Кальмайский перевал

       Эльгвар Ферох разглядывал кирасу. Та была изъедена ржой. Золотистая корона сверкала в полутьме палатки как-то зловеще. Назгур так и застал его, сидящим в одной позе.         — Нашёл, — он улыбнулся, — всё-таки тоскуешь! — Эльгвар не ответил и отложил злополучный доспех в сторону. — Мне Фило Тейо сделку предложил — мы помогаем отстоять Безлонь, а хаквиндцы убираются из Кальмая, и он почти станет нашим!        Ферох повернулся к Голлдару.         — Дурак ты, Назгур, если ведёшься на хаквиндские сделки. Мало жизнь учила?         — Достаточно, — тот вздохнул, — чтобы научиться разбираться в людях.        Эльгвар таращил на него серые глаза и молчал. Назгур тоже не произнёс ни слова, хотя хотелось того же, что и утром, в то время, когда чресла набухают. Он не удержался первым и, подвинувшись близко к другу, поцеловал. Голлдар привык к тому, что волоски от бороды лезли в рот и более того, находил особую прелесть в поцелуях с мужчиной.        Ферох отстранился.         — Я же говорил — дурак. Дурная слава теперь и среди хаквиндцев обеспечена. — Он покачал головой. — Вроде девицы, согласные на всё, появились. Некоторые к нашим людям пошли и до сих пор не вернулись, а мы…         — Не знаю, как тебе, но мне не до них. Да и зачем, если есть согласный на всё старый друг! — съязвил Голлдар.         — Сукин ты сын! — Эльгвар шутку не оценил и, вцепившись в шею Голлдара, повалил на землю. — Поплатишься за эти слова! — Он навалился сверху и впился поцелуем в губы, при этом больно прикусив нижнюю.        Громкая хаквиндская речь заставила вспомнить, что мужчины не одни. Их могли застать, невзначай заглянув в палатку. Ферох отстранился и сел.         — Всё. Хватит! — Он провёл пятернёй по спутанным волосам. — А всё же я не соглашался бы на условия этого Тейо. Неизвестно, чего от него ожидать.         — Кто-кто, а лорд Тейо не лжёт. Мне он показался человеком благородным. Да и если вспомнить того Темпста, то он единственный, кто пытается хоть как-то бороться, а не от жадности набивать карманы, — возразил Назгур. — И он знает всему цену.         — Ха! — Эльгвар рассмеялся. — А мне сдаётся, что Тейо решил использовать нас как пушечное мясо. Большинство погибнет, а остальные предпочтут вернуться в Нарсилион ни с чем, лишь бы шкура была цела. Да и… — он задумался, — что мешает хаквиндцам воссоздать простой символ?         — Клятва, — ответил Голлдар, — данная свьоррьим шаманам учёными, основавшими Орден. «Отныне вы и ваши потомки с Южных земель венцом помечены! Да не снимете вы с голов его от рождения до самой смерти!».        Ферох хорошо помнил эту клятву, так, будто ещё вчера произносил её.        Да засверкает корона от шести солнечных лучей!         — Проклятье! — Эльгвар приложил ещё пару крепких словечек. Он никогда не задумывался над словами клятвы. — Никогда бы не подумал, что детские сказки имеют настолько важное значение.         — Неспроста. Хаквинд и Нарсилион всегда были союзниками. Да и королевствами испокон веков правили братья, до Фелиса I, но он волей Вьяли оказался единственным наследником престола и выбрал Нарсилион. Ну, не мне тебе рассказывать, — закончил Назгур. — Сам знаешь.         — Вот что бывает, когда на трон садится ублюдок непонятно чьей крови, — прокомментировал Эльгвар. Он вглядывался в лицо Назгура — такое давно знакомое, но одновременно чужое, хотя и благородное. Тот поймал взгляд. Голлдар словно чувствовал недосказанность, то, чего стеснялся, боясь, что лучший друг, всегда нелестно высказывавшийся о Хаквинде, травивший весьма неприличные анекдоты, не поймёт. И Назгур не сдержался:         — Я сам хаквиндец. Наполовину.         — Я так и думал, — неожиданно произнёс Ферох. — Ты меня за дурака до сих пор держишь, что ли? — Он вздохнул. — Назгур, Назгур! Сукин ты сын! Прежде чем что-то скрывать, нужно было вытравить из души всё хаквиндское. Помнишь, ты с лихорадкой свалился? Я не мог понять, о чём ты бредил, пока не дошло, что речь-то хаквиндская! Можно выучить язык так, что говор станет безупречным, но мысли из головы вытравить невозможно.        Эльгвар помнил, как сидел в лазарете. Он с трудом уговорил Турриса, чтобы тот позволил ухаживать за другом и никого не подпускал к Назгуру, кроме лекаря, пока лихорадка не спала.        Эльгвар не раз разбивал чужие лица за гнусные сплетни, что последовали после болезни Назгура Голлдара.         — Я больше времени с матерью проводил, — пояснил Голлдар, — а она плохо говорила по-нарсилионски. Остальное я почерпнул от отца.         — Да мне наплевать! — Эльгвар потянулся к другу и поцеловал. Тот охотно ответил.        Хаквиндцы громко ругались. Назгур отстранился и вслушался в крики.         — Ну вот, костерят лорда Тейо. Не нравится им его затея, — пояснил он. — Зато мне — вполне. Предвкушаю, как король потирает руки.        Ферох молчал. Ему не нравилась задумка Фило. Хитрый хаквиндец мог наобещать, но охотника терзали сомнения, что он сдержит обещание и уберётся из Кальмая. А это означало, что в лучшем случае Орден Венценосных вернётся ни с чем.         — Послушай, Назгур, — предложил Эльгвар. — Ну их, собак хаквиндских. Не лучше ли уйти на прогулку? Заодно разомнемся с охотой.         — Согласен.        Слишком далеко мужчины зашли — настолько, что желали уединения. Назгур мысленно проклял телесную слабость, зная, что его ждёт, но, проклятье, ему этого хотелось.        Мужская брань сменилась женскими разговорами. По пути к Назгуру пристали несколько девиц и наперебой заговорили.         — Скажи этим красоткам, что…        Эльгвар не договорил. Голлдар покачал головой в ответ на вопрос женщин и что-то ответил.         — Спрашивают, не видал ли я Рьяду, — пояснил он. — Говорят, с утра ушла в лес и до сих пор ещё не вернулась.         — А! — Эльгвар махнул рукой. — Будто нам нечем больше заняться и следить за какой-то бабёнкой.        Он пошёл вслед за Назгуром. Тот вышел за ворота и, сообщив Эре последние новости и отдав распоряжения, двинулся в лес. Бойцы проводили парочку взглядом. Кто-то ухмыльнулся в бороду, кому-то было всё равно.        Ферох выругался, споткнувшись о пень.         — Проклятье. Боюсь, что с дичью я погорячился. Скорее всего, она повывелась за десять лет-то! — Он достал из кармана тряпицу и, развернув, положил сухари у подножия ели. — Не серчай, Еловой. Не мы всё это творили.        Охотник прошёл дальше, в ельник. По пням он понял, что некогда в этом месте был густой лес, подобный тому, через который он однажды вёл отряд. Назгур шёл следом. Он пожалел, что не надел кольчугу, и чувствовал себя голым.        Голлдар шарахнулся, когда что-то серое выскочило из-за поваленной ели. Ферох вскинул лук и тут же опустил.         — Уходим, — велел он. — Никто твоих котят не тронет. — Последние слова он адресовал серой рыси. Животное мотало куцым хвостом и рычало, навострив уши, увенчанные кисточками.        Эльгвар свернул. Назгур обернулся и невольно залюбовался красивой большой кошкой.         — Животные слушаются тебя, — произнёс он.         — Какое там? Запомни, друг! Рысь никогда не нападёт на того, кто крупнее её самой. Они-то от людей шарахаются, прячутся, а эта, видимо, с котятами, потому и защищает их. — Эльгвар вздохнул. — Есть дураки, что маток бьют. А этого делать нельзя, иначе только и останется, что травой питаться, если вся живность вымрет.        «Рысь — хорошо. Должны быть и зайцы!» — подумал охотник и сел на пень. Как назло, никакой добычи не было. Ему не хотелось быть зависимым от хаквиндцев и есть их стряпню.        Назгур встал рядом и уставился на родник, бивший прямо из земли. Он подошёл и умыл лицо, затем, набрав пригоршню, выпил ледяную воду.        Ферох наполнил флягу. Назгур стащил рубаху через голову и, набрав воды, плеснул себе на грудь. Намокшие волоски тут же слиплись.         — Ну и сукин же ты сын, Голлдар. — Эльгвар дотронулся до шрама. Назгур, пользуясь заминкой, перехватил его руку и, толкнув в грудь, повалил на землю. — Да не дождёшься. Я не буду бабой.         — Ещё как будешь! — Назгур залез свободной рукой под куртку и нащупал пряжку ремня. — По-моему, тебе понравилось, когда я тебя в прошлый раз драл. — Он опустил руку ниже, к вздыбленному члену друга.         — Возьми его в рот! — попросил Эльгвар.         — Сдурел? Я тебе не шлюха.        Назгур рывком стянул штаны с Фероха и, повозившись со своей одеждой, погладил собственный член, затем, обильно смочив пальцы слюной, сунул их в задний проход Эльгвара. Тот нисколько не сопротивлялся. Ощущения стали пусть неприятными, но уже привычными. Назгур, закинув ноги любовника себе на плечи, пододвинулся и медленно вошёл в его зад, всё ещё тесный, несмотря на то, что однажды Ферох узнал, каково это — быть с мужчиной.        Назгуру было некуда спешить, во всяком случае, в этот день, и он медленно двигался, глядя на то, как Эльгвар ласкает себя, пытаясь хоть так получить удовольствие. Отчего-то вид розовой головки, влажной от смазки, будоражил — слишком непривычным было зрелище, когда под ним — не женщина, а мужчина, к тому же лучший друг.        Назгур делал один за другим неторопливые толчки, дожидаясь, когда Ферох сдастся первым и изольётся прямо себе на живот. Тот, однако, прийти первым к финишу не спешил, и Голлдар, распаляясь всё больше, подался вперёд, сделал самый последний резкий толчок и дёрнулся в экстазе.        Назгур отстранился и улёгся рядом с Эльгваром, глядя, как тот продолжает самоудовлетворяться. Ферох посмотрел в его лицо, взмокшее от пота и, притянув голову, поцеловал. Голлдар ещё не пришёл в себя и вяло ответил, чем любовник воспользовался, дёрнул его за плечо, опрокидывая так, чтобы он оказался лицом вниз.         — Сукин… — выдохнул Назгур. Эльгвар раздвинул его ягодицы и навалился сверху.         — Ты думал, только ты можешь меня драть? — Горячее дыхание обдало ухо. Голлдару было неприятно, когда распалённый до этого Ферох стал проталкивать пальцы в его зад, тесный, не готовый к соитию, но молча терпел. Эльгвар, навалившись всем телом, вошёл довольно грубо и, сделав несколько резких толчков, излился.         — Слезай, — велел Голлдар. Ферох скатился с него. — Ну ты и скорострел.        Эльгвар поднял голову.         — Ну ты и мразь. Сам взбудоражил до этого, а после издеваешься. — Он всё ещё тяжело дышал. — Ты всё-таки дождёшься, что однажды я затолкаю член в твою глотку.        Назгур подошёл к ручью и ополоснулся. Эльгвар последовал его примеру.        Уже одетые, они пошли назад. Охотиться было бессмысленно.        Эре покосился на герра Голлдара. Ферох, как ни в чём не бывало, поправил лук. Его руки были пусты. Охотника волновала отнюдь не охота, что подтверждали еловые иглы, застрявшие в волосах.        Назгур, не обращая никакого внимания на чужие взгляды, прошёл за ворота.         — Вас лорд Тейо велел позвать, когда появитесь! — доложил стражник у ворот. Эльгвар двинулся к палатке, а Назгур пошёл в сторону большого дома.        Фило Тейо пристально рассмотрел его и, приметив небрежность, усмехнулся и погладил бороду. Догадки подтвердились — Назгур Голлдар неспроста таскал с собой следопыта.         — Решил что-нибудь? — спросил тот.        Фило Тейо встал.         — После ужина обсудим. И позови своего охотника.        Назгур запустил пальцы в спутанные волосы, пытаясь хоть так их расчесать, и вытащил еловую иглу.         — Ну понятно, — проворчал он, выходя из дома, — почему все так на нас таращатся.        Ему уже было наплевать на чужое мнение. Воины Ордена знали, и всё выходило, будто так и должно быть. Противоестественные отношения с мужчиной уже не казались чем-то низким, неприемлемым.        Эльгвар охотно принял предложение. После всего, что произошло, ему хотелось есть.         — Ну и зачем я ему понадобился? — спросил он. Назгур пожал плечами. — Какая, впрочем, разница, если удастся выпить и расслабиться? — Ферох хохотнул. Голлдару же было не до смеха.        Назгур отворил дверь и прошёл в сени. Эльгвар молча шёл за ним. Фило Тейо дожидался за обеденным столом. Он не ел, а только и делал, что отпивал из кружки.         — Явились? Замечательно!        Назгур, не дожидаясь приглашения, отодвинул стул и сел. Эльгвар последовал его примеру. Фило скользнул взглядом по охотнику, который, не соблюдая этикета, уже вцепился зубами в мясо. Назгур Голлдар сидел неподвижно, пока лорд Тейо не заговорил.         — Алексия пропала, — заявил лорд.        Ни Назгуру, ни Эльгвару не было дела до пропажи женщины-хаквиндки.         — Мы не встречали её. Эре, моя правая рука, говорил, что видел, как Алексия с вёдрами удалилась куда-то в сторону леса, но это всё, что я могу сказать, — доложил Назгур.         — Это мне известно. Мои люди сказали то же самое. — Тейо вздохнул и взял себя в руки, поняв, что именно в этот момент похож на глупого влюблённого юнца. — Мы немного повздорили утром. Боюсь, как бы она к Темпсту не переметнулась.         — Есть причины так думать?         — Есть! — Фило буравил взглядом Назгура. — Уже то, что Алексия — женщина, и есть причина.        Голлдар был согласен. Сам он давно перестал верить женщинам.         — А всё же что ты от нас хотел?        Фило некоторое время молча обдумывал безумное предложение, что пришло ему в голову. Он не знал, согласится ли Назгур Голлдар, но больше просить было некого.         — Я хотел бы сам всё выяснить. Если Алексия попала в лапы Темпста, то всё может закончиться не очень хорошо. К несчастью, она знает, где есть залежи руды, пока ещё охраняемые свьоррами. Проклятье, мы даже золотую жилу нашли! Она в первую очередь — женщина и будет болтать.         — Не думаю, — возразил Назгур. — В нашем плену она молчала, словно была немой от рождения.         — Но вы её пальцем не тронули, — возразил Фило и, встав со стула, принялся расхаживать взад-вперёд. — У меня есть не предложение, скорее, просьба!  Он резко остановился. — Нужно как можно раньше найти её.         — Я чем могу помочь?! — Назгур был немало удивлён. Эльгвар был прав — лорд Тейо использовал нарсилионцев как пушечное мясо.         — Короной. Вас Майха не тронет. — Фило всё ещё было неловко за предложение. Голлдару хотелось прикрикнуть, чтобы тот наконец рассказал всё по делу, но он не смел. Ферох вопросительно посмотрел на него, но вопросы не задавал, его куда больше волновала сочная вырезка.        «Где они охотятся-то?» — Эльгвар устыдился собственных мыслей. Ему просто сегодня не повезло.         — От меня что конкретно хочешь? — нетерпеливо спросил Голлдар.        Фило Тейо некоторое время смотрел на него, а после ответил:         — Во-первых, нужно выяснить, где Алексия. Голову даю на отсечение — в лапах Темпста. — Он почесал затылок и некоторое время размышлял, после продолжил: — Не нравится мне всё это. Надо бы пробраться в его лагерь да посмотреть, что к чему. Темпст моих людей знает, к несчастью, тебя же — нет. Сойдёшь за безлонского гонца.        Назгур был немало удивлён. Он знал хаквиндский язык слишком хорошо для нарсилионца, но не думал, что по речи его можно принять за уроженца Безлони. Детство, проведённое в Нарсилионе, должно было наложить отпечаток на разговор.         — Ты думаешь, Темпст такой дурак, что не признает во мне чужака?         — Не исключено, — уклончиво ответил Фило. — Но ты слишком хорошо говоришь по-хаквиндски. Не забывай, что у наших людей договор о ненападении, поэтому Темпст тебя однозначно не убьёт, если не догадается, что ты нарсилионец.        Назгур покосился на Фероха и мысленно позавидовал: тому не нужно было вести беседу за столом, и тот был занят едой.         — Ты зачем позвал его? — спросил Голлдар у Фило. — Хочешь его отправить со мной? Потому что он местность знает?         — Не только, — уклончиво ответил лорд Тейо. — Майхи… Лишь у вас, Венценосных, есть шанс пройти живыми. А этот твой… Кхм!.. друг ведь тоже один из них, не так ли?        Прищур Фило Тейо дал понять, что тому известно об Ордене куда больше, чем кому-либо.         — Да! — Назгур не отпирался.         — Вот и замечательно. Парень клятву давал, — решил Фило. — Посему быть ему невредимым!        Голлдару не нравилась авантюра, но он не мог и не хотел бросать всё на полпути. К тому же замаячил Кальмай как одно из владений Нарсилиона. Богатые свьоррьи шахты могли стать достоянием королевства.         — Ладно. Я побуду гонцом, но… — Назгур снова посмотрел на Фероха, — если я появлюсь в компании нарсилионца, то это вызовет подозрения в лучшем случае.         — Оставишь его где-нибудь в лесу. — Тейо был непреклонен.        Голлдар выслушал план. Он мысленно проклял лорда Тейо за то, что ради женщины тот пускался на безумства. Пусть Фило не признавал, но он был влюблён в Алексию Рьяду. Остальные доводы казались безумными.        Голлдар безжалостно прервал трапезу и перевёл другу то, что услышал. К его удивлению, тот воспринял вести радостно.         — Отличный способ прогуляться! — Эльгвар улыбнулся. — Заодно и поглядеть на всё своими глазами. Мы самыми первыми узнаем, что, проклятье, происходит! Поешь, Назгур. Неизвестно, когда это в следующий раз удастся.        Голлдару не нравилась затея. Он не знал, что на уме у Фило Тейо, который нёс невесть что, путаясь и сбиваясь. «А как же мои люди?» — подумал герр Голлдар. У него появилось чувство, словно он привёл воинов в западню.         — Он согласен, — перевёл Голлдар.         — Я заметил! — Фило Тейо сощурил глаза. — Вот и славно. — Он откинулся и погладил большой живот. Всё складывалось как нельзя лучше.        Эльгвар Ферох застал в своей палатке Арктара. Тому стало значительно лучше.         — Просто решил, что занимать постель герра Голлдара — неуважение! — пояснил тот своё появление.         — Может, это правильно! — Эльгвар лёг. До него донёсся запах каких-то цветов. Не сразу он понял, что пахло от юноши. — Чем от тебя несёт?         — Лавандой, — ответил тот. — Сегодня удалось вымыться. Сколько я об этом мечтал! — Арктар улыбнулся. — И… знаешь, ты был прав. Никто ничего не понял. Ну-у… — Он покраснел и порадовался полутьме палатки. — То есть, я мылся в женском доме.        Эльгвар не верил ушам. Осталось надеяться, что Арктар не опозорил нарсилионцев, хотя по неопытности могло быть всё что угодно.         — Ты отодрал кого-нибудь? — спросил он.         — О, Вьяль! Нет! Я не готов к этому.         — Ну и дурак! — Эльгвар отвернулся от брата и закрыл глаза. Назавтра предстоял трудный день. — Такого удовольствия лишаешь сам себя!        Арктар лежал с открытыми глазами. Он вспомнил, как пытался не смутиться, когда хаквиндка увидела его голым. Хотелось прикрыться хоть чем-нибудь, лишь бы женщина не догадалась о его постыдном прошлом.        Но женщина, с любопытством скользнув взглядом, прошла мимо, отметив, что хаквиндские и нарсилионские члены мало чем отличаются. Арктар продолжил мыться, следуя совету Мона Сорса, который утверждал, что чистота скорее приведёт к выздоровлению. При всём том от лекаря несло так, будто он с рождения сам этого не делал. Рана была пустяковой и чистой. Мон был неопрятен.

***

       Назгуру было чуждо шестилучевое солнце, что сейчас красовалось на его груди. Пусть кираса была куда изысканнее, но Голлдар предпочёл бы кольчугу с золотистой короной, местами поцарапанную, но родную.         — А, красавчик, хоть сейчас под венец! — съязвил друг.        Тейо одобрительно кивнул головой. Он сам никогда бы не подумал, что перед ним — переодетый нарсилионец.        Фило свернул лист бумаги и запечатал сургучом.         — Что в послании? — спросил Голлдар.         — То, что мы вчера обсуждали — предложение убраться, — ответил лорд Тейо. — В чём-то я тебе завидую. Много отдал бы за то, чтобы увидеть, как сукин сын визжит. Да, и… — Фило передал ещё четыре послания, — на всякий случай, если Темпсту вздумается тебя обыскать. Три послания — для двух других лордов, и ещё одно — в Безлонь. Там ничего важного нет, но отвлечь внимание необходимо.        Назгур почесал голову.         — А где давешний гонец, что принёс вести из Безлони? — спросил он.         — Гостит у меня, отлёживается, наслаждается видом гор и в ус не дует. — Тейо улыбнулся. — Я не тороплю его. Я ещё не решил, какой ответ дать, а тот только рад. Здесь хоть какая-то защита.        Ферох набросил на себя бордовый плащ. Он терпеть не мог подобную одежду, однако только так мог скрыть лицо хоть частично.         — Попроси у него ещё пару бойцов в помощь. Я плохо знаю дорогу, — обратился Эльгвар к Назгуру. Тот лишь покачал головой.         — Не выйдет. Большой отряд привлечёт ненужное внимание. Сами как-нибудь… — Голлдар вздохнул и погладил бороду, ставшую мягкой после того, как он вчера вымыл её. Волосы Фероха, до этого свисавшие сосульками, слегка завились и распушились после мытья. Нарсилионцы не понимали, откуда у хаквиндцев такая тяга — быть чистыми всегда, где бы те не находились.        Назгур развернулся и пошёл. Кираса, позаимствованная у кого-то из хаквиндских воинов, была неудобной. Голлдар не привык к литой стали, отчего дышалось трудно.        Выйдя за ворота, он направился к коню, оставленному под неусыпное око Эре. Бойцы вытаращились на него.         — Тьфу, герр Голлдар! — Эре от удивления открыл рот. — Что вы на себя напялили?!         — Спокойно, Эре. Так надо! — Назгур с трудом вставил ногу в стремя. Подбитые сталью остроносые хаквиндские сапоги беспощадно жали. Было ощущение, словно на стопе — подкова.        Вскоре показался и второй всадник. Несмотря на бордовый плащ, бойцы признали Фероха по неизменному Вэсину. Следопыт некоторое время дожидался, пока Назгур не наговорится со своими людьми, давая указания, что делать, если он не вернётся.         — Я бы забрал людей и смылся, — высказал мнение Эльгвар.         — Бесполезно. Лестница сломана, иной дороги, кроме как в лапы Темпста, нет, — возразил Назгур и, перекинув ногу, уселся в седло. — Поэтому не сдавайтесь, если что.        Эльгвар развернул коня и поехал вдоль забора.         — Если не ошибаюсь, по ту сторону ельника — водопады. Невероятно красивое место, — произнёс он. Назгур не ответил, его меньше всего волновали красоты Кальмаев, хотелось, чтобы поскорее всё закончилось.        Эльгвар покосился на недавно выструганного идола у опушки ельника. Как бы ни боялись хаквиндцы Елового, но традиции чтили и из леса изгонять не собирались.        Пот тёк по лицу Голлдара. Ему хотелось снять проклятые латы и облачиться в привычную кольчугу.        Эльгвар оказался прав насчёт прекрасного вида. Два водопада срывались со скал, образуя небольшое озерцо с кристально чистой водой. Назгуру хотелось окунуться, но пока он об этом мечтать не мог.         — Лодки, — заметил Ферох и слез с Вэсина. В зарослях кустов он нашёл пять длинноносых плетёных лодок. — Пять — это немного, — сделал он вывод. — Хотя против нас двоих… Уходим!        Далее Эльгвар не произнёс ни слова, хотя никакой опасности по пути не встретилось. Он надеялся, что до лагеря Темпста удастся добраться к вечеру, но всё оказалось куда лучше. Стоило обойти скалу и углубиться в лес, как стало понятно по пням и проложенной дороге, что цель почти достигнута.         — Жди здесь. Дальше я сам, — решил Назгур. Неожиданно Эльгвар слез с Вэсина и подошёл к коню Голлдара.         — Слезь, — попросил он. Голлдар не ослушался. Некоторое время они смотрели друг на друга. — Ничего не упустил? Ну, мелочь какую-нибудь уличающую!        Назгур оглядел себя.         — Нет. — Всё же Голлдар поразмышлял некоторое время. Он не понаслышке знал, как мелочь, казалось бы, малозначимая, могла перечеркнуть всё, срубить планы на корню. Назгур перед тем, как покинуть лагерь Тейо, несколько раз осмотрел себя.         — Я буду ждать у водопадов. Хоть это и странно, но безопаснее места не придумать. Раз свьорры удирали через это место, значит, хаквиндцы о нём не знают. — Эльгвар был рад, что нарочно сделал крюк. Он вспомнил, как окунался в ледяную воду — такую, что тело посинело. Но из воды вылезать не хотелось.         — Береги себя! — Назгур подошёл к Фероху и, откинув капюшон, поцеловал. Эльгвар охотно ответил, но быстро отстранился.         — Иди, — сказал он. — Мало ли кто может нас застукать.        Назгур развернул коня и поехал по дороге.