Когда ты вернешься

Он всматривается изо всех сил и наконец различает темную высокую фигуру, неподвижно замершую в нескольких метрах от него, и все, на что его хватает — со всей дури садануть локтем в чужое лицо, не разбирая, куда бить, потому что страх: животный, отвратительный страх, заставляющий кожу покрываться мурашками, а холодный пот течь по спине, поглощает его целиком. — Какого хрена ты делаешь? — подскакивает от неожиданного удара Грант, и Барнс на мгновение отвлекается, чтобы посмотреть на Стивенсона, а когда, переборов себя, все-таки переводит взгляд на коридор, там никого уже не оказывается. «Я видел его», — звучит нелепо: все еще сильно в нем недоверие к байкам Гранта, да и не хочется выставлять себя идиотом, если мелкий всю эту историю с призраками выдумал, лишь бы вытащить его на это подобие свидания, только вот объясняться все равно приходится, и Барнс шепчет: — Мне показалось, что я что-то видел, — и охереневает, замечая, как мигом воодушевляется белобрысый. — Где? — с энтузиазмом спрашивает он, забывая и про удар локтем, и про боль в ударенной переносице, и обо всем на свете. — Там, — махнуть рукой в сторону коридора выше его сил, и Джеймс лишь вяло кивает, замечая, как ноги сами поджимаются, лишь бы физически отдалить его — пусть на жалкие сантиметры — от места, где, как ему показалось, кто-то был. — Так чего ты сидишь, идем! — а вот это уже совсем дебильная идея, и Барнс протестующе трясет головой, меняя шепот на недовольные выкрики и лишь надеясь, что его аргументы звучат достаточно убедительно и не слишком явно демонстрируют Стивенсону, насколько он испугался. Только тому, кажется, нет дела до чужого страха, потому что Грант бодро поднимается на ноги и бесстрашно направляется к коридору, ведущему из кухни, и перспектива остаться одному кажется Джеймсу еще хуже, чем наткнуться на чужой взгляд в темноте повторно. Он шустро подскакивает следом и стремительно бросается вслед за мелким, упорно продвигающимся к лестнице на второй этаж. В этот раз Грант сам протягивет ему ладонь, и Барнс мысленно орет на себя: сдал себя с потрохами, показал, насколько ему страшно. Спрятался за спину сопляка, которого самого впору защищать от дуновения ветерка и божьих коровок. Господи, какой идиотизм, думает Джеймс. Ступени скрипят под их весом, и он смотрит себе под ноги, попросту опасаясь поднимать взгляд наверх. Что, если черная фигура уже ждет их там, на втором этаже? Что, если это что-то следует за ними и стоит за его плечом? Он сжимает чужую ладонь крепче и второй рукой проверяет в кармане мобильный телефон. Они добираются до второго этажа без приключений, и тишина, царящая там, немного его успокаивает. А после на первом этаже что-то с грохотом падает на пол.