Привет, я люблю тебя.

Простите, но что это было? И почему сейчас я чувствую себя таким несчастным и потерянным. Только что произошло лучшее, что было в моей жизни, а я чувствую себя совершенно одиноким. Он стесняется меня, почему он всегда избегает. Чего он боится? От чего прячется? Вопросы роем ос заполонили мой мозг. Что же со мной происходит? Где счастье? Мне больно, и я сам не понимаю, что к чему. Он целует меня, он просто трахает меня своим языком, а потом делает вид, будто мы и не знакомы, целуется с Рут и держит её за руку. Честно ли это? Я словно шлюшка, всегда готовая подставить свой рот. И мне это совсем не нравится, я начинаю жутко злиться на него. Неужели он думает, что я настолько люблю его, что буду позволять лапать меня, когда ему захочется? Фер, о чём ты, не сомневаюсь, что будешь. Будешь делать это со всей отдачей, на которую способен. Когда он смотрит на меня «так», я просто не могу противостоять. Его взгляд, пронизывающий тебя своим сканером, заставляет отупеть и отключиться разуму сразу же. Но я не позволю ему крутить мной так, как он хочет. Я не хочу быть тем, кто всегда готов. Да что же это такое, я двуличное чудовище, которое разрывают мысли. Одна часть меня, безумно рада, она готова всегда подчиняться и находиться во власти Давида. А вторая – непокорная дьяволица, которая не подписывалась и не продавалась. Я не знаю, что мне делать. Давид, умоляю, помоги. Если, конечно, ещё не поздно. Но даже если поздно, убей меня сразу, я не хочу разрывать свои губы, вспоминая поцелуи. Ты самый прекрасный парень на свете, но может быть мы не созданы друг для друга? «-Мм, Давид? – крикнул Фер, махая рукой. -Что? – с улыбкой подошёл Давид, в его лице не было ничего такого, что говорило бы о вчерашнем. -Мне нужно с тобой срочно поговорить. – Фер серьёзно смотрел на Давида. Глаза парня тут же испуганно забегали, но он сумел взять себя в руки. -Где и во сколько? – немного заикнувшись произнёс он. -В туалете. После уроков. – Фер улыбнулся и направился на урок.» Я смог, я держал себя руках. В отличие от нашего мальчика. Я сам не замечаю, как становлюсь увереннее, когда он начинает стесняться или бегать своими глубокими глазами. Но что же я мог сделать? Нам нужно поговорить, мне много нужно сказать тебе и многое услышать. Даже если тебе будет очень больно говорить, даже если мне придется разрывать своими губами твой рот, что он начал говорить. «Как только закончились уроки, Фер мигом побежал в туалет, расталкивая учеников локтями. Они расхохотались, когда увидели, куда он бежит. В числе этих учеников стоял Давид. Он встревожено посмотрел по сторонам, глубоко вздохнул…и отправился домой. Фер прождал час, нервно стуча по стеклу пальцами, всматриваясь в своё напряжённое лицо. Он оглянул себя с ног до головы, и нашёл кучу недостатков: от носа, до размера ноги. Фер теребил край толстовки, успел сделать пару уроков. И ждал в туалете ровно три часа. Когда он понял, что Давид точно не придёт, он чертыхнувшись, вышел вон из туалета и направился домой.» Блять, что с тобой происходит? Ты думаешь, что я твоя любимая Кукла-Вуду? Именно поэтому ты втыкаешь в меня иголки. Моё подсознание рушится, разбиваясь на тысячи мелких осколков. Их никто не подметёт, никто не посмеет собрать, потому что ты облил их ядом. Прости, что я такой глупец, что поверил тебе. Конечно, может быть, что у тебя срочно появились неотложные дела, но ты ведь мог позвонить и предупредить. Жалкое ссыкло, вот кто ты, Давид. Слёзы катятся из моих глаз. Я просто не могу поверить, что ты так поступаешь со мной. Да, давай! Найди себе кучу оправданий, я знаю, ты сумеешь. Вновь сбеги от меня, ты всегда это делаешь. И что сказал, что натуралы нормальные? Ты ведёшь себя как ребёнок, Давид. Как глупый избалованный ребёнок. У тебя много игрушек и ты вертишь ими, как тебе удобно, ведь так? Признайся, не нужно врать мне. Я не удивлюсь, если ты и завтра сделаешь вид, будто бы ничего и не произошло. Давай, сделай это красиво. Спародируй любовь. Как я вообще могу тебе верить, ты делаешь, что тебе всё равно, ты в темноте, Давид, и ты не можешь найти правильный выход. Ты, словно напуганный котёнок, мечешься-мечешься, но ты так ничего и не понял. Ты не ценишь настоящие чувства, потому что ты просто не знаешь таких. Я знаю, я совсем уж истеричка, но я могу позволить себе проорать это, хотя бы в своей голове. Ты сукин сын, Давид. Мне очень жаль, что моя жалкая душонка сразу не напоролась на лезвия, торчащие из твоих глаз. Ты покрыт шипами, ты словно кактус. Так позволь же обнять тебя? Или лучше не позволяй. А ты вообще знаешь, как людям бывает больно? А ты вообще знаешь, кто ты такой? Ты жалок.