Когда мир меняется, неизменными остаются лишь даты смерти

Многоуровневый координационный зал Ц.Е.Н.Т.Р.а: люди, тонны техники последнего поколения, рабочий шум. Эш когда-то в шутку бросил самое верное определение Ц.Е.Н.Т.Р.а — «улей». И как-то оно между ними с тех пор прижилось. А само название… Тони однажды обронил в интервью «Мы позволим миру дышать свободнее, чувствовать себя в центре событий», рассказывая о концепции аналитического центра нового поколения. Никакого рабочего названия тогда не было, и маркетологи зацепились за ёмкое Ц.Е.Н.Т.Р. Старк не возражал. Сейчас Тони стоял на смотровой площадке, пил кофе. Пятую кружку за утро. Улей жил своей жизнью. Экраны — от небольших рабочих до панорамных во всю стену — отображали операцию Роджерса в реальном времени; координировала Хилл. Впрочем, не одна — она сама подобрала себе команду, это было её условием, и Тони ни разу не пожалел, что дал эту возможность: работали ребята слаженно. Со встречи с Роджерсом на кладбище прошло два года. Целых два года. Сложных, изнурительных — однажды Тони заснул прямо в своём кабинете около четырёх дня, вернувшись со слушаний, а проснулся глубокой ночью от мерцательной аритмии. Но уже тогда он надеялся, знал, что будет в итоге вот так стоять на мостике и смотреть на идеальную реализацию потенциала «О.К.О», а это заставляло стиснуть зубы и пускать в ход всё, что у него было: огромные деньги, старые связи, собственное упорство. И собственное здоровье, во многом, но об этом Тони предпочитал не распространяться. Роберт знал, Эш замечал — Стив пока верил на слово, когда Тони говорил «всё нормально». Наташа однажды сказала, что Старк идиот. Тони тогда ничего не ответил — опаздывал на совещание. Но она повторила это чуть позже, уже в личном разговоре, и Тони пришлось провести их новую личную границу; больше Наташа эту тему не поднимала. Он купил лучших. Стив мог сколько угодно говорить, что это не самое удачное слово, но реальность была именно такой: Тони купил. Лучших аналитиков, лучших программистов, лучших оперативников: на первых этапах бюджет уходил в такой минус, что если бы кредитные рейтинги «Старк Индастриз» были хоть немного хуже, ничего бы не вышло. Но уже пять лет подряд Старк исправно приносил банкам прибыль, и деньги он получил. А через год — к удивлению всех — проект вышел на окупаемость. Ц.Е.Н.Т.Р., позиционировавший себя на рынке как информационно-аналитический банк, начал эту самую информационную аналитику продавать, и покупателей оказалось очень много. Очень. Кружка опустела, но легче не стало. Тони пошёл к кофейному автомату за ещё одной порцией. Команду Роджерса оправдали. Вместо котёнка в ЮАР был предотвращённый чуть ли не в прямом эфире теракт в Лондоне. Но кроме эфира, было ещё много всего; и по большей части — на слушаниях в десятке сенатских комиссий. Но Тони снова купил лучших. Оказалось, хороших политтехнологов и юристов не так уж мало — скорее, мало тех, кто мог их себе позволить. Старк мог. Он помнил, как Стив пришёл к нему в офис прямо из аэропорта — в тот день впервые за много лет он прилетел в Америку по своим настоящим документам. Он был вымотан не меньше Тони, но искренне счастлив. А в конце того невыносимо длинного дня они пошли с командой в бар. Бартон отпускал колкие шуточки, Наташа была слишком уставшей, чтобы участвовать в беседе, но в остальном всем было хорошо и свободно, и Тони отвечал в тон, поддерживал атмосферу. Поддерживал; и в какой-то момент ему вспомнился Эш, спрашивавший про необходимость играть на публику. Но так было нужно, это было важным, Тони хотел, чтобы Роджерс почувствовал себя дома, в комфортной обстановке, а комфорт Стива во многом определялся комфортом его команды. И Старк играл. Хотел бы быть в тот момент искренне счастливым и расслабленным, но последний год он спал по пять часов в сутки, иногда меньше; жил в постоянном стрессе — оно всё… сказывалось. Тони знал, что будет тяжело; но он не представлял, насколько. — Эй, Кэп, осторожнее, — бросил Тони иронично, наблюдая за финалом драки на экране. Роджерс как раз уже надевал наручники на наркоторговца, и посмотрел в камеру почти удивлённо. — Я сколько раз просил не ломать «С.Н.И.Т.Ч» о международных преступников? Стив хмыкнул, улыбнулся: — А ты покажи мастер-класс, Тони. — В следующий раз. Я только свежий кофе налил. Пью лишь горячий. Их оборвала Хилл. И правильно сделала, в общем-то. Старк замолк, продолжая наблюдать за экранами. Однажды Тони лично пришёл к Стиву с весьма деликатным моментом — вопросом командной формы нового Ц.Е.Н.Т.Р.а. Прошлая — времён Щ.И.Т.а — была практичной, нравилась агентам, и они бы предпочли её вернуть. Оставалось лишь объяснить Стиву, почему ребята хотят видеть его в такой же. Но Роджерс, на удивление, понял очень быстро. Мир меняется. И Стив тогда сказал, Капитаном — именно Капитаном Америка — он не чувствовал себя уже лет пять; и держаться за старую сине-белую форму было бы глупо. Но щит решили не перекрашивать. Смотрелось органично. Как и сейчас на экране. А ещё полгода назад оправдали Барнса. И это оказалось легче, чем Тони думал. Джессика, его лучший специалист по всему этому бюрократическому аду, сказала, что в этом нет ничего удивительного — все просто устали. Как-то при ней один из сенаторов буркнул, что, если Старк наконец отвяжется, всем станет лучше. Вот только вкус победы оказался каким-то невыразительным. Тони пытался исправить это дорогим коньяком, и вроде бы даже за несколько дней преуспел, но Роберт, посмотрев тогда кардиограммы, буквально наорал на него — таким Эйнара Старк ещё не видел. Но если на тебя орёт твой кардиолог — стоит задуматься; спать Тони больше не стал, но алкоголь убрал до лучших времён. А Роджерс возвращался с миссий живым и выглядел по-настоящему счастливым. Впрочем, и управление Ц.Е.Н.Т.Р.ом ему тоже нравилось. Он очень быстро втянулся — сформировал основные команды, разделил обязанности; постепенно формировал нужные инфраструктурные отделы. Его люди, от оперативников до техников и врачей, Роджерса обожали. Внешней же частью, той, за которой пристально наблюдала общественность — занимался Тони и его люди, и для внешнего мира Ц.Е.Н.Т.Р.у удавалось выглядеть полноценным информационным агентством. Как он сказал тогда Стиву про «О.К.О»? «Большое информационное табло». Данные той точности и полноты, которые им давало «О.К.О», были золотой жилой. Но этика; даже Старку этика позволяла использовать его возможности лишь на уровне окупаемости и небольшой прибыли. Тони посмотрел вниз, на Уэйна, сидевшего поодаль от координаторов. Уэйн связался с ним пару дней назад, сказал, что есть разговор, и намекнул, что не прочь увидеть Ц.Е.Н.Т.Р. вживую. Старк согласился. В конце концов, трафик спутников — по-прежнему бесплатный, что удивительно — всё ещё шёл через «Уэйн Энтерпрайзис». А сейчас Уэйн сидел в наушниках, уткнувшись в планшет. Это удивляло, и Тони через камеру в телефоне приблизил его экран. Нет, ну действительно, что могло быть интереснее операции Роджерса в реальном времени? Оказалось, он сам. Уэйн смотрел интервью, которое Тони с полтора месяца назад давал CNN. Красивое, по-хорошему скандальное, Старк его помнил. «Как вы можете прокомментировать действия группы мистера Роджерса в международном правовом поле?» «Сбор данных. Понимаете, мы же собираем статистику. Она, кстати, в открытом доступе на сайте, вы же её открывали? Не говорите, что нет, иначе я перестану считать, что мы оба профессионалы, решу, что это у нас непринуждённая частная беседа и приглашу на ужин. Так вот, вы знали, что в порту Кальяо в Перу в 38% времени используется труд несовершеннолетних? И если мистер Роджерс считает, что ему нужно лично проверить этот процент, что ж, я доверяю Стиву Роджерсу. А то, что в том порту он случайно наткнулся на наркоторговцев — что ж, жизнь состоит из случайностей. Не проходить же мимо. Или вы бы прошли?» Тони тогда отвечал с каким-то болезненным азартом, за которым, на самом деле, почти не было внутреннего ресурса. Но он улыбался на камеру, шутил и был чертовски убедителен. «Вы пролоббировали отмену Соковийского Договора. Вы сможете гарантировать, что гражданских катастроф не повторится?» «Я полагал, что гражданские катастрофы — это к международным террористам. Вы уже выслали им список вопросов? Потому что на моё письмо они не ответили, а я всего лишь просил их график, чтобы не было пересечений с нашим, ммм, сбором статистики. Поэтому натыкаемся случайно и каждый раз сильно удивляемся. Но я что-то не припомню случайных жертв за последний год, зато помню тысячи неслучайных до нашей благотворительной миссии. Так что вопрос дурацкий, уж простите. Никто абстрактные понятия гарантировать не может и не будет. Вот что-то более определённое, зависящее лишь от говорящего — можно. К примеру, гарантируйте мне больше не использовать этот оранжевый лак. Он вам совершенно не идёт». К Синди Хоуп у Старка были давние счёты за расследования, граничившие с клеветой, которые она публиковала в худшие времена Мстителей, и они оба это знали. С каждой минутой она улыбалась ему всё обворожительнее. «И всё же — откуда такая резкая перемена? Четыре года вы за командой Роджерса гонялись, а тут решили приютить?» Тони постарался тогда улыбнуться в ответ не менее приветливо: «Нефть». «Простите?» «Цены на нефть. Адекватного экспорта у Ваканды нет и не было, а тут международный кризис, ещё и цены на нефть взлетели — видели эти красивые графики? — и я представил, как им там невероятно холодно быть международными преступниками. Тут уж не до политических разногласий». «Это тропическая страна, мистер Старк». «Да, и это было моей главной ошибкой — но я всегда был слаб в географии. Посмотрел на карту уже после того, как предложил отапливаемые апартаменты класса люкс. И у меня как раз завалялся миллиардный благотворительный проект международной статистики. Идеально всё совпало. Может, попробуете бирюзовый?» «Простите?» «Я сейчас подумал, что вам бы подошёл бирюзовый лак, Синди. Но давайте продолжим». Хорошее было интервью, прибыльное — акции «Старк Индастриз» поднялись на 2%. А вечером, когда морально вымотанный Тони вернулся в Башню, в коридорах его отловил Стив и предложил поговорить. Конечно, не об интервью, а просто… и Старку стало немного легче. Стив был слишком искренним, много говорил сам, и Тони, у которого по-хорошему совсем не было сил, был ему за это благодарен. И такие вечера с Роджерсом стали случаться иногда. Каждый в них делился своим, и на пару часов рабочий гул уходил из мыслей Старка. А потом наступали семь утра следующего рабочего дня, и они с Эшем с головой уходили в остальные проекты «Старк Индастриз». Тогда, очень давно, когда Тони пришёл к Дастину с просьбой сделать профиль Стива, тот, выслушав до конца, спросил «Значит ли это, что вы снова хотите занять прайм-тайм в усовершенствованных костюмах?». Тони тогда усмехнулся и уточнил, действительно ли Эш этого боится. А тот смотрел долго, серьёзно и ответил тяжёлое «Да». Но Тони не хотел; проекты компании уже были слишком важным лично для него, и он решил, что сможет успеть всё. Ошибался. А теперь смотрел на Уэйна, который уже отложил планшет и наушники в сумку. — Энтони? — услышал он Эша по внутреннему каналу. — Что по времени? — Минут через пятнадцать. Дай только свободную переговорку на ближайший час. Ну или что ему понравится? «Галактика»? «Галактика» была самым современным конференц-залом в Башне, с шикарным видом на город и мощными проекторами, при необходимости превращающими помещение во что угодно. — Полагаю, Брюсу это не критично. Но у меня там через два часа презентация, это даже удобно. Ставлю бронь. В улье заплодировали: миссия успешно подошла к концу. Стив улыбался, разговаривал с командой и Марией. А в следующую секунду нашёл взглядом Тони, улыбнулся персонально ему. И Старк понял, что очень трудно улыбнуться в ответ, хотя всё, на самом-то деле, было чертовски хорошо. И портить это «хорошо» для Стива не хотелось, поэтому через силу, но он улыбнулся. Получилось почти искренне. С Уэйном не было необходимости улыбаться. И вообще — Тони это как-то резко осознал, пока они шли по Башне — теперь разговаривать с Уэйном было на порядок проще. Единственным значимым фактором в их общении всегда был и оставался результат, а в таком режиме Брюс Уэйн был великолепен. Они с Эшем сели спиной к окну, предоставив Уэйну панорамный вид на Нью-Йорк. И Брюс задумчиво смотрел мимо них, разглядывал город. Тони не хотел торопить. Он и сам как-то… выдохся и чувствовал себя не лучшим образом. — У меня проблема, — начал наконец Уэйн и посмотрел прямо и жёстко. — Я пытался решить её своими силами, но не смог. Сразу скажу, что готового решения у меня нет. Моя лучшая рабочая идея на данный момент — использовать нейросеть «О.К.О». Поэтому давайте так: я расскажу всё, что знаю, и мы подумаем. Тони кивнул. На любое другое предложение подумать он бы сейчас ответил просьбой скинуть всё на почту и обещанием ответить по мере возможности, но Уэйну он был должен. И Брюс начал рассказывать. То, что услышал Старк, звучало невероятно дико в двадцать первом веке в сверхсовременном конференц-зале с панорамным видом на небоскрёбы Нью-Йорка. И не в последнюю очередь потому, что ничего из рассказанного не просочилось в прессу в полной мере — инцидент замяли очень быстро. По крайней мере, Тони не слышал ничего. Судя по ремаркам Эша, тот слышал лишь малую часть, хотя за новостями следил пристально. В готэмском порту нашли брошенный грузовой контейнер. Внутри были мёртвые люди — нелегальные мигранты из Азии: дети и взрослые, пятьдесят два человека. — Я без фотографий, — тяжело сказал Уэйн. — Но картину… сами можете себе представить. Тони пытался уложить в голове услышанное. Получалось плохо. — В этом оказался замешан один из субподрядчиков «Уэйн Энтерпрайзес». Как ты понимаешь, — болезненно улыбнулся Уэйн, — я должен был понять, что произошло, в деталях. Но на определённом этапе зашёл в тупик. Тони встал, подошёл к кулеру с водой, выпил стакан залпом. Пожалел, что не устанавливают кулеры с виски. — Почему ничего не было в СМИ? — Кому-то заплатили, кто-то боится. Важно другое, хотя оно и следует из твоего вопроса, — Уэйн поймал взгляд Старка. — Это гигантская отлаженная сеть. Работорговля намного более распространена, чем мы себе представляем. Их схемы не получается отследить, там субподряды на субподряды — и теряются концы. О том, что это наш субподрядчик… Я узнал только спустя несколько дней. Даже я. Тони знал, что могло стоять за этим «даже я». В некоторых вещах Уэйн был этичен до зубного скрежета, но этот же человек был когда-то Тёмным Рыцарем Готэма — и вряд ли здесь его могла остановить этика. Уэйна задело за живое — пожалуй, настолько напряженным до нервозности Старк его не видел до сих пор ни разу. И Уэйн пришёл просить помощи. Значит, дело было поганым донельзя. Тони снова сел, посмотрел прямо, смял пустой пластиковый стаканчик. — Хорошо, в целом картина понятна. Теперь давай ещё раз детальнее. Человеческий трафик стал проходить через Готэм, и ты хочешь вычислить всю цепочку продавцов. Хорошо, но почему «О.К.О.», почему не сразу же ФБР? — Потому что ты совершаешь ту же ошибку, что и я в начале, — ответил Уэйн. — Он не стал проходить, Тони, он всегда проходил. Через Готэм, Нью-Йорк, все большие порты страны. Ты пойми одну вещь… Брюс рассказывал, и ощущение мерзости, тяжелой свинцовой мерзости наваливалось на Старка всё сильнее. И вроде бы вся эта информация всегда была известна, сейчас он мог вспомнить какие-то отдельные журналистские расследования, но пока это лично не касалось его самого… А Уэйн говорил о ничтожных процентах начатых и реально раскрытых дел; приводил статистику, которую удалось найти — по ФБР в целом и готэмской полиции в частности. Был предельно серьёзен; сказал невзначай, что только в одной Калифорнии зарегистрировано около миллиона случаев незаконной торговли людьми, и это один из самых проблемных штатов. Это выбило Тони из колеи окончательно. Он, проживший в Малибу лучшую половину жизни, ни черта об этом не слышал. А Эш кивнул, сказал, что когда интересовался вопросом, на первом месте стояла Флорида. Уэйн подтвердил. И от своей полной безграмотности Тони стало совсем тошно. — Что я из этого вынес, — Уэйн подводил итог, и Тони попытался собраться с мыслями. — Хорошим результатом ФБР считает арест максимального количества членов картеля. Но на их место приходят новые пешки. Суды не дают ничего — я читал отчёты, и я видел на собственном опыте, — Брюс смотрел очень жёстко, и Тони ему верил, — как они прикрывают друг друга за деньги. Поэтому возвращаясь к твоему вопросу — мне мало увидеть всю эту цепочку, я её с корнем выдрать хочу. Эш рядом очень напрягся, Тони не мог не заметить. — Цепочку тоже можно отстроить заново, Брюс. Уэйн перевёл на Эша взгляд, от которого даже Тони стало не по себе. — Со сломанными позвоночниками, Дастин, цепочки не отстраивают. Пауза была короткой, но смертельно напряжённой. Стаканчик в руках Тони смялся окончательно. Пластиковые грани врезались в ладонь. — Сломанные без суда и в индивидуальном порядке позвоночники глав картелей не… — Тони видел, как побелели костяшки Эша, — не то что бы наш нынешний метод решения проблем. Не метод Стива Роджерса. — Экономически, — сказал Уэйн мягче, но смотрел по-прежнему тяжело. — Я-то предлагал ломать экономически. Но твой вариант рассматриваю как запасной. — Ясно. Эш разжал сжатый кулак, Старк тоже выпустил из рук чёртов стаканчик, спросил: — Ты хочешь, чтобы мы перенастроили «О.К.О» на денежные потоки? Это был самый очевидный способ добраться до финансирования картелей. Реализация, правда, попадала под целый список уголовных статей, но Тони чувствовал, что Уэйна это сейчас не особо останавливает. — Давай рассмотрим этот вариант. — Нет, — Старк выдохнул. — Брюс, я понимаю, ты взвинчен. Мёртвые дети в контейнерах, твой субподрядчик. Я понимаю. Но подумай трезво, что ты предлагаешь. Ты приходишь и говоришь «Старк, я хочу систему, которая будет следить за всеми финансами на планете, потому что потерял кошелёк и хотел бы найти». Даже если мы напишем такой код, — Тони старался не отводить взгляда, — мы, лично мы, потому что делегировать подобное — безумие… Это будет означать доступ «О.К.О.» к внутренним сетям банков всех стран мира. Не только банков — всей финансовой системы. Которая оказывается не просто в наших руках — а в руках Ц.Е.Н.Т.Р.а. Я никогда не думал, что это скажу, но это неоправданно чудовищный риск. Уэйн смотрел всё так же немигающе, и Тони, не выдержав, назвал очевидное: — Ты готов открыть коммерческие тайны «Уэйн Энтерпрайзис» по нажатию одной кнопки? Брюс помолчал. — На самом деле, я планировал предложить свою компанию в качестве пилотного проекта. Эш, тоже набравший себе стакан воды и подходивший было к столу, до места так и не дошёл — прислонился к стене. Старк устало потёр переносицу. Как спорить с человеком, который ради навязчивой идеи был готов — на самом деле был готов, это было очевидно — слить конкурентам всё самое тщательно охраняемое, Тони не знал. — Не считай меня одержимым идиотом, — негромко сказал Уэйн. — Посмотри на это как на аудит. Полноценный аудит, а не тот, который делается к собраниям акционеров. И это было бы полезно для компании. Я понимаю, что дам доступ к этой информации тебе и Эшу, но считаю этот риск приемлемым. Помолчал и добавил: — Но твой аргумент о безопасности всей финансовой системы валиден тоже. Я же говорил, что готового решения у меня нет. Хорошего решения. И человеческих ресурсов, но они есть у вас. У меня есть только проблема. И деньги. Тони передернуло, потому что Уэйн улыбнулся. — Я же понимаю, что это станет дополнительной нагрузкой на Ц.Е.Н.Т.Р. Вложусь на столько миллионов, на сколько ты посчитаешь нужным. Но чтобы этой дряни в Готэме больше не было. — В Готэме, не в Америке? — уточнил Эш. — И вы понимаете, что окупить это вы не сможете… никак? — В Готэме, — теперь Уэйн посмотрел на Дастина куда спокойнее. — По крайней мере, пока. И будем считать это венчурным проектом. — Венчурным, — Дастин наконец сел за стол снова. Закрыл глаза, сдавил переносицу. — На столько миллионов, на сколько посчитаем нужным. Брюс кивнул. — Вы с Энтони ненормальны. Тони хмыкнул. Новостью это не было. Они проговорили ещё минут двадцать. Тони выходил из переговорки менее уставшим, чем полчаса назад в неё входил — хотя и понимал, что это всего лишь временный выброс адреналина. А ещё он думал о том, как всё это придётся объяснять Стиву. «Вернёмся к первой версии с тщательным допросом рядовых членов картеля. Это возможно?» «Романофф будет в восторге…» «Но у вас есть возможность?» «…а Роджерс категорически откажется, стоит ему это услышать. Но стоит попробовать». «Почему бы вам в таком случае просто не привлечь агента Романофф?» «Нет, Уэйн, за спиной Стива в Ц.Е.Н.Т.Р.е ничего происходить не будет. Не согласится — мне жаль. Но я с ним поговорю. И тебе советую». Уэйн понял. И, кажется, немного успокоился. Они ещё немного поговорили у лифтов, Тони предложил гостевые апартаменты в Башне, раз Брюс оставался в городе до возвращения Роджерса, но тот отказался. Забытая фраза про упёртого мудака вспомнилась сама собой, вот только сейчас Старк бы её никогда не произнёс. И Тони весьма слабо представлял себе, как будет объяснять Стиву, почему пытки — это единственно возможный вариант в сложившейся ситуации. Пытки. Стиву Роджерсу. Он не должен был в этом участвовать, просто дать добро на участие команды Наташи. И всё равно это было паршиво, Тони это понимал, а в свете того, что Стив всегда брал ответственность за любую операцию Ц.Е.Н.Т.Р.а на себя, Старк не сможет убедить его в том, что на этот раз она, эта ответственность, будет максимально разделённой. Было тошно, но решение ощущалось правильным. Как он однажды Стиву сказал: «Я бы взял на себя ответственность за выбор; я научился с этим спать, но никоим образом не горжусь». Но и Уэйн был прав — пятьдесят два, а на самом деле, намного больше, мёртвых человека в порту, и сотни тысяч ещё живых людей в фактическом рабстве были достаточной причиной, чтобы засунуть некоторые нормы этики себе в задницу. Задумавшись, Тони почти налетел на Эша, выходившего из переговорки — тот даже придержал за плечо. И усталость вернулась. Усталость, на самом-то деле, никуда и не уходила. — Скажешь когда-нибудь, что со мной плохо работать, и я запущу программу обмена операционными директорами. Будет у тебя месяц в Готэме и прямое подчинение Уэйну. Как тебе идея? Они шли по коридору, Эш ещё до этого сказал, что у него остаётся двадцать минут до встречи и это хорошая возможность урвать ланч. Дастин посмотрел очень устало. Не останавливаясь, начал загибать пальцы: — Нормированный рабочий день — раз. Восьмичасовой сон — два. Три — совершенно законные проекты, — Тони дернулся: в голосе Эша совсем не было эмоций. Как будто он говорил серьёзно. — Вы правы, Энтони, нечеловеческие условия. Но я как-нибудь выживу в Готэме. А вот как вы будете объяснять Стефану моё расписание и сколько вы — ну, или он — продержитесь, вопрос открытый. Тони остановился сам и остановил Дастина: — Устал? Тот повёл плечом, но ответ, в общем-то, был очевиден. Тони многого себе позволить не мог, но вот дать это Эшу — мог и должен был: — Может, ты после Сингапура отпуск возьмёшь? Ночью Эш улетал на переговоры. Не самый лучший вариант с шестнадцатичасовым перелётом. И упёртые кретины, то есть стратегические азиатские партнёры. Эш смотрел иронично: — Отпуск, Тони? — медленно повторил он. — Отправим тебя на Сейшелы, заблокируем корпоративный аккаунт, что там ещё. Эш молчал, но это было не напряженное молчание, а какое-то… вымотанное. — Ну, вдруг. Эш даже не счёл нужным отвечать — нервно махнул рукой, направился в сторону лифтов — и Старк понял, что критическая усталость за два года накопилась не у него одного. Но и отказать Уэйну они не могли: не должны были, не имели права. Наркоторговля, человеческий трафик, теракты. Биржевые сводки. Совещание в два. Снотворное. Командировки. Седьмая кружка кофе. К завтрашнему возвращению Стива, если он хотел положительного ответа, стоило стать более жизнеспособной моделью Тони Старка. Или хотя бы казаться ею. Разницы он не чувствовал уже давно.