***
Подперев голову рукой, Тони лениво доедал уже неизвестно какой по счету пончик, выжидающе глядя на Криса, когда тот, размазывая тостом соус по тарелке, начал, наконец, говорить. – Все началось где-то месяца три назад. Как-то в школе после уроков ко мне подошел мистер Карли – наш учитель биологии – и предложил поучаствовать в его новом проекте. Говорил, что я очень талантлив, и меня ждет великое будущее, но, чтобы пробиться в научном мире, начинать нужно уже сейчас. Я люблю биологию, раньше постоянно участвовал в конкурсах разных, конференциях, поэтому решил – почему бы и нет? – и согласился. – Мы уже подходим к той части, где становится интересно? – нетерпеливо перебил его Тони. – Мистер Старк, для гения и супергероя вы совсем не умеете ждать. – Крис самодовольно усмехнулся. На лицо Тони легла хмурая тень, и он наклонился ближе к Крису через стол: – Прямо сейчас мой, – на доли секунд он замешкался, – друг умирает на больничной кровати, и никто не может объяснить почему, и как это остановить. Все это началось на той самой базе, и, хотя в любое другое время я абсолютно точно не верю в интуицию, на данный момент именно она мне говорит, что это не совпадение. И чем быстрее я пойму, что вы с Доктором Зло там творили, тем больше шансов у моего друга остаться в живых. Так что я глубоко извиняюсь за свое нетерпение и обещаю после прислать корзину с цветами в качестве примирительного жеста. Крис стушевался, улыбка на его лице погасла. – Мне жаль, мистер Старк, – севшим голосом произнес он. – Я и представить не мог, что эта затея к чему-то такому приведет. Я этого не хотел. Несколько секунд он помолчал, а затем снова продолжил: – Когда мистер Карли впервые привез меня в лабораторию, я сразу понял, что мы не одни. В том смысле, что в этой пищевой цепочке мы с ним слабые звенья где-то в самом её начале. Тони выгнул бровь: – Почему? – Лаборатория была полностью оборудована и хорошо замаскирована, чтобы такую построить нужно много денег и времени. Не знаю, почему-то кто-то решил привлечь простого школьного учителя биологии, ведь могли нанять целую команду ученых, но он там был всегда один и меня-то позвал, чтобы помогать ему. Я фиксировал результаты, записывал данные, и выполнял всякие указания в духе принеси-подай. Мистер Карли даже отчеты сам составлял. Говорил, что иначе они могут разозлиться. – Они? – Ага. Я пытался его расспрашивать, но он молчал как рыба. Только, кажется, боялся их до усрачки. Все переживал, что, если не уложимся в сроки, оба жестоко пожалеем. Так или иначе, поначалу все казалось забавным и интересным, но чем дальше продвигались эксперименты, тем больше я понимал, что мы не просто капаем синюю жидкость в пробирки. Крис потер лицо. Он на секунду замолк, только сейчас – рассказывая все Тони – кажется, в полней мере осознавая, частью чего стал. – Мы, мать его, действительно искусственно выращивали плюющихся кислотой монстров, и заказчик, кто бы он ни был, явно делал это не для домашнего пользования и не для мирных целей. Повисла тишина. Тони вдруг подумал, что Стив сейчас точно бы нашел, что сказать. Верно бы подобрал слова, чтобы подбодрить парня напротив, дать понять, что поступки, совершенные им в прошлом, может и не самые верные, но ничего, что нельзя исправить, еще не сделано. Стив смог бы вытащить этого запутавшегося подростка на свет, не дать темноте поглотить его. А Старк никогда не любил всех этих ментальных препарирований. В свою голову он не пускал, потому что это было чревато, а в чужую не лез, потому что бессмысленно. Но, самое главное, он боялся, что, копая глубоко в суть, может нащупать дно, а там – неприглядную правду, которая, вытянутая на поверхность, станет реальностью: его самого темнота давно уже поглотила, а может он всегда был ею, и игра в хорошего парня – это просто театр одного актера. Голос Криса вывел Тони из задумчивости: – Как бы там ни было, два дня назад эксперимент вышел на финальный этап, все было почти готово, оставался последний шаг. – Он на мгновение замялся. – Тут-то я и струсил. Позорно сбежал из лаборатории. Потом решил, что мистер Карли или они уже ждут меня дома, поэтому не пришел ночевать. – Последний шаг. Что он включал? Крис развел руками: – Не знаю. Мистер Карли никогда не говорил, что именно, но он с таким трепетом ждал его, что кажется, будто это был чуть ли не самый ключевой момент во всем эксперименте. Тони прищурил глаза: – Это может быть связано с такой черной панелью, полной разноцветных кнопок, как из старых фантастических фильмов? Крис на секунду задумался. – Думаю, да. Мы никогда ею не пользовались, при мне, по крайней мере, но мистер Карли даже подходить к ней не позволял, говорил, что это слишком важный инструмент для всего нашего дела. Еще называл её странно. – Странно? – Пультом жизни или как-то так. Когда они вышли из забегаловки, ночная улица встретила их ласковой прохладой и умиротворяющей тишиной. Словно звала раствориться в себе, забыть обо всех проблемах, отдать ночи все тревоги, стать частью вечности, в которой нет места суете и человеческим страстям. – Меня теперь убьют? – Глядя куда-то вперед, спросил Крис. – Эти загадочные «они». – Щ.И.Т. возьмет тебя под защиту. И твоего отца. – Тони выглядел крайне серьезным. – Пока мы не выясним, кто за всем этим стоит. – О, папа просто обалдеет, когда я расскажу ему про вас! – воскликнул Крис. Тони, кажется, поперхнулся и закашлялся, но попытался выдать это за смех: – Не уверен. Мы уже успели познакомится, и первая встреча прошла… не очень гладко. Они молча продолжили наслаждаться царящей вокруг тишиной, ожидая агентов Щ.И.Т.а, когда Крис вдруг спросил: – Вы поможете ему? Вашему другу. Тони поморщился словно от зубной боли: – Иногда некоторые события происходят вне зависимости от наших желаний, и их сложно, порой невозможно контролировать. Все, что тебе остается – просто наблюдать как все ломается. Но как бы сказал мой друг, всегда есть место для надежды. Так вот сейчас я попробую его дурацкий метод, и попытаюсь просто отчаянно верить, что все будет хорошо.***
Вот и всё. Конец. Тони сполз на пол и обессиленно уткнулся лбом в колени. Он перепробовал все, на что его гениальный разум вообще был способен, но зашел в тупик. Когда он ворвался в квартиру Стефана Карли, тот метался по ней, хватая все, что попадется под руку, и бросая в лежащий на полу чемодан. Увидев Железного Человека, выломавшего входную дверь, он замер, и на его лица отразилась такая гримаса ужаса, что Тони даже стало не по себе. – Ой, да ладно вам, не так плохо я выгляжу. – Он хотел было добавить еще какую-нибудь классическую остроту, но в этот момент Карли вдруг вытащил из нагрудного кармана пиджака какую-то таблетку и, бросив еще один взгляд на Старка, решительно сунул её в рот. – Нет-нет-нет! – Тони подлетел к нему, но он рухнул на пол, заметно побледнев. – Только пока ты не расскажешь мне, как собирался их оживить! – Он схватил Стефана за лацканы и тряханул, но тот лишь слабо рассмеялся. – Говори! – Вы и так все знаете. Жизнь – это просто луч, стремящийся в бесконечность. Эта точка закончилась, и теперь меня ждет следующая. Увидимся с вами по ту сторону, мистер Старк. – Щ.И.Т. сейчас прибудет. У них должно быть какое-нибудь противоядие, – Тони все еще держал Карли за пиджак. – Есть вещи хуже смерти, и они это знают. А сейчас… Вы и представить не можете, какую легкость я испытываю, – Карли затрясся, изо рта пошла пена, и мгновение спустя он перестал подавать признаки жизни. На его лице застыло выражение такого жуткого облегчения перед неминуемым, что, подумал Тони, оно еще долго будет преследовать его в кошмарах. Так единственная ниточка, которая давала ему надежду найти выход, оборвалась вместе со смертью школьного учителя биологии. Но Тони не привык получать подобные пинки от судьбы и решил надрать задницу всякому, кто станет у него на пути. Фатум, биология, пусть сам бог, если пожалует. Он заперся в своей мастерской и, потеряв счет времени, искал, считал и думал. Пока врачи делали Стиву бесчисленное количество уколов, переливаний крови и операций, Старк, кажется, перечитал все архивы Щ.И.Та, научные сводки, сохранившиеся заметки Эрскина, но это не дало ровном счетом ничего. Абсолютно. Стоит ли считать человека гением, если он не знает, что делать? Если он не может придумать, как все исправить? Дверь внезапно отворилась, и в мастерскую, неловко кашлянув, зашел Брюс. Он вглядывался во мрак комнаты, освещаемой лишь светом огромной компьютерной панели, силясь найти в ней Тони, и, когда глаза, наконец, привыкли к темноте, увидел того сгорбленного на полу возле стола. – Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Тони, напряженно вглядываясь в лицо Беннера. – Стива полностью перевели на искусственную систему жизнеобеспечения, – устроился Брюс рядом. – Никто не знает, сколько он еще протянет. – тихо добавил он. Старк тяжело сглотнул, но ничего не сказал, только устало потер переносицу. – Тони, сидя здесь в темноте, ты ему не поможешь. Когда ты в последний раз ел? Тони несколько раз моргнул: – Что? Я… Что? Я ел пончики. Кажется, это было четверг. – Уже утро воскресенья, – лицо Брюса, кажется, выражало искреннюю тревогу. – Тебе нужны силы. Хотя бы, чтобы бороться дальше. Тони вскочил на ноги, сжав руки в кулаки, и даже в царящей вокруг полутьме, где силуэты привычных вещей размывались, несложно было почувствовать, насколько он зол: – Еда? Серьезно, Беннер? Ты предлагаешь мне поесть, когда Кэп, возможно, делает свой последний вздох? Ты предлагаешь мне пойти и насладиться легким воскресным бранчем, забыв, что мы ни на шаг не продвинулись, чтобы ему помочь? Предлагаешь мне просто притвориться, будто ничего не происходит? Брюс поднялся следом и мягко опустил руку ему на плечо: – Нет, Тони, я просто хочу напомнить тебе, что ты человек. Великий, безусловно, но все-таки человек. И даже великие могут справится со многим, но не всем. Так устроена жизнь. Снова оставшись один, Тони вдруг почувствовал себя словно в пузыре. Пузыре, где исчезало все. Он пытался вернуться к работе, но все силы будто абсолютно покинули его. Он ненавидел себя за это, но, казалось, даже дыхание стоило ему титанических усилий. Время в этом пузыре словно прекратило существовать, растворившись в окружающей темноте. А за его пределами жизнь продолжала идти своим неспешным ходом, будто ничего особенного и не происходило. Жизнь. Глупая и нелепая. Зачем же это все, если ты не можешь ни на что повлиять? Дать возможность встать, поверив, что все в твоих руках, только чтобы потом со всего маха щелкнуть по носу и напомнить, что ты, друг, здесь лишь проездом, и играешь по правилам, придуманным за тебя и без тебя. «Жизнь – это просто луч, стремящийся в бесконечность.» Жизнь, мать его, это луч. Тони усмехнулся – жалкий учитель, ну как же можно додуматься произнести такое на последнем издыхании. Жизнь. Луч. А луч – это жизнь? И, наверно, его этот бесполезный «пульт жизни» … Тони вдруг подскочил. – Какой же я идиот. Господи. «Вы и так все знаете». Ну, конечно. Мы ничего не нашли, потому что даже не думали это искать. Джарвис, просканируй панель и все сохранившиеся детали с подземной базы на наличие следов вита-лучей. Прилетев в штаб Щ.И.Та, он помчался по длинным коридорам, лавируя между снующими туда-сюда агентами, с нетерпением предвкушая, что, наконец, сможет положить конец этому затянувшемуся кошмару. Он словно спустился к самому дну, заглянул за завесу, но смог вернуться живым, и еще более полным сил, чем когда-либо. Он был готов потягаться с самой смертью за то, что ему дорого. В одном из поворотов к медицинскому блоку Тони наткнулся на Наташу. Сначала взгляд выцепил серое лицо, затем дрожащие руки. Она открыла рот и отчетливо что-то произнесла, но он не услышал ни слова, будто нырнул под воду, где все звуки становятся приглушенными, и нельзя открывать рот, чтобы не потерять драгоценные остатки кислорода. Воздух в легких застыл камнем, не давая вздохнуть и выдохнуть, и чья-то невидимая рука с чудовищной силой сжала сердце так, что он даже на крохотные доли секунд подумал – может реактор перестал работать, и осколки, наконец, достигли своей цели. А потом его вынесло на берег. – Его больше нет. Стив Роджерс умер.