Когда мир меняется, неизменными остаются лишь даты смерти

Эш, сидевший за одним из терминалов «О.К.О.», нервно обернулся на звук шагов, посмотрел удивлённо, но потом всё же кивнул. Стив кивнул в ответ и бросил взгляд на экран — ему понадобилось несколько секунд, чтобы опознать Готэм на снимках. Их он увидеть не ожидал; получалось, что Эш работал над проектом Уэйна — хотя был очевидно усталым и вымотанным. Дастин снял наушники, в которых работал, поднял взгляд от экрана: — Вы могли позвонить, Стив. — Ты бы сказал, что слишком занят. Эш усмехнулся: — Да. Скорее всего. Стив подошёл к центральному столу, сделал приглашающий жест. Эш поколебался; но потом пробежался пальцами по клавиатуре — вспыхнули какие-то только ему и Старку понятные диаграммы — и подошёл тоже. На столе были разложены распечатки: Дастин пытался собрать цепочки по готэмскому делу. Стив заметил полупустую кружку с кофе. Остывшим, судя по всему, что не помешало Дастину сделать из неё глоток и поморщиться. Он ещё не видел Эша таким неспокойным, а ведь они очень много работали вместе. В первые месяцы — каждый день. Эш вводил в курс дела, учил работать с «О.К.О.», и тогда Стиву с ним было комфортно. Он помнил просьбу Тони, не поднимал вопрос об этической стороне происходящего, и к моменту реогранизации Щ.И.Т.а под стандарты Ц.Е.Н.Т.Р.а Эш окончательно расслабился — общаться с ним стало совсем легко. А потом был долгий период становления Ц.Е.Н.Т.Р.а, в котором Дастин играл не последнюю роль, и Стив понял, что уже давно относится к нему как к части команды. Эш тогда отшучивался отсутствием бронированного костюма-тройки. В последнее время Дастин шутил на порядок меньше — если подумать, Стив вообще не смог вспомнить, когда тот шутил последний раз. — Слушаю, — Эш не стал садиться, просто опёрся руками о край стола. Стив поймал его сосредоточенный взгляд и понял, что Дастин ждал рабочих вопросов. Так о личном заговаривать было нельзя. Тем более, о чужом личном. — Свежий кофе? — наугад предложил Стив, а Эш внезапно усмехнулся: — Я сбился со счёта на тринадцатой кружке. В такие моменты Стив особенно чётко понимал, что так и не научился вести непринуждённые разговоры ни о чём. Он поймал на себе оценивающий, почти задумчивый взгляд Дастина. — Сколько вы можете обходиться без сна, Стив? — До первых критических признаков усталости одиннадцать дней, — ответил он честно. — Прости, дурная идея с кофе. — Однозначно. Эш ответил на выдохе. Сел наконец, снял очки; приложил ладони к глазам, с силой растёр лицо. Стив напрягся, а Дастин продолжил: — Обычная, на самом-то деле, ошибка — мерить проект по себе. Теряем на этом миллионы и будем терять, — Эш убрал руки от лица, посмотрел устало и без привычной иронии; откинулся в кресле. — Говорите, Стивен. У вас есть где-то час. Потом у меня закончатся вычисления, и я буду работать до четырёх. Так что случилось? Наткнуться на ещё одну стену, теперь со стороны Эша, Стив не ожидал. Он сейчас видел в нём Тони, когда у того ещё были силы разговаривать, и страх снова всё испортить вернулся. «Дурные дни». На языке вертелось «Сколько ты сам спишь, Дастин?», но он помнил реакцию Тони и представлял ответ. «Буду работать до четырёх». — Зачем? Вопрос был очевидным, и он вырвался у Стива, а теперь Дастин смотрел удивлённо и ждал продолжения. Стив подошёл, сел рядом, собрался с мыслями. Посмотрел в глаза — Эш, впрочем, и не пытался отводить взгляд — и постарался максимально смягчить вопрос: — Тони не в порядке. Ты не в порядке. Зачем вы себя до этого доводите? Эш молчал; покрутил на столе кружку, провёл большим пальцем по ручке, а потом вновь усмехнулся — на этот раз зло, по-плохому, Стив не ожидал. — Вот как. Хорошо. Дослушаю из чистого любопытства. Давайте весь список претензий. — Эш, я же не за этим. Повисла тяжёлая свинцовая пауза — Стив такие ненавидел. Ошибка в начале разговора была фатальной: уставшего Дастина он задел за живое. И продолжать разговаривать не стоило, но и встать и уйти Стив уже не мог. И он начал говорить. О Тони; о том, что видит, что думает по этому поводу, о разговоре после миссии; в целом о последних месяцах. Было трудно, особенно под взглядом Эша, но Стив говорил. Тони не был ему безразличен, он хотел помочь, но понятия не имел, с чего начать; что будет правильным именно для Старка; и что было тем критичным фактором, из-за которого Тони становилось всё хуже и хуже. Стив рассказывал, всё более сосредоточенно, собранно, и страх почти ушёл. Эш слушал, не перебивая. Когда-то сам Стив так же слушал его в этом зале — тогда Эш был полон здорового энтузиазма. Время меняет многое. — Я просто хочу разобраться с этим всем, — закончил Стив. — И с твоими «до четырёх утра» в том числе, если мы говорим откровенно. — А мы говорим? — глухо спросил Дастин, и Стив внезапно понял, что тот сдерживается, но здорово зол. — Хорошо. Тогда позволь мне подытожить. И это тоже было неожиданностью: Стив представить себе не мог, что тот может отказаться от своего привычного интонационного «вы», но Дастин говорил резко и жёстко. — Ты говоришь: «Я сейчас заметил, что Тони устал. Что делать, Эш?». Сейчас, Стивен. Не два года назад, и даже не год, ты пришёл ко мне с этим сейчас. Я-то думал, что ты видишь, понимаешь причины, но считаешь это нормальным, потому что состояние Энтони — не твой приоритет. И это было бы вполне понятной позицией, поверь. Но сейчас я тебя услышал, и я тебя не понимаю. Эш резко замолк — Стив видел, как часто бьётся вена на его шее — и продолжил уже спокойнее: — Ещё одна проблема наших проектов — очевидное мне может быть не очевидно команде, и я всегда делаю на это поправку. Но сейчас, прости, не могу. Все проекты, вся работа, да вся жизнь Тони целиком — это вопрос одного клика по календарю, и доступ у тебя к нему есть. Допускаю, что ты мог не понимать, что такое проектная нагрузка. Допускаю, — Эш остановился, выдохнул с силой. Он явно пытался успокоиться, но получалось плохо. — Но ты не мог не видеть её последствий. И тогда я не понимаю, что значит твоё «Тони мне дорог». Потому что… Дастин замолчал. Стив ошеломлённо молчал, не решаясь заговорить. Эш продолжил сам через десяток секунд: — Потому что он дорог мне тоже. И я пытаюсь распределить нашу нагрузку так, чтобы оставалось хотя бы по пять часов сна — возвращаясь к твоему вопросу о Тони. А ещё есть личные проекты, или те, за которые он чувствует личную ответственность. Да, их можно делегировать, но если их провалят — а надо быть Тони Старком, чтобы их вытянуть — этот провал отберёт у него больше сил, чем недосып, кофеин и чем он там ещё себя травит. Ц.Е.Н.Т.Р., если что, тому яркий пример. Вы, Стив Роджерс, ещё более яркий. Я действительно думал, что вы понимаете. Эш постепенно успокаивался, у него возвращались привычные интонации, а Стив смог выдохнуть. И понять, что не ослышался. Уложить в голове остальное пока было трудно. — В каком смысле я — пример? Эш, смотревший было в сторону, развернулся к нему снова: — Вы серьёзно сейчас это спрашиваете? Это для вас не очевидно? Так спрашивают «Земля круглая — вы правда не знали?», но Стив ждал ответа; кивнул. Эш прикрыл глаза, посидел ещё несколько мгновений. И ровно начал перечислять. Как Старк сделал «О.К.О.» под Роджерса, не наоборот; как создавал условия для команды, хотя толком с ними не общался, но это было важно для Стива; как добивался оправдания Баки; и давал неограниченное финансирование всего, что именно Стив считал важным и что, по большому счёту, приносило внутреннее удовлетворение только Стиву, не Тони; напрямую — не приносило, Эш спрашивал. И на ту пятничную миссию Тони сорвался с важного совещания, потому что слышал в динамике, что Эш не справляется; Тони всегда приходил, и никогда не отказывал ни в деньгах, ни в личном участии, ни во времени — если это было важным для Роджерса. — И вы всерьёз думали, что можно скинуть на одного человека экстренные вмешательства в операции, львиную долю внешней политики Ц.Е.Н.Т.Р.а, общее руководство «Старк Индастриз» и вдобавок отдельно — блок технических инноваций, и это никак на нём не отразится? Вы идиот, в таком случае, — почти спокойно закончил Эш. Вновь повисло молчание. Стив почти не дышал, слушая Эша, и видел, теперь отчётливо видел свои ошибки. Не отследил, не увидел картину в целом. Вернее, смотрел на всё сразу и не отследил одного-единственного человека, которого стоило отслеживать. — У Энтони есть некоторый круг людей, которых он считал или считает близкими, — Дастин вновь заговорил, но теперь был уже почти спокоен, по крайней мере, внешне. — Не уверен, есть ли там сейчас кто-то, кроме меня и вас, Тони в последние годы сторонится новых людей. Но для этого круга он пытается сделать всё самое лучшее, что может. И его нужно в этом вовремя останавливать. Боже, Стив, я рассказываю какие-то прописные истины, — Эш закрыл глаза, выдохнул, откинулся на подголовник на десяток секунд. — Мне важно. Свой голос Стив узнал с трудом; и с трудом разжал пальцы, впившиеся в край стола. — Да нечего рассказывать, — Дастин посмотрел устало, усмехнулся. — Вы не останавливали. Теперь я знаю, почему. Что с этим делать — решайте сами. Но вы ведь совсем ничего не понимаете, Стив. Вот как думаете, почему Тони отказался с вами разговаривать? Теперь сказать «Моё мнение для него не важно», как он считал до этой минуты, Стив не мог. Но он действительно не понимал. Мысли путались, думалось отвратно — Стиву было дурно от навалившейся правды. — Потому что у Энтони нет сил объяснять, что с ним не так. Это отнимет у него много сил, а разговор их ему не вернёт. Вы же не подумали об этом, когда просили. Эш встал, взял кружку, допил холодный кофе залпом. Стив так и смотрел в пустое кресло. — Со мной Тони проще не из-за какого-то большего уровня доверия — вы ведь именно так полагали и поэтому пришли ко мне? — не из-за него. Всё банальнее. Дастин посмотрел задумчиво в кружку, бросил взгляд на экраны, снова посмотрел на Стива — он отследил это боковым зрением, и вскинул голову, глядя Эшу в глаза. — Я не спрашиваю, а Энтони не то что бы рассказывает, но… это просто не нужно. Я живу в таком же дерьме эти два года. В чуть меньшем — последние лет десять. И знаю всё на собственной шкуре. Поэтому, — Дастин очень аккуратно поставил кружку на стол, — ему не надо тратить силы, чтобы мне про это рассказывать отдельно. Я доходчиво объяснил, Стивен? Доходчивее некуда. Трудно было с этим спорить. Стив встал. Эш кивнул, давая понять, что разговор окончен, и вернулся к рабочей панели. Экран запестрел графиками и столбцами данных. Стив смотрел в спину Эша — напряжение в нём чувствовалось даже с такого расстояния — и успокаивался сам. Молчание больше не давило, напротив, помогало укладывать в голове сказанное. Не всё, но многое, и во многом, если не во всём, Дастин был прав. Учитывая обстоятельства, высказался он ещё мягко. Стив умел признавать ошибки и уже реагировал на них не так остро, как ещё лет пять назад; ошибки неизбежны. Но если Эш считал, что после всего сказанного Стив позволит себе совершить ещё одну, точно такую же, то был неправ. Дастин сидел, не оборачиваясь. Он был отстранён, и внутренне зол, и отчасти даже в своём праве, но для Стива Эш был прежде всего частью команды. — Хорошо, Дастин. Ошибку я понял. Проблема есть. Но давай её решать, иначе с мёртвой точки не сдвинемся. Эш так и не надел наушники, и Стив знал, что он его слышит, даже если не отрывается от клавиатуры; закончил мысль: — Нужно с чего-то начинать. — Гениальная идея от Капитана Америка в два ночи. Удивите меня чем-нибудь конструктивным. Эш ответил мгновенно, хотя Стив думал, что вернуть его к разговору будет сложнее. — Я предлагаю начать с тебя. Сворачивай всё это и иди спать. На этот раз Дастин отвлёкся, развернулся в кресле и посмотрел совсем вымотанно: — А не пойти бы вам туда же первым? — Эш, это не совсем дружеское предложение. Стив подошёл, Дастин поднялся навстречу — и был теперь не разозлённым, скорее, ошеломлённым. Возможно, Стив произнёс последнюю фразу действительно слишком резко, хотя и не хотел этого. — Это мой проект с Готэмом, под личной ответственностью. Технически я могу приказать тебе, но я прошу, Дастин — сворачивай и иди спать. — Наташа уже неделю ждёт конкретики и… — Подождёт ещё. Поверь, ей есть, чем себя занять. Стив был уже спокоен, железно уверен в правильности решения, а усталость Эша играла с тем дурную шутку — Стив предвидел все его аргументы. — Роджерс, не сделаю за выходные я, вернётся Тони, — Дастин бросил взгляд на табло, снова взглянул на Стива, — и точно так же сядет за алгоритмы. Лучше я, чем он. До четырёх утра — неизбежно в любом случае. — Не сядет. Будете оба заниматься этим не в ущерб сну. — Уэйн хотел… — Мне плевать, чего хотел Уэйн, — на этот раз Стиву удалось сказать мягче. — Переадресовывай на меня. Его проблема существует уже десятилетия, а вы её за выходные пытаетесь решить. Подождёт. Возникшая пауза не была давящей, впервые за весь разговор. И Стив рискнул высказать вертевшуюся на языке мысль: — Ты говорил о приоритетах — и говорил совершенно правильные вещи. Но как только дело касается тех самых личных проектов, вы с Тони словно резко перестаёте адекватно мыслить. Он вернётся, я ему это тоже скажу. Но сейчас о тебе. Он рискнул коснуться плеча, потому что Эшу на глазах становилось физически хуже. Стив знал, что так случается после эмоциональных перегрузок на фоне и без того паршивого состояния. И сейчас это было ещё хорошим знаком, просто Стив хотел, чтобы Эш дослушал. — Дастин, ты вообще с кем-то об этом говоришь? То, что Тони нагружать не хочешь, я уже понял, это у вас взаимное. У тебя есть такой человек? Ответ Стив понял мгновенно — Эш уже не мог контролировать эмоции, но и словами он тоже подтвердил: — Не лезьте в это, Роджерс. Вам не понравится, а мне уже давно без надобности. — Решишь завтра. Стив отпустил, Эш тут же осел в кресло, опёрся руками о панель, спрятал лицо в ладони на несколько секунд. А затем вскинул голову, вернулся к клавиатуре: исчезали графики, сворачивались папки. Экран погас, система ушла в режим сна. Дастин встал. Стив проводил его до апартаментов, проследил, чтобы тот отменил завтрашний ранний подъём. Эш больше не сопротивлялся, не спорил, отвечал спокойно, но ощутимо через силу, через физическую усталость. Но это было намного лучше, чем их разговор в операционном зале. И Стив уточнил, может ли он завтра позвонить и не получить ответ про важные дела. Дастин задумчиво посмотрел на ночной Нью-Йорк, снова на Стива, молча кивнул. Этого было достаточно. Стив вышел — часы показывали без десяти два — и направился к себе. В камине всё ещё горел огонь. Засыпать время от времени при таком освещении было уже привычно. Конечно, можно было бы не ложиться, но моральная усталость была, и проверять, во что она выльется после ночной работы над документами Ц.Е.Н.Т.Р.а, Стив не хотел — выключил свет в спальне, лёг. Полностью расслабиться не получалось, но он закрыл глаза. И поймал себя на очевидной мысли: даже два года назад, в первую ночь после встречи на кладбище, засыпалось легче. Хотя бы потому, что тогда в мыслях не крутилась фраза Эша «Вы, Стив Роджерс, ещё более яркий тому пример». Он не сделал для Тони ровным счётом ничего за эти годы, Дастин был прав. Стив пытался, Тони отмахивался, называл идиотом. «Его нужно вовремя в этом останавливать». Нужно было. Стив сделал глубокий вздох, пульс успокоился, мысли утихли. Совершенно осознанно, понимая все причинно-следственные связи, таким кретином он не чувствовал себя очень давно. Но силы это исправить — теперь были. Стив провалился в сон быстро, как умел, когда в этом была необходимость. * * * Эш проснулся ближе к двум дня. Голова болела нещадно, потолок казался слишком низким и чуть заметно двигался. Дастин приподнялся на постели, сильно надавил ладонями на глаза, посмотрел вперёд — полегчало, мир вокруг больше не плыл слишком сильно. Немного тошнило, сказывалось всё и сразу: убойная доза сна, усталость, физический голод. Он заказал еду на панели Джарвиса по пути в душ, пробыл там минут двадцать, но вопреки ожиданиям легче не стало. И это было странным: при подъёме в семь он довольно быстро приходил в себя и к восьми был почти человеком. Вкус еды едва ощущался, вкус кофе вызывал рефлекторную тошноту после вчерашнего. «Вчерашнего». Как-то он очень резко сдал в конце разговора со Стивом. И этот привкус разочарования, он был до сих пор, хотя в этом Эш был необъективен. Роджерс, оказывается, не видел элементарных вещей. Правда, вместе с тем он видел другое, наверное, не менее элементарное; и даже Эш, продавливавший людей на переговорах, не смог ему возразить. И проспал двенадцать часов. И теперь нужно было прилагать почти физические усилия, чтобы думать о работе. О Готэме — ничего, кроме этого, у Эша на сегодня в планах не было. «Его проблема существует уже десятилетия, а вы её за выходные пытаетесь решить». Думать дальше не получалось. «Всё потом». Дастин встал, подошёл к окну, посмотрел на город внизу и понял, что хочет этого больше. Воздуха, улицы, чего-нибудь, отличного от Башни. Жить в ней, безусловно, было удобно, но не месяцами напролёт, чередуя это только с одиннадцатичасовыми перелётами. Стив связался с ним ближе к четырём, и даже не вызовом по джарвисовскому каналу, а просто так, позвонил по телефону. Эш удивился, но трубку взял. — Не отвлекаю? — голос Стива звучал спокойно и очень доброжелательно. Эш по-доброму усмехнулся: — Я на Хай-Лайн. От созерцания чаек над Гудзоном трудно отвлечь. Ему всегда нравилась идея с переделанной в парк железной дорогой; и всегда нравился вид отсюда на залив, пусть и бывал он здесь чуть ли не раз в полгода. — Как ты? Дастин закрыл глаза — ветер с моря был тёплым и свежим — и подумал над ответом. — Это была плохая идея с двенадцатичасовым сном. Я теперь не могу заставить себя вернуться в рабочий режим. То есть для вас ответ — «в порядке». — Моё предложение встретиться вечером в силе. Оно для тебя актуально? — Вечером — это в Башне и глубокой ночью? Стив молчал. Эш смотрел на залив и понимал, что не хочет обратно в Башню. Не сегодня. — Я, в общем-то… — Роджерс был заметно сбит с толку. — Есть варианты? — На горизонте я вижу Центр Линкольна, а недалеко от него есть небольшой отель «Гудзон». Терраса там на крыше дивная. Я её нам забронирую, скажем… — Эш сверился со временем, — через час. Как такой вариант? — Неожиданно, — признался Стив и добавил секунды через три: — Хорошо. — Отлично. Вас встретят в холле, Стив. Эш опустил трубку. Толком не думалось. Надо было ещё позвонить Эдмунду, хозяину «Гудзона», но это успеется, да и Хирс ему не откажет. Он согласился на личную беседу с Роджерсом, что должно было тревожить; но даже этого усталость толком не позволяла. Плохой знак. С другой стороны, он уже мало что терял. Дастин посидел ещё какое-то время, а затем встал, бросил последний взгляд на переливавшиеся солнцем волны и набрал номер Хирса. Вот с Эдмундом, как и всегда, проблем не было — тот был искренне рад его слышать, и терраса была свободна, да и если бы не была… Эш знал, что быстро бы освободилась. Эдмунд был немного влюблён в него, но ровно настолько, что это не перетекало в привязанность и не доставляло им обоим дискомфорта. Так, неплохой секс раз в полгода. Может быть, и сегодня — Дастин бы не отказался. Последний раз глупая попытка с кем-то переспать у него случилась месяца три назад и закончилась плохо. А сейчас всё могло идти к чёрту, день окончательно выбился из рабочей колеи, и можно было позволить себе немного пожить. Эш выбрал небольшой стол в тени живых деревьев, заказал закуски. Панорамный вид на небоскрёбы и Гудзон вдали — всё это действовало умиротворяюще, но главным, конечно, был свежий воздух. Дастин понял, что никаких закрытых помещений сейчас вынести не сможет; дышалось легко, а вот думалось сложнее. А ещё он выключил рабочий телефон, чего не делал никогда, и ощущал себя донельзя странно. Мысль «Отпуск» промелькнула и исчезла. Тони ведь десять дней назад предлагал Сейшелы. Глупая идея, но вот такой один день — почему нет. Роджерса место сильно удивило — он даже не попытался это скрыть; сел напротив, оглядывался по сторонам. Эш улыбнулся: — Ждали чего-то мишленовского? — Дастин пододвинул к Стиву тарелку устриц. — Меня, если честно, от белых скатертей сейчас тошнит. А тут спокойно. Хорошо. — Нет, скорее… рад тебя таким видеть. Эш пожал плечами. Принесли меню для Стива. И Дастину вдруг стало очень интересно — даже странно, что вопрос не приходил в голову раньше: — Со сном понятно. А голод? Чисто физиологически он есть? Роджерс отложил меню, посмотрел внимательно. — Могу фильтровать вопросы, — легко согласился Эш. — Но, если честно, это потребует усилий, я бы не хотел. Но Стив усмехнулся и начал отвечать. Они проговорили о какой-то ерунде минут сорок. Несмотря на приближавшийся вечер, солнце было ярким, но от жары спасала тень. Стив улыбался шуткам, а Эш понял, что снова может шутить. Сам он пил вино, Роджерс выбрал что-то из светлого пива, и в какой-то момент они оба расслабились достаточно, чтобы перейти к более серьёзным темам. Эш понял это, когда поймал на себе совсем иной взгляд откинувшегося в плетёное кресло Стива. — Расскажи о себе, Эш. Дастин не был против, только уточнил: — Конкретизируйте. — У Тони была фора в шесть лет. Я хотел бы наверстать за вечер. — Амбициозно, — одобрил Дастин, задумчиво посмотрев на Стива. — Я так понимаю, вариант «Мне тридцать девять, я предпочитаю мужчин, с которыми сплю раз в месяц, а в свободное время руковожу разработкой «Старк Индастриз» как операционный директор» всё же слишком короткий? Стив коротко улыбнулся и качнул головой. То, что Эш — гей, Роджерс узнал случайно. Они тогда работали в Ц.Е.Н.Т.Р.е, миссия закончилась, атмосфера была расслабленной, и кто-то из ребят в шутку сказал, что Дастин слишком напряжён, а Росс бросил что-то про неплохие клубы, где это напряжение снимают, с женщинами ли или с мужчинами, неважно, и, кстати, можно всей командой сходить — он знает один приличный с хорошей кухней. Команда задумалась над вариантами куда-то сходить, а Стив, не знавший ничего, принял не очень точную фразу за оскорбление. И вступился. Это было смешно. Росс побледнел и отвечал Роджерсу с официальным «сэр» в конце каждого предложения, а потом ребята вступились уже за Росса, сказавшего наконец испуганно и возмущённо «Я же не гомофоб какой-то. Ну хотите, Стив, пойдемте с нами. Сэр». Дастин помнил, как встретился взглядом со Стивом на несколько мгновений — тот не верил, не мог уложить это в голове, а Эш едва заметно кивнул. Наверное, для Стива, выросшего в тридцатые, это было не слишком приемлемым. Дастин точно не знал — они об этом никогда не говорили; но отношение Стива к нему с того дня не изменилось. — Если это важно для тебя. Ответ Стива удивил. Эш задумался. — Важно — это вы о личной жизни? — Да. Лёгкость из разговора не исчезла, но Стив спрашивал о том, что могло свести её на нет, и Дастин посчитал нужным уточнить: — Стив, вы уверены, что хотите слушать? Потому что если это из вежливости, то я могу найти множество других тем. — Мне кажется, важна для тебя именно эта. Эш усмехнулся, налил себе ещё вина. Солнце начинало садиться, пахло цветами, а Капитан Америка спрашивал, нормально ли ему спать со случайными партнёрами. А ещё, кажется, Стив искренне не понимал одной очень важной вещи. — Не совсем так. Но вижу компромисс для разговора, — Эш отпил вино и потянулся к сыру. — Тони рассказывал, как мы с ним впервые встретились? — Только про то, как предложил тебе должность. И про то, каким идиотом он был до этого. Стив был заинтересован, это чувствовалось, а ещё Эш проследил его взгляд — Роджерс с сомнением поглядывал на устрицы. — Они свежие. — Вот так просто брать и есть? Эш кивнул с не меньшим интересом. В итоге Стиву не понравилось, но это тоже был результат. — Так вот, первая встреча была задолго до этого. Мне было двадцать два… Эш пытался рассказывать на понятном Стиву языке. Он прошёл стажировку в «Старк Индастриз», получил диплом и вернулся на прежнюю позицию младшего инженера в старой команде уже официально. Команда была не из худших, но объективно проекты они выкатывали плохо, долгосрочное планирование почти полностью отсутствовало. А ещё не было никакой координации с другими департаментами; и вот это уже было проблемой не отдельно взятой команды, а всей компании в целом. Конечно, если тогда Эш это и чувствовал, то с такой ясностью, как сейчас, сформулировать бы не смог. Зато он отчётливо помнил тот день, когда Тони Старк — тогда тому было около тридцати — снизошёл до этажей разработки, куда он, по слухам, наведывался лишь в конце отчётных кварталов, и Эш застал его на пороге именно их опенспейса. Тони отчитывал Джексона, лида их команды, в довольно грубых выражениях. Отчитывал за дело, как ни странно, но Дастин всё равно предпочёл бы тогда стать предметом интерьера. — У меня рядом со столом стояла такая забавная пальма, и я размышлял, смогу ли мимикрировать. Впрочем, Тони не замечал никого, кроме себя. А в конце речи бросил неподтверждённую документацию по проекту на стол с комментарием «Идиоты» и замолчал. Секунд двадцать молчал, а затем выдал в адрес Джексона «Конкретно этого идиота я увольняю. Это же нужно было выкатить такое дерьмо из моего прототипа. Да любой студент справится лучше. Есть тут студенты?». — И они все невольно посмотрели в мою сторону. Мне было страшно. Очень, — Эш улыбнулся, вспоминать это сейчас действительно было смешно. Стив улыбнулся в ответ. — А Тони переложил папку с документами на мой стол и сказал, что с этого дня я возглавляю команду. И попросил не рушить его прекрасную теорию о студентах. В общем-то, — Эш усмехнулся, — он мне тогда своей выходкой лет пять карьерной лестницы сэкономил. И забыл, конечно же. Я ему это сам напомнил, когда он назначил меня вице-президентом — Энтони сильно удивился. — И ты был ему за это… — Стив явно пытался подобрать слово, — благодарен? Дастин рассмеялся, тихо и искренне, а затем посмотрел уже серьёзно и постарался сформулировать очень точно то, что чувствовал тогда. — Я его ненавидел. Вы не понимаете, Стив, и во многом я рассказываю это для того, чтобы вы поняли. Тогда на меня, вчерашнего студента, свалились запредельные по любым меркам нагрузка и ответственность. Я мало что умел, мне приходилось учиться всему на ходу; я жил на работе. В прямом смысле этого слова — у нас уже тогда был неплохой опенспейс, иногда не было смысла ехать домой после трёх ночи. Потом… Я просто привык. Стив медленно перестал улыбаться. — И первое, что я вскоре понял — при такой работе нет места адекватной личной жизни. А потом, к тридцати, неадекватная мне приелась. Поэтому нет, я не могу сказать, что она для меня так уж важна. Не знаю, как бы оно сложилось без вмешательства Энтони, но сейчас я не жалею. — А второе? Стив был собран, внимателен. Грех было не ответить. — Второе, — Эш кивнул, думая, как лучше объяснить. — Ещё в тот день он сказал, что его прототип должен выйти в промышленную эксплуатацию именно в изначальной гениальной задумке Тони Старка; и чтобы я лично принёс ему готовое решение в конце квартала. Он был очень… — Дастин попытался вспомнить свои ощущения в тот момент, — убедителен. А я его до этого только по телевизору видел, откуда я мог знать, что… Эш усмехнулся, посмотрел на Стива. Дальше надо было долго объяснять всю нелепость тех требований Старка, но Эш понимал, что не сможет передать масштаб абсурда. Сравнение напросилось само. — Представь, что снова сороковые. И вот ты, тот самый Капитан Америка, свет и надежда для каждого солдата — заметь, среднестатистический рядовой мог видеть тебя дай бог в первый год твоих агитационных кампаний, а затем, в пик славы, и вовсе только в сводках новостей — приходишь в совершенно случайную казарму, в которой совершенно случайные новобранцы учатся собирать автомат. И говоришь, допустим, что их сержант — идиот, поэтому вот ты, да, ты, парень у стенки, возглавишь важную миссию. Новобранцы теряют дар речи — это же сам Капитан Америка — и готовятся слушать. А ты небрежно сообщаешь, что им десятерым нужно… ну, допустим, выкрасть секретные документы Третьего Рейха и принести тебе лично через два месяца. Добавишь что-нибудь в духе «Не подведите, ребята». И уйдёшь. Дастин долил себе вина, задумчиво посмотрел поверх плеча Стива на Гудзон и продолжил: — И ребята, совершенно охренев в хорошем смысле, ради тебя и высокой цели проделывают путь до Берлина, роют подкоп в бункер Гитлера алюминиевыми ложками, по пути научившись-таки собирать автомат, и через четыре с половиной месяца, не очень вменяемые и не все, потому что многие в команде за это время уволились, приносят тебе документы. Вернее, тот парень у стены приносит. — И что сделал Тони? Эш отреагировал на голос, вновь поймал взгляд. Стив был предельно серьёзен. Но для Дастина это было прошлым, и ему удалось улыбнуться. — Сказал, что не знает меня. А если бы и помнил, то всё равно Рейх уже стал мейнстримом за это время, для Тони больше не актуален, и это настолько очевидно, что я сам должен был догадаться. Поэтому теперь могу засунуть этот проект себе в задницу. Да, это цитата. Дастин с бокалом откинулся в плетёное кресло, которое удобно прогнулось под спиной. — И это было вторым очевидным выводом того периода — не сотвори себе Тони Старка. Зато у этого аморального ублюдка из названия компании были бюджеты и задачи, а у меня всё ещё оставался кое-кто из людей. Лучшим, что я смог придумать, было их совместить: я вкладывался в команду, выбивал для нас проекты, научился играть в большой корпоративный покер. И больше не давал Старку напрямую давить хотя бы на своих инженеров. Впрочем, он вскоре потерял интерес ко всей разработке целиком, и это отдельная история. Но тогда — да, тогда я его ненавидел. Стив пил пиво, разглядывал очень пристально и наконец сказал: — А сейчас ты готов не спать сутками на проекте Уэйна, потому что это важно для Тони. — Да. Признать это было легко. И от своих слов вчера Дастин отказываться не собирался. Роджерс чего-то ждал, и Эш шестым чувством понял, чего. Может быть, ошибался, но было бы глупо думать, что Стиву настолько интересен лишь он, Эш. Дастин подался вперёд. — Стив, у него больше ничего нет. Совсем ничего. То, что я могу выживать при нашем расписании на экспертизе от проектов, никак не относится к Тони. Он делает то, что должен, и то, что считает правильным с точки зрения компании и её будущего, но технически всё это его не цепляет. Это уже не забавные костюмы в мастерской. Да даже если бы он нашёл для них время, они бы уже не играли никакой роли. А ещё... Дастин остановился, понимая, что увязает в личном. Бросил взгляд в сторону: на террасу ложились причудливые тени, вдали слышался шум машин, а чайка, севшая на поручень, смотрела с интересом. Эш улыбнулся — вышло не так жизнеутверждающе, как хотелось бы — но продолжить стоило, если это могло помочь Стиву понять ситуацию. Тот искренне хотел, одно это заслуживало уважения. — А ещё у меня есть Тони. Эти слова дались уже не так легко, но Эш понимал, что проговорить это вслух для Роджерса — важно. — И даже если проект катастрофически провальный, но я могу работать над ним с Энтони, это перекрывает многое. Он мне действительно дорог, — Дастин всё же смог искренне улыбнуться. — И да, если я могу за счёт своего сна снять с него хоть сколько-то нагрузки, я буду это делать. Потому что он будет более живым потом, и это даст мне сил. А у Энтони, Стив, этого нет. И я думаю, что это ответ на ваш вчерашний вопрос, почему Тони становится всё хуже и хуже. Впрочем, — Эш допил бокал залпом, — я говорил ему это ещё четыре года назад. Тогда это были лишь мои подозрения. Я сказал, что не уверен, что в его случае уход в работу и отказ от личной жизни — верный выбор. Атмосфера перестала быть лёгкой. Стив отставил пиво, сложил ладони у переносицы. Думал? Было над чем, Эш понимал. — Что на это ответил Тони? — наконец спросил Роджерс, поднимая голову. «Переспал со мной». Эш бы рассмеялся, вот только смешно не было ни капли. Дастин иногда задумывался над этим; видел, насколько критично Старк не добирает для себя личного, но ничего, кроме проектов, дать ему не мог. При всём желании, появись оно у Дастина, личного он бы Тони не дал, это было очевидным — Эш не был нужен Старку в таком ключе. А в остальном их отношения стали только лучше, доверительнее, секс бы их только портил, не привнося ничего нового. Случается. А ещё Дастин иногда смотрел на второго человека в кругу близких для Тони людей, и где-то на уровне подкорки чувствовал, что Стив, наверное, мог бы Старка из этого вытащить. Отношение к нему у Тони было другим, и по опыту Эша оно был тем самым, почти правильным, почти на грани, за которой вырастает крепкая близкая дружба. Или нечто большее, не будь вторым человеком Стив Роджерс. Но эти мысли исчезали так же быстро, как появлялись, а ещё Эш прекрасно понимал, что субъективен. — Дастин? Эш понял, что молчал слишком долго; поставил бокал на стол. — Косвенно подтвердил. — Мне бы такое в голову не пришло. Роджерс сидел, закинув ногу на ногу, подпирал подбородок рукой, выглядел очень задумчивым, но с по-хорошему живым взглядом. Эш его редко таким видел. Решил уточнить всё же: — Спросить подобное у Энтони? — Нет. Дойти до этой мысли о Тони. В целом. Но ты сказал, и, скорее всего, ты прав. — Я не хочу слишком сильно лезть в личное, Стив, но… — Эш попытался смягчить хотя бы тон, раз уж собирался сказать давно вертевшееся в мыслях, — мы всегда видим то, что нам ближе и понятнее. Тони был счастлив со случайными девочками до тех пор, пока не попробовал серьёзные отношения с мисс Потс. И думаю, довольствоваться меньшим он после этого не смог. У вас не было подобного опыта, — Эш отвёл взгляд от цветочной клумбы и поймал взгляд Стива, но тот и без того смотрел неотрывно. — Я могу ошибаться, но мне кажется — не было. Вас в двадцать так же поставили на передовую без особой психологической подготовки, вы ушли с головой в военные действия, а потом оказались здесь, в двадцать первом веке, продолжая делать то, что умели лучше всего. И в этом всём просто нет места адекватным отношениям. А, да, это я уже говорил… где-то в начале, в другом контексте, кажется, о себе. Дастин понял, что пьян. Понял запоздало. Посмотрел на бокал и на почти пустую бутылку. Нервы и многолетняя усталость сыграли с ним злую шутку, и Дастин не отследил свою норму алкоголя. Но это не имело значения. Важным было то, что Стив напряжённо молчал. И Эш договорил: — При таких исходных условиях мысль о важности отношений и не может прийти в голову. Это нормально, Стив. Но если вы спросите, что сейчас действительно может помочь Тони, я бы сказал… «Он тебя почти любит, Роджерс, как я это иногда вижу». — … я бы посоветовал перестать быть идиотом и стать для него тем другом, которого он заслуживает. Потом они молчали долго, очень. Эш откинулся было в кресле, его сильно вело от опьянения и немного от нервов, но о сказанном он не жалел. Чайка спрыгнула с перил и теперь ходила по террасе, поглядывая на устрицы на столе. И спустя пару минут, Роджерс встал, честно сказав, что ему нужно побыть одному. Дастин его понимал, да и в тоне Стива не было ничего плохого. Нормальная, объяснимая реакция. Роджерс ушёл. Эш взял устрицу, подкинул в воздух — чайка поймала на лету. Забавные птицы, всё же. — Дастин! — Хирс, воодушевлённый до невозможности, сел напротив. — Он дал мне автограф. Эдмунд показал стодолларовую банкноту с подписью Роджерса. Эш устало усмехнулся: — Ну, хоть какая-то польза от нашей документации. Послушай, у меня просьба. Часы показывал восемь вечера, усталость накатила резко, и Дастин понял, что сил возвращаться сейчас в Башню нет никаких. — У тебя спа ещё работает? — Что тебя интересует? — Массаж минут на сорок. И тогда я весь твой, — Эш подумал и добавил: — Если не усну. — Мне всегда импонировала твоя честность. Хирс, сколько Эш его помнил, был позитивным и лёгким в общении. Может, поэтому он и был единственным, с кем Дастин поддерживал хоть какое-то общение вне клуба. Но как же это всё выматывало. — Пойдём, — уже спокойнее сказал Эдмунд. — Организую, будет тебе массаж. И номер на сутки. Отоспись. Тяжёлый в сумме вышел вечер. Эш помнил, как Хирс чуть ли не за руку вёл его по коридорам, а потом не помнил совсем ничего — так и уснул на массажном столе. И вечер тут был при чём. Просто смертельно тяжёлые два года.