Butterflies and Hurricanes

[Пятница, 05.08] Чувство юмора Вселенной весьма специфично и далеко не всем приходится по вкусу. Особенно бедолагам, попавшим в хитрый переплет ловко расставленных жизнью обстоятельств. Адвокатесса и наемный убийца — что может быть забавнее? Однако не только Закованной и её Мужчине приходилось справляться с нескончаемыми передрягами — близнецы Эшфорд, оставаясь в тени и ничем себя не выдавая, следили за каждым шагом пары, представляющей для них опасность. Но пока единственным доставленным ими неудобством были навязчиво всплывающие перед глазами воспоминания, эхо давно совершенных поступков: девчонка Биркин выходила из дома исключительно до ближайшего супермаркета или парка, а Мюллер встречался с коллегами по «цеху», да пару раз наведался в бордель. Ничего не указывало даже на гипотетическую вероятность заведения дела против Амбреллы, пока в начале второго часа ночи близнецов не потревожил звонок от начальника службы безопасности. Во время его дежурства атака на систему повторилась дважды, но засечь пронырливого хакера не удалось. Подчиненным оставалось лишь убеждать руководство, что данные, интересующие взломщиков, не касались ни испытаний новых образцов лекарств, проводимых в особой секретности, ни денежных махинаций. Известно было одно: нарушители копались в файлах пятнадцатилетней давности, но их почти сразу заблокировали. — «Почти сразу» — блондин едко передразнил руководителя отдела информационных технологий. Он нервничал и кусал губы. — И кто же заинтересовал взломщиков, м? Верга! Они всё же вышли на него! Дисплей брошенного об стену смартфона покрылся мелкой паутинкой трещин и потух также, как утих и гнев Альфреда, когда на плечи легли заботливые руки сестры, вынуждая мужчину сесть. — Нет причин для беспокойства. От мертвого Верга им толка не будет. — Меня тревожит не покойник, а Мюллер. — С ним мы и сами можем разобраться. — Забыла, кто он?! — Не забыла. Но ты все ещё жив, дорогой брат, а это значит, Альберт или не знает о существовании собственного отпрыска, или ему плевать. С легким присвистом выдохнув сквозь плотно стиснутые зубы, Эшфорд прикрыл глаза. Давление девичьих пальцев на напряженную шею отзывалось неприятной тянущей болью, но он и не думал остановить её или оттолкнуть. Напротив, забывшись, в знак благодарности положил руку поверх ладони сестры, но та сразу же высвободилась. — Доброй ночи, — поправляя рукава халата, она бесшумно выскользнула из библиотеки и закрыла за собой дверь. В детстве Альфред мог узнать о настроении сестры по одному её шагу: резкий и чеканный, когда каблучок лакированных туфель звонко ударял о паркет, или размеренный, почти неслышимый. Гнев, умиротворение, новый дерзкий план — он всегда знал, чего ждать. А потом отец велел покрыть все полы в доме плотными коврами, чтобы дети не отвлекали его от работы. Старика Эшфорда уже давно нет в живых, а ковры по-прежнему скрадывают её шаги. Ощутив на кончиках пальцев невесомый след тонального крема, парень растер его между пальцев. Милая сестра. Он завидовал умению Алексии скрывать свои эмоции, восхищался хладнокровностью и рассудительностью. В отличие от него, девушку не волновали такие мелочи как обида, зависть или жажда мести. Месть, да. Всё началось из-за неё. Когда настало время избавиться от потерявшего стыд и голодного до денег Верга, Альфред надеялся, что он достаточно зарекомендовал себя за все годы работы на корпорацию, и защита чести компании станет признанием его значимости. Отнюдь, ему, как и раньше, было велено исключительно встретиться с наемником для передачи оплаты заказа. Амбрелла уже обращалась к Мюллеру за помощью в урегулировании деликатных вопросов, но в этот раз юный Эшфорд воспротивился указаниям Альберта и захотел собственноручно разобраться с шантажистом, опередив наемника. Не появись Джейк, последствия опрометчивого решения блондина могли стать плачевными не только для него самого, но и для корпорации. Ведь даже доверчивость жертвы, безропотно впустившей мужчину в дом, не помешала Альфреду облажаться. Так у оскорбленного аристократа родилась идея не просто организовать и совершить убийство, но и посадить за совершенное другого, вполне конкретного человека. Прикинувшись потенциальным заказчиком, он назначил наемнику встречу в пустующей квартире на шестом этаже дома на Райер Авеню и вызвал полицию через несколько минут после того, как подкупленный мальчишка сообщил о вышедшей с работы Аманде Ллойд. За это голодранцу пришлось заплатить сотню и купить дешевый мобильник. Только девка с мусором, некстати оказавшаяся на лестнице, едва не поставила под угрозу срыва коварный, по мнению самого Альфреда, план. Но она куда-то запропастилась, укрепляя уверенность интригана в том, что звезды и удача в тот день были на его стороне. Отменив встречу, когда Мюллер уже пришел на место, и с трудом разобравшись с Амандой — он даже испугался, что не сможет физически с ней справиться, но всё же перерезал ей горло, — взмыленный и трясущийся Эшфорд бросился под лестницу, где располагался вход в подвальные помещения. Как раз вовремя: над головой раздались неспешные шаги спускающегося парня. Дрожащие, испачканные в крови пальцы не сразу попали по кнопкам, но ему удалось включить запись крика на мобильнике, такого оглушающего в утренней сонной тишине. После, не оборачиваясь, он прошел через пропахший сыростью подвал и выбрался из подъезда на противоположной стороне дома, где его ожидала машина. В довершение всего, Эшфорд не захотел рисковать и, чтобы гарантировать продолжительное пребывание самодовольного ублюдка на нарах, заплатил всем участникам судебного процесса. Он даже не скрывал своего лица во время оглашения приговора, убежденный: из-за тюремной решетки до него не доберутся. И вот, Джейк, сын Вескера, на свободе. — Дьявол! — Нежную кожу ладоней обожгло от удара о стол. Держи он себя в руках, все бы давно забыли про Верга, про этого треклятого наемника. И их с Биркин дорожки наверняка бы не пересеклись. — Так огорчен, что не успел подготовить вечеринку по случаю моего возвращения? От ужаса язык Альфреда одеревенел, а во рту пересохло. «Как это произошло? Когда он появился, как вошел? Как получилось, что Мюллер вдруг стоит у него за спиной?» Иных вопросов блондин сформулировать не успел: взломщик схватил его за затылок и ударил хозяина о полированную поверхность стола. Лицо молниеносно вспыхнуло болью, а рот наполнил металлический привкус. Обхватив гудящую, подобно колоколу под ударом пушечного ядра, голову, провел языком по зубам и убедился, что все они на месте. — Признаться честно, я тоже расстроен. — Мюллер отошел к комоду, и пальцем в кожаной перчатке поддел крышку одной из фамильных шкатулок, инкрустированных россыпью драгоценных камней. Не разгибая спины и нервно озираясь в поисках пути к отступлению, Альфред приподнялся и сделал шаг назад, но щелчок возводимого в тишине библиотеки курка убедил его отказаться от своих намерений. Наёмник продолжал изучать находящиеся на комоде предметы декора, но правая рука с крепко зажатым в ней пистолетом, была выброшена в направлении старого знакомого. — Для информации — дверь заперта снаружи. — В доме полно людей… — Домоправительница, две девочки-служанки, водитель, спящий у себя в комнате, как и тот амбал при въезде через главные ворота — жутко невнимательный тип, нужно бы заменить его. Садовник и ещё два охранника тоже отдыхают в саду. — Вытащил из шкатулки цепочку, повертел её в свете бра и положил обратно. — И, конечно же, твоя сестра. — Выстрел услышат. — Проведя тыльной стороной ладони по разбитым губам, размазал кровь по лицу. — Зачем стрелять? Я твою цыплячью шею голыми руками в два счета сверну. Эшфорд шагнул в сторону, положив руку на шею, когда парень двинулся обратно. Обошел стул и поставил его между собой и наемником, будто антикварная деревяшка могла хоть сколько-то его защитить. — Подожди. Давай… Давай всё забудем… — Ты серьезно? — Прозвучавшее предложение развеселило Джейка, и он не сдержал смешка, пряча оружие в кобуру. — Тебе нужно вернуться в строй, а у меня есть заказ. Мы можем помочь друг другу. — Слишком сильно головой приложил, принцесса? — Не отказывайся, не услышав предложен-н-ия. — Продолжая пятиться, он обошел угол стола и запнулся, когда опрокинулся неосторожно задетый бедром стул. — Разомнешься, прилично заработаешь и избавишься от своей Закованной. Мюллер напрягся от упоминания девчонки в разговоре и стал внимательнее вслушиваться в каждое слово, отставив на время игры с едой. — На полном серьезе предлагаешь мне убить собственного адвоката? — Почему нет? Я улажу все вопросы с УДО, и ты сможешь жить свободно. — Мне ничего не мешает жить так сейчас. — Это пока. Друзья твоей… — Хотел подобрать наиболее красочное слово, но поморщился, так и не сумев. — Друзья этой Биркин копают под нашу компанию, а если Амбрелла пойдет ко дну, она и тебя утащит за собой. Не сомневайся. — У тебя на меня ничего нет. — Мне ничего и не нужно. Альберт никому не позволит навредить делу его жизни. Даже собственному сыну. — Блондин оскалился, довольный произведенным впечатлением. — Да, ты всё правильно услышал. — Мистер Эшфорд! — Из-за двери донесся голос юной служанки. — У вас всё в порядке? -У меня плохо с чувством юмора, — Джейк резко обхватил тонкую шею и сжал пальцы, оставляя старому знакомому лишь минимум воздуха, необходимого для пребывания в сознании. — Не стоит его испытывать. — Мистер Эшфорд?! — Всё в порядке. Дверь заело. Позови садовника с инструментами. — Сию минуту, господин. Наемник с легкостью приподнял Альфреда так, что пола касались только носки мягких домашних ботинок. Тот запрокинул голову, издал хрип, перешедший в смех, и вцепился в мужскую руку. — Я могу помочь тебе отомстить типу, бросившему тебя и твою мать. Представь. Избавишься от обузы-девчонки, отомстишь подонку, испортившему жизнь твоей семье, и начнешь всё сначала. Мысль отомстить наставнику вспыхнула внезапно и сразу обрела ясные очертания в его голове, выстраиваясь в новый план. Совсем, как пару лет назад мысль об отмщении самому Джейку. За недоверие в решении вопроса с Верга, за грязную и неблагодарную работу и снисходительное отношение. Сдобренная страхом ненависть к Вескеру уже давно бурлила в его крови черной тягучей нефтью, а Мюллер оказался той самой спичкой, заставившей Эшфорда вспыхнуть. — Этого достаточно для искупления двух лет в тюрьме, согласен? Парень отступил, разжав пальцы и обернулся на дверь: встревоженные голоса вернувшихся девушек раздались с новой силой. Они наверняка заметили охрану в саду без сознания и присутствие в доме чужого. Пора уходить. — Подумай над моим предложением. Мы можем сработаться! — Крикнул вслед убийце, потирая саднившую шею. Когда же тот исчез так же незаметно, как и появился, сплюнул кровь на дорогой отцовский ковер. — Обязательно сработаемся.

* * *

Накинув одеяло на плечи и запахнув его на груди, Шерри сидела у изголовья кровати. По ровному дыханию и опущенной на грудь голове можно было бы предположить, что она дремлет, но это впечатление было ошибочно. Девушка чутко прислушивалась к тишине в соседней комнате. Сегодня он вернулся позже обычного. Часы уже показывали начало десятого утра, когда из коридора донесся щелчок, тихий стук закрывшейся входной двери и шум воды в ванной комнате. Двадцатью минутами позже всё затихло, и она не слышала, но знала: Джейк лег на диване в гостиной, закинув ноги на подлокотник дивана. За последние десять дней почти каждое утро было похоже на предыдущее: он возвращался с рассветом и заваливался спать, а перед уходом, спустя несколько часов, неловко обнимал её за плечи со спины и исчезал ровно на сутки. Он сам предложил ограничить их контакт подобным прикосновением — проверить, будет ли этого достаточно для поддержания печати. И действительно, по крайней мере пока, этого хватало. Оплетающие тело стебли сменили цвет с черного на густой темно-зеленый, покрылись молодой листвой. Случалось так, что тягостное чувство, сдавливающее грудь ненадолго отпускало девушку, когда она отвлекалась от мрачных мыслей и, например, погружалась в чтение книг. Она даже достала из глубин гардероба старенький чемодан, где хранились остатки пряжи и недовязанные свитера — последний раз Шерри брала в руки спицы ещё в детдоме, — и, несколько раз обсчитавшись в рядах и потеряв пару петель, она вновь нашла успокоение в вязании. Леон как раз вертел в руках небольшой клубок серой пряжи, объявив, между прочим, о временном отстранении адвокатессы от работы. Конечно же, не без вмешательства Криса Редфилда. «Посиди дома. Приди в себя. Попробуй наладить контакт с Мюллером. Не обижайся, но после пережитого стресса, проку от тебя будет не много». Признавая справедливость принятого руководством решения, но лишенная отдушины, Шерри попросила Кеннеди и остальных коллег не появляться у неё на пороге с дружескими визитами и словами поддержки. А вот запрет на появление Пирса, к тому же, был ещё и бессрочным. Косвенный намек на то, что она может наложить на себя руки, брошенный в пылу последней ссоры, неожиданно сильно задел и испугал Закованную, и теперь она наотрез отказывалась разговаривать с одним из самых близких людей даже по телефону. Отчасти, для того, чтобы доказать ему, что сама способна справиться с бедламом, в который скатилась образцово-показательная жизнь подающей надежды юристки. Отчасти, для того, чтобы доказать это самой себе. При этом она понимала весь инфантилизм подобного поведения, и раз в сутки отправляла Пирсу смс-сообщение, что с ней всё в порядке. Сейчас же мобильный телефон лежал рядом на простыне и уже несколько раз оповестил хозяйку о стремительно тающем уровне заряда. Устройство для возвращения смартфона к жизни находилось в соседей комнате, где не хотелось бы появляться ближайшие пару часов. А вот чего ей действительно хотелось, так это увидеться с Клэр. При последнем разговоре неделю назад, та упомянула о каком-то очень важном расследовании и загруженности на работе. Позавчера она появилась ненадолго, но всё равно не рассказала, чем занимается. Редфилд заверила, что подруге не стоит взваливать на себя дополнительные проблемы, а Шерри тогда так и не озвучила единственную просьбу об объятии родного человека. Так, чтобы без боли и сомнений. Коротко выдохнув, девушка открыла глаза и сфокусировалась на ручке двери. Пусть Джейк ни одним жестом или взглядом не показал прежних намерений, она продолжала запираться в спальне и хранить перцовый баллончик в первом ящике прикроватной тумбы. На всякий случай. Запахнув полы халата, положила трубку в карман и понуро двинулась в сторону двери. Для тревоги не было никаких причин, но справиться с внутренним барьером, вырастающим при опасной близости Мужчины, она всё ещё не могла. И вот, сердце опять застучало под самым горлом: с порога гостиной было хорошо видно спящего наемника и лежащую рядом на полу кобуру с пистолетом. Девушку передернуло. — Смирюсь ли я когда-нибудь…? — Пробормотала, безрадостно усмехнувшись, и шагнула внутрь. Прежде она проходила мимо спящего сразу в ванную или на кухню, организовывала нехитрый завтрак и коротала время до пробуждения Джейка за просмотром очередного фильма из десятка присоветованных Клэр или Шевой. И лишь с уходом парня вновь ощущала себя полноправной хозяйкой сорока квадратных метров. В зале всё ещё было не прибрано: стопки-башни из разношерстных книг, чуть кренясь, стояли вдоль стен и около мебели, а одна из них опрокинулась на удлинитель, в который была включена необходимая зарядка. Изловчившись, блондинка выдернула вилку и обернулась с победоносной улыбкой, но выражение изменилось, как только взгляд остановился на лице спящего. Даже в полумраке комнаты с плотно задернутыми шторами, его лицо сохраняло жесткость, и причина даже не в неудачно зажившей ране, оставившей некрасивый рубец. Шерри подумала, что просто он сам такой, внутри. Напряженный и грубый. Он дернул подбородком, почесал щеку и перевернулся на бок, а девушка сделала короткий шаг в сторону двери, сдержав порыв сиюсекундно убраться из комнаты. Закованной вдруг вспомнился один мальчишка из детского дома. Девятилетний Итан. Через пару недель после тринадцатого дня рождения Биркин, паренька, в назидание другим детям, выпороли на глазах у всего восточного крыла за кражу шоколадного печенья с кухни. На следующий день она встретила его в парке и хотела вручить свое печенье, сопроводив добрый жест фразой, что будет отдавать ему все свои порции, если он так его любит, только пусть не ворует. Мальчишка тогда поджал губы и отвернулся. Оказывается, из-за аллергии он никогда и не пробовал шоколада, не говоря уже о воровстве с кухни. Проблема Итана оказалась до смешного простой: он был одним из тех трудных и непослушных детей, которых нянечки использовали в качестве примера другим, не разбираясь, кого и за какую провинность наказывают. Возмущенная донельзя девочка, проведя не одну ночь в засаде рядом с кухней и рискуя получить пяток ударов розгой за несоблюдение режима сна, выследила того, кто воровал печенье и доказала невиновность шалопая, в которого никто не верил. Этот случай и стал первым шагом на пути к становлению адвокатом и спасению ребят, которым нужно, чтобы хоть кто-нибудь в них поверил. Как случилось, что она совершенно забыла про Итана? Звуковой сигнал отключающегося телефона словно воспитательская розга обожгла пятки, и блондинка вылетела в коридор, сразу же притаившись за дверью. Из комнаты не было слышно ни звука, похоже, он действительно крепко спал. Хлопнув себя по плечам и велев встрепенувшемуся пульсу успокоиться, она, наконец, дошла до кухни и поставила смартфон на зарядку. Некоторое время спустя, всё ещё возвращаясь в воспоминаниях к первым годам жизни в приюте, она стояла, склонившись над кухонной столешницей и обхватив ладонями уже пустую чашку из-под чая с медом. Шиповник распустил с десяток новых листьев и, по внутренним ощущениям, был в здоровом и жизнеспособном состоянии. Причина тому, помимо нескольких минут на расстоянии вытянутой руки от Мюллера, была удивительно банальна — его остаточное тепло. Видимо, сегодня он пользовался этой чашкой, и теперь растение тянулось к керамике, приятно щекоча запястья. Эту особенность разросшейся печати Шерри заметила почти сразу — она гораздо более чутко реагировала на присутствие Мужчины и его вещей рядом. Чашка звякнула о дно раковины, и хозяйка чуть коснулась вентиля, как тот отскочил и ударился о стену, а следом, брызжа во все стороны, вырвался холодный поток. Выругавшись, девушка несколько секунд ошарашено смотрела на воду, заливающую кухню и её саму, после чего схватила полотенце и накинула его на вентиль, со всей силы зажимая руками. Несколько раз тряхнула головой, пытаясь скинуть мокрую прилипшую ко лбу челку, и подскочила на месте, когда на её плечо легла тяжелая рука. Растерянно отшатнувшись, она разжала пальцы, а освободившаяся вода моментально вырвалась на свободу, окатывая девчонку, и устремилась на пол. — Да чтоб тебя! — Где вентиль? — В подвале, — ответила после короткой паузы, отплевавшись, и вновь зажала воду. — Отключить можно там, но… — Понял, — не дослушав фразу о том, что ключи от подвала нужно брать у управдома Говарда, живущего в соседнем подъезде, Джейк выбежал из квартиры и, перепрыгивая через несколько ступеней, оказался около решетчатой двери, перетянутой цепью. Удар ногой по несерьезному на первый взгляд корпусу навесного замка результата не дал, но решение не заставило себя долго искать — в углублении в стене находился пожарный стенд с песком и инструментами. После трех размашистых ударов лопатой путь в подвал открылся гораздо охотнее. Немедля, Джейк нашел нужные вентиля и перекрыл воду. В любом случае, все соседи уже ушли на работу, и навряд ли кто-то в ближайшее время заметит пересохший водопровод. Кивнув и пару раз перебросив увесистый инструмент из руки в руку, парень вернул его на место, а сам поднялся на четвертый этаж. Шерри уже бросила на пол в кухне свой халат, принесла несколько пододеяльников и простыней, и теперь стояла по щиколотку в воде, собирая её кастрюлей, и сливала в раковину. — Совсем сдурела? Босиком в ледяной воде. Он не закончил фразу, как подхватил девушку за талию и усадил на край кухонного стола, а та, с удивлением для себя, отметила полное отсутствие желания возмутиться. Ступни действительно сводило от холода и, поджав ноги, она начала растирать околевшие пальцы, когда Мюллер поднял постельное белье и отнес его в ванну, откуда сразу же раздались звуки выкручиваемой воды. Наблюдая за тем, как широкоплечий наемник играючи разобрался с проблемой, блондинка подумала, что сама наверняка бы застряла на кухне на целый день. Не то чтобы у неё не было этого времени, но тогда бы она точно не смогла уберечь соседей снизу от протечки. — Шла бы, переоделась. Дрожишь же, — закатал рукава и, отводя глаза, неопределенно кивнул на мокрую насквозь одежду: желтый пижамный комплект из шорт и футболки плотно облепил девичье тело, наглядно демонстрируя все достоинства. Вздрогнув от побежавших по спине мурашек, она, наверное, впервые безропотно его послушалась и, поджав сморщенные пальцы ног, посеменила в спальню, где переоделась и опять превратилась во внимательного слушателя. Но ей всё равно не удалось проследить все телодвижения парня: несколько раз хлопала входная дверь, шкафчики на кухне. Кажется, дребезжала опрокинутая табуретка, а довершали картину неясное бормотание и металлический стук. Чихнув и поежившись, она не сразу заметила его на пороге комнаты, и парню пришлось стукнуть о косяк, обозначая свое присутствие. — На кухне порядок. Новый вентиль поставил, воду пустил. Можно пользоваться. Он вновь отступил в темноту коридора и Шерри, вскочив с кровати, последовала за ним. — Спа… — Что? Теперь настала её очередь неловко прятать глаза, замерев на пороге: снятая черная кофта лежала на кресле у окна, а Джейк уже расстегнул ремень брюк. Он вымок и устал не меньше её самой. — Я хотела поблагодарить и. надеюсь, что-нибудь подойдет. — Протянула стопку сухой одежды и быстро пояснила. — Домашние вещи Пирса. — Удивился бы, будь они чьи-то ещё, — кивнув, он выхватил одежду из холодных пальцев и натянул свитер, тесно обхвативший гораздо более крупного, чем Ниванс, парня. Хохотнув, он повел плечами и сменил черные джинсы на широкие, но едва прикрывающие икру, брюки песочного цвета. — Ничего, пойдет. — Вот и отлично, — она почти развернулась, готовая уйти, но неожиданно резко остановилась, чем озадачила молодого человека. — Печать? Скрываясь за упавшими на лицо прядями, она натянула рукава свитера на ладони и сцепила пальцы — как-то совсем по-детски, — и сделала вид, будто попытается рассмотреть название книги лежащей на самом верху стопки рядом. — Ты можешь… обнять меня? Пожалуйста. Вместо ответа Шерри наблюдала на хмуром лице целую гамму смешанных чувств, начиная с удивления и заканчивая сомнением в собственной непоколебимости. Наконец, он шагнул к дивану и, схватив тонкую кисть, потянул девушку за собой. Оказавшись в крепком кольце рук, она вздрогнула и зажмурилась — тело отчетливо вспомнило грубые прикосновения мужских рук, но уткнувшись носом в его правую ключицу, сразу расслабилась. Даже поза, показавшаяся ей неудобной, уже не имела значения. Волна безмятежного покоя, разливающаяся по телу, будто материнский шепот, убедила её, что всё в порядке. Тепло рук напомнило о детстве — тогда она, промерзнув после дня на улице с соседскими детьми, грелась на коленях у Аннет. А одежда ещё хранила запах Пирса. От прекрасной иллюзии, в красках возникшей у неё в голове, девушка почувствовала приятное покалывание. Она ещё не знала, но теперь по всей груди у неё распустились молодые, здоровые листья. — У меня не было возможности, но я хотела бы… Мне… Прости, я не знала про твою мать. — Не понял? — Я тоже потеряла родителей, но они погибли мгновенно. Во время аварии. И мне страшно представить, каково это — наблюдать за смертью любимого человека и быть не в силах ничего изменить. — Всё не так ужасно, как ты себе представляешь. — Он заговорил почти сразу же, как если давно заготовил ответ. — Мы знали о том, что нас ждет, и с самого детства она готовила меня к неизбежному. В отличие от тебя, у меня была возможность проститься. «Много возможностей. И я упустил их все.» Мать впервые забыла имя Джейка, когда тому было лет десять, не больше. А он, испугавшись, наконец-то, понял: разговоры насчет серьезной болезни не были шутками или способами заставить его доесть ненавистные брокколи. Все забытые ключи, очки, оставленная на плите кастрюля — всё это были не просто провалы в памяти, что могут случиться с каждым в моменты усталости или стресса. Она забывала, где поставила машину, какое ей нравилось мороженое и время окончания занятий в школе. А ещё через несколько месяцев вновь прозвучало страшное «эй, мальчик». И снова, и с каждым разом всё чаще и чаще. На тринадцатом году жизни ему было проще посчитать, сколько раз она вспомнила раньше с нежностью произносимое имя — оно исчезло из её памяти, погибло вместе с нейронами и той удивительной женщиной, какой Йолана была. Некоторое время она ещё смутно узнавала заботившегося о ней мальчика, а потом и вовсе стала видеть в нём чужака и угрозу. В один из моментов просветления, мать плакала, сжимая в дрожащих руках его лицо, и молила о прощении за переданный ему паршивый ген. Кажется, тогда-то она в один из последних раз назвала его Джейком, а мальчик решил никогда и ни к кому не обращаться по имени. На случай, если сам вдруг забудет. Чтобы никому не было так больно и страшно, как ему в десять лет. Шерри повозилась, устраиваясь удобнее, и положила голову на мужское плечо, неосознанно еще крепче прижимаясь к его боку. — Всё равно. Мне жаль. Она была вторым человеком, кто подумал о его матери и высказал соболезнования, ведь даже младшая сестра Йоланы, вздохнув с облегчением, сказала, что бедняжка, наконец, отмучилась сама и освободила их всех от бремени заботы. Прислушиваясь к дыханию, щекочущей дорожкой пробегавшему по шее, Мюллер смотрел на десятки книг, настольные игры в беспорядке валяющиеся по комнате, мелочи, из которых, словно одеяло из лоскутов, состояла уснувшая девочка. На фотокарточки, где она в объятиях своего кареглазого защитника улыбалась широко и искренне. Пальцы дрогнули на хрупком девичьем плече, и парень коснулся губами белокурого затылка. — Спасибо, малышка. Спасибо.

* * *

— Нет, пожалуй, я воздержусь от признания в убийстве перед лицом представителя полиции города. — Ты хоть понимаешь, о чём идет речь? — И уж точно получше тебя, щенок. Шерри разлепила глаза и зевнула, вытягиваясь на диване во весь рост. Голова не болела, грудь и руки не ныли, а во всём теле ощущалась приятная легкость, каждой секундой которой хотелось насладиться сполна. Она улыбнулась сама себе и запрокинула голову. За окном уже смеркалось. — Пирс, успокойся! Потерев лицо ладонями, она пошла на звук ссоры, которую никак не ожидала услышать у себя дома. — Почему он важен? — Клэр стояла на кухне между Нивансом и Мюллером, не позволяя первому ввязаться в драку, которую откровенно провоцировал нахальный пацан. — Кто важен? — Сложив руки под грудью, блондинка зевнула и перевела хмурый взгляд с одного парня на другого. Заметившая появление подруги детектив замялась, придумывая ответ. — Мы… — Некий Антонио Верга, — вставил Мюллер и взял из фруктовой корзины яблоко. Подбросил фрукт в руке и, откусив кусок, с набитым ртом продолжил фразу. — Хотят признания в его убийстве и имя заказчика. Знаете, спрашивать такое у наемника всё равно, что интересоваться диагнозом пациента у лечащего врача, или вот… — прожевал и кивнул на Биркин. — Подробностями дела у адвоката. Тебе ли не знать, рыжая? — Этот Верга был одним из сотрудников Амбреллы в Норуолке и главным внутренним следователем по делу аварии. — Пирс! — Редфилд шикнула на болтливого спутника. Всегда рассудительный, он терял самоконтроль, если дело касалось любимой или бывшего заключенного, и не следил за языком. А в это время Мюллер заметил, как с румяного лица Шерри в секунду исчезли все краски. — Но это значит… — Это значит, — перестав прожигать брюнета полным негодования взглядом, Клэр обернулась. — Возможно… Мы только предполагаем… Смерть твоих родителей не была несчастным случаем.  — Нет, там ведь… Взорвался газ. — Тряхнув головой, она взглянула на Мужчину. Тот скривился и отложил яблоко. Теперь многое прояснилось. Почему в тюрьме у него допытывались, кто она такая. Почему Альфред предложил заказать девчонку в обмен на полную свободу и компенсировать два года в тюрьме. Ведь если она докопается до правды о той трагедии, какой бы она ни была, корпорацию наверняка будет ждать не простое и дорогостоящее разбирательство. — Не смотри на меня, куколка, я ничего не знаю. Не имею привычки вникать в подробности и причины заказов. С тем же успехом его могли заказать за то, что на ногу кому-нибудь в метро наступил. Девушка опустилась на табуретку, чувствуя, как подкашиваются ноги и улетучивается прежняя легкость. Клэр хотела что-то вставить, но Закованная заговорила первой. — Тебе известен заказчик. — И я уже не раз говорил, тебе не стоит соваться в это дело. — Нет, — резко покачала головой — Ты говорил мне не искать убийцу Аманды Ллойд. Значит, это один и тот же человек? — Чёрт. — Джейк. — Да, это один и тот же человек. Но я всё равно не знаю причин, по которым заказали итальяшку. — Дай нам имя заказчика, — попытка Клэр обратить на себя внимание так же не увенчалась успехом. — Нет. — Но почему? Мы же все понимаем, этот кто-то работает в корпорации. Сэкономь нам время поисков. — Я уже сказал. — Этика убийцы? — Язвительно хмыкнул Пирс. — Смешно. — Смейся сколько хочешь. Я вам всем жизнь пытаюсь сохранить. — Каким же это образом? — Таким, что я не единственный наемник в городе. — Джейк не повысил голоса, но пристальный прищур из-под недоброго излома бровей, заставил Пирса захлопнуть рот. Он кивнул на Закованную. — Не лезьте в это дерьмо, если она вам дорога. Прошлое не изменить, и оно не стоит того, чтобы умирать, пытаясь докопаться до истины. — Ты бы не стал? — Нет. — Но это мои родители… — И их всё равно не вернуть. Я серьезно. —Удивительным образом неуверенный шепот голубоглазой девочки заставил его смягчить тон. — Забудь. Прошу. Когда Мюллер вышел из кухни и закрыл за собой входную дверь, намереваясь по дороге заскочить в первый приличный магазин мужской одежды и избавиться от гардероба постоянно и не по делу тявкающего парня, рыжеволосая склонилась к Шерри и виновато заглянула в задумчивое лицо. — Ты как, милая? — Расскажи всё, что вы узнали. Ведь это оно? То самое дело, о котором ты говорила? Помедлив, Клэр кивнула и поставила чайник. Достала жестяную банку из-под фирменных леденцов, в которой хранился растворимый кофе, а Пирс сел на табуретку около окна. — Хорошо. Антонио Верга… Она говорила неторопливо, обращая внимание на любопытные детали, отвечая на редкие вопросы подруги. Им немногое удалось выяснить, кроме и так понятной информации о фальсификации отчетов об аварии, которые, кстати говоря, были утеряны при ликвидации филиала. Мойра тоже не смогла составить полной картины банковской истории безопасника, кроме того, что семь лет, до своей смерти Верга стабильно получал небольшие денежные суммы. При этом записи о любом другом месте работы после увольнения из Амбреллы отсутствовали. Верга был азартным игроком, и его имя часто появлялось на радарах приличных заведений, куда его перестали пускать. А потом и у коллекторов, выбивавших долги. Логично, что он попросил у спонсора больше денег, а спонсор решил избавиться от вымогателя. Разумеется, неизвестный работает на Амбреллу, но нет ни имени подозреваемого, ни доказательств. Как и оснований для получения ордера. Да и срок давности аварии не предусматривал никакого возобновления разбирательства. Помимо того, что они не могут идентифицировать заказчика, подставившего Джейка полностью снять с него обвинения, теперь ещё добавились таинственные обстоятельства аварии в Норуолке. — И вот, мы в тупике. — Редфилд помыла свою чашку и потянулась за следующей, когда повисла тишина, а Пирс кивнул на стопку листков с записями, придавленную сахарницей. — Маюки Тому, это кто? — А? — Шерри вскинула светлые брови, обращая взгляд на парня. Обида, точившая её утром, стала тише, и она попросила повторить вопрос. — Прости, не расслышала? — Там заметка на краю. Имя. — Да… Да, это имя девушки. Такой же, как я, с открытой печатью. Точнее, последняя известная до меня. — О! А ты вроде говорила, вас очень мало. — Воодушевленная сменой темы, Клэр выключила воду и вытерла руки. — Нашла её? — Нет, — Закованной не удалось скрыть нервно дрогнувших пальцев. — Её больше нет. Покончила с собой два года назад. В погруженной в темноту кухне желтый свет от небольшой лампы, привинченной к стене над столом, отражался в новом хромированном вентиле холодной воды. — Печать открылась, и Маюки узнала, на что они с её парнем обречены, а она не хотела быть в тягость ему и близким. По крайней мере, именно это она написала в предсмертной записке. — Родная… Осторожно, опасаясь причинить ей боль, Пирс положил руку поверх узкой ладони, но его прикосновение по-прежнему царапало кожу, как ничье другое. Видимо, тело ещё помнило Пирса, а печать защищала от посягательств чужака. — Ты был прав: я думала об этом. Сопоставляя боль от пробуждения печати и её открытия, я пришла в ужас от того, что может случиться, когда Джейк уйдет. — Если он уйдет, — поправила Клэр. — Если… — Без особой уверенности повторила вслед мягкому голосу подруги. — Но, видимо, я слишком труслива и слаба, чтобы лишить себя жизни. Ниванс молчал, стыдясь опрометчиво брошенных слов и сомнения в её силах. Он хотел сказать, что она вовсе не слаба, что она борец, что она… — Глупышка, — рыжеволосая потрепала Шерри по волосам, и прижала к животу короткостриженную голову. — Это не признак слабости. Тебе страшно, и это нормально. Мне тоже страшно. Продолжая гладить девушку по спине, она кивком подала Пирсу знак оставить их и ласково продолжила. — Сделаем, как в детстве? Ты расскажешь мне о всех своих страхах, и мы постараемся не пустить их в завтрашний день. Согласна, медвежонок? Кивнула и улыбнулась. — Согласна.