***
Как только открылись двери лифта на третьем этаже 115-го полицейского участка, что на пересечении 92-й и Нозерн Бульвар, на молодого человека обрушилась какофония из телефонных звонков, криков полицейских и задержанных представителей разношерстного преступного мира Нью-Йорка. Пирс поджал губы. Несмотря на обостренное чувство справедливости и высокие моральные принципы, он терпеть не мог заведения, где эта справедливость вершилась. В отличие от Клэр и Шерри, здесь он чувствовал себя некомфортно, и стремился как можно реже попадать в компании полицейских и адвокатов. Но сейчас Ниванс быстро прошел мимо проститутки, спящей на деревянной скамье в коридоре, и увернулся от столкновения с полицейским, уткнувшимся в раскрытый файл с делом. В просторном, но душном помещении с высоким потолком попарно стояли почти три десятка письменных столов из светлого дерева. По бокам от них невысокие железные шкафы с глубокими ящиками ломились от дел и картотек. Кое-где, кроме служебных бумаг, телефонов и компьютеров, валялись мелочи, не имеющие отношения к службе в полиции: личные вещи, безделушки, которые жалко выбросить. На одном из столов были разбросаны разноцветные леденцы от кашля. Дальний левый угол занимал кабинет начальника участка. Большой стеклянной стеной с поднятыми пластмассовыми жалюзи он был отгорожен от шныряющих взад-вперед сотрудников в форме и штатском, и создаваемой ими суматохой. На досках по левой стене приколоты временные записи, бумаги с телефонами. Там же висели и объявления о розыске преступников с двумя фотографиями — в профиль и анфас, а рядом — большая карта района, закрепленного за этим участком полиции. Несколько одиночных письменных столов выгодно расположились вдоль правой стены. Парень знал, что нужный ему стол находится как раз там, дальше всех. Клэр знатно проставилась, когда ей, наконец, удалось заполучить одно из козырных мест. До этого она сидела чуть ли не в самом центре зала, посреди бурлящего и ни на секунду не затихающего людского потока. Каждый проходящий мимо так и норовил задеть и сбросить на пол бумаги, папки, ручки или, что больше всего раздражало девушку, взять ее печенье из открытой коробки. — Что ты здесь делаешь? — Рыжеволосая поставила ополовиненную чашку с кофе на край стола и уменьшила мощность дребезжащего маленького вентилятора. Разумеется, она догадывалась о причинах визита Ниванса, и кивнула, когда тот бросил картонную папку поверх её многочисленных стопок бумаг. — Я знаю про Шерри. И ты, уверен, тоже в курсе. — Что с того? — Серьезно? Клэр, он убийца. Девушка не подала вида, что удивилась. В том, что Шерри расскажет о заключении Мюллера, не было сомнений, но она навряд ли бы стала доводить беднягу до паники подобными подробностями. По этой причине вывод напрашивался самый что ни на есть очевидный. — Ты взломал её компьютер? Пирс, если ты знаешь, как обойти системы кибербезопасности, использовать… — Да, знаю. Это не делает мне чести, но я не мог иначе. Потому что ты скинула ей далеко не всё. — Пирс открыл папку и начал перечислять. — Приводы, начавшиеся ещё в младшей школе. С десяток обвинений в преступлениях, ход которым не дали из-за недостатка улик. Воровство, нанесение тяжелых телесных. Неустойчивое психологическое состояние. Вспыльчивость. Хладнокровность и жестокость. Убийство. И, возможно, далеко не одно. — Со стороны он казался предельно спокойным, но в голосе была ясно слышна тревога. — И знаешь, сколько о нём упоминаний в даркнете, как о человеке, который «чисто делает свою работу»? Не слишком ли для двадцатиоднолетнего парня, который уже два с лишним года сидит в тюрьме? — Зачем? Что ты собираешься со всем этим делать? Шерри и так знает, что Мюллер преступник. — Знаешь, я много читал про Закованных. Некоторые из них договариваются о разовых встречах со своими Мужчинами и больше никак с ними не пересекаются. Раз в две недели, например. И мы должны максимально ограничить их потенциальное общение… — Пирс… Пирс! — Редфилд прекрасно понимала чувства друга и то, насколько дорога и важна ему Шерри. — Это не тот случай, когда ты можешь вернуть её. Даже если она и Мюллер договорятся об этих «встречах», — показала кавычки средним и указательным обеих рук. — Она не сможет быть с тобой из-за печати. — Мне плевать, Клэр. Я не откажусь от неё из-за идиотского браслета и конченного уголовника. Я не оставлю её с ним. Полицейская с грохотом отъехала на стуле. Медленно поднялась и выпрямилась во весь рост. — Этот «идиотский браслет» и «конченый уголовник» сейчас вся её жизнь. — Приблизившись вплотную, неодобрительно покачала головой и ткнула пальцем в лежащие в папке распечатки протоколов и фотографий. — Не потому что ей так хочется, или она, как школьница, влюбилась в плохого парня. Её поставили перед фактом, так что соберись. Умерь свою ревность и подумай о том, каково ей. У Шерри нет выбора. А у тебя есть. Так что, будешь причинять ей боль попытками удержать? Ей нужна твоя поддержка, но если ты не справишься с собой, лучше уйди. Шерри хотя бы будет знать, что ты ищешь свое счастье. — Издеваешься? Мне с детства никто кроме неё не нужен. — Также с детства ты знаешь, что она сама себе не принадлежит. Хмыкнув, Пирс перевел взгляд с Клэр на фотографии самого ненавистного человека на всём свете. — Если бы я только мог оградить её от этого… — Ты не можешь. Никто не может. Из-под груды бумаг донеслась настойчивая трель, и Редфилд вытащила на свет черный проводной аппарат. Воспользовавшись моментом, парень рассеянно кивнул на прощание и, обходя стоящих около столов полицейских, направился к выходу.***
[Понедельник, 27.06] Леон осторожно снял очки с лица девушки. — Держись. Ещё немного и ты его увидишь. Девушка кивнула, не открывая глаз, но на лице не проскользнуло никаких эмоций. Обветренные губы, шелушащаяся кожа. Она тяжело дышала и едва могла совладать с дрожью, а бледная кожа казалась почти белесой. По указаниям Леона, чтобы произвести должное впечатление на суд, Шерри специально не наносила макияж. Она старалась держать спину ровно, опираясь на сцепленные перед собой руки, но её неудержимо клонило в сон. Организм не мог возобновлять запасы энергии так же быстро, как их сжирала печать. Исковое заявление сразу было принято в работу. Благодаря одолжению Харпер, знакомой с отвечающим за дело судьей Бутом, слушание было назначено на ближайшую возможную дату — третий день после подачи иска. Однако, состояние Закованной ухудшалось намного стремительнее, чем она того ожидала. Уже на следующий день Леон вынудил Шерри спокойно ждать суда дома. Всю подготовку к слушанию он взял на себя. Сев по левую руку от девушки, Кеннеди поправил лежащие на столе бумаги и ободряюще хмыкнул. — Ты мне ещё должок не вернула, так что соберись. Шерри хотела улыбнуться в ответ, но лишь выдохнула через нос. С Леоном её познакомила Клэр, как только узнала, что юная подопечная собирается учиться в Гарварде. Его помощь была неоценима как при поступлении, так и на протяжении всего обучения. А когда Шерри закончила университет «Лиги Плюща», Кеннеди смог взять её на стажировку в фирму, где работал сам. Сблизившись за все эти годы, они стали друзьями, но девушка никогда не позволяла себе использовать эту привилегию. До настоящего времени. Представлять себя саму она не смогла бы ни при каких обстоятельствах. — Дело номер №91-16531 Шерри Биркин против тюрьмы острова Райкерс. Прошение о внеочередной встрече с осужденным 3491-61365, Джейком Мюллером. В чем причина ускорения стандартного процесса получения допуска в тюрьму? — Причина в тяжелом состоянии моей клиентки, судья. Шерри Биркин — Закованная, и встреча с вышеобозначенным заключенным необходима ей по жизненным показаниям. — Ответчик? — Осужденный отбывает наказание в тюрьме строго режима с установленным ограничением посещений. К тому же, ввиду агрессивного поведения по отношению к служащим тюрьмы, мистеру Мюллеру отказано в любых встречах на период ближайших двух с половиной недель. — Ванесса Потомак, адвокат тюрьмы, передала судье протоколы, подтверждающие озвученные ей факты, и равнодушно скользнула взглядом по своему оппоненту. Ранее они с Кеннеди не встречались в зале суда, но женщина была наслышана об адвокате «Редфилд Ло». — Мисс Потомак, вы отдаете себе отчет, что, отказывая моей клиентке в просьбе о встрече с заключенным, вы обрекаете молодую девушку на смерть? — С вашего позволения, господин судья. Вся эта история с браслетами кажется мне несколько неправдоподобной. — Обоснуйте, — не выказывая особого интереса к ответчику, мужчина перевернул несколько из лежащих перед ним листов. — Мистер Кеннеди, мне, как и мистеру Рейфилу, сложно поверить в то, что они пересеклись в тюрьме на днях совершенно случайно. Велика вероятность того, что мисс Биркин — подельница, которой нужно передать информацию заключенному. Или, наоборот, получить что-то от него. — Печать на руках моей клиентки появилась двадцать один год назад. По удивительному стечению обстоятельств, именно в день рождения мистера Мюллера. Запись об этом есть в медицинской карте. — Так же вручил файл с документами судье, уже предвидя следующий аргумент тюремной стороны. — Не сложно найти закованную девушку, подделать документы и довести её до тяжелого состояния, лишив общения с Мужчиной. — Зафиксирована история, когда дочь, навещавшая отца в тюрьме, была закована с одним из заключенных. — Гордо вышагивая перед трибуной, Леон продолжал игнорировать любой звук из-за стола оппонента. — Она умерла, так и не добившись допуска. А сейчас, объясните мне кое-что, мисс Потомак и мистер Рейфил: арестанты тюрьмы Райкерс, самой печально известной тюрьмы нашей великой страны и славного города Нью-Йорк, находятся под круглосуточной охраной. Они никуда не денутся. Но вы всё равно обрекаете мою клиентку на мучительную смерть лишь по причине безосновательных подозрений? Мы наказываем преступников или невинных гражданских? Которые, кстати, являются вашими коллегами, служителями закона. Ванесса открыла рот, но Кеннеди не дал ей возможности парировать выпад. Понимая, что упускает последние шансы выиграть дело, она сжала в пальцах автоматическую ручку. — У Закованных нет ни защиты, ни прав, а мужчины могут безнаказанно отказать им в отношениях. Да, Мюллер также может ей отказать, но это его право, как любого гражданина, даже находящегося в месте лишения свободы. Его, не ваше. И не вам лишать бедняжку ещё нескольких дней жизни. — Обращаясь к мужчине в мантии, он указал на девушку, сидящую позади. — Господин судья, посмотрите на мою клиентку и задайтесь вопросом, врет ли она? Притворяется? Я отвечу вам — нет. Прошу разрешить встречу с заключенным Джейком Мюллером в самые кратчайшие сроки. — Прошение удовлетворено. Шерри Биркин разрешена часовая встреча с заключенным 3491-61365 в сопровождении тюремной службы. Но в случае, если оковы являются обманом и предлогом для проникновения в тюрьму, мистер Кеннеди, под суд пойдет уже ваша клиентка. Бут поднял со стола деревянный молоток. Раздался сухой звук от удара, и в воздухе повисла последняя фраза: — Суд окончен.***
[Вторник, 28.06] — Ты как? Может, присядешь? Шерри неуверенно покачала головой. Она полусидела на металлическом столе — единственном предмете мебели за исключением двух стульев, находившихся в пятиметровой комнате для встреч с заключенными. От головокружения и общей слабости подкашивались ноги, и ей приходилось до белых костяшек сжимать пальцы на краях столешницы, чтобы не упасть. — Нет, — она говорила словно во сне. Дышала через рот поверхностно и редко, уподобляясь каменному изваянию, а Леону казалось, что между каждым произнесенным словом прошло не меньше десятка секунд. — Я держусь. Ещё вчера она без всякой помощи стояла на ногах и казалась просто измотанной бессонницей. Сегодня же, когда он забирал её из дома, девушка потеряла сознание и едва не упала с лестницы. Бледная до синевы кожа, болезненно запавшие щёки, решительно сжатые бескровные губы и черные круги под глазами не на шутку испугали Кеннеди и Ниванса. Пусть они и старались не показывать виду, поджилки тряслись от мысли, что силы покидают её так же быстро, как вода убегает через проржавевшее насквозь ведро. Пирс, не желая оставлять любимую без присмотра, настаивал на том, чтобы также поехать в тюрьму, и если бы Шерри, закашлявшись, не прикрикнула на него, спор мужчин, скорее всего, закончился рукоприкладством. Юрист ходил из угла в угол и бросал беспокойные взгляды то на циферблат часов, то на изможденное лицо недавно цветущей стажерки. Никогда раньше мужчина не сталкивался лицом к лицу с феноменом Закованных и, Леон признался сам себе, ему было жутко от того, как человек исчезал прямо на глазах. Вслед за звуком открывающейся тяжелой двери, раздались нестройные шаги и внутрь помещения, наконец, провели высокого молодого человека в наручниках. Тюремная форма темно-синего цвета свободно сидела на широких плечах, пряча под собой серо-белую футболку. На левой половине груди значился личный номер. 3491-61365. Джейк Мюллер. Замерев в шаге от двери, заключенный изучил мужчину в весьма дорогом на вид костюме и встретился взглядом со стоящей рядом с ним девушкой. Сначала она показалась арестанту несовершеннолетним подростком, но, присмотревшись внимательнее, понял, что перед ним взрослая девушка. Не зная причин визита незнакомцев, парень не стал бросаться с места в карьер, выясняя, кто они такие и зачем явились. Честно и напрямую всё равно никто ничего не скажет, так что придется идти окольными путями. Чем не развлечение в его серых тюремных буднях? — Здравствуй. Меня зовут Леон Кеннеди, а это — Ше… — начал блондин, но тут же был оборван болезненного вида спутницей. Она отвела руку в сторону и покачала головой, а адвокат не мог не заметить, как та сделала вдох куда глубже, чем любой другой за сегодняшний день. Оторвавшись от стола, Шерри сделала короткий, неуверенный шаг по направлению к стоящему напротив молодому человеку. — Эй, крошка, без обид, но выглядишь ты паршиво. Может, лучше дома посидеть? — Заключенный недоверчиво посмотрел в казавшиеся огромными на худом лице глаза, но она приблизилась к нему вплотную и, не говоря ни слова, коснулась тыльной стороны мужской ладони. Оба вздрогнули. Он — от неожиданно мягкого прикосновения холодных кончиков пальцев, а она — от электрического разряда, теплом побежавшего вверх по рукам. Шерри крепче сжала его руку и уткнулась лбом в широкую грудь. Вопреки ударившему в нос резкому запаху хлорки, она чувствовала, как воздуха вдруг стало много больше. С каждой секундой дыхание выравнивалось и становилось глубже. — Ты, случаем, не заразная? — сделать шаг назад Джейку мешали упирающиеся в спину дубинки, а девушка не собиралась ничего отвечать. Она провела ладонями вверх по его груди, отмечая, что парень сильно выше её самой и даже выше Пирса. Шерри пришлось привстать на носочки, прежде чем схватить его за воротник тюремной робы и притянуть к себе. Не было осторожных прикосновений, романтичных тягучих поцелуев. Только голодный, требовательный, исступленный. Никогда в жизни, даже в бытность учебы в университете, она не позволяла себе ничего подобного. Первой целовать незнакомого ей мужчину, да ещё столь откровенно и вызывающе. Впрочем, Джейк был совершенно не против настойчивости незнакомки. — А, собственно, какая нахрен разница? Прежде, чем тюремщики кинулись к заключенному, Леон подал им знак остановиться. Джейк быстрым движением отклонился и закинул скованные цепью руки Шерри за спину. Подхватив невесомую девушку под ягодицы, сделал шаг к столу, усадил её на металлическую поверхность и уже сам жадно впился в припухшие девичьи губы. Она охнула и, скользнув по его щекам, сцепила пальцы на коротко стриженом затылке. Жизнь стремительной волной неслась по её венам, разгоняя застоявшуюся кровь. Тяжелые браслеты, до этого сдавливающие запястья и тянущие к земле, казалось, и вовсе растворились подобно утренней дымке. Легкость и эйфория разливались по всему телу, а губы неосознанно растягивались в улыбке всякий раз, когда на короткую секунду между поцелуями эти двое отрывались друг от друга. Позже по дороге домой Леон отметил, что не ожидал от неё такого поведения, но она лишь пожала плечами и не нашлась что ответить. В минуты, когда Шерри цеплялась за Джейка, когда, придавленная к столу, едва не ломалась под напором мужчины, девушка теряла саму себя. Ослабшее тело, найдя, наконец, свое спасение, стремилось стать одним целым с тем самым Единственным. Так бывает после многокилометрового марафона, когда, наконец, добираешься до желанной влаги. Бесчисленное количество глотков, и каждый новый уже причиняет боль. Жажды давно нет, но ты продолжаешь пить, не в силах оборвать удовольствие. Глубоко и напряженно дыша, он оторвался от девушки и облизал губы. — Эй, парни, сняли бы наручники. Мне тут, невесть откуда, сладенький подарочек прилетел. — Короткая передышка позволила Джейку заметить, что под ним полулежит на столе как будто совершенно другая девушка. В томно прикрытых, оказывается, пронзительно голубых глазах горел огонь, о который он был не против обжечься. Румянец на щеках, искусанные губы. Учащенное дыхание и так соблазнительно вздымающаяся грудь под плотной тканью черной водолазки — воистину, на такое свидание он не рассчитывал. Сжав ладони у неё на спине, он притянул девушку ближе. — И мне не терпится сорвать обертку. Вынырнув из омута, она воспринимала реальность как внезапно прозревший слепец, расплывчато, нечетко. И, кажется, ещё больше покраснела, наконец почувствовав, до какого возбуждения довел заключенного вышедший из-под контроля поцелуй. При этом, не отдавая отчета самой себе, она продолжала одной рукой держаться за его шею, а ногами обхватывать тесно жмущиеся к ней мужские бедра. — Леон… — Для тебя я буду кем угодно, куколка. — Уберите его, — адвокат указал подбородком на один из стульев и подал руку вставшей со стола девушке, пока тюремщики, раздраженные тем, что им кто-то раздает указания, усаживали дерзкого осужденного. Кеннеди не слышал, как тот сокрушался о потерянной возможности приятно провести время впервые за всё время заключения. Мужчину вновь поразила природа и действие печати. И, похоже, он был шокирован не меньше самой Закованной. Опустившись на стул напротив Джейка, она накрыла рот ладонью и в растерянности подняла глаза на коллегу. То, что сейчас произошло, не укладывалось в голове, но невозможно было отрицать, что девушка как заново родилась. Ни единого намека на то, что ещё десять минут назад она была похожа на живого мертвеца. Наоборот, она светилась изнутри. — А теперь давайте-ка обсудим мои условия. — Условия? — Оба юриста одновременно обернулись на арестанта. Шерри впервые смогла рассмотреть Мужчину без паники, как в первую встречу. Без тумана отчаянной жажды жизни, как несколько минут назад. Возможно, из-за своего образа жизни и натренированного тела Джейк выглядел старше указанного в деле возраста. Он сидел расслабленно, откинувшись на спинку стула, и продолжал беззастенчиво пожирать её глазами. Бледно-голубые, под тонкими светлыми бровями, они казались выцветшими и пустыми, как дешевое цветное стекло. От этого немигающего тяжелого взгляда по спине девушки опять побежали ледяные мурашки. Самодовольная ухмылка на плотно сжатых губах делала шрам на левой щеке ещё более заметным. При всём этом его лицо странным образом притягивало, как магнит, не отпускало, завораживало — увидев его однажды, совершенно точно никогда не сможешь забыть. — Я не вчера родился. Не держите меня за идиота. — Парень наклонился вперед и, положив руки на стол, сцепил в замок длинные пальцы со сбитыми в тюремных драках костяшками. Спокойно пожал плечами. — У этой малышки вовсе не фетиш на красавцев-зеков. — Понять это большого ума не нужно, — Леон встал позади девушки и облокотился о спинку стула. — И всё же, — пропустив мимо ушей слова мужчины, заключенный разговаривал исключительно с Шерри. — Я имел дело с Закованными и знаю, что под рукавами ты прячешь вовсе не сделанную в школе по пьяни татуировку. А исходя из того, что сейчас между нами произошло, сладенькой конфетке на редкость фортануло быть прикованной к неотесанному преступнику. Я прав? — Что ты имеешь в виду под условиями? — Мне нравится, что ты во всём переходишь сразу к делу, — Джейк поднял указательный палец, поощряя сказанное девушкой. — Знаешь, у меня хорошо с математикой. Быстро умею складывать два и два. Ещё у меня хорошая память на лица, и я видел тебя здесь на днях, когда к моему корешу приходила стерва-адвокатша. Из чего, справедливо полагаю, что вы двое того же поля ягоды. Но, куда более важно другое. — Наклонился ещё ближе к ней и медленно, смакуя каждое слово, протянул. — Я нужен тебе. А мне нужна свобода. Она кивнула, как если ожидала именно таких слов. — И ещё я знаю, что ты сильно зависишь от продолжительности встреч со мной. Так что пора закругляться с первым свиданием. — Снова облизал губы и, с полной уверенностью в одержанной победе, добавил. — Мне, в общем-то, плевать, кто из вас, но вытащите меня из тюрьмы. В противном случае я попрошу вот этих ребят посадить меня под замок, и на пару месяцев запретить любые посещения. Они только рады будут, — подмигнув стоящему слева мужчине, заключенный вознамерился подняться. — Сиди, Мюллер. — Грубо опустив руку на плечо, служащий вернул привставшего парня на место, но тот хмыкнул и, рванув, ударил мужчину обоими кулаками в живот. Следом, всё же поднявшись со стула, налетел на тюремщика и сшиб его с ног. — Очень надеюсь на продолжение нашего знакомства. — Особенно выделив последнее слово, Джейк охнул, получив удар дубинкой в грудь от одного из озлобленных мужчин, и по спине — от второго. — Вот мразь! — Схватив совершенно несопротивляющегося и крайне довольного собой парня под руки, они потащили его из комнаты. — Сейчас мы тебя точно закроем так, что сам дьявол не найдет. — Эй, не смейте его уводить! Наш час ещё не вышел, — Леон выбежал следом за офицерами, а Закованная продолжала смотреть на место, где только что сидел Мужчина, выбранный для неё самой судьбой. Впервые за последние дни она не чувствовала ни браслеты на руках, ни постоянно живущего на задворках сознания страха. Среди молодых ярко-зеленых листьев шиповника можно было заметить несколько миниатюрных бутонов, появившихся почти одновременно с хрупким желанием вновь оказаться в руках Мюллера. Девушка встретила Леона в зале ожидания тюрьмы. Когда-то белые, а сейчас пожелтевшие и протертые пластиковые сидения почти все были заняты родственниками и друзьями, пришедшими проведать заключенных. Несмотря на большое количество народа, в помещении было довольно тихо: лишь несколько женщин переговаривались между собой, да под потолком гудели пыльные кондиционеры. Облокотившись на стену, Шерри смотрела на серое небо через узкое, высоко расположенное окно. — Прости, я не смог добиться продолжения встречи. При малейшем непослушании любые разрешения аннулируются. А Мюллер, судя по всему, досрочно за хорошее поведение не выйдет. — Леон открыл дверь на улицу и пропустил девушку вперед себя. — Думаю, получить повторное разрешение много времени не займет. — В этом нет надобности, — зацепив большие пальцы за петли джинсов, она уверенно чеканила шаг. — Я уведомила тюремную администрацию, что являюсь адвокатом Мюллера. Как законный представитель, я могу видеть его в любое время. — Ты согласилась? — Есть другие варианты? — Просто… ты же понимаешь, что он может исчезнуть в неизвестном направлении, как только его выпустят из зала суда? Если выпустят. — Понимаю. Но в этом случае мои шансы всё равно выше, чем если он сразу откажется от посещений. Идя на пару шагов позади, Кеннеди пристально смотрел на юную коллегу и в конце концов кивнул. — Что ж, тогда пора браться за работу.