут назад Дастин вернул ему силы и возможность это видеть, понимать, а Старк чуть это всё не похерил к чертям. Но сейчас Эш подставлялся под прикосновения, говорил, как ощущается лучше, и Тони подстраивался, пока не увидел в глазах Эша совсем уже мутное желание. Своё оказалось сдерживать не то что бы приятно, но мысли о большем заставляли дышать ровнее, и это тоже было успевшим забыться опытом. Тони отстранился, потянулся за смазкой. Эш приподнялся на локтях, отследил взгляд. Старк напрягся — он ведь, в общем-то, не спрашивал, в отличие от Эша. Но Дастин почти улыбнулся, откинулся на подушки и сам дотянулся до презервативов. Бросил Тони. — Как я хочу, — Старк всё же уточнил. — Но ты остановишь, если что. Эш повёл плечом, закрыл глаза, чуть шевельнулся приглашающе. Тони понял: тот всё ещё не верил, что Тони мог дать больше. Это было немного больно, но Старк понимал, что этот вывод был, по большому счету, логичен. Поэтому просто притянул Эша к себе, заставил смотреть в глаза, не давая отстраниться: — Эш, не доверяешь по любой причине — останови. Тебе сейчас до чистого оргазма минуты две, а за минет — меньше одной. Хочешь? Дастин смотрел устало и мутно, и вроде бы в его взгляде читалось чёртово «да», но Старк ждал. И Эш удивил, потянувшись за поцелуем — долгим, глубоким, почти таким, как в начале вечера. Он не хотел. Оргазм никогда ничего не решал; понятный, хороший выбор. Старк отвечал, придерживал за плечи и понимал, что если ошибётся сейчас, Эш на утро будет совершенно мёртвым, выжатым до предела, не просто таким, как сейчас — а в разы хуже. И теперь уже Тони потянул его обратно на постель спиной к себе — он чувствовал в себе силы всё исправить. Эшу стоило выкинуть из головы мысли. Тони вплёл ладони в его волосы, несильно сжал — как делал сам Дастин с ним — и отпустил, спускаясь по шее и лопаткам к пояснице. Тони сидел на бёдрах, выглаживал спину Эша, изредка прихватывая мышцы у шеи — в такие моменты Дастин сжимал подушку, и Тони хотелось накрыть его ладонь своей, сказать, что всё в порядке. Но это было бы всего лишь словами, а надо было на деле показать, что всё действительно хорошо, и Тони гладил тщательнее, задевая бёдра, сильно сжимал поясницу — Эш чуть ли не выгибался, чтобы можно было сжать сильнее, выдыхал в подушку. — Так хорошо? — Да. Эш ответил сразу и легко, Тони не ожидал. Дастина всё ещё что-то не отпускало, но теперь он ощущался менее уставшим. И Старк решил, что может этим воспользоваться — лёг сверху, несильно прикусил кожу на шее — Дастин вздрогнул, резко выдохнув. — Можно, я спрошу банальность, Тони? Старк услышал какую-то болезненную иронию в его интонации. Это ему не понравилось, но что было, то было. — Спрашивай. — Вы же не через силу? Эш повторил его собственный вопрос, повторил слово в слово явно намеренно. Теперь Тони понял: Дастин всё ещё не мог расслабиться и поверить; «а не пойти ли вам к чёрту со своей благотворительностью, Энтони». Сам Тони не сомневался, но Эша, кажется, не отпускало. И это было иррациональным, это не решалось словами — Тони это прекрасно понимал. Но если Эш спрашивал вслух, то был сейчас максимально открыт. Стоило этим воспользоваться. Тони выпрямился; теперь он стоял на коленях. Коснулся шеи Эша ещё раз, прошёлся поцелуями по лопаткам, приобнял за талию и притянул его к себе, тоже заставив выпрямиться. Оказалось, что полностью прижимать Эша к себе было чертовски возбуждающе. Тони гладил его медленно, по всему телу, легко касался члена, снова возвращался к груди, и вновь к бёдрам, и прижимал, максимально близко прижимал к себе. Снова становилось жарко от собственного возбуждения, но Тони не хотел давить или торопить, и он просто гладил, покрывал шею поцелуями и говорил, как можно убедительнее, что это дурацкий вопрос, что Эш не может не понимать, насколько. И Дастин сдался наконец — откинулся на плечо, горячо выдохнул в ответ на лёгкие касания к члену, и сказал, что верит. А у Тони, уже совсем расслабившегося и отпустившего себя, окончательно пересохло в горле. Старку не хотелось ничего менять, а Эш явно не был в том состоянии, чтобы возражать — Тони так и входил в него, медленно, плавно, прижимая к себе, сидя на кровати. Прикосновения, лёгкие поцелуи на шее — всё казалось очень правильным, важным, собственное возбуждение ощущалось ярче, когда Эш откидывался на плечо, выдыхая про охуенность происходящего. Это заводило, прибавляло азарта, сдерживаться становилось сложнее. Старк закрыл глаза, ускорил темп, сильно притягивая за бёдра, и Эш немного отстранился, давая возможность входить глубже. Сильнее. Резче. Как Тони этого хотел, как они оба этого хотели — Эш дышал прерывисто, двигался в такт толчкам, а в какой-то момент просто лёг на кровать, и Тони лег сверху, уловив желание Эша — максимальная близость, ничем не скованные движения, чистые эмоции. Тони по-прежнему прижимал его к себе, но лишняя нежность исчезла из поверхностных поцелуев и было как-то совсем до одури хорошо. Потому что Дастин отзывался на всё: прогибался под касаниями, подставлялся под ритм очень грамотно — у Тони от такого сбивалось дыхание и совсем выключался мозг — и тихо стонал, когда Тони удавалось прихватить кожу на шее не только губами. Старк не отследил, в какой момент забылся и сделал это излишне сильно — всё ощущалось слишком охуительно правильным — и Эш выгнулся, резко привстал, откровенно подставляясь. Тони не смог удержаться — входил глубоко, резко и целовал почти грубо, страстно, со всей силой своего желания — хотя внутренний голос и шептал, что это эгоизм, что останутся следы. Но Эш был уже на той грани, где даже от такого можно кончить, и Тони ему просто немного помог, проведя ладонью по члену. Дастин обессилено упал на постель, Тони чуть придержал его за плечо. Но он знал, что нужно остановиться. Старк лёг рядом с потерявшемся в ярком оргазме Дастином; ему остро хотелось добрать свой. Слишком больно, жарко, на грани — такое не терпят. Тони стянул презерватив, провёл по члену рукой и наткнулся на взгляд Эша. Если бы они только что час не занимались сексом, Старк бы сказал, что Дастин зачем-то напился после лёгкой травки. Тони думал, что эмоциональный приход Эша — это самое удивительное, что он увидит за эту ночь. Но то, как Дастин смотрел сейчас, удивляло больше. Тони не понимал; не мог классифицировать взгляд. Случайные любовницы смотрели с восторгом, Пеппер — с лёгкой благодарностью, а за бездумностью во взгляде Эша скрывалось что-то тяжёлое, многолетнее, наложившееся на эндорфиновый приход. Разумности в этом было мало, но чистые, точно такие же чистые эмоции, как в прошлый раз, отражались чётко. Дастин отстранил его руку — Тони замер, откровенно боясь помешать — и опустился к члену, взял в рот. Совсем, полностью, с первого раза. Тони чувствовал, как его ласкают языком, как головка касается горла, и не мог произнести ни звука — во рту пересохло настолько, что было больно. И он закусил ладонь, и это было лучшее, что он мог сделать, чтобы хоть как-то вытерпеть эти секунды до оргазма — Эш делал что-то охуительное, а в уголках глаз от напряжения выступали слёзы — а потом его накрыло в десятки раз сильнее первого раза, и жар в паху не проходил, и Эш, кажется, проглатывал сперму. Тони открыл глаза, когда голова перестала идти кругом, и мир выстраивался в чёткую картинку. Дышать было больно от сухости, Эша рядом не было. Тони вскинул голову, резко приподнял на постели. Эш, конечно, вполне себе был — возвращался со стаканом воды. Сел рядом, отпил сам, протянул половину. Старк выпил залпом, посмотрел с благодарностью: — Как ты? — голос всё равно звучал хрипло, сорванно, Старк себя не узнавал. — Лучший секс за двадцать лет. Не знаю, Энтони. А вот Эш говорил почти ровно и совершенно искренне, даже с привычной иронией. Добавил через секунду: — Я сейчас усну. — Я тоже, — Старк понял, что если закроет глаза, действительно уснёт от хорошей посторгазменной усталости за несколько мгновений. — За двадцать лет? Эш неопределённо повёл плечом, сонно, как-то вымотанно посмотрел и — Тони это не могло померещиться — улыбнулся на секунду. «Всё в порядке. А про двадцать лет льстит». Эш лёг рядом, Тони закрыл глаза — веки казались тяжёлыми, тело лёгким, мыслей по-хорошему не было вовсе. Идеальный секс после рабочей недели. И, конечно, он был прав, как всегда — сон пришёл за мгновения. * * * Тони проснулся от звука бегущей воды и запаха кофе. Тело ощущалось ватным, мозг проснулся не до конца. Старк сел на кровати — тело отозвалось приятной волной лёгкости — и осмотрелся. Воспоминания пришли быстро, все события вчерашнего дня и особенно ночи ярко встали перед глазами. И было хорошо, спокойно, Тони хотелось снова вытянуться на постели и доспать, но… во-первых, он был не у себя, а во-вторых, если Эш уже встал, время для этого было адекватным. Старк ошибся: время оказалось каким-то совсем неадекватным. Табло Джарвиса в спальне показывало половину двенадцатого. Для Тони, привыкшего в последние годы вставать в семь-восемь без будильника даже на выходных, это оказалось интересной новостью о степени своей усталости. «Когда-то же нужно отдыхать». Мысль была здравой, вот только он усмехнулся: если единственным способом так качественно отдохнуть — морально, прежде всего, но и физически не в последнюю очередь — был секс с Эшем, то у Тони были проблемы. А переносить свои проблемы на кого-то, кто на это в долгосрочной перспективе не подписывался — дурная идея. Это всегда заканчивалось паршиво — взять хотя бы Пеппер. Но думать об этом утром в субботу не хотелось. Тони посмотрел на стопку одежды — значит, Эш предусмотрительно принёс её в спальню — и решил, что душ всё-таки примет у себя. Из холла всё ещё отчётливо доносился запах свежего кофе. Тони никогда не видел, чтобы Дастин носил что-то менее формальное, чем деловые костюмы; если работа затягивалась до ночи, тот позволял себе разве что снять пиджак. И даже сейчас, в приватной домашней обстановке, тот сидел с кружкой кофе в джинсах и белой рубашке. И на фоне белизны воротника особенно чётко выделялись красные следы на шее. Тони вспомнил, и по телу прошла приятная дрожь. И всё же в этом он перегнул палку, перед Эшем было немного стыдно. — Кофе, Энтони? Дастин говорил спокойно. Старк решил, что вернётся к этому после, и рассеянно кивнул — кофе он хотел. — В кофеварке. Оставил для вас на подогреве. Это было приятной мелочью, но с утра такие мелочи грели особенно. И кружка с логотипом «Старк Индастриз» и напечатанными подписями — видимо, инженеров старой команды Эша — не удивила. Но ощущение, что он вторгается во что-то личное, не покидало. Впрочем, его из этого личного не выгоняли, а Тони было слишком хорошо, чтобы уходить первым. Он сел напротив с кружкой кофе. Недопитая бутылка вина так и стояла на столе. За окнами было светло, в голове была приятная лёгкость, и почти ничего не напоминало о тяжёлом разговоре прошлым вечером. — Слушай, насчёт шеи. Есть мазь… — начал было Тони, но нарвался на колкий взгляд Эша. Мгновение спустя тот уже смотрел мягче, ироничнее, но от той первой секунды у Старка по спине прошёл холодок. — Серьёзно, Тони? Несмотря на отличное состояние, разговоры у Старка сейчас совсем не клеились. И предложение было дурацким. Но как адекватно и корректно извиниться за то, что зарвался ночью, Тони не знал. С другой стороны, Эш не остановил, напротив, хотел этого, если Старк правильно понял, так что… в конце концов, они оба были совершеннолетними. — Я где-то часа в четыре планирую погонять алгоритмы «О.К.О». Ты со мной? Эш задумался, отпил кофе, посмотрел в планшет. — Не сегодня. Я уже вторые выходные отказываю одним хорошим людям в помощи. Судя по графику, придётся отказывать ещё месяц. А у них скоро соревнования. Старк подумал, что ослышался. Эш очень будничным тоном говорил о чём-то странном, непонятном, и чувство, что Тони увязает в личном, только обострилось. Но это было слишком заманчивым, и Старк спросил: — Подробности? А Эш, на удивление, ответил. Это были сложные пять минут в жизни Энтони Старка. Он пытался уложить в голове тот факт, что его операционный директор, человек, получавший вторую по величине зарплату в «Старк Индастриз», раз в месяц выкраивает время для клуба любителей авиамоделирования где-то на окраине Нью-Йорка. — Ты можешь купить им радиоуправляемый Боинг в натуральную величину. Или даже ты можешь им его собрать. Какие ещё соревнования? А Эш пил кофе и объяснял, что все эти люди работают по одиннадцать часов на низкооплачиваемых работах, и единственный источник счастья в их жизни — собранная ими модель самолёта в небе. Эш приходил к ним, когда была возможность, исправлял всё, что у них накапливалось, и ребята были рады. — И они ни разу не попросили ничего больше? — Тони действительно не понимал. — Например? — Денег, современной мастерской, да чего угодно. Ты чёртов вице-президент «Старк Индастриз». Дастин смотрел спокойно и серьёзно. А потом ответил: — Они не знают. И Тони только после этого понял. Потому что не знать Дастина Эша в их отрасли было невозможно. Да и за её пределами, если уж на то пошло… Люди, которые могли его не знать, должны были быть настолько далеки от мира Старка, что ему сложно было их представить. Они не включали финансовые новости, не интересовались новейшими технологиями — не интересовались ничем, кроме своего мирка моделей разной степени сложности и достоверности. Наверное, Старк не смог бы терпеть дилетантов с их забавным хобби. А Эш мог. Он сказал: «Когда я помогаю их моделям взлетать, мне самому становится лучше. Это выгодно. Помогать — это выгодно». Тони не спорил. В этом он его понимал даже слишком хорошо. Когда Тони выходил из апартаментов Эша, он ощущал себя совсем выбитым из рутинной колеи. Приятное чувство. Эш дал ему больше, чем секс, и Старку хотелось весь этот ресурс конвертировать в разработку прямо сейчас. Тони забыл, каким охуительно прекрасным может быть утро. День, если быть точным. Целые выходные. Он планировал проработать на этом целые выходные. А потом был рабочий понедельник, и Тони перестал понимать, что происходит. Эш его не избегал, но со стороны казался смертельно уставшим. Был собранным, донельзя рабочим и отвечал строго по делу. Тони попытался вытащить его на кофе в «Старбакс» в двух кварталах от Башни, но Эш отказался. А затем их графики разошлись, и Старк ушёл на весь день в переговоры. Вечером Эша в офисе не было, хотя Тони скинул на почту просьбу задержаться. Но Дастин ушёл, и Тони окончательно перестал понимать, что между ними происходит. Смотрел на пустой кабинет и не понимал. Может, Старк себя накручивал и всё это было чередой совпадений, но Тони никогда особо не верил в совпадения. Он смотрел на вид из окна офиса операционного директора своей компании и понимал, что потерять Эша из-за ерунды он себе позволить не может. Возможно, пару лет назад Тони бы даже не заметил, что что-то пошло не так, но сейчас он видел это настолько чётко, что было страшно. «Всё же было хорошо». Для Тони — да. Но он не спросил Эша словами ни разу, и это нужно было исправлять быстро, по горячим следам; и он всё ещё не понимал, как одна ночь хорошего — отличного! — дружеского секса могла сломать их рабочее взаимодействие. Тем более если это Эш сказал — не сломает. Тони понял, что завтра он спросит. Иначе это всё грозило вылиться в рабочую — не только рабочую — катастрофу. Во вторник встреч и конференц-коллов было ещё больше, но Старк нашёл более-менее приемлемое время в их с Эшем расписании, и около часа дня пришёл в опенс-спейс сразу нескольких команд разработки — у Дастина заканчивалась планёрка по одному из их ключевых проектов. Эш смотрел в развернутые мониторы, а вокруг столпилась чуть ли не вся команда — в пространстве стоял обычный рабочий шум. Дастин заметил его одним из первых, кивнул. Старк поморщился от иронии — на Эше была водолазка с высоким воротом, но сейчас это ни черта не радовало. — Эш, на пару слов. Саммерс звонил. — Хорошо, — Дастин кивнул. — Куда подойти? — «Океан». Минут через пятнадцать. — Буду. «Океан» — хорошая, маленькая переговорка на смежном этаже. Довольно старая, там на дверных стёклах ещё сохранились жалюзи, что Тони и было нужно. Он знал, что на рабочий вызов Эш придёт; договорит со своими инженерами до логической точки и придёт. Так и произошло. Минут через двадцать Эш закрыл за собой дверь, посмотрел на Старка, ощущался донельзя рабочим. — Что случилось? Дастин не хотел терять время, даже не садился. — Ты случился. Присядь. Эш, на удивление, не выразил никакого протеста, да вообще никаких эмоций не выразил. Сел напротив, снял очки, отложил на стол. Посмотрел на Тони уже менее напряжённо и бросил устало: — Знал, что всё закончится ланчем. Хорошо, поговорим. Фразу Старк до конца не понял, но общий смысл уловил. Спросил в лоб: — Что происходит, Эш? — Всё нормально... — Я даже слышать не хочу про то, что ты в порядке, — было трудно сдержать справедливое раздражение, хотя Тони честно старался. — Ты ни черта не в порядке. А Эш коротко улыбнулся, и это совсем сбило с толку. — Я не говорил, что в порядке. Я сказал, что моё состояние нормально. Тони… — Дастин придвинулся, посмотрел открыто, искренне и устало; он и не собирался уходить от ответов. — Энтони, я же не врал про лучший секс за двадцать лет. И это очень паршиво, на самом-то деле. И я эмоционально вовлёкся, я сам идиот. Бойтесь своих желаний, — Эш откинулся на спинку стула, — как говорится. Всегда хотел лучше понимать, что же происходит в голове у людей наутро, что они хотят со мной и вечер, и день, и пару лет. А ты сидишь на постели, говоришь очень правильные слова про эндорфины, что это отпустит на следующий день, что это гормональная привязанность, она пройдёт. И это действительно так. А они смотрели обиженно, очень, — Дастин замолчал на пару секунд. — Вы знали, что эндорфины — это даже на химическом уровне просто наркотик? У Тони холодело внутри. И от спокойного тона Эша, и от всего, что тот говорил. Потому что Старк не мог не сопоставлять тон и слова сейчас с воспоминаниями ночи в одну большую картинку, и по всему выходило, что это был очень болезненный пласт жизни Эша. — Допустим. — Наркотик, — Эш кивнул. — Вырабатывается от счастья. Понятное дело, у каждого от своего: хороший секс, хорошая работа, что там ещё бывает. И чем чаще он есть, тем слабее работает. Это привыкание. А если его нет годами, а потом за раз получить близкую к смертельной дозу — в МИТ у вас всякое бывало? — что произойдёт? Тони молчал. Он уже понял. Эш практически прямым текстом говорил «Я ощутил счастье впервые за двадцать лет, и мне сейчас от этого чертовски плохо. Что вы хотите от меня услышать, Энтони?». «Хотите услышать». А ведь это он и сказал тем вечером дословно — Эш всё знал ещё тогда; знал, что секс с Тони сделает только хуже, и не сказал. — Ты знал, — осознание было болезненным. — Заранее знал. Я тебя спрашивал, а ты солгал. Эш снова улыбнулся, и Тони прикусил внутреннюю сторону губы. Идиот. Эш не солгал, Эш вообще ничего не ответил на вопрос про последствия и ресурс, он просто перевёл разговор на ориентацию Старка. Тони тогда решил, что это утвердительный ответ, потому что да, экстраполировал. И от себя стало совсем тошно. — Прости. — Вы-то за что извиняетесь? Эш действительно спрашивал с интересом, а Старк не мог отделаться от мысли, что тот просто издевается. Но Дастин был серьёзен; действительно хотел знать. — Не отследил. Был эгоистом. Слова дались с трудом, а Эш смотрел удивлённо и искренне. — Боже, Энтони, не драматизируйте. Тони не ожидал такой реакции. Эш встал: — Я не сказал, потому что не посчитал критичным. Это была отличная ночь, я знал все последствия. И получил больше, чем ожидал. Я сказал, что на рабочем взаимодействии это не отразится — оно и не отразится, просто дайте мне время до конца недели. Мне сложно сейчас вкладываться во что-либо, — Эш помолчал, посмотрел прямо, закончил фразу: — эмоционально. Пройдёт. Очень быстро пройдёт. Но я бы сейчас вернулся к работе. Я вас достаточно успокоил, Тони? Тони встал следом. Эш на глазах становился рабочим, такому ему он безоговорочно доверял любые переговоры. Тони не успокоился; но сейчас он просто поверил, и стало немного легче. — Хорошо, — Дастин понял ответ. Задумался на секунду, спросил: — Саммерс не звонил? На всякий случай спрашиваю. — Нет. Эш приходил в себя, и Тони был бы последним эгоистом, продолжи он говорить о личном. — Хорошо, потому что мы не успеваем к демо Скотфилда завтра. Я вернусь к ребятам. Но, по-хорошему, там нужны и вы. Я, правда, не смотрел ваше расписание. — Если до вечера, то выберусь. Эш кивнул и вышел, не сказав больше ни слова. Старк всё ещё чувствовал себя паршиво, но теперь хотя бы понимал, почему. Впрочем, нет, не понимал. Эш — большой мальчик, он, Тони, тоже, а ощущение было таким, словно… словно Старк хотел взять на себя ответственность. Чувство было новым, странным и неуместным особенно сейчас, когда эта ответственность была общей. Он понял, что пора завязывать с переносом личных проблем на близких людей. Признать, что Эш — такой человек, оказалось легко. Он значил для Тони слишком много, и портить это сексом — даже охуительно хорошим — Старк себе больше не позволит. А вот узнать Дастина за пределами работы захотелось получше. И чёртов клуб авиамоделирования, кто бы мог подумать. Они делают для Саммерса вертолёты нового поколения, а Эш раз в месяц правит чертежи игрушечных. А мог бы построить модельку на нанорепульсорах. Не обязательно вертолётика, но чего-нибудь… летающего. Вот Старк бы построил. Об этом, кстати, стоило подумать. Тони вышел из переговорки. День обещал быть долгим.