Лучший Джокер

— С удовольствием, Владислав, — кивнул Лето. — Итак, господа, приготовтесь услышать историю САМОГО великого преступника этого мира. Цените этот исторический момент, друзья. Ибо, вам повезло: вы сидите в одной комнате с легендой… — О да, ты прав: я — легенда! — самодовольно усмехнулся Николсон. — Полностью согласен, светлейший, — поддержал Пеннивайз. — Заткнитесь, вы дурни, и не смейте меня перебивать! Ты, видимо, к старости глуховат стал, Николсон. Я сказал: «легенда», а не «влюблённый дурачок, пускающий розовые сопли». Так что, замолчи, и хватит везде вставлять свои три копейки. Сейчас, — продолжил Лето. — Вы услышите историю Клоуна-Принца Преступного мира, Короля Готэм-Сити, гениальнейшего злодея, великолепного, амбициозного, ну и просто красивого мужчины, — он пригладил рукой волосы и стряхнул невидимые пылинки с плаща. — то есть, меня. При этом, услышите из первых уст, — он поднял указательный палец в воздух. И, наклонившись над столом, шёпотом произнёс: — Это эксклюзив. Естественно, — продолжил он уже громче. — Я бы не стал тут окровеничать перед вами, не будь на то объективной причины. Однако, если вы не верите, что я — лучший из лучших, придётся вас в этом убедить. Пеннивайз показушно зевнул. — Давай уже. А то слишком много церемоний, — недовольно проворчал Фредди. — Шут гороховый. — Крюгер, закрой рот и дай послушать! — тут уже и обыкновенно спокойный Дракула повысил голос. — Продолжай, Джаред. Лето кивнул и начал свой рассказ: — Знаете, у каждого из нас есть своя любимая игрушка, которая приносит нам радость, приносит разнообразие в нашу жизнь. У кого-то это — собачка или обезьянка, у кого-то — шарики или какие-нибудь бездулишки. У меня тоже есть такая игрушка. И моя игрушка — это молодая девушка из Готэм-Сити. Должно быть, некоторые из вас из догадались, что я говорю о Харли Квинн — моей помощнице и Купидоне преступности. И сейчас, я поведаю вам историю нашего знакомства. Её знают почти все. Но мало кто знает, где правда, а где — ложь. Никто не знает моего истинного отношения к Квинн. Так вот, как всё на самом деле: После очередной схватки с Бэтменом меня упекли в «Аркхэм» — известную психиатрическую лечебницу Готэма. Вы представляете, эти наивные придурки думали вылечить меня, — Лето рассмеялся. — Честное слово, смешнее этого только то, что кто-то из вас, кроме меня, надеется носить звание лучшего Джокера. Ну да ладно, вы небось сами понимаете, что это глупо, просто не хотите себе признаться в этом. В «Аркхэме» меня лечила доктор Харлин Квинзель — хорошенькая блондиночка, подающая надежды неплохого психиатра. Она думала, что лечит меня. Однако, она сама не заметила, как влюбилась в меня. Мне не составило труда очаровать одинокую женщину, жаждующую любви и внимания. Я подумал, что она будет полезна мне. Поэтому, позже, когда я сбежал из «Аркхэма», я вернулся за ней, чтобы превратить доктора Квинзель в Харли Квинн. — Вы собираетесь убить меня, мистер Джей? — спросила она, лёжа на кушетке в «Аркхэме», в тот самый день, когда я устроил нападение на лечебницу. Наивная. Такой непозволительной роскоши как смерть я не дарую даже самому старине Бэтсу. Ты мне нужна живой. — Нет. Я не убью тебя. Я сделаю тебе очень, очень больно. — Вы этого хотите? Что ж, я всё выдержу, — о нет, крошка. Ты просто не знаешь, на что я способен. Пока я работал над превращением молодого психиатра в преступницу и свою сподвижницу, мне пришла в голову идея: а почему бы ей тоже не искупаться в кислоте? Когда-то, и мне это помогло стать таким гениальным и жестоким. Я отвёз её на ту самую карточную фабрику, где годы назад произошло моё удивильное перевоплощение. — Ты умрёшь за меня? — спросил я, когда мы стояли над котлами с бурлящей кислотой. — Да, — она ответила, даже не задумываясь. — Слишком просто. Будешь ли, будешь ли ты жить для меня? — Да. — Осторожно, никогда не произноси эту клятву, не подумав. Страсть приводит к уступкам, а уступки к подчинению. Ты хочешь этого? — Хочу. — Скажи это. Скажи это. Скажи это. Проси, проси, проси… — Прошу. — О Боже мой, как ты… как ты хороша. После недолгих уговоров она, слепо доверившись мне во всём, прыгнула в эту жижу. Чтобы она не утонула и мой план с треском не провалился, я нырнул в кислоту за ней. Эта жижа уже ничего не могла мне сделать. Спустя некоторое время стараний, я добился того, чего хотел: она лишилась рассудка, сошла с ума в прямом и переносном смысле этого слова. Я сделал из неё того, кого хотел. Она помогла мне убить Робина — дружка Бэтмена. Мы стали Королём и Королевой Готэма, и каждый трепетал перед нами. Однажды, после того, как мы славно провели время у меня в клубе, мы поехали кататься по городу. И всё бы ничего, если бы за нами на увязалась эта проклятая летучая мышь. Бэтмен поймал Харли, мне же удалось бежать. Её упекли в секретную тюрьму «Белль Рив» в Луизиане, к другим отпетым головорезам, ворам и насильникам. Немного времени спустя, когда Земля оказалась на пороге третьей мировой из-за того, что какой-то обезумевшей колдунье захотелось править миром, Харли вместе с другими злодеями отправили спасать Вселенную, сделав из кучки бандитов Отряд Самоубийц. Мои люди угнали вертолёт у полковника Флага. Предварительно, мы обезвредили чип с взрывчаткой, который перед началом миссии ей и другим вживили в шею. После чего, мы полетели за Харли. Мне нужно было вернуть её. Нет, не подумайте: я не влюбился в неё. Я ведь не несчатный романтик, как наш малыш Джекки, — Лето язвительно усмехнулся, и Николсон злобно зыркнул на него. — Я уже говорил, я не способен на любовь, особенно к этой доверчивой дурочке. Просто, если что-то принадлежит мне, то оно должно быть только моим. Я слишком много времени и сил потратил на Квинн, чтобы вот так вот взять и бросить своё творение. Мы подлетели на вертолёте к крыше нужного здания, начав стрелять в кучку этих дурачков. Я написал Харли смс, что я уже здесь. Она вышла ко мне. Я спустил ей верёвку, и она забралась по ней ко мне в вертолёт: её гимнастические способности всегда были полезны. — Пудинг! — она сразу кинулась целовать меня. Не скажу, что было противно, но я не терплю этих телячьих нежностей, особенно, когда она зовёт меня Пудингом. Дурацкое прозвище. Жутко бесит, но приходилось иногда потерпеть. Я сделал вид, что рад её видеть и ответил на поцелуй. — Ты нарядился ради меня? — восхищённо спросила Квинн, оглядев мой смокинг. — Ради тебя я готов на всё, — немного лжи, чтобы закрепить эффект. Видно было, как она прямо-таки расстаяла от этих слов. Честно говоря, даже жалко её. Девчонка вроде неглупая, выучилась на хорошего психиатра, а до сих пор верит в то, что я люблю её. Но мне это только на руку. Затем она начала уговаривать меня, чтобы мы вернулись за её друзьями из Отряда. Я был против. Какое мне до них дело? У нас возникла перепалка. В итоге, мне это надоело и я выкинул из вертолёта эту неблагодарную идиотку, в надежде, что она разобьётся, но Харли удачно приземлись на крышу одного из домов, отделавшись лишь несколькими ссадинами и парой синяков. Наш вертолёт всё-таки сбили, а я стал единственным из всех, кто пережил это крушение более-менее благополучно. Когда же Отряд Самоубийц всё-таки спас мир и убил шизанутую старушку-ведьму, их снова посадили в ту же самую тюрьму, смягчив сроки ареста. Тогда же я всё-таки вернулся за Харли в Луизиану и вызволил её. Не зря же я до этого приложил столько усилий для её спасения. Терять любимую игрушку никому не хочется. Именно по этой причине я и стремился её вернуть. Как ни крути, кроме неё и мышки у меня никого нет, ибо все великие одиноки. Ну вот и всё. Можете хлопать, — хмыкнул Джаред, и все, как ни странно, кроме Николсона и Пеннивайза, начали аплодировать. Лето встал со своего места и церемонно раскланялся, подобно артисту на сцене. — Да, мне нравится. У тебя самая интересная история. К тому же ты — единственный, кто назвал меня по имени, — оскалился (вернее сказать, улыбнулся) Дракула. — Для меня ты — лучший. — Ты безумный психопат, который с лёгкостью использует людей в своих целях. Вдобавок, ты — самовлюблённый тиран, который превратил женщину, любящую тебя, в монстра, да ещё и пытался убить её, — Леджер покачал головой. — Ребята, он мне нравится. Сначала я думал, что ты просто пафосная выскочка в гламурных тряпках, а теперь, когда я услышал твою историю и то, что сделал с этой девчонкой…, а у тебя, парень, есть потенциал, однако. — Должен признать, мне понравилась и Ваша история, мистер Леджер. Несмотря не на что, Вы — достойный соперник, — признался Лето. — Два придурка-психопата! — фыркнул Джек. — Один покалечил себя и мальчика, другой вообще сломал несчастной леди жизнь. Хороши вы, ребята. — О да, мы великолепны в своём деле, не хочешь ли убедиться в этом сам? — Джаред подошёл к Николсону и похлопал его по щекам. — Не терпиться показать тебе свои игрушки. — Да пошёл ты, кретин, — отмахнулся от него Джек, чем вызвал у Лето приступ смеха. — Ну, я думаю, пора подводить итоги… — начал вампир, как вдруг его прервал дикий крик, доносящийся из коридора: — ПУДИНГ! В комнату к ничего не понимающим злодеям ворвалась девушка с блондинистыми хвостиками и битой в руках. — Харли? — переспросил изумлённый Лето, как только Квинн бросилась его обнимать, едва не сбив своего возлюбленного с ног. — Я так скучала, Пудинг! Где ты пропадал? Уже поздно, а тебя всё нет! Я так волновалась! — Ты что здесь делаешь? Я сказал же, сидеть дома и ждать меня! — Джаред, оправившийся от шока, начинал злиться. Он отпихнул Харли от себя. — Прости, Пудинг. Просто, мне так скучно было без тебя. О, а это твои друзья? — Харли оглядела злодеев, удивлённо взирающих на девушку. — Привет, мальчики! Харли Квинн, как дела? — она протянула руку ничего не понимающему Пеннивайзу, который машинально пожал её. Таким образом, она так подходила к каждому, пока не перезнакомилась со всеми. — У нас важное дело, Харли. Не могла бы ли ты сесть в сторонке и не мешать нам? — спросил Лето. — Конечно, милый. А что за дело? — Мы решаем, кто из Джокеров лучше, — ответил Фредди. — Вот оно что. Ну, тогда, тут и думать нечего. Мой Пудинг самый лучший! Он самый хороший, самый милый! — затараторила Харли. — Однажды, когда мы с ним… — Харли, хоть раз в жизни, сделай одолжение: ЗАТКНИСЬ И НЕ СУЙСЯ НЕ В СВОЁ ДЕЛО! — гаркнул Лето-Джокер, от чего даже невозмутимый Владислав вздрогнул вместе с Пеннивайзом, а Харли, обиженно надув губы и скрестив руки на груди, села в кресло, в углу комнаты. — Я согласен с мисс Квинн, — сказал Дракула. — Но всё же, мы обязаны провести голосование с независимым экспертом. И, нагнувшись к Джареду, вампир прошептал на ухо своему фавориту: — А она у тебя довольно симпатичная, кстати, — Граф кивнул на Харли, поправляющую макияж. — Да, — кивнул Лето, мельком взглянув на свою спутницу. — Ещё одна из тех немногих причин, по которым я терплю эту чуму.