"История любви" - "Будущее"

Томми не был бы самим собой, если бы довольно быстро не научился извлекать максимум выгоды из новых приятных бонусов в виде собственного Адама в качестве добровольного соседа. Вымыть грязную посуду? Приготовить ужин? Замочить неиссякающие кучи испачканных пеленок и футболок в специальном детском порошке? - Слушай, я бы сам, но мы с моей девочкой как раз собирались вздремнуть пару часиков в кресле… Или «прогуляться на заднем дворе». Или примерить вон ту замечательную новую фланелевую пеленку в зеленый горошек. Первые несколько дней Адам так радовался «ожившему» Томми Джо, с такой готовностью и гордостью воспринимал все эти просьбы о помощи, что не сразу заметил, как превратился из «поп-идола современности» в немножко домохозяйку и няньку «на полставки». Но, черт возьми, как можно отказать этим глазам, этой нежной и благодарной улыбке, все чаще озаряющей любимое лицо – да просто даже за то, что Томми снова стал улыбаться и шутить, за одно это Адам готов был переквалифицироваться в домработницу. Временно. Конечно же, временно, пока малышка немного не подрастет. В свою очередь, Адам не был бы Адамом, если бы к его чистому дружескому альтруизму не примешивалась надежда на некоторые не совсем дружеские компенсации. Это выходило как-то само собой: Томми-молодой-папаша совершенно не перестал быть для Адама все тем же невероятно сексуальным и желанным и бесконечно любимым мужчиной, единственным, сумевшим удержаться в сердце певца так надолго и, видимо, уже навсегда. Наверное, снова начав улыбаться, позволяя себе сладко потягиваться и с хрустом выгибаться в пояснице после очередных «бдений» в кресле, Томми словно бы снял с себя то «табу», которое само возникло на фоне стрессов первых безумных дней. И сейчас Адаму стоило все больших усилий не подходить слишком близко, не прижиматься, не тянуть за руку к себе на колени, даже если вторая рука была занята сладко посапывающим свертком. И сдерживаться получалось не всегда. - Ну, вроде, уснула… Томми задумчиво созерцал кругленькое кукольное личико спящей малышки, и выглядел при этом так… беззащитно мило, что Адам опомнился только тогда, когда уже осторожно прижался сзади всем телом, положив свои ладони поверх музыкальных длинных пальцев, лежащих на деревянной перекладине детской кроватки. От неожиданной близости по спине к затылку поднялась волна мурашек и резко закружилась голова, неуловимый, слишком хорошо знакомый запах парализовал, заставил потерять бдительность, губы сами потянулись к обнаженной шее - Эй… что это за… диверсия, мм? Все более затуманивающийся возбуждением мозг Адама предпочел обратить внимание только на явную улыбку в голосе: улыбается – значит, не против! Еще совсем немного усилить нажим – пах знакомо втиснулся в ягодицы, и Адаму пришлось задержать дыхание, чтобы не застонать. Томми не отталкивал его, не шикал сердито, как бывало, когда эмоциональный певец в присутствии спящего ребенка забывался и переходил с шепота на полный голос. Он лишь чуть заметно наклонил голову, открывая больше доступа губам и языку Адама, и этот жест просто снес последнему крышу. - Черт, Томми… Детка, как же я соскучился… Одна рука безошибочно нашла поджавшийся от прикосновения живот, пальцы пробрались под футболку, короткие волоски в основании затылка щекотали нос, осталось только чуть-чуть развернуть лицо Томми к себе, и… - Адам, стой… - Что? - Погоди, чувак… Я… «О, боже, нет, пожалуйста, не…» - Адам. С таким тоном не мог спорить даже физиологический стояк Адама, не то что сам певец. И сейчас оставалось только титаническим усилием оторваться от солоноватой кожи, сделать глубокий вдох и медленно отстраниться, почти наяву испытывая «адскую» боль – как кусок от себя оторвать. - Эй, ну хватит… Не будь таким несчастным! - Тебе легко говорить… - Адам старался не переборщить с драматизмом, но у него в душе действительно начинала подниматься самая настоящая обида, которая не желала слушать голос разума. - Нет, нелегко. Томми, наконец, отлепился от кроватки и подошел к насупившемуся другу, успевшему оккупировать нишу около окна – очень сомнительное убежище. Теплая ладонь легла на затылок и чуть надавила, притянув голову Адама ниже, сухие губы на секунду прижались к ждущим губам певца и тут же отстранились, как будто опасаясь наобещать слишком много. - Нелегко, поверь. Я тоже скучал… скучаю. И кажется, что… это черте сколько лет назад все было: ты, шоу, туры… Я хочу все вернуть, чтобы все было, как раньше. Хотя… наверное, как раньше не получится, да? Я не думал еще, пока не думаю об этом. Я просто… Черт, я даже гитару не могу взять в руки пока, понимаешь? Сможешь… понять? Это невозможно было слушать, просто невозможно. Адам никогда не обладал способностью абстрагироваться от чужой боли, а уж сейчас… а если дело касалось ЭТОГО человека… - Все. Все нормально, забей. Я не… В общем, это не настолько проблема для меня, переживу. Кофе хочешь? Пойду, сварю. После того, как обида трансформировалась в ощущение вины и страх за их общее будущее, в том числе, профессиональное, а также, чтобы окончательно разобраться в собственных взбесившихся желаниях и смешанных чувствах, Адам решился на консультацию. Что-то ему подсказывало, что подобные проблемы возникают у всех молодых родителей, и пусть он лично не был молодым папашей, но за прошедшую неделю уже успел в полной мере себя таковым почувствовать. Дождавшись, пока Томми и малышка уснут – каждый в своей кровати, это было одной из его маленьких перевоспитательных побед, которыми он по праву очень гордился, Адам, немного поколебавшись с выбором, набрал номер старинного друга и вполне себе опытного отца – Ли Черри. - Привет, брат! Да… помаленьку. Все хорошо, правда. Слушай… хотел посоветоваться… Разговор с Ли, действительно, оказался весьма полезным. Иногда нужно, чтобы кто-то, кто не зависит от тебя в материальном, карьерном или еще хрен знает каком плане, говорил тебе правду, даже если она не особо приятная и обнадеживающая. - Ты просто ревнуешь, чувак! Поверь, у меня так было! - Да лаааааадно… К кому?! К маленькому пищащему комочку недели отроду?! - Именно так! Это ревность и ни что другое! Она… оу, прости, я хотел сказать – «он» - почти не обращает на тебя внимание, все разговоры только о ребенке, все просьбы только о пеленках и кашках? Хохо, друг, добро пожаловать в клуб молодых отцов! Нельзя сказать, что своей жизнерадостной лекцией о радостях отцовства Ли под корень развеял все сомнения и страхи Адама, но знать, что ты не один такой, что через это проходят все, а главное – видеть вполне счастливый результат такого терпения, что ни говори, было приятно. - Уверяю тебя, чувак – чем меньше будешь наседать, тем больше тебе воздастся. Когда он созреет – сам! – а он созреет, поверь, он вспомнит о твоем терпении и помощи, и тогдааа… ооо, награда будет сладкой! Кстати, а что у вас теперь с работой? Будешь искать другого гитариста? Ничто так не способствует снятию ненужного сейчас возбуждения, как появление более насущной проблемы, требующей серьезного решения. Адам буквально похолодел, услышав этот простой вопрос, заданный все тем же легким непосредственным тоном, и сразу «услышал» ответ внутри себя, буквально прочувствовал всем своим существом: «НЕТ!» - Ну… мы что-нибудь придумаем. Но никаких новых музыкантов не будет. Ничего, справимся. Сказать было гораздо легче, чем претворить это в жизнь. То, что Томми с грехом пополам научился оставлять малышку в ее постельке на несколько минут, пока он ходит в уборную или разогревает себе ужин на кухне, не прерывая для этого сон Адама – вовсе не означало, что он готов оставить ее с кем-либо на несколько часов, а может быть и дней. С кем-то кроме того же Адама – но не выступать же им по очереди?! Это нужно было хорошенько продумать, разработать тончайший план, гарантировать успех на каждом этапе, потому что если Томми, ощутив давление, откажется от работы в бэнде пусть даже на какое-то время… - Нет. И думать о таком не стоит. Этого не будет. Новая забота заняла ум Адама почти полностью, что оказалось кстати – не оставалось времени на глупости. И благодарные взгляды Томми, больше не подвергающегося «домогательствам», тоже не пропадали даром: будет что припомнить, когда придет время компенсаций. Вот только это самое время летело чересчур быстро, просто стремительно. Адам с ужасом понимал, что уже через пять дней у него начнутся чуть ли не ежедневные интервью на радио, хорошо хоть все в пределах Лос-Анджелеса пока, а не далее как через три недели он должен собрать группу на первые репетиции к знаковому для них шоу в «Фэнтези Спрингс». Знаковому - особенно для них двоих, поэтому участие в нем Томми даже не обсуждалось. Но подготавливать гитариста к выполнению своего рабочего контракта стоило очень издалека. - Оу! Что же за потрясающая хрень тут творится, ты только посмотри! - Ммм? Что творится? Где? – Томми с интересом покосился на своего босса, развалившегося в кресле с ноутбуком на колене. - Давно ты заглядывал в свой твиттер, скажи? Да, я знаю, что ты скажешь: сейчас тебе совершенно пофиг на фанатскую истерию, и все это тлен по сравнению с твоей новой прекрасной жизнью! Но! Я советую тебе взглянуть хотя бы одним глазком… Это было рискованно, Адам не давал себе никаких гарантий успеха, чистая рулетка, которая могла с одинаковым успехом выстрелить холостым или убить наповал. Но вернуть Томми в окружающий мир, напомнить ему, что происходит за стенами детской, показать, что в его жизни не так уж много изменилось с появлением дочери – это был лишь первый этап «миссии Возвращение», и, пожалуй, самый безобидный. Пока Томми усиленно изображал полнейшее равнодушие и листал ленту, открытую по хэштегу с его именем - немного хмурясь, открывал личные сообщения - забывшись, пораженно улыбался, глядя на масштабы этой самой «фанатской истерии», Адам мысленно умолял всех известных ему божеств и потусторонние силы повернуть удачу в его сторону. Ну, хоть немножко! Ему это было жизненно необходимо – это было нужно и самому Томми, еще придет время, когда он скажет спасибо за все сегодняшние ухищрения! - Ни хрена себе… - удивление, восхищение и растерянность, прозвучавшие в голосе гитариста, были для Адама сигналом к продолжению: вроде бы, все получалось! - А ты думал! Ты можешь, конечно, не принимать это к сердцу, списать на обычную фанатскую напористость, но знаешь… они действительно любят тебя, и переживают… Вспомни, ведь последнее, что они слышали о тебе, это что ты не присоединился ко мне в Европе, чтобы не пропустить рождение ребенка… И с тех пор – ничего. Это немного… жестоко, не находишь? Возможно, Адам лукавил. Он не был уверен, что оказавшись в подобной ситуации, вспомнил бы про свою армию фанатов – все люди эгоисты, когда дело доходит до слишком личных переживаний, и звезды не исключение. Но сейчас, глядя на эти поражающие воображения акции, на эти флэшмобы, объединившие жителей самых разных стран гораздо эффективнее ООН, на висящий уже которые сутки в мировых трендах хэштег «#вернисьТомми!», на миллионы сообщений, посланных всем друзьям и коллегам гитариста, содержащих просьбы, вопросы, искреннее беспокойство, добрые пожелания – действительно казалось, что ответственность за «прирученные сердца» это не пустой звук. - И что мне теперь делать? Вдох-выдох. Неужели, сработало? Адам пока боялся ликовать, даже внутренне, тем более что это еще не было победой, только первым удачным выстрелом, и то – удачным ли? - Напиши им. Просто напиши твитт – что ты стал отцом, что теперь у тебя есть прекрасная маленькая дочка… Напиши, что ты в порядке, просто немного больше занят, и у тебя стало еще меньше времени на интернет. Не знаю, это же ТВОИ фанаты – тебе лучше знать, как их успокоить. Напиши… что не собираешься уходить от меня, что они еще увидят нас вместе на сцене – большинство обычно это беспокоит… Адам мгновенно увидел, но еще больше почувствовал, как Томми напрягся: между бровей залегла тревожная складка, музыкант бросил неосознанный растерянный взгляд в сторону кроватки… Адам готовился к этому разговору так долго, но все равно ощущал сейчас такой страх, что даже пальцы заледенели. Возможно, сейчас для них двоих решится что-то очень важное, что-то, что будет очень сложно изменить в дальнейшем, повернуть вспять… - А ты думаешь, это будет? Ну… в ближайшее время? Я смогу… Как ты это представляешь?.. - Я уверен. Я еще не знаю – как, но я уверен, что мы справимся. Мы – ты и я. Что-то придумаем, я максимально раскидаю график живых выступлений так, чтобы ты смог… чтобы не пришлось выбирать… Просто верь мне – у нас все получится. Через несколько часов Адам сидел на кухне, прихлебывая обжигающий мясной бульон, сваренный по рецепту Кармит, и все еще не мог поверить в то, что он выиграл и эту «битву». Даже вспоминать те пять минут напряженного молчания и разглядывания Томми Джо, словно застывшего перед ноутбуком с отсутствующим взглядом, было до сих пор страшно – до невольной дрожи. Но это действительно произошло, как бы не было трудно поверить в успех: Томми неловко кивнул, облизнул пересохшие от волнения губы и неуверенно застучал по клавишам, тихо чертыхаясь и мрачнея с каждой неудачной попыткой. Они потратили почти час, придумывая такой ответ, который уместился бы в 140 знаков и удовлетворил всех страждущих, остановившись в результате на довольно лаконичном, в стиле Томми, сообщении: «Умф. Быть папашей это оказывается очень хлопотно! Всем спасибо за ваше волнение. Я люблю вас, ребята. Увидимся на #FS»