***
Темпст закашлялся и, приложив платок ко рту, сплюнул. Сгустки крови в мокроте беспокоили его не на шутку, как и потеря веса. Но, невзирая на нездоровье, он неплохо себя чувствовал и к лекарю не торопился. — Птичка отказывается петь. Ладно! — Темпст ухмыльнулся, вспомнив, как пленник, вопреки всей своей браваде, просто-напросто обмочился после нескольких ударов. — Пусть благодарит, что сохранил ему жизнь. Но Темпста беспокоило долгое отсутствие гонца. Он боялся, что тот банально был сожран тварью, что не давала покоя в последнее время. «Хоть бы Тейо дал знать, если взял моего болвана в плен!» — размышлял лорд Темпст. Пусть твари нечасто встречались, но порой досаждали и он не мог забыть, как Майха уничтожила нескольких каторжников, которые переходили из одной шахты в другую. Но более всего лорд боялся, что следующим «обедом» для твари станет он сам. Впрочем, так было бы лучше. Темпст без осмотра лекаря знал, чем болен. «Проклятая чахотка!» — пригорюнился лорд. Болезнь, словно в подтверждение его мыслям, дала о себе знать: кашель с новой силой начал душить и крови на платке стало куда больше. — Лорд Темпст! — Запыхавшийся охранник забыл постучаться и стоял, ожидая гнева от лорда. — Вернулись Дисст и Фео! Вопреки ожиданию, Темпст не стал упрекать забывчивого подчинённого. — Так какие проблемы? — Он сжал платок в кулаке и продолжил: — Впусти! — Будет сделано! — отрапортовал охранник и удалился. Темпст утёр рот, боясь, что на губе остались капли крови, и спрятал платок. В проёме двери показались посланные им разведчики. — Мы нашли Лактро, — доложил один из следопытов. — Точнее, то, что от него осталось. — Проклятье! — Темпст всё понял. Майха проголодалась, и герольд стал её добычей. — Я-то гадаю, почему от Тейо нет вестей. Уж было хотел палец пленнику отрубить и послать в качестве знака, если Лактро в плену. Нет. Придётся подождать! — Он сел на стул и задумался. — Вы почему ещё здесь, дубовые головы?! Убирайтесь! Разведчики удалились, а Темпст задумался. «Проклятье, лучше бы нарсилионца Майха сожрала, но нет же!» — он приуныл. Лорд не верил в легенды. До него доходили слухи о коронованном посмертно Хаке Ветре, но слишком неправдоподобной была та легенда, чтобы не казаться детской сказкой. Сейчас Темпст был готов поверить во что угодно. Он достал из кармана холщовую тряпицу и развернул. Золотой перстень с изображением короны блеснул в неярком свете лампады и он надел его на палец. — Тьфу, проклятый Нарсилион! — Лорду было неприятно носить символ Венценосных, хотя простой перстень вреда никакого не мог принести. — А это идея! Легко проверить! Темпст придумал, что именно передать Фило Тейо. — Ладно. Утро вечера мудренее, — решил он и отправился в кровать.***
Ферох отчаялся. Алексия Рьяда словно в воду канула. Ему не спалось, и он ворочался с бока на бок, когда к нему пришли. — Можно? — раздался женский голос. Эльгвар резко сел. Он не ожидал, что Алексия сама его разыщет. — Я тебя весь день искал. Где ты была? — Мне нездоровилось, — пояснила та, опустив голову. — Мне доложили, что ты метался. Дураку понятна причина. — Женщина наконец сбросила маску, и стало очевидно, что она прекрасно владеет нарсилионским языком, хотя говорила с заметным акцентом. — Фило готовится к обороне. Неизвестно, чего ждать от Темпста, хотя мы не нападаем друг на друга. — То есть, Назгура вызволять он не собирается. Сукин сын! — Ферох усмехнулся. — Хотя чего ещё ожидать от хаквиндцев? Алексия молча проглотила обиду. С одной стороны, она понимала чувства Эльгвара, но с другой — ей не нравилось, что тот отправил всех хаквиндцев под одну гребёнку. Спорить с ним не было ни сил, ни желания. Алексия нисколько не солгала, ей на самом деле было нехорошо. — Постой. Дай мне сказать. Ладно? — она произнесла это таким тоном, что Эльгвар не осмелился перечить. — Что там у тебя? Выкладывай, — разрешил он. Алексия вздохнула и начала: — Фило расстроен, но уверен, что ничего поделать не может. Я его понимаю, — она вздохнула, — поэтому придётся всё решить без него. — Что ты предлагаешь? — Эльгвар не верил своим ушам. Алексия Рьяда была готова пойти едва ли не на предательство и ослушаться лорда Тейо, любовника. — Я пойду к Темпсту, — предложила Алексия, — и выясню, что этот сукин сын затеял! — Она приложила ещё пару словечек. Эльгвар презрительно скривился. Он не любил, когда женщины ругались, а хаквиндские и нарсилионские неприличные слова были похожи. — Ты-ы? — недоверчиво протянул Ферох. — Постой, тебе-то какая выгода? Алексия некоторое время молчала, гадая, стоит ли признаваться в том, что её угнетало. — Я хочу покинуть Кальмаи, — решилась она. — Вы меня проводите хотя бы до Безлони. Дальше я уже как-нибудь сама… — Постой! — Эльгвару было трудно поверить в услышанное. — А как же нежно любимый тобой Тейо? — Фило женат, у него двое сыновей. Да и я замужем. Разве могут быть какие-то чувства? Эльгвар покачал головой, дивясь прихотям женщин, которым было мало того, что для них делал мужчина. Они хотели владеть любимым полностью и почему-то придавали большое значение такой мелочи, как брак. — Дура. Чувства всегда могут быть. — Ферох не верил, что сказал это. Ему самому было наплевать на то, что к нему испытывали женщины. — Не оскорбляй! — Глаза Алексии зло сверкнули в полутьме палатки. — Так ты берёшься помогать? Если твой ответ: «Да!», то поторопись. Я хочу быть в лагере Темпста к утру! Эльгвар знал, что зачастую самая нелепая причина оказывалась правдой. Однако он был отнюдь не наивным похотливым юнцом и давно разочаровался в женщинах. Но иного пути выяснить, что сталось с другом, не видел. — Ладно, — пробормотал он сквозь зубы. С одной стороны, нельзя было терять силы, с другой — был уверен, что не уснёт из-за неопределённости. Быть снова убитым, пусть и во сне, ему хотелось меньше всего. Эльгвар откинул полог и вышел. Эре не спал. Он удивлённо поднял брови, когда услышал предложение Фероха. — С чего бы ей нам помогать?! — фыркнул он. — Хаквиндцы — это хаквиндцы. — Не знаю. Алексия отмалчивается. Но в любом случае большого выбора нет, если только попытаться штурмом брать, но… — Эльгвар почесал голову. — Нет. Это чистейшей воды самоубийство, — подтвердил его мысли Эре. — Вот поэтому придётся довериться хаквиндке! — Эльгвар хохотнул. — Что, проклятье, со мной происходит?! Доверяюсь бабе! Алексия не подала вида, что её задели слова следопыта. Она лишний раз уверилась, что тот не раз обжёгся в отношениях с женщинами, оттого предпочёл связь с мужчиной. Эре не нравилась затея. Он лихорадочно раздумывал над другим вариантом, но охотник был прав. Большого выбора не было. — Ладно, — согласился он. — Но ты предложил — ты и пойдёшь. — Это само собой, но не одному же топать в компании бабёнки, — возмутился Эльгвар. — Хоть пару человек в помощь… — Это понятное дело, — перебил Эре. — Я сам хотел бы пойти. — Нет, ты нужен здесь, иначе бездари совсем распустятся. Раздался недовольный ропот. Обиженные бойцы неприлично выразились, высказав Фероху всё, что о нём думают. — Тихо! — успокоил Эре. — В отличие от всех вас, он хоть что-то пытается сделать! Дек, пойдёшь ты! — Почему — я?! — возмутился Намен. — Как прикрыть кого-то надо, так: «Дек, выручай!», а как слово вставить, так рот затыкаешь и слово не позволяешь вставить! — Тебе рот заткнуть невозможно, — прокомментировал Арктар. — Хотя я бы сам подумал, стоит ли тащить этого блажного. Ещё попадётся в лапы хаквиндцам и выболтает всё важное! — Что?! Это я-то болтун?! — Дека покоробили слова Солея. — Сам-то ходишь и всё разнюхиваешь! Да и подозрительно, что ты к Фероху льнёшь!.. Намен было открыл рот, чтобы продолжить тираду, когда зуботычина Арктара свалила его на землю. Солей тут же закашлялся от усилия. — Так-так. Вижу, ты, Арктар, уже здоров. Хилый и немощный тумаки не будет раздавать. Дек и Арктар. Хватит людей? — Эре пристально посмотрел на Эльгвара. — Хватит, — процедил тот. — Боюсь, лучшее ты предлагать не станешь. — С этими словами охотник пошёл в конюшню, чтобы забрать Вэсина. Алексия молча последовала за ним.***
Голлдар с удовольствием сгрыз чёрствый хлеб и запил тёплой застоявшейся водой. Он не понимал, почему Темпст сохранил ему жизнь. Лорд Тейо уже должен был дать знать о своём решении, но почему-то медлил. Назгур надеялся, что Эре хотя бы догадается увести людей назад в Нарсилион. На помощь он не рассчитывал. К его облегчению тюремщик покинул помещение. Назгур посмотрел на грудь, которую покрывали синяки. Хаквиндцы умели находить болезненные места и бить, не задевая важные органы. Он старался изо всех сил не застонать, когда его избивали коваными сапогами, но всё же не удержался, и неприятная лужица потекла по полу. После пришлось выслушивать ехидные реплики тюремщика. Голлдар поднял руки и вцепился зубами в верёвки, опутывавшие запястья. Бесполезно. Перегрызть невозможно, кандалы на ногах неприятно давили на щиколотки. У него было много времени поразмышлять, но о побеге мысли не было. Он вспоминал прошлое, начиная от знакомства с Эльгваром Ферохом, заканчивая встречей через одиннадцать лет разлуки. Вспомнилась последняя близость и просьба друга взять член в рот. Назгур усмехнулся, вспомнив собственное возмущение. — Проклятье, я даже на это готов, Эльгвар, если сумеешь вытащить меня отсюда. — Голлдар горько усмехнулся. Он сомневался, что Ферох сумеет это сделать. Более того, Назгур не хотел, чтобы тот совал голову в петлю. Он улёгся голой спиной на каменный пол и попытался уснуть. Больше ему ничего не оставалось. Сон пришёл не сразу. Его бил озноб. Пол был холодный и сырой, а пленнику не оставили рубаху. Назгур увидел её, свою мать. Та словно оказалась в Кальмаях и рыдала, поглаживая младшего сына по голове. Голлдар узнал этот плач. Подобный был тогда, когда его сестрёнка, совсем кроха, умирала. Тифия не могла сдержать слёз, держа на руках дочь. Та постоянно стонала от боли, а лекари только разводили руками. Назгур видел, как мать напоила сестрёнку ядом для того, чтобы в конце концов прекратить мучения. Он вздрогнул и проснулся. Стенания матери, той, молодой и красивой, какой её запомнил, до сих пор стояли в ушах. — Это Вьяли решать, мама. Не тебе, — прохрипел Назгур и, кряхтя от боли во всём теле, сел. Остаток ночи так и провёл, привалившись к стене и вспоминая прошлое.***
Ферох грязно выругался, увидев, кто преградил ему дорогу. Лорд Тейо стоял, скрестив огромные руки на большом животе. — Так-так, Алексия что-то замышляет! — Фило усмехнулся. — Что именно, голубка моя? — Я — не твоя, и уж тем более — не голубка! — огрызнулась Рьяда. — Пусти! — Тейо схватил любовницу за запястье. — Ты делаешь мне больно! — Как это по-женски! — Фило хватку ослабил, но руку так и не отпустил. — Всё-таки глупо полагать, будто я слепой и не вижу, как ты шушукаешься с нарсилионцами. Я понял, что вы собрались вызволять Назгура Голлдара. Если они уберутся, то мне будет всё равно, поверь. Но кое-что не даёт покоя: зачем тебе влезать? — Он пристально смотрел на Алексию, дожидаясь ответа и, не дождавшись, продолжил: — Ну же, Алексия, признайся, что у тебя роман. Если ты от страсти потеряла разум, то горевать не стану. — Дурак ты, Фило. Эльгвар переводил взгляд с Тейо на Алексию. Он не знал, стоит ли вмешиваться. Тон хаквиндцев был спокойным, а Рьяда не пыталась вырвать руку. — Тогда зачем тебе во всё это влезать? Иной причины не вижу! — Фило не хотелось отпускать тонкое запястье Алексии, как и её саму. От мысли, что она, возможно, спала с кем-то из нарсилионцев, было не по себе. — Ладно. Я хотела сбежать, — призналась Рьяда. Иная женщина расплакалась бы, но не она. — Так, объяснишься в доме. Если я сочту причину веской, то так и быть, отпущу. Если же нет — прости! — Фило снова сжал запястье и поволок Алексию в сторону дома. — Всё в порядке! — крикнула она напоследок Фероху. Тот развернулся и пошёл в лагерь. Он понял причину сразу же — Фило Тейо банально ревновал любовницу. Алексия не сдержала слёз. Она ожидала побоев. Хотя Фило Тейо никогда не поднимал на неё руку, но память о муже была ещё свежа, невзирая на то, что десять лет прошло с тех пор, как она видела его в последний раз. Фило покачал головой. Он не понимал, почему вдруг сдержанная Алексия в последнее время стала вести себя, как обычная женщина. Его в своё время привлёк мужской склад ума. — Ну, будет, Алексия. Утри сопли, — он не собирался успокаивать любовницу, — и расскажи, что тебя заставило принять решение покинуть меня. То, что Алексия не спала с нарсилионцами, успокоило лорда Тейо. Тот был склонен верить ей, потому что ещё ни разу она не обманула доверие. Но в последнее время её словно подменили, она стала вести себя слишком по-женски, словно вспомнила, кем была рождена. Алексия не знала, стоит ли говорить Фило Тейо о том, что тому заведомо не понравится. Но обвинения в измене было терпеть невыносимо. — Я решила сбежать, потому что беременна, — наконец решилась она. Тейо от удивления открыл рот и не произнёс ни слова. — Я настолько свыклась с мыслью, что бесплодна, что только недавно поняла, что со мной происходит. Прости, но избавляться от ребёнка не буду, я слишком долго мечтала о нём. Алексия попыталась выйти из комнаты, но Фило преградил дорогу. — Прости, Алексия, но теперь-то ты точно никуда не уйдёшь, а мне надо подумать обо всём, что я услышал. — Он вышел и запер комнату на ключ. Ему, женатому мужчине, бастард был ни к чему, тем более в Кальмае, но бросить Алексию Рьяду не позволяла честь. Фило Тейо всегда любил детей. Лорд Тейо не любил пороть горячку там, где можно было выждать. Он с самого начала был уверен, что Темпст пришлёт гонца, и ему было всё равно, жив ли Назгур Голлдар, разве что с нарсилионцами вести переговоры стало куда труднее. — Алексия! — вспомнил Тейо. Он до сих пор не мог поверить, что та понесла, хотя лекарь подтвердил догадку. Фило даже не мог представить, что отнюдь не юная тощая женщина забеременеет от него. Он уже встал со стула, чтобы поговорить с Рьядой, когда вошедший охранник нарушил планы. — Лорд Тейо, прибыл гонец от Темпста! — доложил тот. — Впусти! — приказал Фило и снова сел. Всё складывалось так, как он предполагал. Тейо выпрямился, когда услышал стук кованых сапог. Гонец в бордовом плаще почтительно склонил голову и передал послание. Фило развернул запечатанный сургучом лист бумаги и стал читать. — Я так и думал, — пробормотал он. Ему хватило бегло пробежаться по строчкам, чтобы понять, чего хочет Темпст. — Жадный ублюдок! — Фило было жаль десяти лет жизни, проведённых вдали от семьи. Он не мог поверить, что вот-вот потеряет всё, что создал за всё это время. — Алексия! Та отозвалась на зов сразу же. — Слушаю вас, мой лорд! — Алексия почтительно склонила голову. — Гостю нужно отдохнуть, а мне — подумать. — Будет сделано, мой лорд! Алексия ушла и увела гонца. Тейо проводил её взглядом и снова уткнулся в послание, написанное аккуратным почерком. Темпст всегда стремился, чтобы всё было исполнено не просто хорошо, а в лучшем виде. «Мало ему шахт, так ещё и лес подавай!» — мысленно обругал Фило Тейо и снова вперил взгляд в письмо. Именно так всё и выходило. Лорд Темпст желал завладеть ельником в придачу с дровосеками. Тейо уставился в деревянный потолок. Он ему нравился куда больше, чем украшенный лепниной в поместье, где осталась семья. Лорд долго думал. С одной стороны, он потеряет всё, к чему шёл долгих десять лет, но с другой — увидит сыновей, выросших, почти взрослых. При этом по жене он не соскучился. Пусть та некогда была красавицей, но пустышкой, глупой и бесхарактерной. Тейо пригладил кудри. Хоть ему было до безумия жаль отдавать ельник, но он знал, какой ответ даст Темпсту. Безлонь была куда важнее. — Алексия! — Рьяда отозвалась сразу же. — Садись и пиши! — Фило подвинул пузырёк с чернилами и лист бумаги. После, облокотившись о стол, начал диктовать.