***
[Суббота, 09.07] — Я буду в библиотеке. Не беспокоить меня! — Рявкнул молодой хозяин, со всей силы захлопнув входную дверь, и швырнул опротивевшую толстовку на одно из кресел с изогнутыми спинками. Обшитые бледно-желтой с золотыми полосками парчой, они стояли под парадной лестницей, ведущей на второй этаж, и украшенной резными деревянными стойками и витыми перилами. Почти бегом преодолев коридор, он устремился в глубину дома, где располагалась обширная отцовская библиотека. Столь растрепанного, с полубезумными глазами, Жаклин не видела его уже несколько лет. — Мистер Эшфорд не будет обедать. Убери приборы со стола в обеденной и полей цветы. — Женщина кивнула девушке, недавно приступившей к своим обязанностям, и, посмотрев в украшенную витыми узорами стеклянную дверку гостиной стенки, поправила без того идеально уложенные волосы. — Если господину что-нибудь понадобится, я позабочусь об этом. Прислонившись к двери внутри комнаты, Альфред несколько раз шумно вдохнул и выдохнул, поморщился от того, как больно обручи ребер сдавливали слабые легкие, затрудняя дыхание. На какое-то мгновение он даже испугался, что может потерять сознание и мешком рухнуть на покрытый мягким ковром пол. Руки всё ещё дрожали от переизбытка эмоций, и он окончательно убедился в том, что не зря добирался домой на такси. Сам бы он с автомобилем не справился. Всю дорогу до дома в виски давила одна и та же мысль об адвокате Мюллера. Наверняка она о чем-то догадывается и собирается докопаться до правды… Но как? Как она могла узнать? Память прекрасно сохранила события четырнадцатилетней давности: девчонку сразу же отправили в детский дом в Нью-Хейвен, а после та никогда больше не возвращалась в Норуолк. Блондин преодолел расстояние, отделяющее его от одной из тумб, стоящих под стенами библиотеки друг напротив друга. Фигурная форма ножек и волна по нижнему краю придавали массивной и статной мебели утонченность и легкость, а тёмно-красное лакированное дерево виделось почти чёрным в приглушенном свете. На глянцевой поверхности в большом количестве находились тщательно протертые от пыли шкатулки, статуэтки, подсвечники и другие дорогие подарки, сверкавшие на разные лады в радужных отблесках хрустальных бра. Почти всё пространство над ними занимали большие картины в пышных позолоченных рамах: портрет отца, а на противоположной стороне — деда, одного из основателей компании Амбрелла. Выдвинув нижний, самый вместительный ящик, Альфред вытащил всё его содержимое — книги, отчеты, записи, фотографии, — на стоящий поблизости длинный стол с двумя редкими лампами Луиса Тиффани. Мать близнецов, умершая при родах, могла часами любоваться великолепной комбинацией их цветочных абажуров с неповторимыми, изукрашенными орнаментом бронзовыми основаниями. В то время как старший Эшфорд был человеком крайне педантичным и черствым, его супруга любила прекрасное и, пока была жива, наполняла дом предметами искусства подобно сундуку с сокровищами. Осмотрев на первый взгляд совершенно бесполезную гору бумаг, Эшфорд впервые оценил дотошность ненавистного отца. Пусть Александр не обладал особым талантом к науке, он лучше кого бы то ни было вел бумажную работу компании. В учетных книгах и журналах, в увесистых папках, разложенных в алфавитном порядке, с комментариями приписанными карандашом на полях и между строчек, хранились файлы и записи по всем, кто когда-либо работал в филиале корпорации Амбрелла в Норуолке. Досье на сотрудников с фамилией, начинающейся на букву «М», находились в третьей из пяти папок. Кожаный переплет местами стерся, а арочный механизм из последних сил удерживал массивные объемы информации. «Мочкош, Йолана». Вытащив бумаги из девятнадцатого по счёту файла, куда более тонкого, чем многие другие, Альфред поднес их к мягкому свету ламп и углубился в чтение. Отучившись два года в Белградском университете, девушка получила грант и уехала в Соединенные Штаты. Успешно закончила Университет Вашингтона, кафедру молекулярной биологии и генетики, после чего была направлена младшим научным сотрудником в филиал одной из крупнейших фармацевтических компаний. Инициативная и трудолюбивая. Идеалистка, стремящаяся работать на высшее благо. Тут же между строк, в поблекших чернилах, читался крупный твердый почерк: задерживается на работе, увлечена исследованиями, подает надежды. Чуть ниже: задиристая, своенравная. Отсутствие уважения к старшим сотрудникам. Чем дальше парень разбирал четкие, тщательно выведенные отцом буквы, тем сильнее убеждался в перспективности Йоланы. Ведь иначе её бы моментально уволили. После изнурительных трех дней экспериментов девушка сломала кофейный автомат, когда тот «съел» деньги, но не выдал кофе. Ударила коллегу по лицу после нелестного высказывания о родной стране Йоланы. Пропустила семь совещаний из-за того, что спала в комнате отдыха. Проступки и оплошности сотрудницы чередовались с внушительным перечнем достижений, особенно впечатляющим, если принимать во внимание её юный для человека науки возраст. Здесь также были приложены комментарии Биркина и — снова — пометки о возможных перспективах. Записи о выдвинутых ею предложениях и планах ведения исследований. А в конце, под проведенной жирной чертой, стояла печать с датой и подписью Александра. «Уволена по собственному желанию, причины — личные». И ничего больше. Только на последней странице заметка-напоминание узнать, где и кем работает Мочкош, но, судя по всему, отец так и не взялся за этот вопрос. Альфред ещё раз внимательно посмотрел на дату — почти за семь лет до случившегося в Норуолке. Очевидно, причиной стала беременность, но почему столь категорично? Не декрет, не отпуск, а увольнение из компании, где ей сулили будущее и готовы были оказать повсеместную поддержку в развитии? Сам факт отказа от работы для того, чтобы родить и растить ребенка одной, смутил Эшфорда и погасил зарождающееся восхищение Йоланой. Итак, она работала с Биркиными и, конечно же, могла общаться с парой и после увольнения. Остались ли у неё документы, бумаги, улики? Передали ли ей что-нибудь Уильям или Аннет? Телефон, лежащий рядом на папке, завибрировал, и в ту же секунду был подхвачен длинными пальцами Эшфорда. По его просьбе начальник службы безопасности пробил бывшую сотрудницу через свои источники, но новой информации почти не было. Мочкош скончалась шесть лет назад здесь, в Нью-Йорке. Из известных родственников сестра Лидия Мюллер, проживающая в Сиэтле, и сын, сменивший фамилию после смерти матери. Оборвав связь и крепко задумавшись, он отступил к другому концу стола, где оставил фотографии, приложенные к делу сотрудницы. Здесь был снимок из университета, из исследовательской лаборатории — как и на чердаке у Мюллера. Несколько карточек с корпоративных мероприятий и с какой-то научной конференции. Воздух вокруг будто загустел, а Альфред нервно сглотнул. Во второй раз за сегодняшней день прошлое, запечатленное на старых фотографиях, выбило землю у него из-под ног. На конференции, рядом со столом для выступлений, стояли трое. Длинный и сутулый парень в очках копался в пульте управления и настраивал экран для презентации. В нескольких шагах от него, склонившись над бумагами, стояла рыжеволосая девушка. Заметив, что её фотографируют, она убрала волосы за ухо и шутливо приложила ладонь к виску. Третьим был высокий широкоплечий мужчина по левую руку от Йоланы. Блондин в костюме и черной водолазке стоял вполоборота, и с явным раздражением и неудовольствием наблюдал за техником. По спине Эшфорда пробежал холодок. Но вовсе не потому, что этот человек был их с сестрой прямым руководителем. Наконец, в знакомом ему с детства профиле компаньона отца он увидел черты наемника. Те же высокие скулы, тонкие, презрительно поджатые губы и полные холодного высокомерия голубые глаза. Почувствовав слабость в ногах, он обеими руками облокотился о поверхность стола, оставляя на ней отпечатки вспотевших пальцев. Альберт Вескер. Человек, в отличие от отца, всю жизнь служивший Альфреду примером для подражания. Из-за стремления выслужиться перед своим кумиром, он собственноручно помог Альберту занять главенствующую позицию в компании. Блистательный ум мужчины, способность манипулировать людьми и умение достигать своих целей — этого было достаточно, чтобы восхищенный наследник имени и состояния Эшфордов организовал отравление собственного отца. — Жаклин сказала, ты здесь уже несколько часов. Что случилось? — Только Алексия могла позволить себе врываться в уединение брата, не рискуя навлечь на себя праведный гнев. Наоборот, он всегда был рад ей. И особенно сейчас. Не только в детстве сестра была лидером в их терроризирующем дом тандеме, мозгом, генерирующим страшные идеи. Уже подростком именно она достала яд, с помощью которого Альфред отправил на тот свет их отца, а уже через несколько дней организовала пышные похороны достойнейшему из когда-либо ходивших по этой земле. Заметив разложенные по столу фотокарточки, девушка подошла ближе. — Отцовские архивы? — Алексия, — указал дрогнувшей рукой на навечно застывшую улыбку и смеющиеся глаза Йоланы. Голос сорвался, выдавая растущую тревогу. — Это… родители Джейка Мюллера. Он отказывался верить в родственную связь мужчины с наемником, но чем дольше блондин смотрел на фото, тем меньше оставалось у него сомнений. — Чьи? — Подцепила глянцевую бумагу и всмотрелась в изображенные лица. Женщина была ей не знакома, но, несомненно, один из изображенных был молодым Вескером. — О чём ты? У Альберта нет детей. — Наемник, которому мы заплатили за Верга. — Наблюдая за тем, как на лицо сестры набежала тень, а между бровей залегла тонкая складка, он вдруг побледнел. — Алексия, прости, я…я не хотел… — Что ты натворил? При чём здесь Верга? Страшась гнева дорогой сестры, он обреченно покачал головой и пролепетал. — Я посадил в тюрьму сына Альберта.***
[Понедельник, 25.07] Напряженную тишину в наполненном серым утренним светом зале суда нарушали лишь изредка перешептывающиеся на последних рядах студенты. Для некоторых из них это было уже не первое разбирательство по кассационной жалобе, но любопытство не позволило будущим юристам пропустить столь ожидаемое слушание. За их спинами, около высоких дверей, стояли два офицера, первостепенной задачей которых было сохранение порядка в зале суда. Кристиан и Мэрион Ллойд смирно сидели рядом с законным представителем и обвинителем по делу убийства их матери. Спокойные и молчаливые брат с сестрой понуро смотрели перед собой, пока женщина с распущенными по плечам иссиня-черными волосами что-то им объясняла. Даже далекому от юриспруденции Пирсу было понятно: она непременно использует детей, чтобы сыграть на чувствах судей, и он беспокоился насчет реакции Шерри. Многое изменилось с тех пор, как девушка стала Закованной, но в последние две недели её было не узнать. Подав прошение о проведении кассационного суда и признании Джейка Мюллера невиновным, одержимо, почти без сна и отдыха, она проверяла информацию, полученную от Мойры, беседовала с Ингрид Ханниган, а с Леоном прорабатывала возможные варианты развития событий в суде. За шестнадцать дней юрист всего лишь однажды позволила себе короткое свидание с клиентом — сообщить о дате слушания и рассказать о порядке его проведения. Ниванс тогда ждал её за воротами тюрьмы и знал: встреча продлилась чуть дольше получаса. Шерри заверяла его в своем прекрасном самочувствии, но друг детства не мог не заметить, как беспокойно она поводит плечами, трет запястья и время от времени прикрывает глаза. Сколь упорно бы девушка ни пыталась взять под контроль неподвластное ей, все понимали, что неудовлетворенная потребность в тактильном контакте только растет, и рано или поздно «голод» сломает отчаянное сопротивление. Почти каждую ночь, перед сном она искала лазейки в многочисленных историях Закованных, способы если не победить собственную природу, то облегчить существование. В юриспруденции всегда можно было найти подобную зацепку и выиграть самое безнадежное дело, и Шерри была уверена: с оковами всё обстоит точно так же. Средство есть, а ей требуется только время его отыскать. Сидящий в нескольких рядах позади неё Пирс смотрел на идеально прямую спину девушки и жевал губу. — У неё всё получится. — По-дружески прошептала Клэр. По правую руку от неё Леон давал последние наставления Ингрид, на случай, если суд решит задать ей вопросы. — Угу, — угрюмо кивнув, он не первый раз поймал себя на мысли, что будет только рад, если суд откажет Мюллеру в освобождении. Да, сам Пирс не мог прикоснуться к любимой, но его вполне устраивал сидящий под замком и ограниченный в своих действиях уголовник. В дальнем конце зала с тихим шорохом и свистом открылась дверь, и взгляд молодого человека устремился к вошедшему в зал осужденному. К горлу подкатил едкий комок, а грохот пульса в висках участился до барабанной дроби. — Держи себя в руках, — пальцы подруги сжались на напряженном плече, и парень выдохнул через нос. В последний визит Шерри этот тип попросил привезти ему костюм. Аргумент его был ожидаемо весомым: в тюрьму Мюллер больше попадать не собирался, и не мог позволить себе упустить возможность эффектно, по-киношному, выйти из зала суда. А Леон, конечно же, не мог подобрать одежду на распродаже. Легкий, простого покроя костюм, сшитый, впрочем, из отличной дорогой ткани, сидел как влитой, и создавалось впечатление, что Джейк не меньше адвокат, чем защищающая его девушка. Но стоило лишь поднять глаза к грубому лицу парня, и иллюзия пропадала: перед судом предстал человек холодный и расчетливый, привыкший решать дела грубой силой, а не остротой ума. Именно так Пирс его и представлял, и сейчас возненавидел только больше. Заключенный не удостоил людей в зале даже мимолетным взглядом, и удивительно грациозно для своей комплекции опустился на стул рядом с Шерри. Что-то шепнув ей на ухо, он запрокинул голову и коротко взглянул на детей, сидящих по другую сторону прохода. Ухмыльнулся и только положил закованные в наручники руки перед собой, как пришлось вновь встать с места: открылась уже другая дверь, и из темного проема, после офицера, вставшего у двери, вышли трое судий. Председательствующий Стивен Пойц — пожилой мужчина с лицом, испещренным глубокими морщинами. Луиза Ронсон — одна из сильнейших юристов своего года выпуска в Гарварде, с репутацией женщины неподкупной и категоричной. А третьего судью, Меттью Пэрриша, вызвали на слушание этим утром вместо коллеги, попавшего ночью в больницу с аппендицитом. — Рассматривается кассационная жалоба осужденного Джейка Мюллера по уголовному делу № ФС86-38862. — Пойц заговорил первым. Громким, хорошо поставленным голосом, он объявил состав суда, фамилии и имена лиц, представляющих обе стороны и участвующих в судебном заседании, после чего кратко изложил содержание приговора и самой жалобы. Застучали клавиши стенографической машинки. — Достопочтенные судьи, — Шерри произнесла первые слова и преобразилась: тревога и мандраж ушли, как по мановению волшебной палочки. — Мы бы не посмели отнимать время у суда Соединенных Штатов Америки, если бы не вопиющее нарушение прав невинно осужденного… — Протестую, — раздалось из-за стола потерпевшей стороны. — Мисс Биркин не может заявлять о невиновности подсудимого без решения суда. — Протест отклонен, — не поднимая глаз от бумаг, отрезала Луиза Ронсон. — Мисс Фишер, у нас разбор кассационной жалобы. После речи заявителя вы сможете прокомментировать всё, что посчитаете нужным. Продолжайте, мисс Биркин. — Благодарю, — бросив взгляд через плечо, снова посмотрела на судий. — В нашей стране, основывающейся на защите прав человека, мистера Мюллера лишили одного из основных — права на судебную защиту. — Вашему клиенту был предоставлен государственный защитник, — Пэрриш перелистнул дело на одну страницу назад. — Верно, но мистер Ирвинг не только не обратил внимание суда на серьезные нестыковки в рассматриваемом деле, но и был подкуплен. Как и, к великому сожалению, сам суд. — Громкое заявление из уст столь юной особы, — впервые заговорил председательствующий мужчина, ранее объявивший начало слушания. Шерри проигнорировала брошенную в её адрес шпильку и положила перед каждым из судий финальную версию документа, подготовленного Мойрой ночью накануне. Пусть номер счета, полученный от Рикардо, по-прежнему не поддавался и не выводил на след заказчика, юной Бёртон удалось сделать заключение по получившим денежное вознаграждение присяжным и судье. — Я бы не позволила себе подобные заявления, не проверив досконально имеющиеся у меня данные. Спустя неделю, все участвующие в суде лица получили солидные суммы с трех разных счетов. Перриш нахмурился, но от комментариев воздержался. — В связи с этим в суде не были разобраны самые очевидные улики, которые, вне сомнений, стоили моему клиенту двух с половиной лет жизни. Ждущая своей очереди Саманта Фишер нарочито громко хмыкнула, но была проигнорирована всеми без исключения. Джейк в это время ни на секунду не отрывал глаз от ладной девичьей фигурки перед судейским подиумом, и впервые видел не симпатичную девчонку, испуганную безысходностью своего положения, а гордую, сильную и в чём-то беспринципную женщину. — Из-за недобросовестной работы адвоката мистера Мюллера и следователей, не потрудившихся опросить соседей, был упущен ценный свидетель. Показания мисс Ханниган и материалы, их подтверждающие, переданы суду вместе с жалобой. Исходя из её слов можно заключить, что, когда осужденный оказался рядом с телом, Аманда Ллойд была уже мертва. — Но мы слышали мамин крик и видели его! — Девочка в черном платье вскочила со стула и указала пальцем на безразличного к происходящему молодого человека. Пирс подался вперед, увидев, как адвокатесса мягко стукнула по столу, подавая девочке знак привлечь внимание к себе, после чего усадила ребенка на место. Этого он и боялся. Обманутые дети, убийцу родителей которых хотят отпустить на свободу. Шерри всегда было непросто абстрагироваться от эмоций пострадавшей стороны, а в первые годы в университете это было предметом постоянного подзуживания над ней одногруппников. Каково же было удивление Пирса, когда девушка, под устремленными к ней оценивающе-выжидающими взглядами пары десятков человек, повернулась к детям, и ни единым жестом не выдала внутреннего напряжения. Даже Клэр, куда более уверенная в своей названной сестре, волновалась о слабых местах, которые могли подвести её в самый ответственный момент. Но, похоже, с приходом в её жизнь Мюллера, старые страхи претерпели изменения. — Аманда Ллойд была уже мертва, когда мой клиент оказался на первом этаже рядом с телом. Природу крика мы объяснить не можем, но склоняемся к записи, заготовленной специально с целью привлечения внимания в нужный момент. Пойц удовлетворенно кивнул, и Шерри продолжила свое выступление, указав на лежащие перед судьями бумаги. — Полицейский участок, прикрепленный к дому на Райер Авеню, находится в десяти минутах езды. Офицеры МакКинли и Уорренгейт выехали на вызов почти сразу после анонимного звонка об уже обнаруженном теле в 8:32. Мюллер был задержан в 8:49. А время телефонного разговора мисс Ханниган, с 8:37 до 8:48, наиболее точно указывает на время совершения убийства, ведь когда она поднималась выбрасывать мусор, тела не было. Ингрид поежилась. Пока она болтала с Дейлом, докуривая пачку сигарет на лестничной клетке двумя этажами ниже, женщину лишили жизни. Кто знает, может быть, она смогла бы помочь несчастной отбиться от нападавшего, или погибнуть сама, вместо Аманды, спустись домой несколькими минутами раньше. — Зафиксированное в моём обращении время также наглядно показывает, что анонимный звонок, предположительно, был совершен самим убийцей ещё до совершения преступления. — Но это всего лишь предположения. — Безусловно, ваша честь. Поэтому я представляю вам ещё одну неувязку: на фотоснимках, сделанных в полицейском участке, на Мюллере нет и следа крови. А согласно заключению приглашенного нами судмедэксперта, проанализировавшего фотографии с места преступления, погибшая оказывала сопротивление: у неё была порвана куртка и, в завершении всего, она пыталась отползти к дверям на улицу. При таком развитии событий и количестве нанесенных ножевых ранений, мой клиент не смог бы избежать попадания брызг на самого себя. С этими её словами судьи дошли до приложенных к делу фотографий. — А кожа из-под ногтей покойной и прочие материалы, направленные в лабораторию на анализы, были утеряны до того, как достигли места назначения. Короткая пауза обозначила, что выступление подходит к завершению. — Уважаемый суд, я уверена: всего упомянутого достаточно, чтобы подорвать доверие общественности к суду и поднять вопрос о том, сколько ещё таких молодых людей были осуждены поспешно и бездоказательно? — Шерри указала на своего клиента. — Лишь по причине наличия нескольких приводов и записей о нарушении правопорядка. При процветании подобного самоуправства, о каком справедливом и беспристрастном суде идет речь? Вы, вероятно, укажете мне на обвинения, выдвигаемые против Мюллера ранее, но снятые ввиду отсутствия улик и свидетелей. Но может быть, всё дело в том, что мой клиент ни в чём и не виноват? Мы не можем вынести обвинительный приговор, основываясь на предположениях. Пока хотя бы один проступок этого человека не доказан стороной обвинения, пока существуют малейшие сомнения в его причастности к совершению преступления, Джейк Мюллер невиновен. — Ты её хорошо натаскал, — Клэр незаметно ткнула Кеннеди в бок. — Ещё пару лет и будет вылитая ты. Мужчина кивнул, довольный собой и своей протеже. Всё сказано, доказательства представлены, суду выдвинута довольно прозрачная угроза о том, что от этого дела просто так никто не отступится. При имеющемся раскладе судьям некуда деваться, кроме как удовлетворить жалобу и снять обвинения. — Призываю суд к объективности и непредвзятому отношению к мистеру Мюллеру. Вы можете не просто восстановить честное имя человека, у которого впереди ещё вся жизнь, но и дать полиции возможность найти настоящего убийцу Аманды Ллойд. — Спасибо, мисс Биркин. Мисс Фишер, — Стивен Пойц обратился к представителю пострадавшей стороны. — Вам слово. Чувствуя себя совершенно опустошенной, Шерри опустилась на стул и отрывисто выдохнула. Она сделала всё от неё зависящее, и сделала это в лучшем виде. Теперь осталось лишь выслушать оппонента и дождаться решения суда. — Чем тише омут, тем профессиональнее черти? — Джейк довольно оскалился, когда она подняла на него уставшие глаза. — Я и не подозревал, что ты можешь настолько хладнокровно защищать мое честное имя. — Моя коллега достойно подготовилась к слушанию, и мне будет сложно противостоять приведенным аргументам. — С первой минуты речи Саманта завладела аудиторией. — Уверена, мне также не поможет и трогательная речь о детях, которые год не могли спать спокойно, пока не осознали, что убийца их матери за решеткой. Сейчас же страшного мужчину хотят выпустить на свободу. — Отложила подготовленные бумаги на край стола, широким жестом отказываясь от заготовленной речи. — Мисс Биркин права: при первом разбирательстве мне не пришлось доказывать вину подсудимого и призывать присяжных задуматься, безопасно ли оставлять подозреваемого на свободе. Леон сжал губы и заметил настороженность Шерри. Каждый юрист знал: отказ от запланированной речи — это не изменение тактики. Это и есть тактика. — Уважаемый суд, позвольте указать вам некоторые подробности анкеты мистера Мюллера, которые вы, возможно, упустили, как и выдержки из судебно-психиатрической экспертизы. Неустойчивое психологическое состояние, вспыльчивость. Хладнокровность и жестокость. По примеру мисс Биркин можно предположить, что это самая типичная характеристика, которую наша «гнилая система» приписывает всем, лишь бы упрятать неугодных за решетку. Но в этом конкретном случае, помимо заключения специалиста, есть и другие факты, свидетельствующие в пользу потенциальной опасности мистера Мюллера для социума. — Саманта открыла другую папку, лежащую тут же, на столе, и представила судьям новый документ. Шерри чувствовала подвох, но не могла понять, с какой стороны ей нанесут удар. Пристально смотрела на стоящую перед ней женщину, поза и движения которой показывали уверенность в точном попадании заготовленного снаряда. — Мать заключенного, Йолана Мочкош, умерла, когда мальчику было пятнадцать лет. Такой уязвимый перед жизненными стрессами возраст. А столкнуться со смертью любимой матери — что может быть страшнее для ребенка? — Уперев руку в бок, в упор посмотрела на Джейка. — Мистер Мюллер, от чего умерла ваша мать? — Можете ответить на вопрос. — Кивнула судья Ронсон, постукивая пальцами по поверхности стола. Уголки рта парня искривились в угрожающей усмешке, а во взгляде вспыхнул и сразу погас с трудом сдерживаемый гнев. Любой представший перед угрюмым подсудимым предпочел бы исчезнуть с его пути, но Саманта была не робкого десятка. — Дегенеративное заболевание центральной нервной системы. — В повисшей тишине голос прозвучал нарочито ровно и отстраненно. Он вновь спрятался за непроницаемой стеной безразличия. — Мои соболезнования, — Саманта продолжала ловко маскировать откровенную неприязнь к заключенному. — Для тех из нас, кто не сведущ в медицинских тонкостях, я поясню. К смерти Йоланы Мочкош привела болезнь Альцгеймера — заболевание головного мозга, проявляющееся в форме прогрессирующего снижения интеллекта. По реакции мисс Биркин могу предположить, — наклонила голову, передразнивая ранее сказанные девушкой слова, — вы не знали об этом нюансе. Действительно, мисс Мочкош, мать одиночка, страдала от наследственного Альцгеймера, до этого поразившего её мать и бабушку. Увы, этот вид заболевания проявляется не только в почтенном возрасте. Первые признаки появились в тридцать два года, я права? Не ожидая ответа, она вновь обратилась к суду. — Ужасно, не правда ли: видеть, как мать угасает и перестает узнавать своего единственного сына? Увядание мозговой активности молодой красивой женщины. Галлюцинации, бред и психозы. Не всякий взрослый сможет справиться со страданиями родного человека. Сидя с неестественно прямой спиной, Шерри сжимала пальцами край юбки и почти не дышала. — Это генетическое заболевание, страшный и неизлечимый недуг, в большем процентном соотношении поражает женщин, но и дети мужского пола рискуют наследовать генную мутацию. Мистер Мюллер, поправьте меня, если я ошибаюсь, но вашей матерью было получено заключение о наличии у вас этого гена. А согласно научным исследованиям, именно в случаях развития генетического Альцгеймера у мужчин встречаются ранние случаи психоза. Холодная волна паники медленно поползла вдоль позвоночника, а голова пошла кругом. Шерри будто толкнули в грудь, выбивая твердую почву из-под ног и обрушивая в бушующее море новых вопросов. — Тяжелые годы с больной матерью, страшная смерть, детская травма, — чеканила обвинитель, выдерживая паузу после каждого слова. — Чем не катализатор психоза у юного Мюллера, спровоцировавший развитие ранее упомянутых неустойчивости, вспыльчивости, жестокости? Как они могли упустить подобное? Больная мать, лекарства, которые он воровал? Почему она не была внимательнее? Почему никто не обратил внимания? Биркин сцепила похолодевшие пальцы в замок на коленях, будучи уверенной, что сидящий рядом Джейк наверняка заметил её встревоженность. Но отнюдь: парень сидел, задумавшись о чём-то своем. Слишком спокойный для обвинённого в психическом отклонении. — И вы упустили такое? — В отличие от остальных, Пирс не посчитал нужным себя сдерживать, и обратился одновременно к обоим Леону и Клэр. — Мы… — Было много слишком очевидных доказательств его невиновности, и мы не посмотрели личную историю… — Рассеянно пробормотала детектив. — Да если этого типа выпускать из тюрьмы, то только ради того, чтобы перевезти в психушку. — Прошипел он слишком громко и услышал стук судейского молотка. — Порядок в зале суда. — Ввиду вышесказанного, я повторю: даже учитывая предполагаемую невиновность по делу Аманды Ллойд, мистер Мюллер опасен для общества. И, непосредственно, для самой мисс Биркин. Пэрриш вопросительно нахмурился, и женщина прояснила ситуацию назначенному на дело судье. — Мисс Биркин закована со своим клиентом и полностью от него зависит, а ввиду заболевания мистера Мюллера… — Не диагностированного, — кашлянул пожилой судья. — Верно, ввиду не диагностированного заболевания, моя коллега также рискует стать жертвой его психоза. По этой причине, если суд намерен удовлетворить кассационную жалобу, прошу записать освобождение как условно-досрочное, до полного доказательства его невиновности. Также провести повторное освидетельствование, с последующим лечением и содержанием под стражей, в случае необходимости, конечно же. И назначить регулярные проверки у специалистов. — Саманта была уверена: упечь парня в специализированное заведение не составит особого труда. — Благодарим, мисс Фишер. Итак, обе стороны предоставили суду все материалы, которые сочли необходимыми? — Да, ваша честь. — Да, ваша честь, — повторила блондинка следом, поднявшись с места. — Хорошо. Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения. Оглашение через час. Под стук молотка Саманта довольно развернулась на каблуках, бросила на девушку триумфальный взгляд и, заботливо взяв обоих детей под руки, направилась к выходу из зала суда. Офицер охраны, возникший из ниоткуда, грубо велел Мюллеру подняться с места. — Неожиданный поворот, правда? — Вздрогнула и скосила глаза на заговорившего Джейка, но тот спокойно смотрел перед собой. — У меня такая же бомба с часовым механизмом, как и у тебя. Мюллера вывели из зала суда до оглашения решения, а Шерри осталась сидеть на месте, чувствуя себя потерянной и ничтожно маленькой. Она снова прижимала к губам зажатый в руке медальон: изящное украшение служило сироте якорем, когда жизнь поднимала очередной шторм, будь то собеседование в Гарвард, объяснение в чувствах Пирсу или первый суд и ожидание вердикта. — Эй? — осторожный голос из-за спины выдернул девушку из безрадостных размышлений о том, какие ещё испытания возникнут у неё на пути. Позади, опираясь на перильное ограждение, стояла Ингрид. В зале не осталось никого, кроме офицера, стоящего у двери, куда удалились судьи, и Пирса, жарко спорящего с Леоном и Клэр. — Ты что-то хотела? Суд уже скоро огласит решение, и ты можешь быть свободна… — Юрист пришла в себя и поспешно нацепила маску невозмутимости. — Нет, только сказать… это ещё ничего не значит. — Прости? — То, что он носитель гена, — Ингрид пожала плечами. Она считала себя обязанной помочь и поддержать девушку, на чью долю в последнее время выпало слишком много. — Парень прав, сравнивая его с твоими оковами. Ведь не каждая из вас встречает своего Мужчину. Шерри не удержалась от нервного смешка и отвела глаза. — Болезнь может и не активироваться. — Разбираешь в генетике? — Нет, умею гуглить, а пароль от вайфая у них здесь ни к черту. — Ханниган картинно закатила глаза и вскинула руки. — Фемида1936. Кретины. Но, если серьезно, — поправила очки на носу и оглянулась на троих спорящих. — Не взваливай на себя проблему, которой ещё нет. Между тем мимо прошел офицер и, выглянув в коридор, сообщил, о готовности судий объявить о своем решении. За дверью раздались возмущенные возгласы. Шерри успела увидеть несколько вспышек фотоаппаратов, прежде чем появившаяся охрана вывела проникнувших в здание папарацци на улицу. Дверь захлопнулась, и время побежало, как в ярком детском мультфильме. Ингрид слегка коснулась её плеча и вернулась на место. Рядом с ней сел Пирс и ободряюще улыбнулся. Девушка хотела показать ему, что всё в порядке, но из-за сказавшегося волнения прикусила губу и коротко кивнула. Незаметно по левую руку от Биркин возникла Саманта Фишер, вывели Джейка и один за другим вернулись все трое судий. Пленка в голове юристки заскрипела, словно старый магнитофон зажевал кассету. Стук ножек стульев по полу превратился в затянувшийся гул, и с первыми словами Пойца, минуты потекли как прежде, никуда не спеша. — По итогам рассмотрения кассационной жалобы по уголовному делу №ФС86-38862 принято решение о частичном удовлетворении запроса. Осужденного 3491-61365 Мюллера, отбывающего наказание в тюрьме Райкерс штата Нью-Йорк, освободить в зале суда, без снятия обвинений, и отправить уголовное дело №ФС86-38862 на повторное расследование. Установить условия невыезда из штата Нью-Йорк до полного признания невиновности. Мюллеру назначить офицера по УДО и составить график посещения. Освобожденный обязуется пройти медицинское освидетельствование, согласно результатам которого суд имеет право направить Мюллера на принудительное лечение в специализированную клинику. Слушание окончено. Можете быть свободны. Крошечный ключ чиркнул о металл, и наручники открылись с негромким щелчком. В занемевшие кисти хлынула кровь, и закололо так, что Джейк сдавленно охнул и потер руки. — Не совсем то, чего я ожидал, но сойдет, — обходя вокруг стола, парень засучил рукава пиджака и хлопнул в ладоши. — А теперь, наконец, я очень хочу сделать кое-что, как условно-свободный гражданин Соединенных Штатов. Замер в нескольких сантиметрах от Шерри, с удовольствием наблюдая перекошенное лицо вскочившего с места темноволосого парня. — Отлить. — Припечатал, прижавшись губами к девичьему уху, и кивнул на дверь. — А тебе пора кормить шакалов. Журналисты ждут. Бросив затравленный взгляд на Леона, она поняла: день ещё не закончился, и расслабляться рано. На ступенях здания Верховного суда ждала требующая ответов и жаждущая крови толпа газетчиков. — Идите, — махнул Ниванс, наблюдая за выходящим из зала Мюллером. — А я присмотрю за ним. — Уверен? Может, лучше я? — Клэр сделала шаг вперед, но была резко одернута. — Уверен. Ускорив шаг, Пирс почти выбежал из помещения, прежде чем Биркин успела броситься за ними следом. — Мальчики разберутся сами, — на предплечье сжались пальцы Кеннеди и тот покачал головой. — А нам нужно взять на себя прессу, иначе после нами займется Редфилд. Как ни странно, но девушку приободрила мысль о том, что ей не нужно прямо сейчас оставаться с Джейком один на один. Юрист закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, запретив себе думать о чём-либо, кроме вопросов, которые градом посыплются на её голову через считанные минуты. Вместе с Леоном она без труда справится и с этой проблемой, а уже потом займется Мюллером. — Хорошо. Идем.***
Несколько минут Пирс топтался около входа в мужской туалет, а когда, уже успев забеспокоиться, распахнул дверь, обнаружил Джейка, склонившегося над раковиной. Он неторопливо мыл шею и всего лишь хмыкнул, увидев в зеркале отражение вошедшего. Не ожидая ничего другого, бывший заключенный покачал головой. — Парень, мне за последние несколько лет конвоя хватило по горло. — Правда думал, я оставлю тебя одного хоть на минуту? Я не так наивен, как Шерри. Шум воды затих, и Мюллер выпрямился, глядя на своего соперника сверху вниз. То, что это и есть парень адвокатессы, он понял ещё когда впервые вошел в зал суда. — Похоже, ты был слишком занят прожиганием дырки в моей спине и не слышал решения суда, поэтому повторю: я теперь обладаю равными с тобой правами. Разве только из города свалить не могу. Твоя девчонка, знаешь ли, всё организовала. О, или… — Вызывающе сложил руки на груди. — Погоди, она же теперь моя девчонка. — Если по твоей вине с ней хоть… — Пирс резко выдохнул сквозь зубы. От злости он на время утратил дар речи и не смог произнести ничего впечатляющего, только бессильно сжимал и разжимал кулаки. — Кстати, я, наверное, должен её хорошенько отблагодарить за освобождение? Не поделишься личным опытом? Может, у неё особые предпочтения в постели? — Заткнись, Мюллер. — Полегче на поворотах, хорошо? Я всё же не разрешал такого фамильярного к себе отношения. То, что я раз-другой трахну твою принцессу, ещё не делает нас друзьями… Оу, — проведя ребром ладони под недавно зажившим носом, он почувствовал горячую кровь и отступил на шаг. Когда Джейк встретился с противником глазами, ухмылка, искривившая крепко сжатые губы, более не была нахальной. Она пугала. — Отлично. Без обид, парень, но язык кулаков я знаю в совершенстве.***
Две фигуры поднялись с места за секунду до стука судейского молотка и в полном молчании выскользнули из зала суда. Преодолев длинный коридор и оказавшись на улице, они скрылись в тени колонны, а вышедшую за ними адвокатессу плотным кольцом обступила толпа журналистов, наперебой выкрикивающих одни и те же вопросы про освобожденного убийцу и подробности дела. Сначала отвечал светловолосый мужчина, но как только Шерри переборола растерянность, она взяла беседу в свои руки, пытаясь обходиться максимально общими фразами. О возобновлении поисков настоящего убийцы и о том, что Джейк Мюллер является полноценным членом общества. — Они действительно ничего не знают? Дело было лишь в оковах этой девчонки? — Альфреду с трудом верилось, что все коварные схемы, приписываемые им наемнику последние недели, были лишь плодом его воображения. Алексия откинула волосы за спину и поправила затемненные очки, закрывающие половину лица. — Нужно быть осторожными и присматривать за ними, пока не стихнет шумиха или они не сунутся, куда не следует. Потом по-тихому избавимся от обоих. Блондин согласно кивнул, и близнецы поспешно спустились по лестнице, обогнув бурлящую толпу и камеры телевизионщиков. Они исчезли за углом здания через дорогу, когда из трехметровых дверей здания суда, прихрамывая, выбежал встревоженный Пирс: пиджак сбился, на левой скуле алела, расплываясь, ссадина. — Какого черта? Что стряслось? — Почти одновременно накинулись на него Редфилд и Ханниган. Они старались не попадаться на глаза журналистам, но стояли неподалеку, на случай, если друзьям понадобится помощь. Поняв, что произошло, Клэр отпрянула и прикрыла рот ладонью. — Дьявол… Тяжело дыша, парень кивнул и прохрипел. — Мюллер сбежал.