In other worlds

Завести какое-нибудь комнатное растение и ухаживать за ним Хаксу посоветовала его психотерапевт. С тех пор как странные, очень реалистичные сны вошли в его жизнь и прочно там обосновались, Брайану было просто необходимо какое-то очень спокойное увлечение, чтобы отрешиться от всех мыслей. Почему именно цветы, оставалось непонятным, но во всяком случае, завести животное было бы проблемой — времени ухаживать за ним у Хакса просто не было, работа в его жизни стояла на первом месте и уступать его не собиралась. Бродя по большому цветочному магазину между полками с разнообразными вазонами и порой весьма экзотическими растениями, Хакс размышлял о том, что возможно, стоит взять какой-нибудь кактус, мороки с которым будет не слишком много, главное — не забыть поливать. Конечно, эти пучки колючек выглядели не очень эстетично, но большинство цветущих растений были крайне капризными. От мыслей о выборе его отвлек робкий и жалостливый голос девушки-консультанта, которая просила больших габаритов даму не трогать руками какую-то там фиалку. Со слов этой девушки выходило, что растение очень нервное. Нервное. Растение. В речь девушки время от времени вклинивался еще какой-то голос с истерическими нотками, слов было не разобрать, но даме он явно не принадлежал, а покрутив головой, Хакс никого рядом не заметил. Возможно, говорил ребенок? Хакс уступил любопытству и подошел ближе, желая рассмотреть, что там за капризный пучок листьев, о котором идет речь. В пяти шагах от стенда с многочисленными горшками с небольшими цветущими кустиками Хакс едва не запнулся, услышав отчетливо мужское: «Да убери ты от меня наконец свои руки, толстуха!», на которое никто не обратил внимания. Хакс почувствовал, что ничего не понимает, и подошел еще ближе, стараясь незаметно оглядеться по сторонам. Взгляд его упал на ту самую даму, что третировала цветок, и Брайан ощутил, как его брови начинают ползти вверх. Захотелось протереть глаза и побольнее ущипнуть себя. Пальцы женщины небрежно поглаживали крупный бархатистый листок небольшой фиалки с ярко-желтыми отороченными черной каймой цветами, и Хакс готов был поклясться — листики брезгливо поджимались. Самое ужасное, что голос, говоривший ранее, прозвучал опять, и его было сложно не узнать — голос мужчины, преследовавший Хакса во снах, голос магистра Рена, сейчас сердито и надрывно орущего, чтобы его не смели трогать. Какой же бред. Однако Брайан Хакс за рекордно короткое время — всего-то минуту — успел решить, что еще безумнее его жизнь точно не станет и, потеснив обеих женщин, отобрал горшок с фиалкой. Заявив, что это растение он покупает, Хакс гордо ушел в сторону кассы, стараясь никак не показывать того, что он слышит треп этого вот… Рена. На кассе пришлось задержаться, выслушивая рекомендации по уходу за цветком, а также покупая горшок побольше, землю и специальные удобрения. Фиалка едва заметно покачивала большими цветами на длинных ножках и пренебрежительно фыркала, но кажется, единственным слушателем её… его был исключительно сам Хакс. Ох и возмущений же было, когда горшок аккуратно упаковывали в специальный мешочек, чтобы его спокойно можно было пронести по улице до дома. На новом месте фиалке ожидаемо не понравилось. Подоконник у Хакса был пустой, широкий, выходящий на солнечную сторону, чего, если верить консультанту, цветок не любил, и вообще прямые солнечные лучи были листикам вредны. «Фу, светло как, гадость-то какая. Я что, теперь стоять тут буду?» — тут же возмутился Рен, и Хакс не выдержал, подав голос и даже не задумываясь, как глупо будет выглядеть, что он разговаривает с растением. Вообще, это полезно, говорят, так что чего уж там. — Прекрати уже жаловаться, слушать противно! «Что?!» — мигом взвился Рен и действительно встопорщил листики, что вообще-то было дико и ненаучно. «Это я-то жалуюсь?! Да я… стоп, погоди, ты что, со мной говоришь? Ты меня что, СЛЫШИШЬ?!» — Очень хорошо слышу, незачем так орать. Это вообще ненормально, что растение разговаривает. Но кажется, вам, Рен, правила не писаны. Фиалка ошарашенно заткнулась, а потом попыталась поднять свои цветочки повыше, но для этого длины стебельков не хватало - короткие. «Кто ты? Я тебя не вижу, подними меня! Откуда ты знаешь, как меня зовут?» О да, диктовать свои условия, несмотря на положение, вполне было в духе того магистра, которого Хакс видел во сне. Но цветок он все-таки на уровень лица поднял позволяя э… рассмотреть себя? Хотя чем, во имя неба, растению было смотреть-то?! «ХАКС?!» — от вопля в ушах зазвенело. — Ради всего святого, чего так орать? — Брайан поморщился и вернул горшок с цветком на подоконник. На несколько секунд показалось, что Рен надулся. Но потом он принялся болтать снова, и Хаксу подумалось, что лучше бы тот все-таки обиделся. Несносный магистр-растение, не сходя с места — хотя как бы ему это удалось? — начал требовать обустроить его нормально. В одном психотерапевт была права — будни Хакса с появлением комнатного растения однозначно стали намного интереснее. «Тут солнце, Хакс, солнце, ты что, хочешь меня зажарить?!» «Оооо, водичка, да, да… еще… оооо, и в поддон мне налей!» «Хаааакс, переставь мой горшок, на меня опять попадает свет, Хакс!» «Хакс, у меня цветок завял, убери его! Убери, это мерзко! Как труп на себе хранить!» «Ай, не трогай этот лист! Не трогай, он дорог мне как память! Ну и что, что ожог, я говорил тебе убрать меня от солнца!» «Хакс! Хакс, тут паук. Он ползет по мне. Хакс? ХАААААААКС!» «Это что, еще одна фиалка? Зачем тебе еще одна фиалка, когда у тебя есть я?! Хакс!» «Поставь меня на место! Я не хочу другой вазон, мне и тут хорошо, постаааавь! Что ты делаешь?! Зачем ты еще и камни туда суешь, Хакс? Я тебе отомщу!» «Что еще за „оторвать листик на рассаду”? Я тебе что, предмет селекции? Мне же больно будет! Хакс, не вздумай!» «Фу, что за гадость? Что еще за подкормка? Ты охренел? Убери это от меня, убери!» «Хакс, тут пчела! Что значит „не беспокоиться об опылении”?! Хакс, ты издеваешься? Я отказываюсь иметь секс с насекомым! Хватит смеяться, как припадочный, прогони её!» Путаные тяжелые сны о далеких звездах, удушливо пропахшие гарью, отступили, вытесненные буднями, полными болтовни Рена-не-фиалки, оккупировавшего весь подоконник и потеснившего с него два других растения, которые позже пришлось отдать. Магистр даже в таком виде конкуренции не терпел и грозил освоить каннибализм. Угрозам Хакс склонен был верить — Рен из вредности научился вытаскивать из горшка корни и удирать, так что с него бы сталось. «И ничего я не трепетное комнатное растение, хватит смеяться, Хакс!»